Развод. По-любому будешь моей (страница 7)
Серый уходит, а я мыслями возвращаюсь к жене. Нет, этот секс-бойкот однозначно нужно прекращать, иначе у меня мозги задымятся. К слову, стоит только подумать о сексе, как на смарт поступает звонок. Я перевожу взгляд на телефон и, увидев от кого входящий, морщусь.
Ника. Молодая, легкая на подъем и веселая. Одним словом – идеальная любовница, которая ничего не требует кроме подарков. Ага, такие высокие отношения, но что поделать.
Я секунду раздумываю над тем, чтобы принять звонок, но сразу понимаю, что у меня нет желания с ней встречаться и слушать бесполезный бабский треп. Сейчас меня это не интересует. Собственно, поэтому я без зазрения совести сбрасываю звонок, а затем следующий.
Все это, конечно, здорово, но работа сама себя не сделает. Бросив взгляд на часы, я поднимаюсь. Через полчаса встреча с важными людьми, нужно поторопиться.
***
Я снова еду домой раньше. Устал, как собака, но тем не менее я в предвкушении от встречи с женой. Можете назвать меня психом, но дела обстоят так, что мне нравится отпор, нравится когда она едко отвечает. Уж куда лучше, чем та снежная королева, с которой я жил весь год. Иногда мне реально казалось, что моя жена робот.
Все та же приклеенная к лицу улыбка и желание угодить. Я не видел ее плачущей, у нее не менялось внезапно настроение, не было никаких требований и ожиданий. Кира… Ну просто, знаете, была. Как стол на кухне, как диван в зале.
Мечта любого мужика такая женщина, разве нет? Я тоже так думал. Поэтому выбрал себе такую и заключил сделку. Только вот на деле это оказалось подделкой, фальшивкой. Когда лучше переночевать на работе, чем возвращаться в дом, где все настолько идеально и сладко, что аж зубы сводит.
Да-да, мужики иногда тоже бывают нелогичные. Се ля ви, как говорится. Такова жизнь.
Теперь, когда вся эта картинка идеальности поплыла, я мчусь домой по трассе. Хочу видеть огонь в глазах Киры и ее высоко задранный нос.
Подъехав к дому, жду пока откроются ворота, а потом заезжаю и выхожу из тачки. Открыв дверь заднего сидения, достаю букет шикарных алых роз.
Женщины ведь любят такую хренотень, правда? Может, после цветов бесовка пустит меня хотя бы в супружескую постель? Клянусь Богом, от этого неудобного дивана у меня скоро в спине защемление будет.
Ко мне спешит Вадим, чтобы забрать джип и припарковать в гараже. Бедный парень спотыкается на ровном месте, когда замечает букет. У него глаза на лоб лезут от шока. Мда, я тоже в ахере, приятель. Ты не один такой.
– Вадим, Кира дома? – на всякий случай спрашиваю, учитывая вчерашний сюрприз.
– Да, дома.
– Отлично! – с широкой улыбкой киваю головой.
От нетерпения я чуть ли не потираю ладошки. Из взрослого успешного мужика я превратился внезапно в мальчишку.
Передаю Вадиму ключи, а сам, весело посвистывая, печатаю шаг к дому. Толкнув входную дверь, захожу внутрь. Быстро сканирую взглядом холл, но жену не замечаю. Эти дни она не встречает меня с поцелуем в щеку и вопросами по типу: «Как прошел день?» и «Сильно устал?». Надо же, раньше это меня раздражало, а сейчас я испытываю иррациональную тоску.
Сбросив обувь, снимаю пальто и, повесив на вешалку, иду на кухню. Тут и находится моя благоверная. Сидит ко мне спиной, ужинает в гордом одиночестве и что-то печатает в смарте с наушниками в ушах. Меня даже не замечает.
Кому это она так увлеченно печатает, интересно мне знать?
Наклонившись, вытягиваю из одного уха наушник и проникновенно шепчу:
– Добрый вечер, любимая.
Кира испуганно дергается и резко поворачивается. Глаза в изумлении расширяются, когда замечает букет, но тут же хмурится.
– Уже он не добрый, Багиров, – дерзко отзывается.
Даже так… Ладно.
– Тебе, – протягиваю ей цветы, но гордячка и бровью не ведет. Смотрит на букет так, точно я протягиваю ей ядовитую змею.
– Не стоит. Подари лучше другой своей женщине.
– У меня одна женщина. Между прочим, на нее имею все законные основания, – раздраженно выпаливаю, понимая, что она ни на миллиметр не оттаяла.
Трюк с веником не сработал. Ладно, видимо, я был слишком самонадеян, рассчитывая, что цветы ее расторгают. Нужно что-то более масштабное, чтобы помириться.
