– Ладно, – Андрей решительно прошел в рубку и плюхнулся на уже облюбованное кресло резервного пилота. – Объясните мне наконец, что за чушь у вас тут творится! Что за ерунда с этим… не верю, что говорю это… спасением мира?! Почему медицинские карты экипажа – “закрытая информация” для судового доктора?! Что за…

Карен с Максом переглянулись и одновременно тяжко вздохнули.

– Окей, – девушка подняла ладонь, и молодой человек выжидательно замолк. – Слушай. Все равно по-любому все сам увидишь, вопрос времени и уровня шока. В общем, вся проблема в том, что мы немножко супергерои, – тут она снова переглянулась с братом и раздраженно фыркнула на его выгнутую бровь. – Что, опять “меньше пафоса”? Куда еще меньше! Ладно-ладно. Словом, у каждого на борту “Пандоры” – ну, кроме тебя и еще дяди Роба – есть кое-какие особенности. Ну, как, ты думаешь, мы можем справляться с делами, которые иногда не тянут ни планетарные службы безопасности, ни межпланетная служба спасения? А вот так – у них-то никаких суперспособностей нет, они просто люди…

– Суперспособности, серьезно? – скептически усмехнулся доктор, и Карен закатила глаза. А потом встала с кресла и вдруг исчезла.

– Примерно так, – сообщила она откуда-то из-за спины Андрея, и он обернулся, как ужаленный, резко крутанувшись в кресле. – Ну, то есть это только у меня телепортация, так-то способность у каждого своя. Я, правда, только в знакомые места могу перемещаться. Ну и расстояния не очень большие. Но все равно, я считаю, моя способность – самая крутая! Если честно, некоторые довольно дурацкие. Вот у Пейдж, например, живые волосы. Она ими может как руками пользоваться. Только в волосах все равно костей нет, мышц на них не нарастишь, в общем, это как будто у тебя есть куча дополнительных конечностей, но поднять ты ими можешь разве что листок бумаги, если где найдешь такой раритет. И при этом ей стричься нельзя, она каждый волосок, пока он не выпадет, чувствует, бесится из-за этого – ужас! Как-то по секрету сообщила, что хотела бы сделать ирокез. А дядя Генри метелит все, что не приколочено. Ну, то есть совсем все. Он и камни может грызть, и металлы. И любые яды пить. Причем анализируя на вкус химический состав – я говорила, что он у нас вообще-то химик? Доктор наук. И еще миколог по второму образованию на самом деле, но там всего лишь магистр, диссертацию не стал защищать… неважно. А из чего у него теперь зубы и что там творится в желудке и пищеводе – никто не знает. И, наверное, к лучшему. Состав крови у нас всех тоже забавно выглядит – ты не подумай, Генри не вампир, это мы как-то из любопытства проверяли, дали ему кровушки попробовать на анализ. Ну и, сам понимаешь, при таких обстоятельствах медицинские карты не заполнишь так, чтоб это не выглядело шуткой. В каждом космопорту “Пандора” подключается к межгалактической сети и отправляет в реестр гражданских пассажирских судов актуальную открытую информацию по судну и членам экипажа. За неполные данные, если кто-то на них обратит-таки внимание, нам, ну, не знаю, может, штраф какой прилетит. А как есть сообщать всему миру – что-то не хочется в подопытные кролики для исследователей идти. Все равно раздать свои способности всему человечеству мы не сможем. Предпочитаем помогать родной цивилизации, ну и братьям по разуму иногда, чем можем, без ущерба для себя…

Пока говорила, тараторя по обыкновению, Карен успела снова мгновенно переместиться к своему месту и опуститься в кресло. Андрей несколько раз открывал и закрывал рот, пытаясь собрать разбегающиеся мысли, но что сказать, так и не придумал.

– Подожди… – он прижал кончики пальцев к вискам. – Не понимаю… бред.

Брат и сестра снова переглянулись и одновременно тяжко вздохнули.

