Но встреча с Юлией состоялась неожиданно раньше. На годовщину свадьбы Аникановых, которую они с размахом праздновали в самом пафосном ресторане города, казалось, были приглашены все. В том числе и чета Аносовых.

Глава 8

Ресторан сверкал огнями и вспышками фотокамер, сборище переливалось блеском бриллиантов и фонило пафосом, еще пару лет назад я бы даже шага не сделал в сторону подобных мероприятий. А сейчас я абсолютно спокойно выходил из машины, машины, которая, как и водитель, были заранее заказанной и оплаченной именно для этого вечера.

Обслуживающий персонал был вышколен до такой степени, что с трудом воспринимался мной людьми. Убранство внутри каждой деталью давало понять, что тут ни на чем не экономили. Почти с первых шагов ко мне начали подходить знакомые люди, и одним из них был Орлов с женой. Что ж, не удивлюсь, если и Волков с Никой были где-то здесь. Напряжение от мысли увидеть бывшую тут же сковало мышцы.

– Рад видеть, – Артем протянул руку, и я ответил на рукопожатие.

– Взаимно.

– Видел твою рекламу. Не поделишься контактом пиарщика и эсэмэмщика? – и его губы растянулись в улыбке.

– Скину контакты.

– Я думал, зажмешь, работа прям на уровне, мало кто так заморачивается.

– Да, мне тоже понравилось, но берут они недешево.

– Оно того стоит. Буду благодарен, – я кивнул, беря бокал шампанского с подноса, у остановившегося в шаге от нас официанта. И к нам тут же подошел заместитель генерального «Северного банка», и я отвлекся на разговор с ним. И так медленно продираясь через беседы с разными людьми, я, наконец, дошел до Аниканова и его жены.

– Степан Николаевич, Алла Андреевна, – чуть склонил голову в приветствии, – рад поздравить вас со столь знаменательной датой и пожелать, чтоб в вашей семье царил мир и любовь.

– Благодарю вас, Дмитрий! – проворковала Алла, а Степан лишь улыбнувшись, пожал руку.

– Мне тут сыну надо дом построить, и я Дмитрий, рассматриваю вашу кандидатуру, – произнес Степан.

– Я не прочь, это стоит обсудить, – ответил, и он понимающе кивнул.

– Ну, Степ, в такой и день и снова о работе, – вклинилась Алла. – Дмитрий, отдыхайте и развлекайтесь, у нас еще скоро праздничная программа начнется. Я надеюсь вам понравиться.

– Мне уже все нравиться, Алла Андреевна, – лесть безбожная, от которой едва не сводило скулы, но таков этикет подобных сборищ. Отойдя от четы Аникановых, окинул взглядом зал, в центре которого стояла небольшая крутящаяся сцена, и, по-видимому, какая-то приглашенная певичка готовилась к выступлению. Но привлекла меня не она, фигура Волкова. Он стоял рядом со сценой, отсалютовал мне бокалом в приветствии и переключил свое внимание на подошедшего к нему мужчину. Волков мой старый партнер, которого я считал когда-то своим другом, а ныне муж моей бывшей жены. По губам невольно скользнула злая улыбка от укола боли в груди, и я сделал глоток шампанского. Подойти поздороваться, что ли? Не чужие же люди как-никак.

– Доброго вечера.

– Доброго, – Волков крепко пожал протянутую мной руку. – Тебя не узнать.

– Ты один?

– Да. Нике уже тяжело ходить, особенно на такие мероприятия, – в моих глазах невысказанный вопрос и он продолжил. – Дочь ждем, со дня на день рожать.

– Поздравляю, – улыбнулся, а грудь неприятно сдавило. В памяти возникли кадры из прошлого там, где я заводил разговоры о детях, а Ника их на корню пресекала. Она не хотела детей от меня, но с радостью дарит их Игорю. Что ж… Сделал еще глоток шампанского, замечая, что к нам уже подходила чета Аносовых.

– Добрый вечер! Петр Алексеевич, Юлия Сергеевна, – я первый их поприветствовал, в почтении чуть склонил голову, отслеживая реакцию Аносовой, у которой не дрогнул ни один мускул на лице. Железная выдержка, многие бы позавидовали такому самообладанию.

