«То есть как к негодяю», – подумала девушка и ушла, мечтая отвесить смачную пощёчину бесстыжему начальнику.

Глава VI

Наконец стемнело.

Чу Шучжи стоял на крыше больницы, северный ветер нещадно трепал его волосы. Го Чанчэн с тревогой посматривал на своего тощего напарника, всерьёз боясь, как бы того не сдуло, но двинуться с места не решался: под ногами алела киноварь. Чу Шучжи, используя крышу как лист бумаги, начертил на ней гигантский талисман, а затем установил по восьми сторонам света чёрные камни. Когда все приготовления были закончены, Го Чанчэн находился как раз в центре рисунка и сразу ощутил перемену. Ночной воздух внезапно стал липким и влажным, в нём разлился странный запах с примесью земли, крови и слабой горечи.

– Чу-гэ? – поморщившись, окликнул он.

– Чувствуешь? Так пахнет обида, – ответил Чу Шучжи, не поднимая головы.

Он уже расставил сеть и всматривался в фигуру профессора, которая чётко выделялась в сумерках благодаря светлому пальто. Тот стоял ровно в точке, где замыкалось поле.

– С кем начальник Чжао связался на этот раз? Я никогда прежде не слышал об этом Шэне…

Профессор поднял голову и посмотрел на крышу, но темнота скрыла выражение его лица. Миг спустя он растворился в воздухе.

– Дух близко, – с суровым видом возвестил Чу Шучжи.

– А?

– Что «а»? – Он широким шагом подошёл и прилепил ко лбу Го Чанчэна талисман. – Больше ни звука! Молчи!

Запах крови и сырой земли усиливался с каждой минутой. На углу с северо-восточной стороны Линь Цзин сделал селфи, сунул телефон в карман и с непроницаемым лицом открыл крышку пузырька. Когда вверх взметнулось облако чёрного тумана, псевдомонах сложил пальцы в печать и начал вполголоса читать молитву. Чжао Юньлань предпочитал действовать быстро и жёстко, но Линь Цзин видел в этом сгустке энергии часть некогда живого человека, наделённого тремя небесными и семью земными душами^[7], которые могли перевоплощаться уже сотни лет, и у псевдомонаха рука не поднималась так просто всё уничтожить.

К сожалению, его старания впечатлили злобную тварь не больше, чем быка – игра на гуцине^[8]: обида и жажда мести затмевали для него всё вокруг. Облако чёрного тумана разрослось, раздался вой, небо, озарённое светом луны и звёзд, быстро поглотила тьма.

Внезапно тишину прорезали три выстрела, и тень, разметавшись на части, растворилась в воздухе. Линь Цзин поднял голову и увидел в распахнутом окне шестого этажа мерцающий огонёк сигареты. Он живо представил, как Чжао Юньлань с пистолетом в руке презрительно хмурится и бормочет что-то вроде: «Совсем отупел от своих мантр».

Но бой только начинался. Порыв ветра принёс яростный рёв. Линь Цзин сложил ладони в молитвенном жесте, произнёс про себя имя Будды и ловко запрыгнул на голую ветвь дерева. На место, где он стоял мгновение назад, пушечным ядром обрушилось облако чёрного тумана, в стороны разлетелись осколки дорожной плитки. В темноте ночи возникла громадная фигура в четыре метра высотой, вместо ног у неё торчали обломки костей, с них стекала густая чёрная кровь и с шипением плавила камни.

Дух был полон решимости убить любого, кто встанет у него на пути. С горькой усмешкой Линь Цзин взмыл в воздух, ухватился за оконную раму второго этажа и, как паук, пополз вверх по стене больницы, цепляясь пальцами за стыки каменных блоков и отливы. Он перемещался быстрее лифта, но тварь не отставала. Подобравшись к шестому этажу, Линь Цзин скомандовал коту на подоконнике:

– Лови!

Дацин молнией метнулся вперёд, зазвенели все шесть колокольчиков, послышался негромкий крик Чжу Хун. Будто из ниоткуда выскользнул гигантский питон, выплюнул раздвоенный язык и втянул в пасть часть чёрного тумана. Дух заметался из стороны в сторону, настойчивый колокольный звон сводил его с ума и лишал возможности бороться со змеёй, которая неумолимо поглощала его защитную оболочку. Огромная тень таяла на глазах, вскоре за пеленой тумана показался седовласый мужчина с налитыми кровью глазами – тот самый, которого Го Чанчэн видел днём.

