Огаста взяла микрофон, и публика тотчас обомлела от восторга, услышав ее нежное, ангельское пение:

Плач умирающих звезд в тиши ночной.
Мы потеряны в мире, где нам нет места с тобой.
Смешались слова, не найти их след.
Время лечит раны, но не возвращает свет.

Диана неожиданно для себя расплакалась. Эта песня… Как точно она передала все ее чувства и мысли, все, с чем она жила последние тяжелые, унылые месяцы. Диана была уверена в том, что если бы эту песню услышали ее подруги, то и на них она бы произвела такое же впечатление. В ее строках вся их печальная история: крах дружбы, потеря славы, смерть, пустота. «Время лечит раны, но не возвращает свет», – это абсолютная, обжигающая правда, Диана познала ее на собственном опыте. Словно завороженная, она не сводила глаз со сцены, подпевала…

Но тут кто-то толкнул ее случайно, протискиваясь вперед, затем раздался девчачий визг, парни какие-то стали громко хохотать. Диана, наконец, очнулась. Сперва она очень удивилась, забывшись немного от пережитого, когда увидела море людей вокруг себя, потом вспомнила, что она находится на концерте и такое скопление народа – вполне объяснимое явление. Диана несмело огляделась и на миг замерла, увидев в толпе незнакомца, что тоже смотрел на нее. Взлохмаченные каштановые волосы, уши оттопыренные, смуглая кожа. Некрасив, но чем-то очень и очень очаровывает. А взгляд… какой странный взгляд у него! Что-то озорное и дьявольское смешалось в его глазах. «Что ты уставилась на него, ненормальная? Что с тобой?!» – обратилась сама к себе Диана. Она вздрогнула от какого-то головокружительного ощущения, и ощущение это было связано с ясным осознанием того, что эта самая минута, которую Диана потратила на пленительного незнакомца, теперь имеет очень важное влияние на всю ее жизнь. Грядут перемены, от них не укрыться…

– Проваливай отсюда! Это наше место! – услышала Диана позади себя разъяренный мужской голос.

Обернувшись, Диана увидела двухметрового качка, что был, мягко говоря, подшофе, и его развеселую подружку, блондиночку.

– Простите, это вы мне? – вежливо осведомилась Диана.

– А тут еще кто-то есть?

– Я пришла на концерт моего друга и буду стоять там, где захочу, ясно?

– Тебе кудряхи твои в уши залезли, а? Не слышишь нихрена? Я говорю, это наше место. Вали!

Диана ни на шаг не сдвинулась. Смутно надеялась она, что кто-то заметит эту возмутительную сцену и поможет ей… Но никто не откликнулся на ее беду.

– Да ты знаешь, кто я такой?!! – прокричал качок.

– Знаю, но говорить не буду, а то обидишься.

– Да врежь ты уже ей, чего ждешь? – вякнула блондиночка. – Она больно упертая.

– Хавальник закрой. Не с тобой разговариваю!

Пока парочка переговаривалась, Диана, не рискуя более пребывать в столь опасном для себя обществе, сбежала. Обливаясь слезами, с острой ненавистью она расталкивала веселую толпу. Убежать… убежать как можно скорее ей хотелось. Забыть все, исчезнуть. Кто-то из ватаги пьяных балагуров успел шлепнуть ее по ягодице, кто-то обнял бесцеремонно и заорал ей что-то прямо в ухо. В груди Дианы все больше и больше разгоралась ненависть – к себе ли, ко всем, кто повстречался на ее пути. Нельзя останавливаться… Надо бежать, бежать, пока есть силы! Трусиха… Паршивый изгой. Нигде тебе нет места, отовсюду ты гонимая. Да где же выход? Господи, есть ли выход?!

И где-то тихо-тихо, внутри, смешиваясь с сумасшедшим биением сердца, звучали слова той песни:

Плач умирающих звезд в тиши ночной.
Мы потеряны в мире, где нам нет места с тобой.
Смешались слова, не найти их след.
Время лечит раны, но не возвращает свет.

