– Тогда поступим так, надевай фартук и вставай к Насте, она скажет, что надо делать. Ты посмотришь на нас, мы посмотрим на тебя. Не понравится или не справишься – извини, придется искать что-то другое. У нас нет возможности тратить время и ресурсы на обучение новичка, который уйдет через месяц. Согласна?

– Согласна. – Не в моем случае привередничать.

– Отлично. Тогда за мной. – Она встает.

Резко подскакиваю и на ходу успеваю кинуть в рот остатки печенья – ну не выбрасывать же! – и спешу за ней. Елизавета провожает меня за стойку и передает из рук в руки.

Настя смотрит на меня, как на кошку, которую только что попросили ловить мышей, хотя до этого та ловила разве что носки.

– Так, помощница, – говорит она с напускной серьезностью, протягивая фартук. – Задание первое – помыть посуду.

– Какую? – вырывается глупый вопрос. – Тут же одноразовая посуда.

– Уверена? – Она насмешливо улыбается.

Я перевожу взгляд на мойку. Мои глаза расширяются: мерные стаканы, кувшины блендеров, френч-прессы, турки, контейнеры… И целая армия штук, названий которых я не знаю, а об их предназначении боюсь даже подумать.

Вроде я и смотрела ролики о работе в кофейне, но ощущаю себя чайником. А что, отличный камуфляж – сольюсь с этой горой посуды до конца стажировки.

Вода ледяная. Пытаюсь отрегулировать, но теплее не становится. Понятно, почему Настя меня сюда послала. Спустя два мерных стакана я не чувствую рук, только подозрительное покалывание. Шевелю пальцами, разгоняя кровь, и за кувшином с молочными подтеками замечаю табличку: «В бой идут одни посудомойки». Жизнеутверждающе.

– Ты чего воду просто так льешь?! – набрасывается на меня Настя.

– Жду, когда пойдет горячая, – бурчу я.

– Не пойдет, тут авария рядом, ждем, пока устранят. – Она неодобрительно качает головой. – Ладно, пойдем поможешь мне с коктейлями.

Охотно избавляюсь от губки и вытираю продрогшие руки. С любопытством спрашиваю:

– А что за коктейли? Я думала, мы начнем с кофе.

Настя кивает на шумную ораву младшеклассников.

– Вон, малышня молочные коктейли заказала. – Она стучит пальцем по инструкции, которая приклеена прямо на столешницу. – Это подсказка, что и в каком количестве требуется для напитков. Сегодня можешь ей пользоваться, но к следующей смене должна выучить назубок. Здесь у тебя не будет времени каждый раз сверяться с памяткой. Поняла?

– Поняла.

– Молодец, теперь надевай перчатки и повторяй за мной. – Она придвигает ко мне блендер, а затем достает из холодильника сразу три лотка с мороженым – ванильным, шоколадным и клубничным. – Смачиваешь ложку в воде, зачерпываешь шарик мороженого и в кувшин. Сверяйся с весами, здесь важны граммовки. То же самое с молоком.

– А сколько нужно…

– Смотри подсказку!

– Точно, извини, забыла.

Настя делает ванильный коктейль, я – шоколадный. На самом деле ничего сложного. Взбить, налить в стаканчик, закрыть крышечкой. Только перчатки мешаются. Они раза в два больше моей руки, будто я надела целлофановые пакеты.

В кофейню заходит компания парней, и Настя бросает через плечо:

– Так, все, у меня заказы. Доделай коктейли без меня. И побыстрее.

Киваю и забрасываю новую порцию мороженого в кувшин. Настя шипит на меня:

– Ты собралась грязный кувшин использовать?!

– Он не грязный, – возражаю я. – Смотри, этот кувшин для шоколадных коктейлей, этот – для ванильных…

Она перебивает меня:

– Так нельзя. Помой, потом готовь.

– Но это же будет дольше.

Она делает большие глаза, но больше ничего не говорит – парни определились с кофе, и она, натянув улыбку, принимает у них заказы.

Метнувшись обратно к мойке, быстро споласкиваю кувшины. Протерев их бумажными полотенцами, возвращаюсь к мороженому и молоку. Готово всего два коктейля из восьми, мне нужно поспешить, иначе…

– Девушка, когда будут готовы молочные коктейли? – К стойке подходит возмущенная женщина, сопровождающая малышню. – Мы уже десять минут ждем! Сколько можно?!

