На обломках (страница 5)
– Если вам когда-нибудь понадобится помощь. Любая. Наберите мой номер. Без подтекста. Без выгоды. Просто рука помощи.
– Спасибо, Дмитрий, – и чуть помолчав, добавила тише: – мне никто и никогда не предлагал помощь. Так не предлагал.
Глаза в глаза и острое ощущение тотального понимания прошило сознание.
Глава 10
Дни текли словно ручей, независимо от собственных переживаний. Мое душевное равновесие покоилось под руинами, а мир не остановился. Все та же рутина на работе, те же простые и незамысловатые разговоры с мужем. Да, в душе мрак, кровавое месиво, безжалостная обида перемалывала остатки доверия, а я играла роль примерной жены, твердя себе, что так надо, что это ненадолго. Каждый вечер, поездка в тир как отдушина, в момент, когда ладони сжимали холодный металл оружия, я, казалось, дышала по-настоящему. Ежедневно я ждала звонка от Фролова, рациональной частью понимая, что времени, чтобы встретиться с каждым из списка ему необходимо больше, нежели пара дней, как и понимала, что могла просчитаться, и он мог оказаться тварью, которая с легкостью заложит меня Аносову. Я все понимала и реально оценивала риски. Но что сделано, то сделано и назад пути нет. Сейчас мне оставалось только ждать. Настроение к концу четвертого дня окончательно скатилось в минус. Петр, сообщив мне, что едет в Астрахань для заключения контракта на поставку алебастра, укатил, прихватив с собой свою Катеньку. То, что он уехал именно с ней, мне сообщила Оксана, сообщила тихо, шепотом, не отрывая головы от бумаг, словно чувствовала себя виноватой в скотстве своего начальника.
– Точно в Астрахань или на морюшко укатили? – спросила, видя, как Оксана, подняв на меня глаза, заливается краской.
– Сначала в Астрахань, а оттуда были забронированы билеты в Турцию на семь дней, – произнесла она каким-то обреченным голосом. – Юлия Сергеевна, пожалуйста, не спрашивайте меня не о чем, если Петр Алексеевич узнает, что я вам, хоть что-то сказала, он меня уволит, а мне очень нужны деньги, мне нельзя работу терять, – в ее испуганных глазах была мольба и я не стала мучить девочку. Она и правда ни в чем не виновата, она просто выполняет свои обязанности. И вроде все услышанное было для меня ожидаемым, но все равно больно укололо.
– Конечно. Извини. Ты мне ничего не говорила. И я никогда тебя не упомяну, не переживай. Но совет как другу, начинай искать другую работу. Совсем скоро этот фрегат пойдет ко дну, – и положив папку с бумагами на подпись для Петра ей на стол, провожаемая удивленным взглядом Оксаны, пошла к себе. Что ж, отсутствие Аносова в городе мне только на руку.
Этим же вечером я получила сообщение от Дмитрия, с информацией, что его юрист будет ждать меня завтра с утра и я могу назначить место встречи самостоятельно. Выбрав кафе недалеко от офиса, скинула адрес Фролову.
Встреча с юристом была долгой и напряженной. Оказалось, что слишком многое я не просчитала и не учла, Юрий Иннокентьевич корректно задавал вопросы, порой прямые, иногда наводящие, и я для себя отмечала моменты, которые мне было необходимо прикрыть. Получив ряд практичных рекомендаций, мы обменялись с ним номерами телефонов, и я вышла из кафе, с чувством, будто меня пропустили через мясорубку. Не знаю, что вызвало такое состояние, возможно, вся эта ситуация, которая накалялась по восходящей, слишком сильно на меня давила, и я понимала, что это только начало, поэтому расслабляться рано. Но скинуть с себя груз последних недель все-таки хотелось, поэтому я набрала Машке.
Когда-то давно мы с ней были неразлучны, везде вместе, вместе жили в общаге в одной комнате, вместе ели, спали, ходили на пары в институт, ходили отдыхать, все вместе, но на третьем курсе Машка познакомилась с Борисом и благополучно выскочила замуж. Борис был старше ее на девять лет, Машку он любил до одури, это было видно невооруженным глазом, как и она его. Я была искренне счастлива за подругу. Но было одно «но», Борису не нравилась я. Поэтому постепенно наше общение сократилось до минимума. Я не обижалась, главное пусть в их семье царит мир, любовь и покой, я не желала становиться для них яблоком раздора, поэтому звонила Маше редко и приглашала ее одну куда-то тоже. Но сегодня я остро нуждалась в ее присутствии, она всегда умела мягко и с теплом успокоить, при этом говорила она мало, но слушала с мастерством профессионала.
– Машунь, привет! – произнесла в трубку, как только услышала ее голос.
– Привет! Как твои дела? – тут же защебетала Маша. – Я так по тебе соскучилась, ты не представляешь, у меня столько новостей.
– Так, давай увидимся, посидим где-нибудь в ресторане, выпьем по паре бокальчиков.
– А давай, я только Борю предупрежу, – конечно, куда же без Бори, тут же пронеслось в моей голове, но вслух я, конечно же, этого не сказала.
