Ненавижу эту суку и того придурка, что обрюхатил ее!

Они оба сломали мне жизнь!

После того случая я больше не открывала рот. Давилась желанием вытрясти из женщины правду, задыхалась от неизвестности, но не смела открывать «хлеборезку» (с ее слов). Мама победила.

Я навсегда проиграла, ничего не узнав о папе.

При подписании бумаг меня сухо осведомили, что отец занимался торговлей древесиной и производством мебели – это все, что я знаю о нем.

Безжалостно утираю слезы, которые льются из-за несправедливости гребаного мира. Я напоминаю, что кому угодно можно плакать, только не мне! Вайлет Санкара – без пяти минут богачка! Лучше я буду затыкать дыры в сердце деньгами, чем ковырять там пальцем, никогда не отчитывающим купюры!

Спустя минут тридцать мне удается успокоиться. Не с первой и далеко не с четвертой попытки я прекращаю плакать. Отношения с родителями – моя самая большая рана.

Повезло, что на пляже никого нет.

Впервые я обращаю внимание на то, что одна. Вероятно, у жизни отменное чувство юмора. Даже здесь я одна. Мне неприятна мысль о прошлом. В Лондоне я ощущала себя самым одиноким человеком на планете. Ни друзей, ни отношений.

Не хочу быть одна. И при этом боюсь людей из-за той боли, что они могут причинить. Мать с отцом постарались над моим благополучием и свинтили на тот свет.

Знаю, говорю ужасные вещи. Однако факт остается фактом.

Собираю себя по частям и одеваюсь, решая вернуться на виллу.

Обратную дорогу я нахожу быстро. Выхожу на тропинку, ведущую к частным домам, и неспешно иду. Ориентируюсь по голубой крыше виллы своих соседей. Благодаря этому обозначению через пять минут стою у бетонного забора жемчужного оттенка с ключом в руках.

И тут-то меня ждет сюрприз.

Ладонью опираюсь на легкую шероховатость, присаживаясь на корточки.

– Эй! Привет! Я Вайлет.

Щенок радостно виляет хвостом на мое приветствие. Кажется, ему нравится наше знакомство.

Золотистый ретривер высовывает язык и оббегает меня, принюхивается, осматривает.

– Малыш, как тебя сюда занесло? – Смотрю в медовые глаза крохотного пса с болью в сердце.

Он заблудился? Или хозяева выбросили его? От второго варианта мне становится плохо. Щенок с восторгом встает на задние лапки и тянет лапки ко мне. Его кто-то обучал? Фух! Похоже, все же домашний. На душе становится легче от мысли, что он потерялся. Это лучше, чем быть преданным.

Не проблема. Я помогу ему найти хозяев.

Подхватываю ретривера на руки и прижимаю к себе. Осторожно заключаю его в объятия, чтобы не причинить боль. Не помню, когда последний раз с кем-то обнималась. Наверное, с Робертом перед нашим расставанием. По правде, близость с ним не вызывала теплых чувств. Я не чувствовала себя комфортно в отношениях в бывшим, но зачем-то оставалась с ним. Дура.

Оглядываюсь вокруг. Никого.

На шее щенка нелепо болтается розовый бантик. Он сбился набок, поэтому своей обязанностью считаю поправить его. Под бантиком я нащупываю кое-что кожаное. Ошейник с гравировкой имени. Лилу.

Значит Лилу.

Вчера перед сном на улице слышалось какое-то скуление, но я не решилась выйти. Было очень темно, а я достаточно трусиха. Во мне никогда не было такого качества, как смелость.

«Бояка», – так всегда называла меня мама.

– Пойдем со мной, кроха.

Открыв дверь ключом, отпускаю золотистого ретривера. Щенок (кажется, девочка) бежит по двору и обнюхивает территория.

Зараза! У меня даже покормить ее нечем. Я включаю свет во всем доме, медленно перемещаясь к кухне. За мной на своих коротких лапках бежит Лилу.

– Голодная? – Сюсюкаюсь с ней я, наливая в тарелку молока.

В холодильнике мышь повесилась. Разве объяснишь это щенку? Осталось только молоко. Немного достается Лилу, оставшаяся часть – мне. Она пьет, что радует. Наверное, ретриверам нужна более достойная еда, чем жидкость.

