– Шах, – сердце забилось в груди.

Дядя попытался защититься пешкой, но я продвинула вторую ладью. Его защита рушилась прямо на глазах.

– Шах… – снова произнесла я, сжимая пальцы на фигурке.

Он сделал ещё два хода, уводя короля на край доски, но и там его ждал мой ферзь.

– Шах и мат, – выдохнула я.

– Отлично, – произнес он и протянул мне руку для рукопожатия. – Значит, всё же риск оправдан… иногда.

Пожала её. Это наша традиция, даже своеобразный обряд. Всегда пожимать руку противнику, то есть друг другу.

– Иногда это единственное, что остаётся, – подтвердила я, сдержав слезы.

Я провела в палате дяди ещё около получаса, после чего попрощалась с ним и направилась пешком по улице домой, обдумывая всё то, что сегодня узнала.

К этому моменту уже стемнело, и моя смена в кафе только должна была закончиться.

Застегнула куртку по самое горло и надела капюшон, так как поднялся ветер. По прогнозу погоды в ближайшую неделю должно похолодать.

Вновь это… Холод и снег. Если бы у меня была возможность, то я бы уже переехала, не только из этого города, но и страны, куда-то туда, где тепло. Я даже поступила в университет на международные отношения, чтобы в дальнейшем была возможность путешествовать, но… все мои мечты рухнули в тот момент, когда дядю забрали в больницу.

Мне пришлось бросить учебу из-за того, что я устроилась на вторую работу и совмещать всё это… при всем моем большом желании у меня бы не вышло. Расстроилась ли я тогда? Конечно. Жалею ли я об этом? Нет.

Рука сама потянулась к сумке, где лежала начатая пачка сигарет. Я даже достала её, правда тут же взглянула и остановила себя.

Не думала, что когда-то буду курить. Но именно это в последнее время и происходило. Пагубная привычка, с которой я обещала распрощаться, потому что дядя просил это сделать. Чтобы я не вредила собственному организму.

Убрала обратно и поправила лямку, мимоходом взглянула на проходящих мимо людей.

У меня осталось только две недели.

Пальцы нащупали в кармане телефон, и я сразу же решила, что завтра утром отправлю письмо в страховую. Запрошу пересмотр лимита и увеличение суммы. Да, это первый и самый логичный шаг. Пусть шансов мало, но, возможно, обстоятельства дяди и срочность помогут…

Следующим пунктом было поменяться сменами с Кэролайн. Она всегда соглашалась помочь, но, конечно, у этого была своя цена… мои выходные. Если согласится снова, то ближайшие две недели я буду работать без единого дня отдыха. Впрочем, сейчас это было неважно. Главное, не думала, что это когда-нибудь скажу, деньги.

Я также собиралась подойти к менеджеру и попросить выдать аванс. Это уже было не в первый раз, и я чувствовала, что рано или поздно мне должны отказать, однако выбора у меня просто не осталось.

Помимо закусочной, где я работала официанткой, у меня была ещё вторая работа, а именно ночные смены уборщицей в небольшом офисном здании в центре города. Там платили меньше, но хоть что-то. И туда меня взяли сразу же на следующий день, а не кормили обещаниями и долгим рассмотрением заявки.

Я свернула на тёмную улицу, когда ветер задувал под капюшон, и тусклые фонари казались слишком редкими, чтобы создавать ощущение безопасности. Снег ещё не начался, но холод уже пробирал до костей.

В который раз подумала, что город ночью выглядит так же пусто и безысходно, прямо, как и я внутри.

Перейдя дорогу, я свернула на более тихую улицу, где дома стояли вплотную друг к другу. Мой был в конце квартала. Одноэтажный, со скрипучей лестницей, которую в этом году дядя хотел полностью переделать, и слабым замком на двери, который я почти доломала за последние две недели. Я знала, что с этим следует что-то сделать, ведь безопасность превыше всего, но постоянно откладывала на потом. Ещё одна дурная привычка в копилку к остальным.

Я поднялась на крыльцо, достала ключи и уже тогда заметила, что руки дрожат. То ли от холода, то ли от терзающих мыслей.

Глава 2

– Мне яичницу с беконом, только пусть приготовят так, чтобы желток не растекался. Ненавижу, когда ешь, а изо рта все выливается, – мужчина с залысиной на голове засмеялся так, словно это и правда смешно, а я спокойно записала его заказ в блокнот, хотя некоторые пользуются телефоном в моем случае. Я не делала этого из-за того, что случайно могла разбить. – И кофе. Черный, чтобы я его выпил и сразу взбодрился, крошка.