Усмиритель душ затушил сигарету о подоконник и велел:

– Чжу Хун, отойди!

Колокольчики мгновенно смолкли, огромная змея вновь обернулась человеком, и изувеченная фигура мужчины на глазах увеличилась в несколько раз. Стёкла в окнах шестого этажа разлетелись вдребезги. Чжао Юньлань быстро помог Чжу Хун подняться и, сощурившись, оглядел противника, парящего в воздухе в паре метров от него.

– Приказ Усмирителя душ, – призвал он и затем холодно спросил: – Почему после смерти вместо того, чтобы переродиться, ты решил травить людей под Новый год?

От упоминания праздника дух пришёл в ярость. Окутанная чёрным туманом рука метнулась к горлу Чжао Юньланя, но талисман в его ладони превратился в кнут и гибкой лозой обвил запястье противника. Оба застыли посреди битого стекла.

Чжу Хун с силой пихнула Линь Цзина в бок:

– Ты что, ослеп?! Помоги ему!

Псевдомонах ещё не успел отдышаться после того, как исполнил роль Человека-паука, он с трудом разжимал ноющие пальцы.

– Помочь? Как? Что я могу сделать против такой огромной твари?!

– Что положено! Назвался монахом – звони весь день в колокол!

От крика Чжу Хун у Линь Цзина заныли уши.

– Успокойся, я всего лишь ученик. Где ты видела, чтобы послушник целиком выполнял работу мастера? К тому же Будда помогает в борьбе с тёмными тварями, а у этого человеческая душа – на него в принципе колокол слабо действует. Даже ты не смогла поглотить его злобу, чего ждать от моей побрякушки?

– Плевать, придумай что-нибудь!

Линь Цзин взглянул на Чжао Юньланя и обречённо вздохнул: – Эх, Будда, и почему ты не сделал меня красавчиком, как его? Он порылся в кармане, нащупал небольшой сосуд размером с ладонь, открыл крышку и вдохнул аромат лампадного масла. С болью в сердце Линь Цзин заглянул внутрь, затем поднял руку, готовый выплеснуть содержимое, но Усмиритель душ его остановил:

– Прибереги свой керосин, я тут без тебя разберусь.

Едва его голос стих, дух высвободился из плена. Кончик кнута описал в воздухе дугу и юркнул в рукав хозяина, а разъярённая тварь, выломав оконную раму, ворвалась в больницу. Чжао Юньлань отступил на шаг, вытянул перед собой ладонь и не раздумывая полоснул по ней кинжалом. Горячая кровь мгновенно заполнила дол клинка и затвердела.

Шерсть на спине Дацина встала дыбом, он бросился в объятия Чжу Хун. Взгляд Усмирителя душ сделался холоднее, тени на лице залегли глубже, черты заострились, а уголки губ изогнулись в зловещей улыбке.

– Глубины преисподней, внемлите приказу, – заговорил он голосом, напоминающим звук пилы. – Железо – мой свидетель клятвы на крови. Прошу послать трёхтысячное войско Тьмы, не знавшее пощады ни к демонам, ни к людям, ни к богам.

Последние слова он произнёс особенно медленно. Кровь на лезвии потемнела, из белой больничной стены позади Чжао Юньланя с рёвом хлынули воины в доспехах с ржавыми мечами и копьями верхом на костяных конях и чёрной волной устремились к мстительному духу.

Усмиритель пошатнулся и сел, привалившись к стене. Не обращая внимания на испуганные взгляды подчинённых, он встряхнул окровавленной рукой и устало пробормотал:

– Вот ведь! Рукав испачкал. В химчистке это отстирают?

– Юньлань? – осторожно позвал Дацин.

Тот вскинул бровь.

– М-м?

Чёрный кот, поймав на себе знакомый нахальный взгляд хозяина, тотчас зарядил ему лапой по лицу.

– Что, чёрт побери, это было? Я не учил тебя тёмным чарам!

– Люди умеют читать, глупый ты кот.

Дацин упёрся задними лапами в колени Чжао Юньланя, передние опустил ему на плечи и прорычал в лицо:

– Что за книгу ты стащил в библиотеке?

Чжао Юньлань здоровой рукой почесал кота под подбородком, и тот, довольно сощурившись, заурчал.

