Корпорация «Дженерал Электрик» появляется в этой истории не случайно. Еще до начала Второй мировой войны она запускает одну из крупнейших в стране научно-исследовательских лабораторий, является крупнейшим поставщиком силового оборудования для флота США, а ее вице-президент, Гарри Уинн (Harry A. Winne), состоит в комитете Ачесона-Лилиенталя (Acheson-Lilienthal committee) при президенте Трумэне. Именно этому комитету в 1946 году Роберт Оппенгеймер обрисовал блестящие перспективы промышленного использования ядерной энергии. Под могущественное очарование атомной энергии попадает не только Уинн.

С мая 1946 года Крамер Лапьер (Cramer W. LaPierre) и другие сотрудники забрасывают свое и, соответственно, флотское начальство предложениями о теоретической проработке постройки жидкометаллического реактора для эсминцев (теплоносителем в реакторной установке, обеспечивающим съем выделяемой ядерным топливом энергии, служит расплавленный металл).

В августе 1946 года, буквально в течение двух недель после создания президентом Трумэном Комиссии США по атомной энергии, руководитель Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс подписывает с «Дженерал Электрик» контракт на исследование ядерной силовой установки с жидкометаллическим теплоносителем для эсминцев. Сверхбыстрые (по меркам любой секретной и большой бюрократической структуры) сроки согласования заставляют думать, что флот хотел установить рабочие отношения с надежным подрядчиком, пока Манхэттенский проект переживал кризис будущего переподчинения от военных структур – к гражданским. Одним из офицеров, отправленных на этот проект, был Хайман Риковер.

С момента прибытия в Оак-Ридж Риковер берется за изучение материалов и показывает себя отличным техническим специалистом, буквально одержимым ядерной энергетикой. Вместе с группой прикомандированных офицеров он не только самостоятельно изучает все доступные к тому моменту материалы физиков-ядерщиков, химиков и инженеров, посещает все доступные лекции, занятия и практики, но и начинает выдавать рапорты в виде итогов этих занятий. И это не обычные доклады для галочки, а обработанная техническая информация, изложенная четким и понятным языком с упоминанием любых мелких деталей, которая может быть и далее использована как справочная для флота. Через некоторое время группа офицеров, уже спаянная лидерством Риковера, создает набор связанных последовательных рапортов для флота, которые показывают статус и перспективы ядерной энергетики.

В 1946 году Хайман Риковер считал, что для постройки ядерной силовой установки понадобится от 5 до 8 лет. Эта задача будет сопряжена с невероятными техническими трудностями. Первой трудностью он считал создание достаточной защиты персонала от вредного воздействия ядерного реактора. Второй – подбор материалов. Третьей проблемой он предвидел разработку системы охлаждения (организация теплосъема) – достаточно мощной, чтобы реактор мог функционировать, но в то же время долговечной и надежной. Кроме того, он считал, что проблема постройки реактора будет более инженерно-технической, нежели научной. Риковер, быстро осознавший потенциал ядерных силовых установок, стал первым и главным проповедником необходимости установки ядерного реактора на подводной лодке. Такое отношение к вопросу даст ему возможность совершить огромный карьерный скачок и стать, наверное, самым незаменимым и заметным офицером во флотской иерархии.

В 1947 году, как было указано выше, Манхэттенский проект перешел от военных к гражданской Комиссии США по атомной энергии. С этого момента любые предложения флота преодолевали не только внутренние бюрократические барьеры, но и внешние, связанные с Комиссией. Проект тем самым обрекался на медленное развитие.

С подачи Риковера научная группа определяет, что на первом этапе реактор с жидкометаллическим теплоносителем будет разработан для эсминца, а вторым станет такого же рода реактор для подводной лодки. С июня 1947 года группа уже приступает к предметному изучению подотчетных Комиссии США по атомной энергии лабораторий и полигонов. Но к июлю – августу 1947 года, в силу политического заказа Комиссии, «Дженерал Электрик» сосредотачивает все усилия на производстве плутония для ядерной программы США (завод в Хэнфорде, штат Вашингтон), урезая все остальные производственные направления и задачи. Впрочем, общие исследования атомной силовой установки не закрывают, поскольку эта теоретическая инициатива не идет вразрез с производственной программой «Дженерал Электрик». К этому моменту группа Риковера почти заканчивает свое турне по лабораториям и полигонам. В каждом месте, начиная с лаборатории Эймса в Айове, в середине июля 1947 года они опрашивают каждого ученого или инженера, слышавшего хоть что-то про атомный реактор. Они хотят знать все «за» и «против» развития ядерной энергетики. Их интересует, какие у опрашиваемых есть мнения по поводу ее наилучшего развития и где изучить проекты или посмотреть действующие реакторы. Офицеры группы изучают спецификации на материалы для реактора и задаются вопросом: какой все же выбрать тип?

Понятно, что ответы варьировались от участника к участнику, но трое из тех, кто дал сотрудникам Риковера интервью, вложили по солидному камню в фундамент флотского реактора для подводных лодок. Это Эдвард Теллер (Edward Teller) из лаборатории в Лос-Аламосе – будущий отец американской водородной бомбы, Эрнст Лоуренс (Ernest O. Lawrence) из Калифорнийского университета в Беркли – один из создателей атомной бомбы, Уолтер Зинн (Walter H. Zinn) из Аргоннской национальной лаборатории близ Чикаго – создатель первого в мире атомного реактора (1942 год) – «Чикагская поленница-1».

Уолтер Зинн назвал перспективным реактор на медленных нейтронах с гелием или водой в качестве теплоносителя и отдавал предпочтение постройке наземного прототипа реактора для отработки^[6].

