Для Гюрзы не существовало ограничений, которые когда-то заставляли выть от отчаяния лучших прокуроров. Ему было все равно, кто каких адвокатов может себе позволить, кто лучше всех жонглирует фактами. Он ставил цель – и не останавливался.

Да, это не было быстро, и все же он попросту вырезал тех, кто считал себя неприкасаемыми. У тебя бизнес ценой в целую колонию? Наследники порадуются. Ты губернатор? Следующие выборы случатся пораньше. Лидер секты? Проверим, как выглядит самоназначенное божество изнутри… Надо же, так, как все остальные.

Его невозможно было ни остановить, ни подкупить, ни запугать. Многие говорили потом, что его задержал гениальный следователь, справедливость все же свершилась… Но от Елены не укрылся тот факт, что Гюрзу «случайно поймали» лишь после того, как он убил всех людей, причастных к тем похищениям и экспериментам.

– Зачем вы рассказываете мне это? – спросила Мира.

– Я хочу вам показать, что, при всей чудовищности поступков, Гюрза был скорее созданным, чем прирожденным монстром. Поэтому нет ничего страшного в том, что вы в какой-то миг сочли его своим другом и теперь скорбите о нем. Думаю, вы увидели в нем человека, которым он мог бы стать, если бы корабль, на котором он путешествовал с родителями, много лет назад достиг пункта назначения. При этом я не считаю, что он заслуживает оправдания. Вам ведь известно, как он убил тех людей?

– Да, я… Это было в материалах.

– Не тот поступок, на который способен психически здоровый человек, – покачала головой Елена. – Не говоря уже о том, что он не ограничился людьми, избежавшими в свое время наказания. Если требовалось, он с такой же легкостью убивал членов их семей, телохранителей, прислугу… Всех, кто оказывался рядом. Поэтому я понимаю и то, почему Барретты сочли его такой грандиозной угрозой.

– Они все равно не имели права так поступать!

– Я знаю. Снимать с них ошейники я пока не собираюсь, и меня не покидает ощущение, что их отец в целом не против. Я пригласила вас на эту беседу, чтобы вы лучше поняли Гюрзу – и отпустили его.

– Барретты, вон, не отпустили…

– Да, они считают, что он может быть жив, – подтвердила Елена. – Они даже допускают, что ту несчастную девушку убил он, чтобы отвлечь внимание, отомстить, но…

– Но он мстит не так.

– Верно. Совсем не так. Скажите, Мира… Вы хоть раз позволяли себе плакать?

Гостья смутилась еще больше:

– О нем? Нет, но… Мне показалось, что это будет оскорбительно для его жертв…

– Не думайте о его жертвах, вы их даже не знали. Думайте о себе. Если вам хочется – позвольте себе эти слезы и поставьте точку. Павла больше нет, для него все закончилось, наступил покой, ну а мы… Мы все еще в Секторе Фобос. И скоро нам предстоит узнать, что он для нас приготовил, готовы мы к этому или нет.

* * *

Все гетеры хорошо разбирались в людях. Те, у кого не было к такому таланта, отсеивались еще на этапе обучения. В школе понимали: без этого навыка не получится не то что заработать – выжить.

Среди тех, кому все-таки удалось выпуститься, были более склонные к эмпатии и менее. Каллисто относилась к тем, кто легко читал людей, она не допускала ошибок… почти. Один раз все-таки ошиблась, и это привело ее на «Слепой Прометей». Свой урок она получила, поэтому старалась следить за окружением и точно знать, кто находится рядом с ней. Это касалось не только тех, от кого зависела судьба станции – вроде адмирала Согард, кочевников или Гюрзы. Каллисто стремилась запомнить каждого, с кем ее пути пересекались хотя бы раз.

И так уж вышло, что она знала Мередит Финн. Каллисто понимала, что не сможет пообщаться со всеми людьми, населяющими станцию, не сразу так точно, да и смысла нет. Но с медсестрой они познакомились, когда гетера проходила обязательный для чужаков осмотр и карантин. Подругами, конечно, не стали – могли бы, если бы Каллисто захотела, однако ей такие друзья не требовались. И все же они общались достаточно долго, чтобы сейчас гетера не сомневалась: Мередит точно не могла покончить с собой. Ни случайно, ни намеренно.

