Шона Лоулес: Слова Королей и Пророков

Серия «New adult. Магические миры»

Гэльская Песнь 2

Shauna Lawless

The Words of Kings and Prophets

THE WORDS OF KINGS AND PROPHETS © Shauna Lawless, 2023

This edition is published by arrangement with Johnson & Alcock Ltd. and The Van Lear Agency

Перевод с английского Дмитрия Перегудова

© Д. Перегудов, перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Действующие лица

Потомки Туата Де Дананн

Томас – предводитель Потомков, верховный друид.

Фоула – целительница, мать Ифы.

Ифа – покойная дочь Томаса и Фоулы, рожденная без волшебного дара.

Роунат – ведьма, сестра Фоулы.

Броккан – сын Роунат и Эгиля из Дублина. Рожден без волшебного дара.

Колмон – верховный воитель, двоюродный брат Фоулы и Роунат.

Фиахра – верховный оружейник.

Гобнет – верховная ведьма.

Аффрика – верховная целительница.

Лег – верховная виночерпица.

Шэй – верховный арфист.

Гронне – покойная верховная пророчица, последняя в своем роде.

Кербал – воитель.

Ардал – воитель.

Тирнах – воитель.

Эхна – друид.

Аннеле – покойный друид, отец Томаса.

Бойне – ведьма, дочь Аффрики.

Эйлиш – ведьма, дочь Бойне.

Мэйв – виночерпица, дочь Кербала.

Кенн – оружейник, сын Фиахры.

Сорнит – покойная ведьма.

Ирмид – дочь Сорнит, рожденная без волшебного дара.

Шила – сестра Анлуна, рожденная без волшебного дара.

Анлун – брат Шилы, рожденный без волшебного дара.

Дублинское королевство

Амлаф Рыжий – покойный король Дублина; отец Рагналла, Харальда, Дугалла, Глуниарна, Гиты, Муире и Ситрика; муж Гормлат.

Рагналл – покойный сын Амлафа, брат Харальда и Дугалла, единокровный брат Глуниарна, Гиты, Муире и Ситрика.

Эгиль – покойный незаконнорожденный сын Рагналла.

Дугалл – покойный сын Амлафа, брат Харальда и Рагналла, единокровный брат Глуниарна, Гиты, Муире и Ситрика.

Глуниарн – покойный сын Амлафа, также известный как Железное колено, единокровный брат Рагналла, Харальда, Дугалла, Гиты, Муире и Ситрика; единоутробный брат верховного короля Шехналла.

Мор – жена Глуниарна, уладская принцесса, мать Гиллы.

Гилла – сын Глуниарна и Мор.

Харальд – покойный сын Амлафа, брат Рагналла и Дугалла, единокровный брат Глуниарна, Гиты, Муире и Ситрика; муж Фригги; отец нескольких дочерей и сына по имени Лейф.

Фригга – жена Харальда, мать нескольких дочерей и сына по имени Лейф.

Лейф – сын Харальда и Фригги.

Гита – дочь Амлафа, единокровная сестра Рагналла, Харальда, Дугалла, Глуниарна, Муире и Ситрика.

Муире – дочь Амлафа, единокровная сестра Рагналла, Харальда, Дугалла, Глуниарна, Гиты и Ситрика.

Ситрик Шелкобородый – сын Амлафа, единственный сын Гормлат, единокровный брат Рагналла, Харальда, Дугалла, Глуниарна, Муире и Гиты.

Фальк – корабел и друг Глуниарна.

Арни – сын Фалька.

Фрейя – дочь Фалька.

Онгвен – покойная рабыня родом из Корнуолла.

Эдизия – дочь Ситрика и Онгвен.

Асфрид – жительница Дублина, дочь Сванхильды.

Сванхильда – жительница Дублина, мать Асфрид.

Ульф – состоятельный дублинский купец.

Улли – мать Ульфа.

Вальдемар – провидец Дублина.

Ивар из Уотерфорда – король Уотерфорда, друг Амлафа.

Манстерское королевство

Бриан Бору – вождь клана Долкайш, король Манстера и Леа Мога.

Гормлат – вдова Амлафа, жена Бриана, мать Ситрика, дочь Этлинн, единоутробная сестра Рауля, сестра Малморды; фоморка.

Мурха – сын короля Бриана.

Ойнфен – покойная жена Мурхи.