– Хорошо. Знаешь в центре ресторан «Белый гусь»? Может, там? – спросила, посмотрев на часы. – В семь.
– Знаю. Давай.
Глава 11
Разговор с Аносовой и вся эта ее история словно разбередили мою старую рану, разворошили все то, что я давно захоронил в своей душе, захоронил глубоко, но оказалось этого недостаточно. И теперь сам испытывал желание избавиться от любых напоминаний о браке с Никой, как жаль, что нельзя вынуть мозг из черепной коробки и стереть все воспоминания о тех десяти годах брака, о встрече с ней, и о том, как закончилась наша история. Еще эти внезапные встречи с Волковым и Орловым, будто сама жизнь показывала, что я еще не отпустил до конца, что не перелистнул страницу и что сундуки, наполненные болью, воспоминаниями все еще лежат тяжелым грузом в моей душе. Что ж, значит, пришло время выбросить их на свалку, как бы мне ни хотелось оставить их себе. Странное желание, противоречащее логике. Для меня даже признаться самому себе, что существует это желание оставить всю эту боль внутри, – это уже подвиг. Тяжело признавать свое несовершенство в любой форме, мне как консерватору по складу характера даже с этим расставаться тяжело. Мазохизм какой-то. Надо было сразу, как приехал с Европы, просто продать дом вместе со стоявшей там до сих пор машиной и всем барахлом, продать и забыть, а не делать из него, покрытый пылью, памятник прошлому. Я потянулся к телефону, чтобы набрать номер знакомого риелтора, ощущая, как изнутри все же что-то неприятно царапало душу. Но нет, я уже на это не куплюсь.
Переговорив с риелтором. Позвонил в клининг компанию и заказал уборку под ключ. В доме, скорее всего, уже все покрылось толстым слоем пыли, и чтобы показывать его потенциальным покупателям, необходимо было все же привести его в нормальный вид.
Пока со всем этим разбирался, не заметил, как стрелка чалов уже начала показывать половину шестого. Схватив ключи, вышел из кабинета. Сегодня у меня была встреча с двумя представителями фирм, которые, как и я, закупали смеси в «Амвид».
Встреча была довольно напряженной, но мы быстро пришли к необходимому для меня результату. Что ж, начало было положено. Оставшись в одиночестве за столиком, заказал себе еще чашку кофе и откинулся на спинку дивана, окидывая взглядом зал. Практически моментально натыкаясь на уже знакомую фигуру.
Аносова. Она танцевала, полностью отдаваясь музыке, так танцуют когда либо слишком хорошо, либо когда слишком хреново. Закрыв глаза Аносова плавно изгибаясь, не отвлекаясь ни на что. Так танцуют для себя, не обращая внимание на невольных зрителей. И она была в этом великолепна, шикарная блондинка, грациозная, плавные изгибы ее тела притягивали взгляды и мужчин и женщин, первых с вожделением, вторых с завистью. Красивая хищная кошка, которой необдуманно наступили на хвост и теперь она с присущей ей грацией и безжалостностью откусит голову обидчику и вот я даже ее за это осуждать не могу. Неприятное было в том, что я понимал, что это начинало меня привлекать. После развода я обходил стороной сильных женщин, обходил стороной женщин блондинок и женщин, увлекающихся мужскими видами спорта. Решив для себя, что мне больше не нужна женщина, способная входить в поворот на скорости двести, не нужна та, что всегда на равнее с мужчиной, мне нужна мягкая, женственная, где-то даже покорная. Увлекающаяся традиционно женскими вещами: шитье, вязание, кулинария, что там еще бывает? Я хотел просто домашнюю, уютную женщину, рядом с которой моя душа будет отдыхать. А сейчас четко ощущал, как мое внимание жестко якорило на Аносовой. Хреновая динамика.
Ресторан был одним из лучших в городе, живая музыка, джаз, блюз, саксофон в зависимости от дня недели. На импровизированный танцпол у небольшой сцены лишь изредка выходили парочки, кружась в медленном танце. Поэтому одинокая Юлия излишне притягивала к себе внимание и взгляды публики.
Принесли кофе и я, отпивая горячий ароматный напиток, наблюдал за Аносовой и ее подругой, которая, по-видимому, исполняла роль стоп крана, следя за тем, чтобы Юлия не пошла вразнос. Цедил кофе и раздумывал, стоит ли мне подойти к ней или все же сохранить дистанцию. Разумом склоняясь ко второму, хотя хотелось первого. Но когда к Аносовой и ее подруге, начал клеиться подпивший мужик и судя по его навязчивости, не принимающий отказов, я мысленно матерясь, поднялся со своего места и направился к их столику. Тут же вставая между мужиком и уже испуганной брюнеткой. Аносова же, почувствовав, что рядом с ней назревает конфликт, лишь остановилась, перестав танцевать, и окинула мужика таким взглядом, словно прикидывала, в какую часть тела легче вогнать ему нож. И я уверен, сделав это, она бы просто развернулась и продолжила танцевать.