Эрнст Лоуренс также считал, что необходима постройка наземного прототипа, но отмечал, что два с половиной миллиона долларов, выделенные флотом для изучения проблем теплопереноса в реакторе – «мелочишка для разогрева». Суммарная стоимость проекта должна быть не менее ста миллионов долларов, что позволит ему стать крупнее, интереснее и привлечь внимание талантливых исполнителей и крупных (одновременно надежных) подрядчиков.

С Эдвардом Теллером^[7], который находился в отпуске в Лос-Аламосе, удалось установить самый крепкий неформальный контакт. Он проявил интерес к идеям Риковера. Теллер утверждал, что, приложив старания, можно построить атомный реактор за два года, и для повышения надежности он должен быть максимально простым по замыслу. Это, конечно, не станет совсем уж дешевым предприятием, но станет крупным шагом вперед для флота. Теллер, наравне с Риковером, предсказал, что постройка реактора должна стать проектом техническим более, чем научным, но предостерег, что большинство инженеров не смогут представить себе работу реактора, а большинство ученых станут избегать скорейшей постройки реактора как конечной цели.

Что важнее, Теллер поделился своим благоприятным впечатлением от проекта с Лоуренсом Хафстадом (Lawrence R. Hafstad), исполнительным секретарем Объединенного совета по исследованиям и разработкам Министерства обороны США, добавив, что флотским начальникам не стоит забывать про него.

20 августа 1947 года, составляя меморандум для своего начальника, контр-адмирала Эрла Миллса (Earle W. Mills), Риковер отметил, что только флот и ВВС полны намерений разрабатывать атомные реакторы, но пока что проблемы, стоящие перед ВВС^[8], – неразрешимы. Поэтому он предложил приступить к обучению дополнительных специалистов по данной тематике и практической постройке реактора, чтобы изучить возможные проблемы не на бумаге. И эта задача должна исполняться его группой. К этому моменту уже было понятно, что постройка реактора с жидкометаллическим теплоносителем сопряжена с многочисленными физико-инженерными трудностями.

Неделей позже, не получив ответа, Риковер пишет новый рапорт, приняв молчание начальника за неодобрение. Он предлагает сохранить инициативную группу, частично подчинив ее Комиссии США по атомной энергии, для сохранения взаимодействия. Однако Эрл Миллс расформировывает группу, оставляя Риковера при себе для взаимодействия по ядерной программе, давая понять, что у него свое видение развития флотской ядерной силовой установки.

К сентябрю 1947 года Хайман Риковер понимает, что, несмотря на фактическое отстранение от продвижения флотского ядерного реактора, у него есть возможность посещать лаборатории и быть в курсе развития технологий, на которые он возлагал столько надежд. В октябре 1947 года физики-ядерщики, представители Комиссии, в том числе Оппенгеймер, собираются для обсуждения дальнейших планов. Несмотря на то что большинство участников не знает Риковера, он смело говорит в лицо титулованным мужам, лауреатам крупнейших мировых премий, что работа Комиссии потому не достигла сколь-нибудь значительных успехов, что в ней слишком много ученых, а ему хотелось бы видеть большее число инженеров, работающих над проектами реакторов. Высказывая явное недовольство работой Комиссии, Риковер напрямую спрашивает Оппенгеймера, ждал ли он получения всей информации перед запуском проекта по созданию атомной бомбы. Роберт Оппенгеймер, возможно, к удивлению Риковера, парирует, что у него-то вся доступная информация как раз была, но признает, что такими темпами дело не дойдет даже до закладки реактора.

В результате регулярных атак типа вышеописанной Риковер добился того, что реакторы для флота стали главной темой всех дальнейших совещаний. Поскольку практические воплощения флотских реакторов наверняка были последней головной болью Комиссии, в ноябре она принимает решение создать инициативную группу из нескольких экспертов, набранных в разных лабораториях. Задачей было привнесение в процесс в большей степени инженерных, нежели научных навыков – что и было целью Риковера.

На первом же сборе группы ее руководитель Эрл Миллс сообщил подчиненным о важности реактора для постройки «настоящей субмарины» и повторил тезис Риковера о том, что создание реактора для подводной лодки уже возможно, а скорость постройки будет пропорциональна затратам. Практически сразу, не дожидаясь формального одобрения Комиссии, члены группы, вдохновленные интересом флота к ядерным реакторам, принялись за проектирование.

Все предыдущие заботы Риковера о выборе типа реактора тоже не пропали даром. В 1946 году Элвин Вайнберг (Alvin M. Weinberg) предлагает проект реактора, использующего в качестве замедлителя нейтронов и теплоносителя обычную (легкую) воду (PWR – Pressurized Water Reactor, реактор с водой под давлением). Все замечания Риковера о сложности постройки реактора с жидкометаллическим теплоносителем учтены, пусть и неформально.

Гарольд Этерингтон, руководитель исследовательской группы, был по натуре инженером-практиком. Придя в Оак-Ридж с намерением научиться ядерным технологиям, он также искал более легкий путь к практическому воплощению ядерного реактора. И если есть какие-то варианты, почему бы их не рассмотреть? Поэтому к ноябрю 1946 года у Этерингтона все было готово для начала практической работы. Необходимо помнить, что к 1947 году в США имелось целых три проекта реактора – с газовым охлаждением (наследник «Чикагских поленниц»), с водяным охлаждением (проект «Волшебник» корпорации «Вестингауз») и жидкометаллического реактора (проект «Джини» корпорации «Дженерал Электрик»).