Тарлах – сын Мурхи и Ойнфен.

Тейг – сын короля Бриана.

Слойне – дочь короля Бриана.

Бейвин – дочь короля Бриана.

Кива – воспитательница Слойне и Бейвин.

Оха – племянник короля Бриана.

Туама – дядя Охи.

Отец Маркон – двоюродный брат короля Бриана.

Лонон – покойный друг Мурхи, сын Муирин, муж Сайв, брат Сорхи и Кейлах.

Муирин – мать Лонона, Сорхи и Кейлах.

Сайв – жена Лонона.

Сорха – дочь Муирин, сестра Лонона и Кейлах.

Кейлах – дочь Муирин, сестра Лонона и Сорхи.

Лукреция – освобожденная рабыня, мать Марии и Фелиции, вдова Доухи – покойного родича короля Бриана.

Мария – дочь Лукреции и Доухи.

Фелиция – дочь Лукреции и Доухи.

Подрик – житель Киллало, дальний родственник короля Бриана.

Кринок – жена Подрика.

Кассер – воин Манстера.

Оуан – воин Манстера.

Сестра Марта – монахиня.

Отец Дойре – священник из Килл-Ройша.

Дирмид – сородич Лонона.

Орла – дальняя родственница короля Бриана.

Нив – кузина Орлы.

Эйда – вождь клана О'Фидженти.

Лиадан – теща Мурхи.

Колгу – сын Лиадан, внук короля Эйды.

Ангас – жена вождя Оуанахт Хашил.

Муад – покойный король Манстера.

Имар из Лимерика – покойный король Лимерика, города викингов на территории Манстера.

Келлах – покойный король Манстера.

Митское королевство

Шехналл – король Мита и Леа Куинн; единоутробный брат Глуниарна.

Фланн – сын Шехналла.

Уладское королевство

Торна – дядя короля Улада.

Колум – покойный смертный.

Владения северных О'Нилов

Флаэртах – наследник клана Кенел Ноуан из рода О'Нилов.

Ленстерское королевство

Доннаха – покойный король Ленстера и вождь клана О'Дунхада, сын Доуналла Клоина.

Малморда – король Ленстера и вождь клана О'Фелан, сын Этлинн, единоутробный брат Рауля, брат Гормлат; фомор.

Этлинн – покойная королева Ленстера, вдова Мурхи мак Финна, мать Гормлат, Малморды и Рауля; фоморка.

Король Туахал – вождь клана О'Муиредег.

Конхобар – двоюродный брат короля Туахала.

Остров Оркни

Сигурд Толстый – ярл Оркни.

Гилли – родич Сигурда.

Леон – раб.

Скандинавские королевства

Олаф Трюггвасон – конунг Норвегии, ярл Вендланда, муж Гиты, друг Сигурда.

Свен Вилобородый – конунг Дании.

Олаф Шётконунг – конунг Швеции

Нортумбрия

Вальтеоф – элдормен (эрл) Нортумбрии.

Утред Смелый – сын Вальтеофа.

Этельвольд – племянник Вальтеофа, двоюродный брат Утреда Смелого.

Эдвард – воин Нортумбрии.

Христианское духовенство

Аббат Франциск – настоятель Шеркирена.

Брат Адоннон – монах.

Брат Бекан – монах.

Брат Скуихин – монах.

Животные

Шенна – ворон Томаса.

Торнех – конь Тарлаха.

Тинтрех – конь Мурхи.

Энна – кобыла Фоулы.

Пролог

Девятью годами ранее

ОСТРОВ ФЕННИТ, 991 год

Фоула

– Хочешь похлебки, Ифа?

Я зашла в покои дочери и обнаружила, что она дремлет, закутавшись в два толстых одеяла. Ее длинные седые волосы белой вуалью разметались по подушке.

Поставив миску с похлебкой на стол, я присела на самый край постели, чтобы не разбудить дочь. Должно быть, она сильно утомилась, раз проспала до полудня.

Увы. Кровать скрипнула под моим весом, и Ифа тут же с усилием распахнула веки.

– Доброе утро, любовь моя, – шепнула я. – Собрание наконец-то закончилось: разве это не чудесно?

Ифа застонала и дрожащими руками потянулась к лицу, чтобы смахнуть в сторону пряди волос.

– В чем дело, Ифа?

