– Подумай хорошенько. Деньги у меня будут, и предложение тоже. И я не сомневаюсь, Эн, – он наклонил голову набок, бросив мне это вслед и разглядывая так, будто я уже стояла у его ног, – что очень скоро ты придёшь сама.

Вышла и будто вдохнула свежего воздуха.

Мне захотелось тут же принять душ, смыть с себя его мерзкое прикосновение, впрочем, именно это я и собиралась сделать по приходу домой.

Закончила, как можно быстрее, и вышла из кафе. Закрыла только главный вход, а запасной оставила открытым, ведь Боб должен был тоже вскоре уйти.

Надела наушники и застегнула куртку, а сверху накинула капюшон из-за того, что на улице пошел то ли дождь, то ли мокрый снег. Музыку специально сделала на среднюю громкость.

Рука опять привычно потянулась за сигаретой, но я вовремя остановила себя. Когда я их уже выкину?

Вскоре дошла до автобусной остановки и выдохнула облачко пара. Кроме меня здесь никого более не оказалось.

Я всегда уезжала на самом последнем автобусе, если оставалась до закрытия. Когда не успевала, то приходилось либо в крайних случаях вызывать такси, от стоимости которого хотелось плакать, либо, как я делала чаще всего, шла домой пешком. Да, я тратила на это почти полтора часа, но экономила деньги. На автобусе путь до дома занимал не более получаса.

Автобус приехал строго по расписанию, поэтому я прождала его всего десять минут, и вскоре уже оказалась в теплом салоне, занимая привычное место у окна.

Я уже знала нескольких людей, с которыми ездила в одно и тоже время. Нет, не лично, просто на лицо.

Мыслями ушла в себя, когда взгляд так и остался прикован к темной дороге за окном.

Если бы у меня была возможность, то я не только врезала бы Бобу, но, вероятно, и ушла бы из кафе. То, что он себе позволил… ужасно. Однако, это не настолько ужасно, как сам факт того, что мужчина подумал, что я смогла бы принять его предложение.

Нет… И ещё раз нет.

Снова и снова я прокручивала в голове момент в грязно-жёлтом кабинете… его ладонь, его выпад, его уверенность, будто он покупал не услугу, а мою судьбу. Ненависть к нему жгла так сильно, что хотелось кричать. Я думала о том, как легко некоторые люди распоряжаются чужой жизнью, будто это какая-то мелочь.

Вдруг отчетливо поняла, что не смогу пойти на такой шаг… Не смогу продать себя даже ради дяди. Да???

Автобус почти бесшумно остановился на моей остановке, двери тут же распахнулись и меня обдало холодным воздухом, и я вышла, затянув воротник.

Направилась по улицам, мимо низких домиков с облупившейся краской и лампочками в окнах, которые казались чужими огнями. На углах стояли мусорные баки, под ногами был лёд и мокрая опавшая листва.

Шагая по тёмной улице, я почти физически чувствовала, как с каждым шагом от меня отдаляется кабинет Боба и его мерзкое предложение.

Ускорила шаг, кутаясь глубже в капюшон, и впереди уже проступал знакомый силуэт нашего с дядей дома.

Вскоре я уже оказалась внутри, поэтому быстро переоделась и приняла душ, после чего подошла к холодильнику и открыла его. Почти пусто. Взяла оттуда тарелку со вчерашним сэндвичем и сделала себе перед сном чай.

Обычно я ем именно на работе, если не забываю об этом.

В полной тишине поужинала, хотя это скорее следовало назвать перекусом, а не полноценным ужином.

Я подумывала о том, чтобы завести домашнего питомца, например, ту же кошку, но всё больше убеждаюсь в том, какая эта ответственность. Меня почти не бывает дома, как и дядя… А животному в любом случае требуется общение, оно будет скучать.

Помыла тарелку с кружкой за собой и ушла в комнату, где на фоне включила какую-то передачу по телевизору, на которой даже не получилось сосредоточиться. И вот так вот уже последние два месяца.

Вдруг поймала себя на мысли, что уже забыла, как это… расслабляться. Всё моё существование сузилось до одной единственной цели – найти деньги. И чем больше я об этом думала, тем отчётливее внутри разрасталась паника.

Внутреннее состояние отразилось и на внешнем. Кончики моих волос стали сечься, а сами они были более блеклые, а не как раньше, красивого шоколадного оттенка. Синяки под глазами от вечного недосыпа тоже сказывались на внешнем виде, ну и, конечно, добавить к этому искусанные губы. Перевернулась набок, когда взгляд скользнул по комнате, пока не остановился на комоде. Там лежал мой ноутбук. Он даже покрылся тонким слоем пыли. Я уже почти два месяца к нему не прикасалась.

