Ласкает… Давит пальцами, погружаясь в предательски влажную глубину, зовет меня по имени, я, всхлипнув, сдаюсь, у меня нет сил сопротивляться, лишь держусь за его плечи, откинувшись на стену, давая ему подводить меня к краю.

Гор надсадно хрипит, я дышу рваными толчками, сердце шарашит, губы сохнут, в глазах пелена, а голову кружит, я как пьяная, ошалелая, горю, сгораю…

Разум тщетно бьется в конвульсиях, делая отчаянную попытку спасти меня от непоправимой ошибки, я дергаюсь в руках этого мужлана.

– Нет… Фролов, прекрати… Прекрати, я кричать буду!

– Скажи – Гор, назови меня Гор…

– Пусти… Ненавижу тебя! Я…

– Да, ненавидь, правильно, так и надо, ненавидь, еще сильнее, еще…

Усиливает нажим, я не могу избавиться от его давления, от ощущения его сильного тела, запах его – терпкий, пряный, сшибающий с ног своей мужественностью – окутывает и пленит. Воспоминания хлещут из неведомого источника, заполняя меня, не давая вырваться из прошлого в настоящее и прекратить чувственные пытки…

Его пальцы во мне, наши сердца бьются в унисон, я чувствую на губах соль, из глаз текут слезы, а между ног растекается лава, там пульсирует мое желание, мое бешеное, так давно подавляемое и сейчас вырвавшееся на свободу желание…

Господи, нет…

Что же я творю?!

Наслаждение бьется во мне электрическим током, и я безвольно повисаю на Горе, он шепчет в ухо, держа меня в своих объятиях.

– Да, да, радость, да, моя нежная, да, родная, вот так… так…

А потом он опускается на колени, мои же дрожат, не держат меня, я готова по стеночке сползти, а по бедру скатывается капля моей же смазки.

Это в краску вгоняет, от собственного поведения я со стыда сгораю, щеки печет, внутри меня просто на части разносит, а Фролов не дает опомниться.

Его горячий язык огненной стрелой проникает в меня, дрожь по телу прокатывается, новые волны оргазма накатывают, стенки лона отдают вибрацией, я держусь ладонью за стену, а вторую руку поневоле опускаю на плечо Гора.

Сильное, могучее, как и он сам, держусь просто потому, что иначе упаду. Он лишил меня сил, он меня уничтожил, он меня превратил в какую-то течную самку, в шлюху, которая позволила сделать с собой такое…

Сквозь собственные стоны шепчу как безумная:

– Ненавижу тебя, Фролов. Как же я тебя ненавижу!

– Алёнка моя… Заберу тебя, слышишь? Себе заберу…

Слышу, уже один раз слышала и поверила! Больше не поверю!

– Заберу…

Обещает снова, но сначала… забирают его.

Глава 5

Алёна

– Где ты была, Алёна? – вкрадчивый голос мужа не оставляет сомнений.

Стас всё знает.

Знает о том, что было в ресторане. Знает о том, что я встретила мужчину. Знает, что это за мужчина.

Всё знает.

В деталях.

Интересно, а о том, что происходило в той закрытой банкетной комнатке, он тоже знает? Или всё-таки хоть это остается пока тайной?

– Только не надо вот этой дешевой игры, Стас. Ты знаешь, где я была и с кем.

– Знаю! – он неожиданно орет на меня, подходя ближе. – Именно, сука, знаю! Ты…

– Не смей поднимать на меня голос, Савельев! Не смей орать на меня!

Сама кричу и с размаху луплю мужа по щеке.

– Ты… ты…

Савельев вращает глазами от ярости, наступает, замахивается.

– Только попробуй, вызову полицию сразу, сниму побои, свидетелей найду, понял?

Говорю зло, сама не понимаю, откуда взялась такая смелость.

Стас никогда не поднимал на меня руку. Да, мы ругались, ссорились, могли наорать друг на друга, но чтобы бить…

Я сама, признаюсь, впервые ударила его в тот вечер, когда заступилась за сына, когда мы, наконец, открыли карты.

Стас дышит тяжело, понимает мой настрой, лицо алыми пятнами покрывается, и пот на висках проступает.