Волков также рассыпался в приветствиях.

– Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич, Игорь Константинович! Просто вечер неожиданных встреч, Степан этим вечером словно собрал весь город, – произнес Аносов.

– Да, размах впечатляет, – я улыбнулся. В этот момент приглашенная певичка начала свою программу, и гости начали выходить танцевать. – Вы не против, если я приглашу вашу очаровательную жену на танец? – произнес, используя предлог, чтобы удалиться из компании Волкова и Аносова.

– Только если ненадолго и если она не против, – противная улыбка Петра растеклась по его лицу.

– Юлия Сергеевна, – я протянул свою руку в приглашении и Аносова, отставив в сторону свой бокал шампанского, вложила свою ладонь в мою. Хотелось сделать передышку, и Юлия дала мне такой шанс, оказавшись рядом.

– Вы меня спасли, Дмитрий, еще чуть-чуть и это сборище свело бы меня с ума, – произнесла она, касаясь ладонью моего плеча.

– Сам не люблю подобные террариумы, где каждый пытается почесать об тебя свое чувство собственной важности.

– Завтра мы можем встретиться в районе старой набережной? – она резко поменяла тему разговора, при этом продолжая все также мило улыбаться. – Не хочу светиться в офисах, кто-нибудь стопроцентно доложит и тогда придется либо вскрывать карты, либо лгать, что значительно снизит градус доверия, который мне еще нужен.

– У вас есть конкретный план или лишь приблизительный набросок действий?

– План. Не люблю полумеры, Дмитрий Анатольевич, зачем сжигать корабли, когда можно сжечь весь порт, – и улыбка из милой превратилась в хищную.

– Вас может задеть.

– И заденет. Я готова к подобным поворотам и готова платить по счетам, но только зная, что Аносов потерпит крах и лично его счета окажутся неподъемными.

– Вы опасная женщина, Юлия Сергеевна.

– Не опасней остальных, – а на дне ее серых глаз огонь, смешанный с болью, очень знакомый мне, созвучный собственному.

– Тут у меня нет аргументов, – произнес, капитулируя, и она рассмеялась, а у меня от этого смеха дрожь прошлась вдоль позвоночника. Странная реакция на эту женщину продолжала меня удивлять. Певичка закончила первую композицию, и прозвучали аплодисменты. – Мне придется вас вернуть мужу.

– И вы не представляете, насколько меня это расстраивает.

Глава 9

Вечер следующего дня. Дерганный Шведов действовал мне на нервы, пришлось его сослать на склады разбираться с консервированием остатков от «Амвид», поэтому я в одиночку остался в офисе разгребать текучку. В момент, когда я с головой зарылся в бумаги, на телефон пришло сообщение от Аносовой.

Отложив в сторону документы, посмотрел на часы, чтобы добраться до старой набережной мне требовалось минут двадцать. Поэтому убрав все в сейф и прихватив ключи от машины, вышел из кабинета.

Вечер уже опускался на город, делая воду в реке, темней, Аносова стояла в шаге от воды и кормила подплывших к ней уток, кормом из специально установленного неподалеку автомата.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, Дмитрий, – и она протянула мне черную папку. – Тут список всех, кому «Амвид» поставлял фальсифицированные строительные смеси. Вы должны связаться с каждым, показав заключение независимой экспертизы, и запустить карающий маховик, завалив Аносова судебными исками.

– Вы же понимаете, что часть, может развалиться на досудебном, ибо найдутся те, кто согласиться на компенсацию издержек, и кому их Аносов действительно оплатит. А значит, есть шанс, что он выплывет. С помощью этого утопить нельзя, – произнес, смотря на гладь реки, которая от ветра шла рябью, будто сами черти поднимались из ее глубин.

– Понимаю, – произнесла она спокойно. – Но эта возня нужна для отвлечения его внимания, чтобы я в это время дособирала материалы, доказывающие, что выкупленная им земля якобы для постройки складских помещений, приобреталась незаконным способом, и город недополучил порядка двухстах тридцати миллионов. Тут суммы гораздо больше, чем по искам и в пострадавших не обычные предприниматели, а уже муниципальная сторона, следовательно, это попадет под жесткий контроль прокуратуры, и тут ему уже не отвертеться, а местечковая история с фальсификатом усугубит ситуацию. Но на все это мне нужно время и, чтобы кто-то отвлек внимание Аносова. Чем вы и должны заняться, – она замолчала, а я только сейчас понял весь масштаб заварушки. Участвовать во всем этом мне не хотелось, но выбора не было, я уже подписался.