И всё же… сейчас он смотрел на меня, будто манил. Я не могла отвести глаз.

Сердце ускорило ритм, когда в голове промелькнула мысль…

Я закусила губу, ощутив металлический привкус крови. Пальцы дрогнули, будто хотели подняться и коснуться клавиатуры. Словно ноутбук был дверью, которую я боялась открыть, потому что за ней уже не будет пути назад.

Я обещала.

Заставила себя с усилием отвернуться и вернуть взгляд телевизору.

Глава 4

Через двое суток меня разбудил звонок посреди ночи.

Я разлепила глаза и разобрала несколько знакомых цифр, понимая, откуда именно звонят.

Сердце пропустило удар, а дыхание оборвалось, потому что ночные звонки… никогда не предвещают ничего хорошего.

– Да? – после того, как сказала это слово, то кашлянула, чтобы убрать хриплость.

– Мисс Морган, это доктор Фернандас.

– Да… да, я поняла, – тут же приняла положение сидя, – что-то случилось?

–У вашего дяди этой ночью случился ещё один приступ.

Я вцепилась в край одеяла, и сердце снова сбилось с ритма.

– Что с ним? Он… он в порядке?

– Сейчас состояние стабилизировалось, – поспешил добавить он, будто предугадывал мою реакцию. – Мы сделали всё необходимое, показатели нормализовались. Я хотел сообщить вам утром, но… – в трубке послышался его тяжёлый выдох, – я знаю, что подобные новости лучше не откладывать.

Я прикрыла глаза ладонью. Лучше не откладывать… Да, наверное, он прав. Но эти слова всё равно резали слух.

– И… – доктор замолчал буквально на мгновение, которое показалось мне вечностью, – каждый новый приступ снижает шансы. Сосуды становятся слабее, и чем дольше мы ждём, тем выше риск неудачи. Увы, сегодня ночью показатели ухудшились заметнее, чем раньше.

Я сидела на кровати, глядя в темноту комнаты, и у меня было ощущение, что воздух исчез.

Грудь сжала такая боль, что мне захотелось закричать. Но я только глубже вдавилась в матрас, зажала рот рукой, чтобы не сорваться в истерику прямо в трубку.

– Я понимаю, – каким-то чужим и одновременно пустым голосом произнесла я. – Спасибо, что сообщили, доктор.

В трубке повисла короткая пауза.

– Мисс Морган… – мягче произнёс он. – Мы сделаем всё возможное.

Я кивнула, хотя он этого не видел, и только после того, как звонок прервался, позволила себе опустить голову на колени и разрыдаться.

Чёрт возьми.

У моего дяди почти не осталось времени.

Когда слёзы чуть поутихли, то я заставила себя встать с кровати и пойти умыться, чтобы освежить лицо.

Яркий свет ослепил на мгновения, а холодная вода привела в чувство.

Взглянула на собственное отражение и… замерла. Будто и не я вовсе. Кто-то чужой, с совершенно диким и потерянным взглядом. Там и правда была не та Аника, что раньше смеялась в ответ на шутки дяди, не та, что умела ждать и верить.

Глаза распухшие от слёз, кожа непривычно бледная, волосы растрёпаны. На губе тонкая корочка от того, как я их грызла, а в уголках рта виднелись следы горячих слёз.

Я качнула головой и стиснула зубы, пока не заболела челюсть, и вернулась в комнату.

Остановившись посередине, почувствовала, как во мне нарастает дикая ярость, такая, что хотелось разнести всё вокруг в клочья. Хотелось выместить на мебели, на стенах, на тех обычных вещах, что молча свидетельствовали о нашей беде.

Хотелось кричать и звать на помощь. Кого? Не знаю.

Грудь сдавило так, что новый вдох сделать не получилось, и это только ухудшило моё состояние.

Мои губы вновь задрожали, а рука машинально коснулась подушки, которую я тут же взяла и кинула на пол. После подняла и сделала это снова. И снова. И ещё раз… До тех пор, пока она не порвалась. Но этого мне было мало. Боль и чувство несправедливости внутри никуда не делось. Наоборот, показалось, что всё стало только сильнее. Обострилось.

Чтобы как-то заглушить чувства, я ударила кулаком по пустой коробке с таблетками, она тут же разлетелась.

Следом сбросила с прикроватной тумбы кружку, из-за чего та треснула, и вода расплескалась по полу. Крик вырвался из меня, громкий и без слов, как будто с ним ушло чуть-чуть боли.

Я швыряла вещи одну за другой: стопка бумаг, пара старых журналов, даже мою детскую мягкую игрушку.