– Сука, какая же ты… Значит, трахаться за моей спиной со всякими генералами, подстилкой быть – это нормально? Ты…

– Ты у себя спроси, нормально ли это. Изменять жене в открытую, всех шалав города через свою приемную провести…

– Ну ты и дрянь, Алёнка… Ты же… Ты же прекрасно знаешь, почему я… Ты ведь не любила меня! Ни дня не любила! Забыла, сколько раз я пытался тебя добиться? Сколько я с тобой мучился? Да я… Я до сих пор, понимаешь… Если бы ты… Если бы ты только сказала – Стас, давай начнем сначала, я попробую… Да я бы бросил всё! Всех! Я бы тебя одну!

Он делает еще один шаг, останавливаясь рядом.

Смотрит в глаза мне, как собака побитая, просит…

А у меня перед глазами другой.

И глаза другие.

И всё другое.

Широкие плечи, мощные бицепсы…

Господи, что за наваждение адское!

И как я могла?

Вспоминаю, и чувствую, как начинает сладко ныть там, чуть пониже пупка, в той самой точке…

Боже, зачем он вернулся? Что теперь делать мне? Куда бежать?

Опускаю голову, прохожу мимо мужа, в ванной комнате закрываюсь.

Медленно стаскиваю с себя платье, а по телу фантомные прикосновения его пальцев, его губ.

Боже, что он творил!

И как это было!

И что творила я?

Смотрю в зеркало, вижу размазанную тушь, потеки по щекам, глаза горящие, губы… Губы просто растерзанные!

И как Савельев меня реально не прибил за такой вид! Я ведь на самом деле выгляжу как…

Подстилка генеральская.

Усмехаюсь отражению.

Да уж, Алёнка, докатилась.

Довыпендривалась.

Строила из себя недотрогу, Снежную королеву! А стоило этому козлу появиться, стоило пальчиком поманить…

Нет, никуда он меня не манил. И пальцами он совсем другое творил.

Ласкал, сжимал, нежничал, гладил, проникал…

А как целовал!

Господи, только вот зачем это всё? Зачем это всё нужно?

Встаю под упругие горячие струи душа, голову поднимаю. Слезы текут по щекам, но под водой слез не видно.

За что ты так со мной, господи?

Зачем ты меня опять вот в это во всё…

Было уже один раз, было, было!

Сначала сладко было, а потом так горько! И больно!

До сих пор больно, двадцать лет прошло.

Осколки впиваются в сердце, они и торчали там все эти двадцать лет.

Осколки, которые остались навсегда.

– Алёнушка! Радость моя… радость…

Слово это тоже до сих пор боль причиняет, слышать спокойно не могу, дергает внутри, словно зуб больной ноет.

Радость…

Он повторяет, впиваясь губами в самое сокровенное, а я могу оттолкнуть и не могу.

Просто нет сил.

После второго оргазма сползаю вниз, трясусь от рыданий, пытаясь его руки отпихнуть.

– Уйди, уйди, пожалуйста, уйди…

– Алёна…

– Ненавижу тебя, ненавижу, ты… Ты один раз мне жизнь сломал и опять пытаешься? Оставь меня в покое! Я замужем, я…

– Знаю я всё, про твой “замуж”, Алёна. На хрена он тебе? Потому что мэр?

– Что?

Не знаю, что находит на меня, не думая луплю ему по морде, силы откуда-то взялись, отпихиваю, выбегаю, но он, разумеется, увязывается следом.

Понимаю, что в зал зайти не смогу, а там сумка, телефон… Ну, девчонки, наверное, возьмут, только вот как мне у них это всё забрать?

Иду к выходу. Дальше по ступенькам вниз и в парк.

Дурочка, совсем не думаю, что в парке Фролов еще легче сможет руки свои распустить!

– Алён, Алёнушка, ну, погоди, я не могу так быстро!

Вижу, что он прихрамывает, понимаю, что могу это использовать. Ускоряю шаг, хотя на каблуках мне не слишком удобно.

Я сама не знаю, куда я бегу, зачем бегу. От него ли я бегу или… от самой себя?

– Алёна! – голос совсем рядом. Торможу резко, поворачиваюсь, вижу искаженное гримасой боли лицо.

Догнал!

– Что тебе надо от меня, что? Что? Ты уже всё мне сказал двадцать лет назад! Ты меня просто уничтожил, Фролов, знаешь? Растоптал! Своим недоверием, презрением своим! Ты… Ты меня посчитал шалавой, ты… Дружков своих послушал подлых, которые ко мне яйца свои подкатывали! Ты меня предал! Что ты от меня хочешь?