– Ну давай ты! – просительно протянула девушка, и ее брат покачал головой.

А потом медленно и как-то даже величественно взмыл над своим креслом, на ходу распрямляясь во весь немалый рост. Так же медленно, огибая приборы, проплыл по воздуху по периметру рубки и снова опустился на свое место.

Андрей следил за ним глазами, непроизвольно вжавшись в спинку кресла. Все-таки когда человек таких габаритов проплывает над твоей головой, выглядит это… подавляюще.

– Ну вот, у Макси, как видишь, левитация, – как ни в чем не бывало продолжила свою скороговорку Карен. – Тоже, если честно, довольно бесполезная штука. Если уж так хочется прочувствовать незабываемое ощущение полета, всегда можно гравитацию отключить, а на планетах на флипе или катере летать всяко быстрее, но Максу нравится. А Шон понимает животных. Только это не как в сказках, знаешь, человеческими голосами они с ним не говорят. Он просто их как-то чувствует, что ли. Договаривается. Они его воспринимают своим. Вот это иногда полезно, хотя мама переживает, что братишка дикаренком растет, чисто Маугли, ну, знаешь, он же понимает звериный образ мыслей, а из-за этого сам иногда ведет себя странновато. А папа…

– Поднимает крокодилов весом в центнер, – выдавил Андрей, припомнив эпизод, который теперь отлично укладывался в паззл.

– Центнер – это ерунда, – авторитетно уточнила Карен. – Центнер и некоторые обычные люди могут поднять. А капитан папа не так чтобы обычный. А тетя Кло умеет становиться невидимой. Ты, кстати, знаешь, имей в виду – она у нас обожает подсматривать и подслушивать.

– Почему… – доктор кое-как сумел сформулировать главный вопрос, – откуда это все взялось? Почему вы такие?

Последовал очередной долгий обмен взглядами между пилотом и навигатором.

– Знаешь, это долгая история…

Ясно. Делиться информацией помимо того, что новенький неизбежно скоро увидел бы своими глазами, с ним пока никто не спешит. Что ж…

– Ну хорошо… но почему о вас никто не знает?! Все эти ваши доктора…

Быть не может, чтобы никто не заинтересовался такими способностями! Нежелание становиться подопытными кроликами понять можно, конечно… но даже Андрей, хотя всегда был исключительно практиком, не без изумления ощутил в глубине себя нечто, что сам идентифицировал как исследовательский зуд.

– О… а для этого у нас есть тетя Лиспет. Ее способность – стирать память. Выборочно. Но ты не волнуйся, в голову она к тебе не залезет, телепат у нас только малыш Тоби. А Лиспет просто может удалить любые воспоминания, о которых сама знает. Прикажет забыть, и пока. Она аккуратно работает, точечно, только лишнее. Ну, знаешь, разговоры на ненужные темы, лишние эпизоды, все такое. Если ты прямо сейчас уволишься, все прекрасно будешь помнить, кроме этого вот разговора. Скорее всего, в твоей памяти ты застанешь здесь одного Макса, а из него слова надо клещами вытаскивать.

– Зато ты их… не экономишь, – пробормотал навигатор.

Андрей ощутил, как на голове зашевелились волосы. Еще и малыш Тоби… младенец?!

И все-таки, пожалуй, Лиспет – страшнее всех. Он припомнил чуть полноватую, явно крашеную блондинку лет сорока, мать младших детей и его, между прочим, медсестру. На вид она казалась такой милой, по-домашнему уютной…

– А если я прямо сейчас… – медленно начал доктор.