Никак не отреагировала на то, как он обратился ко мне. В кафе называли и не так, но в любом случае лучше, чем в местах похуже, например, тех же барах, куда однажды меня угораздило устроиться на самую долгую ночь в моей жизни. Сколько раз меня тогда схватили за задницу? Столько, что я даже сбилась со счета, а после ушла и как только оказалась дома, то сразу же пошла в душ, чтобы отмыться, так как чувствовала себя грязной. Стоило уйти после первого раза, а не дожидаться конца смены, даже хорошие чаевые не изменили ситуации и моего мнения на счет того, что я туда никогда бы не вернулась.

– Что-нибудь ещё? – спокойно спросила я.

– Нет.

Я направилась прямиком на кухню, чтобы озвучить заказ, а сама оглянулась по сторонам.

Мне всегда нравилось здесь работать именно по утрам, потому что всё проходит предельно спокойно. Люди, даже с учетом подобного посетителя, адекватные, ещё полусонные. По утрам редко, кто ругается, в отличие от дневных или вечерних часов.

Я прошла мимо узких столиков, занятых парой постоянных посетителей.

Наше кафе было стареньким, типичным для канадского города. Деревянные панели на стенах, потемневшие от времени, красные сиденья с трещинами, квадратные столики, покрытые следами от чашек и тарелок. Даже воздух здесь был всегда одним и тем же, а именно… кофе и старого дерева. Воздух, к которому я привыкла и который порой вгонял меня в тоску.

Не так я представляла свою жизнь, но порой наши мечты отличаются от суровой реальности.

Открыла легкие двери с прозрачными круглыми окнами и оказалась на кухне, чтобы озвучить:

– Гарри, яичница с беконом. Желток прожаренный, не растекающийся.

– То есть, как подошва ботинка, – хмыкнул Гарри, широкоплечий повар лет сорока, с небрежно закатанными рукавами и вечной улыбкой, будто он знал какую-то одну только ему понятную шутку. – Ладно, сделаем, хоть грех так издеваться над яйцами.

Мои губы сами по себе растянулись в улыбке.

Мне нравился Гарри, да и в целом весь остальной коллектив здесь. Всё-таки именно от него многое зависит, в том числе и то, как ты будешь чувствовать себя.

Отойдя от стойки, я подошла к кофе-машине. Звук перемалывающихся зёрен, мягкое журчание горячей воды, данный процесс всегда действовал на меня успокаивающе. Взбодриться хотелось и самой, но пока я готовила чёрный кофе, лишь глубоко вдохнула терпкий аромат.

Поставив чашку на поднос, я также взяла чайник с горячей водой и принесла его мужчине вместе со стаканом. Поставила аккуратно на стол, после чего налила прозрачную струю, стараясь не смотреть прямо в глаза посетителю.

Он в это время был полностью погружён в газету, куда я тоже бросила быстрый взгляд и прочитала заголовок, в котором было сказано, что на днях пресекли очередную попытку провоза наркотиков через границу между США и Канадой.

Под заголовком была фотография полицейских машин у фургона, синий свет мигалок и лица людей, скрытых от камер. Мужчина, не замечая моего взгляда, шумно перевернул страницу и хмыкнул, будто статья его чем-то позабавила.

Я оставила кувшин на всякий случай рядом с ним и ушла обратно, зная, что яичница уже должна была приготовиться. Гарри лучший в готовке и не только в нашей закусочной, но и в городе. Конечно, я не была в каких-то дорогих ресторанах, но уверена, что он бы смог составить конкуренцию лучшим поварам.

Взяла поднос с тарелкой, где аппетитно лежали полоски бекона и аккуратная яичница с плотными желтками.

– Всё, как он просил, – заметив мой взгляд, сказал Гарри и подмигнул.

– Спасибо, Гарри, – кивнула я и взяла поднос обеими руками.

В этот момент из подсобки выскользнула Роберта. Она высокая, почти на голову выше меня, светловолосая и с голубыми глазами, которые добавляют её внешности больше чего-то кукольного, всегда с идеально уложенным хвостом и цепким взглядом. Она как раз что-то диктовала Гарри на ходу:

– Овсянка без сахара, тосты поджаренные, но не до угля, и чай без кофеина.

Девушка учится на последнем курсе в университете, подрабатывает здесь только три раза в неделю.

– Принято, – лениво бросил ей Гарри, и я услышала, как за его спиной звякнула сковорода.

Роберта одарила меня короткой улыбкой, в которой сквозило больше усталости, чем приветливости, и прошла к своему столику.

Я тем временем направилась обратно в зал, лавируя между столиками. Поставила тарелку перед мужчиной с газетой.

– Ваша яичница с беконом, – спокойно сказала я, подвинув тарелку ближе к его руке.

Мужчина оторвал взгляд от газетной страницы, посмотрел на тарелку, потом на меня. Взгляд был долгим, чуть оценивающим, но я сделала вид, что не заметила и шагнула назад.