Я сижу на стуле, наблюдая за тем, как маленькое солнышко – а Лилу я представляю такой – довольная кружит по кухне. Удивительно, но она не боится. Уверенно изучает помещение, подходит ко мне и смотрит таким взглядом, от которого на душе становится тепло.

Разве щенок не чудо?

– Какая хорошенькая! – Восхищаюсь ею. – Наелась? – Вытираю ей заляпанную молоком мордочку салфеткой и вновь беру на руки. Такая сладкая, всю бы затискала! Испуг за причинение хоть небольшой боли взывает меня действовать осторожнее.

Мы вместе выходим во внутренний дворик. Здесь расположена еще одна обеденная зона. Практически везде можно сесть и поесть, на каждом шагу на территории виллы – приятное удивление Кейптауна.

– Девушка? Простите! – Доносится откуда-то левее на моем родном английском языке с сильным акцентом.

Я смотрю в сторону звука, замечая, как молодая темнокожая девчонка размахивает пурпурным платком, пытаясь привлечь мое внимание. Грациозная стройная фигура виляет бедрами, подходя к краю балкона. Курчавая темная буря из волос придает девушке дикий шарм, загадку.

– Да? Здравствуйте! Могу вам чем-то помочь? – Любезна я, в моменте не осознавая, что новые знакомства будут кстати.

– Привет! – Ее громкий радостный крик вызывает улыбку. Интересно, она всегда такая дружелюбная? – Я Амалé или просто Ами.

– Вайлет. – Продолжаю лыбиться, как счастливый ребенок в ответ на ее радость. – Рада знакомству.

– И я. Мое любимое платье улетело на твою виллу. На дереве. Видишь?

Я смотрю по сторонам, но ничего не замечаю.

Может, с другой стороны?

– Нет. Стой.

– Платье на серебряном дереве. Правее капской сосны, Вайлет.

Я мечусь взглядом, как умственно-отсталая. Ами терпеливо направляет, называет несколько деревьев, направление и в итоге не выдерживает, психует. Миссию по спасению ее любимого платья я с треском проваливаю.

– Сейчас приду к тебе! Жди.

Лилу отвлекает меня от чувства вины за свою никчемность. Ее хвостик приятно щекочет меня.

– Подруга, пойдем встречать соседку.

Щенок откликается, тявкает и бежит следом.

Я стою у ворот, когда Ами размеренной походкой плывет ко мне. Из всех людей, что я встречала в Кейптауне, мне без исключений попадались спокойные, плавные, без лишней спешки люди. Мне непривычен и пока непонятен их ритм. Они живут так, словно жизнь – это длительный уик-энд.

– Ты что, не разбираешься в деревьях?

– Я всю жизнь прожила в Лондоне. Местная флора – ад для меня.

Новая знакомая набрасывается на меня с объятиями и произносит:

– Прости. Я была резка. Не хотела. У меня горячая кровь, вся в мать. Этому нет оправдания. Но я вот такая.

Я не держу обиду.

– Все в порядке.

– Значит простила?

Лучистые карие глаза Ами по-доброму сканируют меня в поисках доказательств.

– Я и не обижалась.

– Уладили вопрос. Пойдем!

Меня поражает, как девушка свободно ориентируется на моей, для нее чужой вилле. Закрадывается сомнение, либо она была здесь ранее, либо дома на первой береговой линии аналогичны по планировке.

– А кто у нас здесь? Моя сбежавшая подружка? – Я замечаю, как схожа наша манера общения с Ами.

– Твоя собака?

– Нет. Лилу принадлежала Кофи Санкара. После его смерти моя семья взяла Лилу себе. Она часто сбегает на виллу к прежнему хозяину. Только вот его здесь нет. Погоди, – резко тормозит девушка, я врезаюсь в ее спину, – боже, ты родственница Кофи? Нам говорили, возможно, сюда заедут, и дом не будет пустовать.

– Да, я его дочь, Вайлет Санкара.

– Он никогда не говорил о том, что у него есть дочь.

Потому что я никогда не была частью его жизни.

Пустое пятно в графе «дочь».

И все же, от этого мой интерес узнать папу не гаснет. Он разжигается хлеще, когда Ами делится, что ее семья была очень близка с Кофи.