Настя прекращает взбивать молоко для капучино и посылает вежливую улыбку.

– Еще пять минут. – Затем она гневно зыркает на меня.

Судорожно перекладываю мороженое в вымытый кувшин. Делаю все по инструкции, но забываю одну важную деталь.

Крышку.

Блендер взрывается, как праздничный фейерверк. Клубничная жижа с мощью урагана выстреливает вверх, окатывая меня, стойку и стену позади. Все в розовом. Настя оборачивается и в ужасе замирает. Дети начинают хохотать. Женщина ревет:

– Понятно, коктейлей мы сегодня не дождемся! Дети, пойдемте в другое место.

– Но Татьяна Валерьевна…

– Идем отсюда!

Пытаюсь убрать следы преступления, но делаю только хуже – теперь по всей рабочей поверхности размазано розово-липкое месиво.

– Отойди. – Настя отпихивает меня в сторону.

Как назло, в кофейню вваливается еще одна компания. Среди них я узнаю Гусю – она заливисто смеется над шуткой какой-то девчонки.

– Ой, у вас сегодня клубничное настроение? – спрашивает она, разглядывая погром.

– Стажерка развлекается, – уклончиво отвечает Настя. И как только ей удается улыбаться как ни в чем не бывало? У меня уже глаза щиплет от накативших слез!

– Мне как обычно – латте на кокосовом, – просит Гуся, не замечая меня. – Девчонки, вам тоже? Всем латте на кокосовом.

Как обычно? Она что, часто сюда приходит? А нам с Дусей говорила, что у нее ни на что нет времени и в кофейню она последний раз заходила летом. Но размышлять мне об этом некогда. Когда я писала, что здесь тихая и размеренная обстановка, я крупно ошибалась.

Смешно – всего час назад я представляла себе, как буду мило улыбаться гостям, ловко пенить молоко и с важным видом протирать стойку. Не так-то все это просто.

– С латте справишься? – вымученно спрашивает Настя. – Тебе просто нужно повторить за мной.

– Справлюсь.

Нужно всего четыре напитка, по два на каждую. С латте у меня получается справляться лучше, чем с коктейлями.

Из зала кто-то зовет:

– Девушка, тут салфеток нет!

– Сейчас! – Оборачиваюсь, но Настя уже мчится к столику, даже не глядя на меня.

Украдкой выбрасываю подписанный стаканчик на имя Алины и меняю его на новый. Вывожу маркером «Для Гуси от Вареника» и рисую цветочек.

Выставляю все четыре стаканчика на стойку. Девчонки их разбирают, и одна хихикает, заметив мою надпись:

– Гуся? Это для тебя, что ли, Алин?

Гуся, покраснев, наконец замечает меня. Улыбнувшись, машу ей тряпкой. Однако она не улыбается мне в ответ, а возвращает стаканчик на стойку и цедит:

– Это не мой напиток, переделайте. Я просила латте на кокосовом для Алины.

Я растерянно хлопаю глазами.

– Гусь, ты чего?

– Я не Гуся! Девушка, вас что, не обучили стандартам общения с клиентами?!

Девчонки – видимо, ее одногруппницы – заходятся смехом. Гуся сверлит меня ненавидящим взглядом, будто я только что разрушила ей жизнь. Из-за ее плеча выныривает знакомая физиономия. Утенок по-пекински. И он тут!

– А можно мне маркер? – Не дожидаясь ответа, он перегибается через стойку и хватает его. Зачеркнув «Гусю», он выводит другое слово – «Гусыня». – Вот, теперь правильно. Держи!

Леша пихает ей в руки пресловутый стаканчик. Гуся распахивает глаза и не находит слов для ответа на такую наглость.

– А чтобы было по-честному… – Он склоняется ко мне и выводит на пустующем бейджике: «Сало».

– Ты совсем?! – Я с возмущением замахиваюсь на него, но Утенок успевает отскочить.

Гуся поворачивается к своим новым подругам и на весь зал объявляет:

– Пойдемте отсюда, сервис сегодня отвратительный.

Леша хочет что-то мне сказать, но Настя выдергивает меня из-за стойки.

– Снимай фартук, Елизавета хочет поговорить с тобой.

Ну вот и все. Закончилась моя стажировка.