– Распустил свой гарем? – совершенно безэмоционально интересуется.
Ей как будто плевать. Кира не ревнует. По правде говоря, никогда не ревновала. Потому что и не любила. И не любит. Впрочем, наш брак изначально не предполагал любви, так какого черта я бешусь? Я тоже свою жену никогда не ревновал. Кира никогда не давала повода. Единственный раз во мне закипела кровь, когда она привела того адвоката в дом.
– Гарем? – выгибаю бровь и небрежно швыряю букет на соседний стул. – Ты меня переоцениваешь, любимая. Тебе не нравятся цветы?
– Я люблю цветы, Багиров, но не люблю подачки, – грубо обрубает, награждая меня таким взглядом, будто прочла все мои мысли.
Проклятье, она всегда была такой проницательной?
– Они от чистого сердца.
– У тебя нет сердца.
– Кардиолог с тобой поспорит, – хмыкаю и, отодвинув стул, присаживаюсь рядом. – Что на ужин?
– Ты не поел на работе?
– У меня есть дом, – скрипнув зубами, цежу.
Я ожидаю того, что она снова покажет зубки, но Кира спокойно встает и насыпает мне в тарелку супа. Ставит передо мной, затем хлеб в корзинке и приборы.
– Спасибо, – когда она заканчивает произношу, на что получаю безразличный кивок.
Пока я ужинаю, жена моет посуду, ставит все-таки цветы в вазу, но ее движения чисто механические. Мыслями Кира далеко и я впервые понимаю, что мне не достучаться до нее. Вполне вероятно, в своей голове она с бутылкой шампанского отмечает наш развод. Ага, через мой труп. Никакого развода.
– Ты выбрала наряд, в котором пойдешь на вечер?
– Поищу что-то в гардеробе.
Благотворительный вечер послезавтра, а она даже ничего не искала. Я всегда знал, что ей подобные тусовки поперек горла стоят. Выходы в свет, фальшивые улыбки, понты – это все далеко от нее. Поэтому я выбрал ее в жены. Потому что при совсем разных характерах и отсутствии чувств у нас много общего. Мы оба не любим этот свет софитов, предпочитаем проблемы держать в семье, нам абсолютно фиолетово на бренды и шмотье. Нет, разумеется, моя жена ни в чем не нуждается. У нее все самое лучшее, но ее глаза не зажигаются счастьем от сумки Биркин. Это я понял давно.
– Поищи и для меня что-нибудь, – искренне прошу впервые.
Она медлит, прежде чем ответить:
– Ладно.
Когда я доедаю, Кира убирает посуду, затем со стола. Я все время сижу и молча буравлю ее взглядом.
– Я не буду сегодня спать на диване, – с рычащими нотками предупреждаю.
– Ладно.
Опять это дебильное «ладно»! Она другие слова забыла, что ли?
– Ладно, – язвительно копирую ее тон.
Ноль реакции. Когда она заканчивает, то я встаю из-за стола. Вместе в гробовой тишине мы поднимаемся в нашу спальню. Я с трудом сдерживаюсь победную ухмылку, когда захожу и Кира меня не выгоняет. Снимаю пиджак, начинаю расстегивать рубашку, но замечаю странное движение.
Жена берет подушку, а затем и одеяло.
Не понял. Это что, млять, за приколы?
– Ты куда? – преграждаю ей выход.
– Вниз.
– Зачем?
– Спать, – совершенно беспристрастно отвечает, а у меня, клянусь, нервно глаз дергается.
– Чем тебе здесь не спится? – уже не говорю, а натурально рычу, надвигаясь на нее скалой.
Моя грудь раздувается от гнева. Глаза сужаются до щелок, но я все еще контролирую себя.
– Здесь спишь ты.
Просто прекрасно! А я-то думаю, чего это она такая сговорчивая. Эта женщина сводит меня с ума!
– Здесь спи! – яростно рявкаю, выхватывая у нее из рук подушку и одеяло.
Прекрасно. Я спускаюсь громким топотом по лестнице, угадайте, куда? На «любимый» диван. Кто бы узнал, что я – глава огромной махины, кандидат в депутаты, сплю на диване в гостиной, умер бы со смеху. Ага, а мне особенно смешно.
Бросив подушку и одеяло, достаю смарт из кармана штанов, открываю мессенджер и строчу сообщение Серому.
«Пусть помощник займется мебелью в доме. Кровати в гостевые комнаты в приоритете».
Еще утром я был уверен, что спать буду у себя в постели. И где я теперь, скажите мне на милость? Там же. Не сдвинулся ни на сантиметр.
Ничего, женушка, может в спальню ты меня и не пускаешь, но и от меня ты не уйдешь. А в остальном все равно не устоишь.