Он ничего не говорит, молча меня в охапку сгребает, а я замираю… Словно замерзаю в его руках.

Не хочу ничего. Больно.

И в то же время…

Господи, как же хорошо.

– Я ничего не забыл. Каждую черточку твою помню, все твои сладкие точки помню.

– Двадцать лет, Фролов. Двадцать, понимаешь? Жизнь целая.

– Понимаю. Двадцать лет держался от тебя подальше, думал, у тебя всё хорошо, ты счастлива, муж, сын… Я не хотел мешать, понимаешь? Я боялся прийти и увидеть тебя с другим, как тогда, счастливую, влюбленную…

– Считай, что увидел. Счастливую и влюбленную.

– Ты же знаешь всё про своего мужа? Зачем ты с ним живешь?

– А вот это не твое дело, Фролов.

– Из-за сына? Так взрослый парень же уже?

Взрослый, господи… Какой же ты идиот, Гор! Какой тупица!

И слава богу, что тупица.

– Уходи, Фрол, или мне дай уйти. Ничего уже не изменишь, поздно, и вообще…

– Что, вообще?

– Ничего. Я пойду, меня девочки ждут, надо вещи забрать и такси вызвать.

– Я отвезу, никаких такси.

– Ты пил.

– Ничего я не пил…

Головой качаю.

– Я с тобой не поеду.

– Алёна…

– Только со мной не надо генерала включать, понял? Я тебе не солдатик, мне не страшно.

– Не страшно, значит?

– Нет.

– Ну, ладно. Пошли, куда ты там хотела пойти. В зал вернуться?

Молча иду, краем глаза подмечая его хромоту.

Там, на танцполе я этого не заметила, и потом, когда он меня из ресторана тащил, может, мне просто не до того было.

Хочу спросить, что с ногой, но слова в горле застревают. Если спрошу, будет думать, что мне интересно…

– Не переживай так, просто новыми ботинками пятку стер, – усмехается зло.

– Я не переживаю.

– Я вижу.

Сволочь…

Подходим к ресторану, и я вижу пару машин полиции.

Странно, военный городок, и у них тут вроде свои порядки, а номера машин полицейских наши, салдинские.

Нехорошее предчувствие шевелится внутри, неспокойно.

Вижу, как прищуривается Гор, когда из машины выходят парни в форме и идут к нам.

– Товарищ Фролов?

– Генерал Фролов.

– Генерал? – Они переглядываются.

– Так точно, какие-то проблемы?

– Вы… Вам нужно проехать с нами для дачи показаний.

– Неужели? Прям нужно?

– По закону вы обязаны подчиниться.

– Ну, вообще-то, нет такого закона, но… Ладно. Чувствую, это личное распоряжение мэра вашего города? – он смотрит на меня, иронично бровь выгибая.

А что я? Он был со мной всё это время! Не думает же он, что я силой мысли отправила мужу сообщение, чтобы…

– Товарищ Фролов, пройдемте.

– Иду, иду. Алён, мужу передай – зря он это.

– Я… – Хочу сказать, что я ни при чем, но молчу, зубы только стискиваю. – Передам.

– И не думай, что всё на этом закончится. Я теперь отсюда точно никуда не уеду.

Говорит, а потом подносит к своему лицу ту руку, которой он меня… Вот же гад! Проводит пальцами под носом, словно нюхая! А я от стыда сгораю.

Сволочь…

Его увозят, а я бегу в зал, девчонки еще там.

– Где ты была, Алён?

– Ты знаешь Фролова?

– Ты в курсе, что он на место Зимина приехал?

Черт, я так и знала! Этого еще не хватало!

Теперь он точно меня в покое не оставит.

Я это понимаю. И муж мой тоже понимает.

Это ведь он отдал приказ Фролова задержать?

Только смысл?

Глупость какая.

Выхожу. Вижу Стаса, который сидит в гостиной, уставившись в одну точку.

– Алёна, надеюсь, ты помнишь наш уговор? Никакого развода до выборов. И учти, увижу тебя с генералом…

– Не увидишь!

Говорю, и сама понимаю, что это бред.

Гор меня теперь не оставит.

Но ведь должен быть какой-то способ избежать его внимания?

Должен?

Глава 6

– Ириш, привет, как дела?

– Привет, дорогая, да всё потихоньку, как у вас?

– Ну так… Ир, у меня дело.

– Ты про Фрола своего?