Елизавета ждет меня за тем же столиком. С виноватым видом опускаюсь напротив нее. Она смотрит на меня долгим взглядом, в котором читается и жалость, и негодование одновременно. Печенье она мне больше не предлагает.

– Варвара, давайте будем честны, – она снова переходит на «вы», – эта работа не для вас.

– Но я могу научиться, – жалобно выдавливаю я.

– Можете, но у нас нет на это времени. Пока вы научитесь, уже и Новый год наступит. Помните, о чем мы с вами договаривались? Нам нужен человек, который с первого дня будет помогать, а не устраивать… перформансы. Попробуйте себя в другой сфере.

Она поднимается и возвращается к работе – помогает Насте убирать последствия моей стажировки.

Ближайшие полвека мне будет стыдно заходить в эту кофейню.

Но унывать рано. У меня есть еще целых две вакансии! И в отличие от кофейни, ни в канцелярском, ни в обувном мне не грозит устроить клубничный апокалипсис.

Глава 5
Чья бы корова мычала

…и другие доказательства.

Не то чтобы я фанат математики, но ее я понимаю однозначно лучше, чем всю эту «взрослую жизнь». Поэтому я даже рада, что сегодняшний день начинается именно с геометрии. Стабильность в виде параллельных прямых и треугольников без чувств – лучшее, на что я могу рассчитывать в декабре. У треугольника хотя бы все честно: сторона да угол, угол да сторона – и вот тебе уже доказательство. А в дружбе, как выяснилось, никакой геометрии нет. Там вообще все по кривой.

Я сажусь за парту и машинально открываю учебник. Пытаюсь сосредоточиться, но перед глазами снова всплывает лицо Гуси. Эта ее предвзятость и гусиная напыщенность перед новыми подружками. Можно подумать, они чем-то лучше нас с Дусей!

А вот прямые не обижаются. Им не важно, какой комбинацией букв их обозначили. Они просто пересекаются или нет – и все. И кажется мне, что прямая Гуси больше не хочет пересекаться со мной и Дусей. Наш равнобедренный треугольник дружбы превращается в угол и отрезок.

– 10 «А», звонок для кого прозвенел? – повышает голос Ольга Игоревна, чтобы пресечь болтовню на задних партах.

– Для учителя, – находится Леша.

Она посылает ему красноречивый взгляд.

– Дежурный, кого сегодня нет? – спрашивает она, склоняясь над журналом.

Пресловутый Утенок поднимается с места.

– Лики точно не будет, она заболела, а вот Вера может опоздать… – Его прерывает стук в дверь. – А вот и она!

Ольга Игоревна, метнув взгляд к двери, усмехается:

– Это не она, это он! Почему опаздываем?

Свят обворожительно улыбается, топчась на пороге. За такую улыбку я бы простила ему все опоздания!

– Светофор сломался, пришлось идти в обход, – оправдывается он.

– Причина уважительная, не спорю, но от нашей традиции ты все равно не освобожден. Опоздал – к доске решать задачу. – Она поворачивается к Леше. – Продолжай, кого еще нет?

Леша перечисляет. Ни Лика, ни Вера за это время так и не появились. Ольга Игоревна обводит взглядом наши скупые ряды.

– Что-то вас сегодня мало. Все болеют?

– Ага, может, нас на карантин закрыть? – предлагает Леша.

– Еще чего, – пресекает Ольга Игоревна. – Так, давайте как-то кучнее расположимся, а то все по одному. Свят, пересядь к Варе. Остальные тоже пересаживайтесь поближе.

Сжимаю карандаш так сильно, что он чудом не сломался. Лика, ты меня, конечно, извини, но задержись на больничном подольше!

Свят перебирается ко мне, аккуратно складывая принадлежности – дневник в угол парты, сверху пенал, рядом учебник и тетрадь. Перевожу взгляд на Лешу – у того всего одна тетрадь на парте, и та измята. И почему все парни не могут быть такими, как Бережной?

– Ладно, новую тему начинать не будем, подождем остальных, – решает Ольга Игоревна. По классу проходит одобрительный гул. – Тише, 10 «А»! Это не значит, что мы весь урок будем сидеть и ничего не делать. Разберем задания из экзаменационного пробника. Но сперва вопрос на засыпку: что общего у геометрии и ресторана? Думайте, в конце урока спрошу. Свят, ты ничего не забыл?