Я дотронулась до ее лба и почувствовала жар, пылающий под тонкой, словно бумага, кожей.

– Ифа! Почему ты не позвала меня, раз тебе нездоровится?

Я не верила своим глазам. Не успела дочь оправиться от одной лихорадки, как ее тут же принялась мучить другая. Пока ее тонкие костлявые пальцы убирали с лица последние пряди волос, одеяла соскользнули с ее плеч. Кожа да кости – Ифа являла собой еще более удручающее зрелище, чем во время моего последнего визита перед началом собрания.

– Ты хоть что-нибудь ела, пока меня не было?

Я схватила ее за руку, прикрыла глаза и призвала на помощь свой дар, но прежде, чем я успела ее исцелить, Ифа застонала вновь. Я отдернула руку в страхе, что причинила ей боль.

– Кто ты такая? – спросила она, изумленно вытаращив на меня глаза. – Я тебя не знаю. Оставь меня в покое.

– Ифа, это же я – твоя мама.

– Убирайся! Я тебя знать не знаю! – Тонкие пальцы вцепились в меховое одеяло, и она прижала его к себе, словно прочную броню. Острым мечом в ее воображении выступала я сама.

– Ифа, это я. Твоя мама. Фоула.

Мои слова не возымели воздействия: Ифа все так же беспомощно дрожала под одеялом. В последнее время подобное происходило все чаще и чаще. Этой весной память впервые начала ускользать от нее. Сначала мысли дочери мутнели лишь отчасти и ненадолго, но за последние три месяца ей стало намного хуже. Ифа уже не могла вспомнить целые годы собственной жизни. Впрочем, до сей поры она ни разу не забывала меня.

– Ифа, прошу тебя, – взмолилась я дрожащим голосом. – Постарайся вспомнить.

Я отступила от кровати и вместо того, чтобы дальше увещевать дочь, начала напевать знакомый мотив. Я нередко исполняла для Ифы эту песню: и когда она была совсем маленькой, и когда мы вместе пекли хлеб и резали овощи на кухне.

– Любовь моя, – едва слышно запела я, – мы над озером проплыли. Любовь моя, мы промчались вдоль реки. Куда-то вдаль, любовь моя, где умирают тисы…

Ифа не сводила с меня взгляда, вцепившись ногтями в край одеяла. Внезапно охвативший ее страх исчез, как по волшебству, и она разжала пальцы.

– Мама?

– Да, это я.

Она нервно улыбнулась мне и огляделась по сторонам, словно пытаясь понять, где очутилась. Увидев серое платье, сложенное на спинке стула, она нахмурилась:

– Уже пора на работу?

– Нет, сегодня тебе можно не работать.

– У меня день отдыха, да?

– Да, любовь моя. Хочешь похлебки?

Взяв миску со стола, я поставила ее себе на колено. Ифа еще прошлой зимой перестала работать на кухне, но я решила ей об этом не напоминать. Она просто немного запуталась. Я знала, что скоро она обязательно успокоится и снова станет самой собой. Нужно было просто немножко потерпеть.

Дочь взглянула на содержимое миски и покачала головой.

– Всего глоточек, – вкрадчиво предложила я, поднося полную ложку к ее рту.

– Нет. Сама ешь. – Ифа уставилась на кусочки говядины, моркови, капусты и лука, которые плавали в бульоне. – Это же твоя любимая еда, разве не так?

– Так, – улыбнулась я.

– Папа мне еще вчера вечером сказал, что сегодня она будет у нас на ужин.

– Слишком у тебя умный папа.

Ифа кивнула, хотя в ее глазах по-прежнему стояла пелена. Значит, она все еще путалась в воспоминаниях: Томас уже давно не заходил к ней в покои. Ему было слишком тяжело смотреть на Ифу в таком виде и слышать ее голос, но я не хотела ей об этом напоминать. Она и так выглядела слишком хрупкой. Достаточно было и того, что она перестала прижиматься к стене от страха.

– Можешь попросить папу больше не приходить ко мне? Мне не нравится лекарство, которое он для меня варит.

– Конечно, любовь моя.

Вот-вот. Ифа должна была прийти в себя с вот-вот. Должно быть, сейчас она вспоминала, как отец в детстве давал ей теплое молоко, когда у нее крутило в животе. Я была только рада, что она в кои-то веки ухватилась за приятное воспоминание.