– Конечно, – кивнула я и записала заказ. – Что-нибудь ещё?

– Нет.

Выдала второй кивок и только тогда направилась обратно.

Я продиктовала заказ Гарри, а пока он кивал, бурча что-то про суп, мои мысли снова ускользнули. Всё возвращалось к одному… где найти чертову сумму. Варианты перебирались в голове один за другим, и каждый обрывался тупиком.

Когда я вернулась к столику с чаем в руках, мужчина у окна уже смотрел в телефон, полностью погрузившись в экран. Я поставила чашку, произнесла вежливое «приятного аппетита» и отошла.

Две недели.

Две.

Как только я погружалась в себя, то это снова происходило.

Две недели, чтобы найти сумму, которую нормальный человек копил бы год или дольше.

Глава 3

На днях я получила ответ страховой, в котором было сказано, что к сожалению, из-за нашей платежеспособности с дядей не могут увеличить сумму его страхового покрытия. Я попыталась оспорить это решение, но уже поняла, что ничего не поможет. Пересмотр решения – это тоже время, которого у меня не было. Вернее, его не было у дяди. Также я пробовала взять кредит, но мне отказали. Чертовы правила по кредитной нагрузке и рейтингу.

Я приходила к дяде в больницу почти каждый день, даже тогда, когда часы посещения уже завершались. Но то ли надо мной сжалились работники больницы, то ли я их просто достала, поэтому они и пропускали меня, когда из-за работы я не успевала.

Я видела, как дядя буквально чахнул на глазах. Именно поэтому старалась улыбаться при нём, говорить о мелочах, о посетителях в кафе, о Кэролайн и её вечных идеях, о погоде.

Иногда мы играли в шахматы, иногда просто молчали. Но чаще всего дядя пытался подбодрить меня – рассказывал истории из молодости, вспоминал маму, моего отца, какие-то забавные случаи, которые я уже знала наизусть. И всё равно слушала.

А когда возвращалась домой поздно вечером, в пустой дом, где всё напоминало о его присутствии, я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Я нашла только одну пятую всей суммы. Это слишком мало с учетом того, что до возможной операции оставалось уже меньше недели.

***

Этим вечером мне предстояло закрыть кафе и убрать здесь всё, чем я активно и занималась, отпустив Роберту домой пораньше. Гарри и все остальные уже ушли, перед этим они помогли мне с самым тяжелым. Остался только один Боб, который выдал мне аванс раньше времени.

В закрывающемся кафе всегда было ощущение завершенности, будто я ставила точку в длинном предложении дня. Но последнее время точка превращалась в бесконечные многоточия. Без выходных, без сна. Именно поэтому если бы не усталость, я, наверное, даже любила бы эти минуты.

Сегодня я закрываю кафе, а завтра утром уже должна быть в офисном здании, где поменяли смены уборщиц, и я согласилась взять лишние часы. Я знала, что выдерживать такой ритм невозможно, но выбора у меня не было.

Нагнувшись, чтобы достать тряпку, почувствовала, как поясница неприятно потянулась. В этот момент раздался сиплый смешок, и я вздрогнула.

– Хороший вид, Эн, – протянул Боб.

Он всегда обращался ко мне «Эн» на чисто английскую манеру, при этом как-то странно вытягивал звук «э». Хотя имя Аника далеко от Эн, однако Боба это не останавливало.

Резко выпрямилась, сжав тряпку так, что костяшки побелели. Его голос был полон самодовольной пошлости, а взгляд даже не пытался скрыть, что он имел в виду.

Его пузо выпирало из-под рубашки, растянутой на животе, а на лбу блестели капли пота, хотя в помещении было прохладно. Сальные волосы, залысина, неизменная сигарета в пальцах… всё это вызывало во мне отвращение. Хоть я и сама курила, но то, как это делал Боб, было просто отвратительно. Никогда бы не подумала, что человек может плеваться слюнями во время курения. Но да, оказалось, что может.

– Иди за мной, Эн, – он указал пальцем в сторону своего кабинета.

Сердце неприятно сжалось, но я кивнула. Уйти или возразить означало лишиться аванса, а сейчас деньги были важнее всего. Боб легко мог их потребовать обратно, даже если бы я их уже истратила.

Кабинет встретил меня полумраком. Единственная настольная лампа едва освещала пространство, выхватывая груду бумаг на столе и пепельницу, переполненную окурками.

Сердце неприятно сжалось в груди, а Боб так и не сел за стол, вместо этого облокотился о его край, а я подумала, что если бы он сел, то, наверняка, сломал бы его.

– Мы с тобой давно знакомы, Эн, – так давно, что ты даже моё имя нормально произнести не можешь, – обычно я всегда в курсе всех проблем работников. Ты знаешь. На счет твоей я тоже в курсе… и на днях услышал, какая именно тебе нужна сумма, дорогая.