– Ну, ты можешь на ближайшей стоянке слить какую-то инфу про нас в галасеть. Но ты же понимаешь, ее все воспримут как неумную шутку или решат, что ты псих. Любую видеозапись сочтут смонтированной или вообще сгенерированной. Тем более что всякий, кто с нами когда-либо имел дело, поклянется, что все с нами в порядке, просто характеры мерзкие и жить с нами невозможно. Ну и, понятно, ты тогда на той же стоянке уволишься и сам забудешь, зачем так по-дурацки пошутил. А вообще – в службе спасения, например, считают, что мы просто ужасно везучие. И вроде бы там еще ходят слухи, что мы всем экипажем прошли какую-то особую подготовку. Еще один слух гласит, что не то Макс, не то Роб изобрел какую-то невероятную машину, которую почему-то не хочет патентовать. Или что запатантовал и ее тут же засекретили, а мы – тайные правительственные агенты. А что эта машина делает – зависит от того, какую из баек про нас в данный момент обсуждают.

– Я все равно не понимаю, – нахмурился врач. – Человек же не может не заметить, что в его памяти чего-то не хватает?

– Человеческая память – штука гибкая, – Карен пожала плечами. – Это Лиспет так объясняла. Вроде как у каждого человека есть дни, недели, а то и целые годы, о которых он ничего толком не помнит. Люди, с которыми он когда-то общался, а теперь не может вспомнить по имени или в лицо. Никто же не запоминает досконально каждый свой день и каждого встречного, и никого не удивляет отсутствие таких воспоминаний. Даже у нас бывают скучные рейсы, в которых ничего особенно не происходит – потом и вспомнить нечего. Если вычистить память за какой-то срок одному из Тробблинсов – он, пытаясь вспомнить этот период, будет уверен, что это был такой вот скучный рейс с долгими однообразными перелетами. А у большинства людей вообще дни похожи друг на друга. Они каждый день ходят на работу, живут от выходных до выходных, да и выходные проводят одинаково. Их праздники похожи друг на друга из года в год. И если выбросить из такой жизни даже месяц-другой – человек ничего может не заметить. А если вдруг заметит – его психика найдет чем заменить недостающие воспоминания. Собственно, точно такими же и заменит, взяв усредненный вариант из других периодов прошлого. Вообще-то даже отсутствию воспоминаний о каком-то значимом и уникальном событии человек всегда найдет для себя объяснение. Представь, например, что кто-то всю жизнь прожил с женой, очень ее любит, у них дети, и при этом он совсем не помнит, как с ней познакомился. Даже если он это вдруг осознает, то только удивится – ну надо же, я ведь тогда и не подозревал, что это моя судьба, наверняка посчитал это знакомство ничего не значащим и даже не запомнил этого момента. Или человек совершенно не может вспомнить, как узнал, скажем, о смерти кого-то из близких. Опять-таки, если он это осознает, то решит, что горе было слишком велико, и его психика сама вытеснила эти воспоминания.

– Но как выкинуть из воспоминания о каком-то событии участника этого события?!

– Легко. Вот представь, к нам прибыл курьер с доставкой, и Лиспет приняла посылку, но велела ему забыть, что он видел ее. Он будет помнить, как шел к нашему кораблю – если это был чем-то примечательный поход. Будет помнить вес посылки. Даже может вспомнить, как выглядела наша кают-компания, если она чем-то привлекла его внимание. А Лиспет будет в его воспоминаниях – просто безликой заказчицей, одной из многих. Возможно, его память даже заменит ее на какую-то другую мимолетную знакомую. Или ему будет казаться, что он не застал у нас никого, а доставку принял искин, и курьер просто оставил посылку где велено. В общем, чем заполнять дырки – мозг “клиента” сам решает, тут заранее не угадаешь. Но правильного воспоминания не будет.

Несколько минут прошло в молчании. Андрей пытался уложить в голове все услышанное. Карен посматривала на приборы, время от времени прикасаясь к сенс-панели и что-то передвигая для корректировки курса. Макс вообще с головой погрузился в свои расчеты, прокладывая дальнейший маршрут с резервными вариантами.

– Какие-то вы неправильные супергерои, – хмыкнул наконец врач, усмехнувшись пришедшей в голову мысли. – Ну, супергероям вроде как полагается спасать мир бескорыстно… а у вас даже в объявлении указано “Дорого”.