– Мама никогда не рассказывала об отце. Не знаю, был ли он в курсе моего существования.

– Ты серьезно? – Ошарашена девушка. – Я думала такое только в фильмах бывает.

– К сожалению, нет.

Когда Ами наконец достает платье и объясняет название каждого дерева во дворе, я приглашаю ее на кофе.

– Точно согласна на просто кофе? У меня, кроме него, ничего нет. Не успела купить. – Лгу я, избегая откровений о том, что я живу с нулем в кармане.

– Буду. Мне все равно сладкое нельзя. Аллергия. Фартит мне.

– Мне жаль.

– Забей. Жалость – ерунда. Она мне не нужна.

Ами и в самом деле плевать. Девушка быстро переключается на другие темы.

– Ты часто путешествуешь?

Поездка в Кейптаун – моя первая. Стыдно признаваться, что я нигде, кроме двух городов планеты не была.

«Но будут ведь еще новые города, путешествия?», – стараюсь не отчаиваться.

Я же не остановлюсь на Клифтоне?

На земном шаре, который я собираюсь в скором времени купить (имею ввиду глобус), столько мест, не отмеченных моими флажками. Бесспорно, слетаю куда-нибудь еще!

– Теперь вроде того. – С гордостью признаюсь, подавляя стыд и ничтожность.

– Круто! Уважаю! Путешествия меняют нас. Это здорово, мне близки твои ценности. Люблю свободных людей, не ограничивающих себя собственными представлениями! Я на прошлой неделе вернулась из Азии с парнем. Мои стандарты и тяга к комфорту еще никогда так не стирались! – Смеется Ами, погружая меня все глубже в историю о поездке и своей жизни.

Ей двадцать. Вместо поступления в колледж, она выбрала быть счастливой: окончила какие-то курсы в интернете и занимается продвижение блогеров в интернете, монтирует им ролики. Новая соседка показала мне несколько роликов, честно я поражена ее таланту. Таймлайн², рендер³, битрейт⁴, кодек ⁵ – столько новых слов я никогда не слышала за минуту общения с человеком.

– Получается ты всю жизнь здесь живешь?

– Да, почти. Когда мне исполнилось восемнадцать, я переехала в Кэмпс-Бэй к своему парню. Мои родители живут виллой выше твоей. Иногда я заезжаю к ним после долгих путешествий. Иногда они к нам.

– Вау! А как ты познакомилась со своим молодым человеком?

– В школе. Мы долго не обращали друг на друга внимание. Перед выпуском сдружились и начали встречаться. Банальная история любви.

– Как по мне, очень красивая. Не преуменьшай.

Я правда так считаю. Познакомиться с кем-то в юном возрасте, вместе расти, развиваться, узнавать мир – не счастье, ли это? За двадцать два года я ни с кем не встречалась дольше шести месяцев. Не хватает меня на срок подольше. В отношениях всегда попадаются камни (и я сейчас не о парнях), о которые мы спотыкаемся и летим со второй половинкой в разные стороны.

Сколько не борешься за человека, нет смысла стараться, если внутри он уже решил не быть с тобой. Иногда такой выбор принимала я и не хотела продолжения адских качелей.

– Как насчет тебя? Совсем ничего не рассказываешь. Ты прилетела одна или… – Поигрывает густыми бровями Ами, намекая на мужчину.

– Одна. Последние полгода я ни с кем не встречалась.

– Не хочешь?

– Скажем так, у меня период внутренней пересборки. Пытаюсь понять, чего хочу от мужчин, что сама могу им дать.

– Зачем от них чего-то хотеть и придумывать, что давать взамен? —Искренне смеется девушка. – Тебе психологи этой дрянью голову промыли?

Я не знаю, что ответить на дерзкий выпад Ами.

– Я наслаждаюсь Идиром, нашим временем и не думаю, что что-то должна ему. Думаю, он тоже не загоняется насчет подобного. Мы же не на рынке чувств, Вайлет. Все, что мы можем, это любить друга друга. Не больше, не меньше. Если строить отношения по типу: «Я тебе, ты мне», из них ничего не выйдет. Человек рядом нужен для кайфа. У тебя есть бизнес?

– Нет.

– Попробуй построить свою империю. Тогда ты поймешь различие между взаимовыгодой и любовью.

– Возможно, ты права.