Да, это было одинокое и по большей части несчастное создание. Многолетние проблемы с самооценкой, неумение ладить с людьми, полное отсутствие обаяния… Но при этом – желание что-то исправить, придававшее ей сил. Мередит действительно рассматривала путешествие на «Виа Феррате» как свежий старт, она не была сломлена, не утратила надежду на лучшее. А если так, какой смысл завершать свой жизненный путь?

Каллисто вроде как не было до этого дела, не ей полагалось вести расследование. Но ее не покидало ощущение, что кочевникам такое попросту не нужно. Они уже сделали выводы, а на Мередит как на человека им плевать. Поэтому, если во всем не разберется Каллисто, история забудется.

И она хотела заняться этим, даже понимая, что подобное желание порождает та самая часть ее сути, которая уже довела ее один раз до беды. В других обстоятельствах Каллисто, может, и заставила бы себя действовать осторожней, но Сектор Фобос все-таки меняет правила игры. Здесь можно умереть, вообще ничего не делая, так к чему тогда осторожность?

Она без труда выяснила, где жила Мередит. Там уже провели обыск, без вариантов, и все же ее вещи пока никто не забирал. Спешки не было: станция изначально отправилась в путь недоукомплектованной, не осталось смысла сражаться за каждую комнату, особенно столь непримечательную.

Мередит принадлежало скромное жилище из двух помещений, лишенное даже имитации окон. Крошечная спальня, в которой только кровать и поместилась, плюс гостиная, там уже побольше и места, и мебели: стол, диван и шкаф. Семье или даже паре пространства определенно бы не хватило, для одинокой женщины – достаточно. Даже тот бардак, который остался тут после обыска, не мог скрыть, что личных вещей у Мередит было совсем мало.

Каллисто не знала, кто именно проводил обыск, но вариантов было не так уж много. Кочевники, конечно… От них она старалась держаться подальше с тех пор, как погиб Гюрза. Каллисто изначально знала о них очень мало: когда она была свободна, они еще не получили такого распространения, и встретила она их только в Секторе Фобос. Ей казалось, что она разобралась в природе этих созданий, поняла, чего от них ожидать – ведь они не так уж сильно отличались от людей!

Но это определенно было наивностью с ее стороны. Те кочевники, которых она успела себе представить, не убили бы Гюрзу. Каллисто пришлось смириться с мыслью, что напасть они могут на кого угодно, в любой момент. Она успокаивала себя тем, что расстояние ее защитит. Это было скорее добровольной иллюзией: в замкнутом пространстве любое расстояние не так уж сложно преодолеть.

Она медленно проходила между грудами хлама на полу, ничего не касалась – смысла не было, Каллисто и так все замечала. Какое печальное зрелище… Не потому, что кочевники все разгромили, а потому, что в комнате Мередит не было Мередит. Она заканчивалась на табличке с именем у двери, ну а дальше начинались предметы, которые могли принадлежать любой другой медсестре. Большая часть одежды – рабочая форма. Остальное – неприметные вещи, похоже, купленные в первом попавшемся магазине прямо перед полетом. Казалось, что Мередит только работала, а потом приходила сюда, замирала и дожидалась, когда же снова можно будет начать работу.

Нет, это сразу ошибка… Она прибыла на станцию, чтобы начать новую жизнь. Она определенно что-то делала для этого, просто не в комнате. И что тогда, указаний все-таки не осталось? Каллисто не собиралась сдаваться, она помнила, что эти апартаменты – единственный уголок, которому предстояло стать для Мередит домом на много лет. Что-то должно было сохраниться, подсказка, намек на то, где она проводила большую часть жизни…

И кое-что было, хотя Каллисто обнаружила это не сразу. Среди мусора, валявшегося на полу, тонкий металлический браслет легко затерялся. Обычно он переливался неоновыми огнями, обнаружить его можно было по звуковому сигналу, если искать через компьютер. Но сейчас прибор полностью разрядился, поэтому и укрылся от Каллисто вначале.