Откуда он мог узнать сумму? Я никому здесь не рассказывала, кроме Кэр. Возможно, в этот момент кто-то был рядом и услышал, рассказав другому, или, может быть, кто-то из работников случайно услышал, когда я говорила по телефону с больницей. Или, хуже того, сам владелец.

Ненавижу слухи.

Сам Боб вёл себя так, словно это кафе принадлежало ему. Хотя на самом деле оно было собственностью старого мистера Хендерсона. Я бы сказала, что человека жёсткого, но справедливого. Он держал Боба не за умение руководить, ведь с этим у него всё было хуже некуда, даже бездомный с улицы справился бы лучше. А потому что тот когда-то вытянул его сына из серьёзных неприятностей, связанных с наркотиками. У этого придурка Боба были какие-то там связи, хотя я всегда задумывалась, как с подобным человеком можно вести не только дела, но и просто иметь что-то общее.

– Я ведь могу помочь тебе, Эн, – протянул Боб, мерзко растягивая слова, и усмехнулся. – Ну… дать тебе эти деньги. Я же вижу, что ты готова на многое ради своего старика или кого там? Дяди? – я никак не отреагировала. – Только работать-то можно по-разному, – в его голосе заскрипела липкая насмешка, а сам он оттолкнулся от края стола и подошёл ближе.

Мне захотелось моментально увеличить расстояние, но я осталась стоять на месте.

– Мы можем заключить с тобой сделку, дорогая Эн, – его ладонь опустилась мне на задницу, сжала через тонкую ткань джинсов так, что по спине пробежал холодок. – Ну? Что скажешь, дорогая? – шепнул Боб, запах дешёвого табака и алкоголя ударил в лицо. – Поработаешь по-настоящему, не только ручками, но и… своим прекрасным ртом, после кое-чем другим, и тогда твой старик получит все шансы.

Хорошо, что сегодня я ела только утром, иначе бы прямо тут меня и стошнило бы.

Отвращение вперемешку с яростью вспыхнули мгновенно, обожгли изнутри так, что в груди будто взорвался фейерверк.

Рука сама метнулась, чтобы сбросить его руку, но пальцы в последний миг сжались в кулак. Да, я остановила себя. Ударить Боба означало не просто потерять аванс, но и работу, и возможность хоть как-то держаться на плаву. Я бы сейчас не смогла ничего найти за такие короткие сроки… Точно нет.

Поэтому спокойно выпрямилась, стараясь, чтобы плечи не дрожали. Внутри происходило не пойми что, но снаружи я осталась почти безэмоциональной.

– Боб, убери руку, – холодно сказала я, глядя прямо ему в глаза, хотя сердце стучало так, что казалось, оно ещё немного и вырвется наружу.

Ухмылка Боба стала только шире, зубы блеснули в полумраке, будто он только этого и ждал.

– Именно так мне и нравится, Эн, – прошептал он, убирая ладонь, но делая это медленно, нарочито. – С характером. Такие всегда сдаются слаще, чем тихие овечки.

Мужчина обошёл меня, снова облокотился о край стола, но теперь не прятал взгляд, прожигая им насквозь.

Злость, отвращение, унижение сталкивались с мыслью о больничной палате, где дядя день за днём угасал.

Если соглашусь, то потеряю себя. Если откажусь, то могу потерять дядю.

Я бы усмехнулась над таким шансом, подаренным судьбой, но сейчас не время для этого.

Я просто не могу согласиться на нечто подобное.

– Откуда… – я нервно сглотнула, но продолжила, – откуда ты найдешь такую сумму?

– О, это уже не должно тебя волновать, дорогая Эн. Это считается за согласие?

Мой язык коснулся нёба, а я сама сжала кулаки до боли в руках.

– Нет.

– Так и думал, – Боб выдал очередную усмешку. – Но моё предложение будет действительно ещё несколько дней, дорогая. Подумай. Такой шанс выпадает раз в жизни… – мужчина закурил новую сигарету. – Поверь, Эн, я видел таких, как ты. Все сначала делают вид, что слишком гордые, слишком правильные. А потом жизнь загоняет в угол, и… – он сделал долгую затяжку, выпустил дым прямо в сторону лампы, где он растворился в желтоватом свете, – и они приходят сами. Без уговоров.

Я опустила голову, но глаза подняла прямо на него и взглянула так, что постаралась без слов передать всё, что о нем думаю.

Мерзкий ублюдок.

Боб кривовато улыбнулся.

– У тебя слишком правильные глаза, дорогая. Ты думаешь, что сможешь сама потянуть всё это дерьмо, но я-то знаю, что нет. Рано или поздно ты сдашься. Все сдаются.

Я никак не отреагировала, только сделала несколько шагов назад по направлению к выходу отсюда, когда поняла, что меня начало потряхивать.