– А вот ты изменилась.

Калли засмущалась, провела рукой по колючей макушке.

– Это я захотела маму поддержать. У нее после химиотерапии стали выпадать волосы и…

– Мэйджа больна?! – перебила шокированная Диана. – Я ничего не знала.

– Мы долго скрывали это от всех. Стеснялись, не могли смириться. Я как в аду побывала… Мама очень хотела, чтобы я продолжила учебу в «Греджерс». Я работала… копила. И вот я здесь, – объяснила Калли, кисло улыбнувшись.

– Я так счастлива, – призналась Диана, и снова глаза ее заблестели слезами. – Не думала, что с нынешними обстоятельствами я еще могу быть счастливой, но это так. Наконец-то все будет как раньше.

– Как раньше? – несколько сурово переспросила Калли. – Нет, Диана. Раньше были я, ты, Джел… Никки. А сейчас что? Что от нас осталось?

Калли встала, стала шагать к окну и обратно, перебирая множество мыслей в голове.

– А была ли вообще у нас дружба?

Диана не знала, что ответить. Почему-то этот вопрос показался ей очень сложным.

– Знаешь, в чем заключается наша ошибка? – продолжала Калли. – Мы легкомысленно относились к дружбе. Мы полагали, что подруга – это тот человек, с которым просто весело, с которым у вас совпадают интересы. С подругой всегда можно погулять, поболтать о парнях, поржать. А еще мы были убеждены: главный подвиг подруги заключается в том, что когда она выкладывает ваше совместное фото в Сеть, то вместе с собой еще и тебя фотошопит… А когда мы столкнулись с НАСТОЯЩИМИ проблемами, – здесь Калли резко сменила тон и с укоризной уставилась на Диану, – когда только НАСТОЯЩАЯ подруга могла помочь и утешить, когда мы все были обязаны показать, как умеем дружить на самом деле – мы растерялись… и разбежались. Вот такая у нас дружба. Все свои проблемы я пережила одна, как и ты, и Никки. Так стоит ли нам заново создавать эту дружбу, если мы научились выживать по одиночке?

Диана виновато опустила глаза, она все так же сидела безмолвно. Калли была бескомпромиссна. Не со всем Диана была согласна, но что-то не позволяло ей вступить в полемику.

Калли уже находилась у двери. Перед тем как уйти, она бросила напоследок:

– Мы уже однажды предали друг друга. Я не хочу, чтобы это повторилось вновь.

* * *

– Калли, я рада, что мы теперь будем вместе учиться, – сказала Искра, поймав Лаффэрти в коридоре резиденции.

Боевого настроя Калли словно и не бывало, стоило ей столкнуться с Героевой лицом к лицу.

– Я тоже, – промямлила она. – Я… слышала, что случилось с твоей бабушкой. Как она?

– Ее здоровью больше ничего не угрожает, – лаконично ответила Искра, даже не подозревая, что перед ней стоит человек, впустивший беду в ее дом.

Воспоминания о том дне, что был выбран для ограбления Болеславы Гордеевны, по сию пору продолжали насиловать совесть Калли. С одной стороны, Калли была счастлива узнать, что с бабушкой Искры все в порядке, с другой же… и это как раз то, что добивало ее уже едва дышащую совесть – Калли страшно огорчилась из-за этой новости, так как понимала, что над ней и Савьером все еще висит опасность. Ведь она назвала его имя… миссис Монтемайор услышала ее!

– Она поняла, кто это сделал? – спросила Калли заплетающимся от волнения языком.

– Нет. Полиция ведет расследование, но пока безуспешно.

– …Очень надеюсь, что все виновные будут наказаны.

– Ты заходи ко мне как-нибудь. Я живу одна, пока Никки не вернется.

– Ты думаешь, она вернется?.. Это возможно? – Калли нервно осмотрелась по сторонам, нет ли кого поблизости, вдруг кто-то кому-то доложит… Точно за один только разговор о Никки и том, что она сделала, можно угодить за решетку.

– А отчего же нет? Моя подруга не может быть убийцей, – громко, никого не боясь, ответила Искра. – Разве ты считаешь иначе?

Возникла многозначительная пауза.

– …Искра, я пойду прогуляюсь, ладно? Так соскучилась по «Греджерс»!

Калли все еще считала Искру недалекой, какой описала ее Инеко и Савьеру, потому была уверена, что та ничего не поймет и быстро забудет эту беседу.

– Извини… Больше не буду тебя задерживать.

Калли прошлась по достопримечательным местечкам школы, заглянула в парк, обошла весь периметр и завершила свой маршрут, подойдя к арке.

«A caelo usque ad centrum».

Несколько раз она перечитала девиз любимой, но теперь такой мрачной и холодной, потерявшей все свое величие, школы. Тяжело вздохнув, Калли вошла в арку. «Стало быть, сейчас начнется наша новая история. Как страшно!» – подумала она.

Глава 2

Я не могу обойти стороной летние каникулы, ведь за этот период произошло много впечатляющих событий, что сыграли немалую роль в судьбе наших принцесс. Поэтому перед тем как начать новую историю, я расскажу, чем же меня удивили эти жаркие три месяца.

Лето для Калли пролетело как один миг. Мэйджа достойно пережила трансплантацию костного мозга, и Калли все каникулы ухаживала за матерью. Мне трудно определить, кому из этих двух несчастных человечков было тяжелее.

Мэйджа искренне не понимала, почему все говорят, что у нее начался «период восстановления». Она словно находилась в чужом теле, болело все, что может болеть, слабость была дикая. Ну какое же это «восстановление», разумнее назвать это «периодом самоуничтожения». Вот что поразительно: у Мэйджи не было сил, чтобы подняться с кровати, дойти до уборной, поесть, умыться, но для того, чтобы позлиться, поплакать час или два – на это у нее хватало энергии. Калли приходилось мужественно сражаться с мамиными капризами, при этом имея кучу других проблем за плечами.

– Мама, доктор Кембри опять жалуется на тебя, – устало возмутилась Калли. – Почему ты ничего не ешь?

– Этот доктор Кембри только жаловаться и умеет… – нехотя ответила Мэйджа, разглядывая в зеркале свое лицо. На коже появилась какая-то странная сыпь – одно из неприятных последствий трансплантации. – Я не хочу есть. Тошнит меня, понимаешь?

– Мамочка, надо через «не хочу».

Калли поставила на стол тарелку с обедом, которую ей передали медсестры.

– Убери. Воняет.

– Здесь все свежее, питательное. То, что тебе нужно, – с вялым оптимизмом увещевала Калли.

– Убери!!! – Не дождавшись реакции от дочери, Мэйджа схватила тарелку и швырнула ее в стену. Калли даже не вздрогнула, хотя ароматный обед пролетел всего в нескольких дюймах над ее головой.

– Это просто побочный эффект, это временно… – тихо твердила Калли, уже совсем отчаявшись.

– Легко сказать… «Побочный эффект»! Побудь в моей шкуре, милая, тогда все поймешь! Я не хочу так дальше жить! Мне очень больно, Калли, мне все время больно, и я знаю, что хорошего ждать не стоит. Стало только хуже… Лучше бы я не делала эту проклятую операцию.

Калли уже не могла покорно сносить эту истерику, последняя фраза матери сильно ранила ее.

– Значит, лучше умереть, чем потерпеть немного? Лучше оставить нас одних, да?! Чтобы оплатить эту операцию, я… – Калли еле-еле выговорила эти слова, страшно колотило ее от обиды и злости. – Ты даже представить себе не можешь, чего мне это стоило!

Мэйджа вдруг оробела, заметив изменившееся состояние дочери.

– Калли, солнышко, я ведь благодарна тебе…

– Мне не нужна твоя благодарность! Мне нужно, чтобы ты поела! Только и всего!

– Хорошо… Я буду есть. Буду… От полдника не откажусь в этот раз и ужин съем до последней крошки.

Миссис Лаффэрти медленными шажочками добралась до своей койки, села, стала тревожно разглаживать складки на простыне.

– …Как переезд? Все нормально?

– Да, – ответила Калли, все еще пребывая в раздраженном настроении. – Мы сняли старый маленький дом в Голхэме. Не хоромы, но лучше, чем комната у Гарвинг. Есть теперь где развернуться.

– А как дела у вас вообще?

– У Бенни дела лучше всех. Он отправился в школьный лагерь футболистов. В «Блэкстоне» у него полно друзей. Он легко адаптировался, о «ВэстКонтерлэй» теперь и не вспоминает. Папа все так же работает поваром в «КэндиГрэдди». Мне кажется, ему нравится… А я уволилась из кафе. Впереди выпускной год, надо сосредоточиться на учебе.

В палату вошел доктор Кембри:

– Калли, вы заболтались.

Затем он обратил внимание на стену, что, благодаря усилиям его пациентки, теперь напоминала холст абстракциониста, только роль красок на этой «картине» выполняли прилипшая еда и брызги от нее.

– Ух ты! Сегодня у нас снова фейерверк из обеда?

– Доктор Кембри, мама пообещала исправиться. Да, мама?

– Конечно… Я готова обожраться до смерти, – с недовольством отозвалась Мэйджа.

– Шикарный настрой, – невесело усмехнулся доктор. – Мне больше нечего добавить.

Калли покинула маму. Едва ли можно было назвать ее счастливой после этого визита. Завтра будет точно такой же день: мама в очередной раз будет нервничать, срываться на ней. Послезавтра все повторится и через месяц, вероятно, ничего не изменится…

* * *

Калли не пропускала ни одного собрания в Клубе поддержки. Там она пусть и не исцелилась полностью от подавленности из-за уймы проблем, но хотя бы нашла капельку утешения. И этого было достаточно, чтобы не опустить руки.

В конце очередного собрания Нэша Балдрич, глава Клуба, попросила Калли задержаться.

– Мне показалось, что ты подружилась с Савьером Бейтсом?

– Так и есть, – испуганно ответила Калли.

– Может быть, хоть ты знаешь, где он сейчас находится? Я никак не могу с ним связаться.

– Эм-м… Он что-то говорил про новую работу. В другом городе… А что случилось? Почему вы его ищете?

– Марта… его сестра. Ей осталось от силы несколько дней. Она совсем одна.

– Я найду его, – уверенно заявила Калли.

Уверенность ее, однако, была фальшивая. Как же она сможет найти Бейтса, если и ей ничего неизвестно о его местонахождении, и на звонки он не отвечает? Савьер и Инеко уехали из Глэнстоуна после ограбления миссис Монтемайор. Тем не менее Калли не теряла надежды, продолжала настойчиво звонить Савьеру и каждый час отправлять ему сообщения с печальной новостью о Марте. Когда-нибудь он все-таки выйдет на связь. Савьер не посмеет бросить сестру в такой страшный момент.

Калли отважилась заглянуть к несчастной девушке. Марта доживала свои дни в хосписе.

«Господи, что же болезнь делает с человеком!» – такая мысль посетила Калли, когда та вошла в палату и увидела Марту Бейтс.

– Калли… – прошептал скелетик, обтянутый кожей желтушного оттенка.

Калли постаралась улыбнуться, но до чего же трудно было это сделать, глядя на Марту. Казалось бы, Калли уже должна привыкнуть из-за мамы к болезни, ко всем ее кошмарным проявлениям, но нет… В палате Мэйджи была борьба, а вот в палате Марты во всю владычествовала смерть. Здесь очень-очень тихо, лишь изредка слышался пугающий хрипящий звук – это Марта вдыхала и выдыхала воздух, который ей уже не особо-то и был нужен.

– Не забыла меня?

– Разве я могу?.. – Марта, возможно, тоже улыбалась, только это нелегко было понять, так как губы ее совсем иссохли, сизым, потрескавшимся овалом они обрамляли неестественный оскал зубов. – Вот так вот, Калли… Кажется, я все.

И снова воздух с шумом влетел в нее. Калли аж передернуло от возникшего звука.

– А, по-моему, еще рано сдаваться, – приободрила Калли девушку, вновь улыбнувшись через силу. – Борись, пока дышишь!

– Где Савьер? – резко спросила Марта.

Калли растерялась, долго думала, что ответить:

– …Он скоро приедет.

– Правда?

– Не волнуйся, пожалуйста. Твой брат не дает пустых обещаний.

– Это точно… Я дождусь его.

Калли показалось, что Марта в этот момент выдохнула с облегчением, и глаза ее стали глядеть радостно.

– Марта, а у вас есть какие-нибудь родственники? Так, просто интересно. Оказывается, я о вас совсем ничего не знаю.