А ведь это важно! Доступ в рекреационную зону предоставлялся всем членам экипажа, и бесплатным он не был ни для кого. Просто некоторые предпочитали платить через личный компьютер. Другие же, те, кто бывал там намного чаще, обзаводились такими вот браслетами. По сути, это отдельный кошелек, предназначенный только для зоны развлечений.

И это же объясняет условную необитаемость апартаментов Мередит. Она действительно не жила здесь по-настоящему, ночевала только. Большую часть времени она проводила либо на работе, либо в квартале развлечений. Она, в отличие от других членов экипажа, ни на что не копила и на себе не экономила.

Каллисто подключила браслет к системе, чтобы обеспечить хотя бы минимальный заряд, а после вывела на нем историю посещений. Как она и предполагала, Мередит не интересовали никакие бордели или иные условно запретные развлечения. Она проводила время скорее старомодно: ходила на танцы, отдыхала в массажном салоне, а еще часами не покидала нечто под названием «Дом отдыха».

Каллисто видела в рекреационной зоне такую вывеску, но никак не могла вспомнить, что за ней скрывается. Гадать она не собиралась, проще было пойти и проверить. Похоже, именно это было любимым местом Мередит на станции, начинать поиск нужно оттуда. Каллисто пока даже не думала о том, поиск чего она, собственно, ведет…

По пути к «Дому отдыха» она перебрала немало вариантов. Клуб знакомств, какая-нибудь школа, место поиска нового хобби… Версий накопилось много, и все пришлось отбросить, когда она наконец добралась до нужной постройки. Оказалось, что вывеску в этом случае следовало воспринимать буквально: это был просто дом, в котором просто отдыхали.

Комнаты представляли собой безупречную имитацию земных интерьеров разных эпох. Вон спальня со стенами, оклеенными обоями в цветочек, и старинной деревянной мебелью. Вот тропическая хижина, за окном которой плещется океан, а в воздухе пахнет соленой свежестью. Есть даже детская многовековой давности, и в люльке мирно посапывает младенец – простенький робот, но выполненный настолько удачно, что от живого не отличишь, если не дотрагиваться.

Каллисто вынуждена была признать, что это не худший вариант отдыха. Люди, на которых накатывало отчаяние из-за того, что домой они уже не вернутся никогда, могли прийти сюда – и хотя бы ненадолго почувствовать себя на Земле. Как будто не было никакого Сектора Фобос, как будто все это им только приснилось…

Сразу у входа за стойкой дежурил робот, неплохая имитация миловидной женщины, но из тех, которых с человеком никогда не перепутаешь: слишком большие глаза, слишком пластиковая кожа, зубы, сразу видно, одной сплошной полосой идут… Насколько понимала Каллисто, это считалось этичным: вводить очевидные отличия при сохранении общей человечности. Но ее такой подход задевал куда больше, чем использование не похожих на людей машин. Как будто перед ней неведомый паразит, который попросту не сумел скопировать носителя!

– Мне нужна комната, которую арендовали по этому браслету, – сказала Каллисто, опуская на стойку пропуск Мередит.

Робот-администратор старательно растянула лицо в кукольной улыбке, поднесла браслет к считывателю и прощебетала:

– К сожалению, эта комната недоступна. Мы готовы предложить вам великолепный восточный будуар, викторианскую спальню, а также…

– Стоять, – прервала гетера. – Почему недоступна нужная мне комната?

– Она закрыта на техническое обслуживание!

– Сколько?

– Четыре дня. Предварительная дата открытия – послезавтра.

Ситуация становилась все интересней: дата блокировки комнаты совпадала со смертью Мередит. Отступать Каллисто не собиралась:

– В чем причина технического обслуживания?

– Нарушена система вентиляции и освещения. Ошибка не признана критической, а объект – приоритетным. Я могу предложить вам другие варианты…