– «Книгу душ». Не волнуйся, я не изучаю тёмную магию. Просто случайно наткнулся на заклинание, а сейчас вдруг вспомнил и решил применить. Я не планировал ничего дурного. Ты что, сомневаешься в моей порядочности?

Дацин ненавидел свои кошачьи инстинкты. Он резко дёрнул головой, отпихнув руку хозяина, и заорал:

– А ты у нас консультант по этике?! – Он сердито спрыгнул на пол. Дацин понимал, что Чжао Юньлань не преступит границу дозволенного, но всё равно проворчал: – Если хочешь, чтобы твоя страшная фотка из удостоверения красовалась на объявлениях «Разыскивается» по всей преисподней, то валяй, конечно.

Усмиритель душ схватил его за шкирку и прижал к полу.

– Морда размером с таз, а ещё что-то брякает! Совсем мозги жиром заплыли?

Раздался звонок, и из трубки затараторил Чу Шучжи, который наблюдал за увлекательным действом с крыши:

– Это что, войско Тьмы? Кто его вызвал? Вы там совсем рехнулись? Мамочки, как же круто!

Чжу Хун молча повесила трубку. Линь Цзин наконец перевёл дыхание и уточнил:

– Это заклинание активируется с помощью крови?

– Кровь и железо всего лишь проводники. – Чжао Юньлань поднялся с пола и отряхнулся. – Настоящим катализатором выступает злоба. Истинная и свирепая. Как говорится, клин клином.

Чжу Хун мгновение поколебалась, но всё же спросила:

– И в тебе она есть?

– А я что, не человек? – Чжао Юньлань улыбнулся. – Конечно есть. И немало. Я вообще считаю, что вызов войска Тьмы зря относят к тёмным чарам. Это же как йога для души: расслабляет и выводит весь негатив.

Дацин тотчас вскочил ему на плечо и врезал лапой по носу.

– Толстяк!

Тем временем мстительный дух смекнул, что войско ему не по зубам, и попытался сбежать, но сработал установленный на крыше барьер. С неба тотчас ударила молния, тварь забилась в сети электрических разрядов, и воины Тьмы растворились в воздухе.

– Не дайте ему уйти! – крикнул Чу Шучжи.

Возникший перед духом профессор сдавил ему горло силой мысли. Из стремительно рассеивающегося чёрного тумана показался безногий мужчина и с ненавистью устремил взгляд на противника. Шэнь Вэй оставался невозмутим, он лишь слегка сжал пальцы, и пленник, словно лист бумаги, смялся в комок и исчез в его ладони.

Глава VII

Когда дух был пойман, поле Чжу Хун рассеялось, и разбитые стёкла встали на место в оконную раму. Во время ожесточённого сражения жизнь вокруг шла своим чередом: дежурные медсёстры планово совершали обход тяжелобольных пациентов, торговцы у входа в больницу собирали свои прилавки и разбредались по домам, мимо изредка проезжали такси. В больнице царили тишина и спокойствие.

Профессор бросился вверх по лестнице и столкнулся в пролёте с Чу Шучжи, который как раз спускался с крыши. Заносчивый от природы, тот мало кого жаловал, а с незнакомцами и вовсе предпочитал не общаться, но на этот раз проявил редкое дружелюбие и похвалил Шэнь Вэя:

– Это было блестяще!

Профессор выглядел хуже, чем местные пациенты с аппендицитом. Он кивком поблагодарил за комплимент и достал из-за пазухи пузырёк.

– Он запечатан здесь. Присмотри пока, – коротко велел он и схватил Чжао Юньланя за руку: – Пойдём, надо поговорить.

Шэнь Вэй затащил его в уборную, запер дверь изнутри и, пристально глядя в глаза, тихо спросил:

– Это было войско Тьмы?

– Ага.

– Ты его вызвал?

– А кто же ещё?

Губы профессора сжались в тонкую линию.

– Кто тебя этому научил?

– Вычитал в одной книжке из библиотеки Приказа, – весело ответил Чжао Юньлань.

Улыбка на его лице вмиг сменилась выражением удивления, когда профессор замахнулся, желая влепить ему звонкую пощёчину. В последний момент дрожащая ладонь застыла в воздухе возле уха Усмирителя душ.

– Шэнь Вэй?

– Молчи! – гаркнул побелевший от злости профессор. – «Не знавшее пощады ни к демонам, ни к людям, ни к богам» – надо же, какой могущественный глава Приказа! Ты совсем не боишься гнева Небес?