– Ваше имя фигурирует в сделках? – спросил, оценивая риски и замечая небольшие дыры в плане Аносовой, которые могли привести к неоднозначным результатам.

– В сделках по земле нет. По поставкам в паре случаев, но там от этого не уйти, ибо подниматься будут старые договоры, во всем остальном я постаралась себя обезопасить. Если у вас есть толковый юрист, я бы хотела проконсультироваться по некоторым моментам.

– Есть, и я устрою вам встречу.

– Замечательно.

– Юлия, вы же понимаете, что после возбуждения уголовного дела все активы компании будут арестованы, как и все имущество. Вы сами рискуете оказаться на улице в буквальном смысле. Не лучше ли сначала развестись и, получив свою часть от раздела имущества и только потом, стремиться закопать Аносова.

– А я Дмитрий, и так одной ногой на улице. Если бы я не вкладывалась в его бизнес, в наш брак и прочее, я бы просто развелась и ушла. Но я пахала как лошадь наравне с ним, работала на стороне и вливала все заработанное в идею Аносова, закладывала золото, доставшееся от бабушки в ломбард, крутилась как белка, брала на себя кредиты и долговые обязательства, искала любые возможности. И что по итогу? Мой муж внес изменения в брачный договор, который я по своей доверчивости не глядя подписала, и по нему мне не достается ничего, кроме его подарков. Так что я в любом случае, остаюсь ни с чем. Вы думаете, я решила мстить только из-за женской обиды на его неверность? Я вас умоляю, – она рассмеялась и бросила еще горсть корма уткам. – Есть вещи пострашней. Я знаю, что многие бы на моем месте взяли бы то, что смогли бы «унести», подали бы на развод и ушли строить новую жизнь с чистого листа. Но я положила четырнадцать лет своей жизни на брак с ним, четырнадцать лет поддерживала и помогала, это я билась, за каждый рубль прибыли в компании, это я шла на переговоры, зная, что мне откажут, но умудрялась выбить хотя бы пробную поставку. И что? Оказалось, что меня все эти годы просто использовали, я была выгодна и не более. Если я не могу забрать даже часть того, что я сама же построила и создала, тогда это не достанется никому. Это мое решение, и пусть оно кажется вам неправильным. Но оно мое. И я не откажусь от него.

– Я перед вами в долгу, Юлия Сергеевна, вы мне сократили расходы и открыли глаза. Мое мнение на ситуацию в вашей семье останется при мне, а осуждать я, и вовсе я не имею никакого права. Мы тут встретились для другого. Я переговорю с каждым, кто оказался в такой же ситуации, как и я. О результатах сообщу. И юрист вам будет предоставлен от моей компании.

– Благодарю, – уголки ее губ дернулись в намеке на улыбку, но в глазах продолжали клубиться темные грозовые тучи. И я знал, какой ад сейчас разверзся в ее душе и какой силы была боль, сворачивающая внутренности в узел. Я знал, поэтому и осуждать ее не мог. Почему-то именно сейчас абсурдно и совершенно неуместно захотелось обнять ее и сказать абсолютно банальную вещь, что со временем станет легче, боль перестанет быть ранящей. Нет, она не пройдет совсем, но она утихнет, перестанет влиять на твою жизнь так остро.

Мы стояли у воды в молчании, Юлия понемногу бросала уткам остатки корма, ветер трепал ее светлые волосы и холодил наши лица. Каждый думал о своем. И уходить почему-то не хотелось. Было что-то непонятно теплое в этом молчании для меня.

– У вас есть кто-то, к кому вы можете обратиться за помощью в случае неприятных ситуаций с мужем? Мать, сестра, брат, близкие подруги? – Юлия повернула ко мне лицо, в ее серых глазах проскочила тень удивления.

– У меня есть я сама, этого достаточно.