Глава 4

Судьба была милостива к Болеславе Гордеевне, она выжила после тяжелого ранения. Когда миссис Монтемайор выписали, Элеттра переехала в Уортшир, так как считала своим долгом быть рядом с пожилой подругой в этот тяжелый для нее период. Искра, все еще находясь в глубоком шоке после произошедшего, была не в силах воспрепятствовать этому.

Итак, графиня вернулась домой, она нуждалась в особом уходе – врачи отпустили ее со строгими рекомендациями для успешной реабилитации. Элеттра и Искра, скрепя сердце, объединили свои усилия, чтобы помочь Болеславе Гордеевне: разделили обязанности по уходу за ней и огромным хозяйством, очень старались не ругаться хотя бы в присутствии больной. Время шло, девушки терпеливо привыкали к совместному быту, друг к другу. Увлекательное это зрелище, скажу я вам – зарождение дружбы пламени и льда. Иногда все шло очень гладенько, я уж не могла нарадоваться, наблюдая за этой необычной семейкой. Но порой девушки, все еще храня в душе обиду друг на друга, не сдерживались и доводили какой-нибудь плевый случай до масштабного скандала. Наверное, никогда бы они не изменили мнение друг о друге и не перестали обоюдно трепать нервы, если бы не… Ладно, об этом я еще успею рассказать. Позвольте мне немного продлить удовольствие и начать со сцен-предпосылок к будущей, столь значимой перемене в отношениях Героевой и Кинг.

* * *

Болеслава Гордеевна и Элеттра находились в графской спальне. Кинг читала вслух книгу «Идиот».

– Миссис Монтемайор, вы точно слушаете меня? – спросила Эл, заметив, что графиня уже минут пять сидит с отрешенным видом, прижав к щеке ладонь. – Может, дать вам отдохнуть?

– Нет, голубушка. Продолжай, пожалуйста, – грустно ответила женщина.

– …Вы опять думаете о мисс Клэри?

– А как о ней не думать? Я считала ее частью своей семьи… Как же она могла так поступить со мной? – Слезы потекли из слепых глаз миссис Монтемайор.

– Гарриет – алчный, жестокий человек. Хорошо, что ей хватило ума сбежать, иначе я бы заставила ее ответить за все, что она с вами сделала!

Как раз в этот момент в спальню вошла Искра, держа поднос с чашечкой чая и малиновым пирожным на блюдечке.

– Искра! Ну каждый раз одно и то же! Вламываешься без стука! – сразу накинулась на нее Эл.

– Я принесла бабушке десерт.

– Да когда ты наконец запомнишь, что это время отведено для чтения! Твой десерт не к месту, – сказала Элеттра, всеми силами удерживая поднимавшийся в ней гнев.

– А ты когда запомнишь, что это МОЯ бабушка, МОЙ дом? Ты не имеешь права никем и ничем здесь распоряжаться!

– Девочки, успокойтесь! – тревожно прозвенел голос Болеславы Гордеевны. – Искра, пусть Элеттра дочитает мне главу, а после мы с тобой вместе насладимся десертом. Идет?

– Не стой над душой. Выметайся! – осклабилась Эл, радуясь своей победе.

Не скажу, что Искра легко приняла свое поражение, но все же ей хватило духу покинуть помещение без лишних слов, почти что гордо.

– Так-с, где мы с вами остановились… – стала искать Эл нужный абзац.

– Подожди, Элеттра, – с чрезвычайным беспокойством сказала миссис Монтемайор. – Ты… зря с ней так холодна.

– Да неужели? А, по-моему, я чересчур ласкова с ней, теряю хватку, – злобно вырвалось у Элеттры.

– Все идет оттого, что ты не хочешь понять ее. Она особенная, с немаленькими причудами в характере. Есть в ней что-то такое… что словами не выразить. Как мне кажется, ее постигла та же участь, что и моего любимого князя Мышкина. Все относились к нему настороженно, кто-то и вовсе смеялся над ним. Но все же он покорил большинство глубиной души своей… Так и Искра. Стоит лишь присмотреться к ней, побеседовать с ней откровенно…

– Я нахожу, что это очень трогательно – то, как вы защищаете свою внучку, но сравнение с Мышкиным никак не могу принять, уж простите. Мышкин добр и сострадателен, он не был способен творить зло, а вот ваша «святая» Искра в этом деле преуспела. Еще осмелюсь напомнить вам, что я пыталась подружиться с ней, но по какой-то до сих пор неизвестной мне причине сразу впала в немилость у нее.

– Умоляю тебя! – горестно воскликнула Болеслава Гордеевна, схватив Эл за руку и крепко прижав ее к своему сердцу. – Не оставляй ее. Пойми эту девочку! Ты ведь неспроста появилась в моей жизни… Может быть, в этом и заключается наша с тобой миссия? Если мы оставим Искру на растерзание этому черствому миру, то она затем погубит все. Все! И себя тоже… Умоляю, голубушка, вы две сиротки, так будь ей сестрой, стань ее защитницей, сохрани ты в ней этот ее особенный свет! Сделай это ради меня!

* * *

– Что?! Как у тебя могло не получиться?! Это же очень просто!!! – кричал в неистовстве Митя.

– Нет, Митя… Убить человека – это совсем не просто, – отстраненно ответила Искра.

– Ты куда яд дела?

– Спрятала. За картиной, в своей комнате. Я не знаю, что с ним делать теперь.

– Пусть он в твоем тайнике и будет пока. Он еще пригодится. Мы с тобой не закончили, ты поняла меня?

– Я поняла тебя, но… Я больше не буду этим заниматься. Я отказываюсь от договора.

– Как это отказываешься?! А Анхель? Ты забыла про него? Вот так удивила. Ну ладно, допустим. Знаешь… а я все-таки помогу ему, так уж и быть.

– Правда, Митя? Правда?! – внезапно и даже с вполне обыкновенной человеческой радостью завопила Искра.

– Чистейшая правда. А знаешь, как я ему помогу? Я прикончу мальца! Не сомневаюсь, он мне благодарен за это будет! Разве это жизнь у него – лежать в четырех стенах и гнить? А тут смерть – быстрая, легкая, милосердная! Вот такая помощь будет ему от меня и тебя.

– Нет!!! Не надо, Митя! Я хочу, чтобы он жил! Долго-долго жил! Ему рано умирать!.. Он маленький еще… Маленькие умирать не должны. Я вернусь домой, буду ухаживать за ним.

– А-а, вернуться, значит, захотела? Ишь ты! Ну, путь тебе предстоит неблизкий, я за это время управлюсь. Живым ты его не застанешь, так и знай. Вот, в общем, запомни: или он, или бабка твоя. Кто-то из них должен умереть, а вот кто именно – решать тебе!

Митя бросил трубку. Разговор этот состоялся поздно ночью. Митя специально для этого заперся в ванной, включил воду, надеясь, что под таким шумным прикрытием ни одно его слово не донесется до спящих жены и дочери.

Как бы не так. Тоше тогда, извините за такие подробности, по нужде приспичило. Дошла она до двери ванной комнаты, услышала, как кран внутри надрывается. «Кому же это вздумалось помыться в три часа ночи?!» – удивилась Тоша, прислушалась тщательнее…

* * *

Искра долго сидела в ступоре после этого разговора. Ветер завывал за окном. Душа Искры тоже выла. В ушах звенел грозный голос Мити: «Кто-то из них должен умереть…» Вдруг снова зазвонил телефон, Искра даже подпрыгнула от испуга. «Митя сейчас потребует от меня ответ… Я не буду убивать бабушку, и хочу, чтоб Анхель жил. Смерти я только Мите желаю…»

На счастье Искры, звонок был от Тоши.

– Искра… – прошептала Тоша. – Папа заставил меня обмануть тебя. Анхель скончался.

Тишина…

– Искра, ты слышишь?

– Слышу, – спокойно ответила Героева.

– Прости меня… Я знаю, что папа что-то задумал. Что-то плохое… И ты нужна ему, чтобы это воплотить. Я права? – Тоша тоже говорила крайне спокойно, даже хладнокровно, хотя перед тем как набрать Искре, она уже наплакалась и наоралась в подушку.

– Да, Тоша…

– