Странный шокирующий визит. Визит, снимающий сразу восемьдесят процентов вопросов сегодняшнего дня, если сказанное ею действительно, правда. Только правда ли?

Глава 6

Я покинула кабинет Фролова, балансируя на крае внутреннего напряжения. Я потратила практически сутки на прощупывание всех крупных партнеров Аносова, тех, кто приносит ему баснословные деньги, а также тех, кто по его вине терпит миллионные убытки и вычленила из этого списка лишь две фигуры, которые могли подойти для сотрудничества: Фролов и Попов. Во-первых, крупный оборот, большие поставки, а значит, и убытки. Во-вторых, обостренное чувство справедливости и практически кристально чистое ведение дел. Такие пойдут до последнего, чтобы наказать того, кто являлся причиной их финансовых потерь.

О махинациях мужа я узнала полтора года назад, и надо быть полной идиоткой, чтобы ставить свою подпись, на документах зная, что продукция, которую вы поставляете паленая и думать, что это сойдет с рук. Да если это вскроется кем-то со стороны, то с конвоем пойдет не только Аносов, но и все причастные, в том числе и я. Тогда мы разругались с Петром в хлам, скандал был грандиозный, самый серьезный за все четырнадцать лет нашего брака. В итоге он заверил меня, что это ненадолго, что как только компания выйдет из кризиса, в котором мы тогда находились, качество продукции будет соответствовать заявленному, смеси перестанут «бодяжить» и все будет в порядке. Словно чувствуя, что Петр этими заверениями просто пытается меня успокоить и сгладить углы, я инициировала перезаключение договоров и отдала эту работу другим людям, документы, которые я имела право подписывать сама, стала носить Петру, максимально пытаясь себя обезопасить. Я вынула себя из многих процессов в компании, именно по этой причине, и сейчас мне это сыграло на руку. Конечно, я понимаю, что может задеть и меня, и, скорее всего, заденет. Но я готова к последствиям, я не просто готовлюсь сжигать мосты, я готовлюсь сжигать миры, потому что мой уже был разрушен. Боль, заглушаемая злостью, царапала нутро, сворачивая узлом внутренности. Села в машину и, сделав пару успокаивающих вдохов, выехала с парковки.

Три дня, которые попросил Фролов, станут для меня пыткой, но я готова была ее выдержать.

Города не сразу строятся, и месть должна быть поступательной, выдержанной и холодной, а для этого нужно время. Не стоило торопиться, хотя мне очень хотелось пойти на поводу своих эмоций, своей боли и сделать все резко, грубо, неожиданно, разрушить до основания все, что так долго и кропотливо создавал Петр, разрушить также, как он разрушил наш брак. Простить можно многое, отсутствие тепла, отсутствие внимания, даже измену можно простить в некоторых случаях, но нельзя прощать выверенную ложь, холодное предательство, предательство даже не по отношению как к жене, а как к человеку. Одно за эти дни, я поняла очень четко: если ты кладешь себя на алтарь ради человека, то будь готова к тому, что для тебя уже затачивают гильотину.

***

Всю ночь из головы не выходил разговор с Аносовой, мой мозг усиленно искал второе дно, истинную, как мне казалось, причину ее прихода, но не находил. Прокрутился в постели большую часть ночи и ничего, кроме недосыпа не получил. С утра вызвал к себе Ивана.

– Проверь все контракты с Аносовым, поставки, объем, проверь соответствие маркировок и возьми пробы для проведения независимой экспертизы на соответствие заявленному качеству, – начал без приветствия, жадно отхлебывая с чашки горячий и крепкий кофе.

– Не понял. Это с чего? Дим, мы с ним работаем уже несколько лет, он единственный, кто все делает точно в срок, вообще никаких накладок никогда не возникало.

– Сделай, что я говорю. Запроси ускоренную. Результаты покажут, ошибаюсь я или нет, – говорить ему про визит Юлии Сергеевны, я пока не хотел. Что-то мне подсказывало, что не стоит об этом открыто распространяться.

– Мне кажется, у тебя уже крыша едет. Серьезно, Фролов. Без обид. Мы только бабло сольем на экспертизу.

– Иди работай. И заодно, поставки Степанова тоже до кучи протяни через проверку. Досконально все, – Шведов скептически покачал головой, но спорить не стал.

***

– Юль, все в порядке? – спросил Петр за ужином, внезапно прервав свой рассказ о новых станках.

– Да, конечно. Прости, что я немного потерянная сегодня, – я улыбнулась мужу, – голова раскалывается весь день.

– Может, тебе на массаж походить? Говорят, если промять воротниковую зону, то это снимает приступы головной боли. Попробуй. – Интересно и кто тебе это сказал? Молодая любовница? – А вообще, магнитные бури сегодня говорят, у меня самого голова побаливает.

– Да, я тоже слышала, – поддержала абсолютно пустой разговор, понятия не имея ни о каких магнитных бурях и, испытывая лишь одно-единственное желание воткнуть вилку, которой я ела свой салат, ему в бочину. Если предыдущие дни мне было тяжело и больно смотреть на собственного мужа и я все время избегала прямого зрительного контакта, то сейчас на волне ярости я с удовольствием следила за каждым его движение, за изменениями мимики, смотря прямо, ровно, вбуравливаясь взглядом в его глаза, улавливая, как он то и дело отводит взгляд в сторону. Что, совесть проснулась? Или начинаешь догадываться, Аносов, что спалили твои кобелиные похождения?

– Юль, ты сегодня как-то странно на меня смотришь? Что-то не так.

– Соскучилась, – я улыбнулась, делая глоток из своего бокала.

– Я тоже, моя милая. Сейчас раскидаемся с делами и слетаем куда-нибудь перед Новым годом. Куда ты хочешь?

– Эмираты? Давно там не были, – меня так и подмывало спросить, куда же он летал со своей любовницей в прошлом месяце, ибо я уже проверила, что ни в какой Костроме он не был, как мне говорил. Где якобы он нашел поставщиков, но мне сказал, что качество ему не понравилось, поэтому приехал обратно ни с чем.

– Хорошо. Скажу Оксане, чтобы заказала билеты, – он улыбнулся и опустил свой взгляд в тарелку, не выдерживая моего прямого, острого, в котором ясно можно было прочитать, что вилку, которой я ела салат, я уже мысленно всадила в его шею и медленно прокручивала. Но считать это он не имел возможности, ибо даже не предполагал подобного, он уже давно привык к безотказной, всегда готовой прийти на помощь Юли, что и помыслить не мог, что может быть по-другому.

– Ты купила подарок Аникановым?

– Да. Проконсультировалась с его помощницей и заказала одну из картин художника, которого он коллекционирует. Достойно, недешево, но и не баснословные деньги.

– Идеально. Спасибо, дорогая.

– Всегда пожалуйста, милый, – я улыбнулась, делая глоток воды из бокала.

– Ложись без меня. Я поработаю еще немного в кабинете, – он встал из-за стола и подошел ко мне, чтобы оставить короткий поцелуй чуть выше виска.

– Конечно, – кивнула и равнодушно продолжила поглощать ужин, впервые после подобного испытывая что-то сродни радости. Обычно я раздражалась, когда он засиживался вечерами в кабинете над бумагами. Сейчас я испытывала облегчение, оттого что он не придет в нашу постель.

Глава 7

Вечер следующего дня. Я уже заканчивал просматривать текучку и поглядывал на часы, через час мне было необходимо присутствовать на одном торжестве. В любой другой день я бы отклонил приглашение, но человек его приславший был довольно влиятельным в городе, и отказать ему я не мог, таким не отказывают. Я уже выключил ноутбук, когда Шведов ворвался в мой кабинет.

– Вместо полимеров там пшеничная мука, зола, дешевый алебастр, – шипя от злости, произнес Шведов, положив мне на стол папку, судя по его эмоциональной реакции с результатами экспертизы, – я молчу о таком пустяке, как несоответствие фракции песка. Неудивительно, что у нас через три месяца все к хренам собачим, осыпается и разваливается. – Он сел в кресло, едва не скрипя зубами от ярости. – К чертям этого Аносова. Сегодня же озадачу юристов, пусть подготавливают все к аннулированию контрактов, к возврату поставок и иске о компенсации.

Я, открыв папку, пробежал по строчкам заключения. И закрыв, отодвинул на край стола.

– Не спеши. Юристов не трогай пока. Никаких исков, – произнес спокойным тоном, остужая Шведова и откидываясь на спинку кресла. Сейчас не стоит спешить, иначе можно было наломать дров. В первую очередь необходимо связаться с Аносовой, прощупать почву, я теперь у нее в долгу. В чем бы ей не была необходима помощь, я теперь должен был ее оказать, она одним своим визитом сэкономила мне десятки миллионов, если не больше.

– Что? – взорвался Ванька, подскакивая с места от возмущения. Иногда его эмоциональность меня порядком напрягала.

– Не спеши, сказал. Найди нового поставщика, срочно, но тихо. Всю партию от «Амвид» изъять со всех объектов и законсервировать на складах. Все работы, которые проводили с их смесями, на новых объектах переделать с другими. Новых поставщиков тоже не забудь проверить через экспертизу, юрики пусть сразу пропишут в договорах о проверках каждой партии и в случае фальсификата или несоответствия заявленному составу возврат всей партии и покрытие всех издержек с этим связанных с поставщика.

– Не понимаю, а с Аносовым, что? – все еще ошарашенно посмотрел на меня Шведов.

– Новые поставки от «Амвид» тормозни.

– Как я тебе это сделаю без юристов?

– Придумай сказку, в которую он поверит. Дурочка перед ним включи и делай вид, что ничего не знаешь, а проблемы, из-за которых нужна отсрочка с нашей стороны. Слезу пусти, жалуясь на новые судебные иски. В общем, изобрази бедного, несчастного и тупого.

– Да это какой-то бред, Фролов. Надо этого хитросделаного на кол посадить и все это говнище, что он продает сожрать его заставить. Я не понимаю, к чему столько телодвижений? Зачем партию его говна консервировать? А издержки?

– Посадишь еще, не волнуйся. Но сейчас делай, как я говорю. Мне надо отблагодарить человека, который мне слил информацию о фальсификате. Да и Аносов не только нас нагрел, ты же понимаешь, что не только мы потерпевшие. Так что не только на кол его посадить можно, но и закопать очень глубоко и надолго, человек, который мне рассказал о смесях именно этого и хочет.

– И кто слил его? В чем кроется благодарность? Я что-то вообще ничего не понимаю.

– Пока я оставлю эту информацию при себе. Без обид, Вань.

– Какие-то дворцовые интриги. Сука.

– Займись работой. С «Амвид» руку на пульсе держи.

Дождавшись, когда матерящийся Шведов покинет мой кабинет, я достал стикер с номером телефона Аносовой и потянулся к трубке. Три гудка и она приняла вызов.

– Юлия Сергеевна, добрый вечер! Это вас Фролов беспокоит.

– Я вас узнала, Дмитрий Анатольевич. Добрый вечер! – снова этот мелодичный, глубокий голос, пробирающийся под кожу.

– Пришло заключение по экспертизе, и я готов обсудить ваше предложение, если вы еще не передумали.

– Я не передумала и не передумаю, Дмитрий Анатольевич, – прозвучало твердо. – Завтра. Место и время сообщу позже. На этот номер?

– Да. Это личный.

– Тогда до встречи, – и она сбросила вызов.

А я, прокручивая в руке трубку, задумался над тем, что незаметно для себя, ввязался в какие-то игры, которые в любой момент могут перерасти в войну. Подобные склоки на бизнес-арене я всегда обходил стороной, предпочитая решать все вопросы без крови, мирным путем и с помощью переговоров. Я бы и сейчас обошел острые углы, запросил бы компенсацию от «Амвид» и расторгнул все договоренности официально, но тихо. Сохраняя человеческие отношения с Аносовым. Не вынося его грехи на общественное порицание. Если бы не Аносова. Мог бы отказать, мог бы постоять в стороне. Мог бы, но что-то зацепило, что-то зудело в мозгу, отдавая в груди, и я склонялся к тому, что это чувство солидарности и понимания. Ситуации у нас с ней схожие только я не мстил, я просто наломал дров, за что до сих пор испытывал чувство вины.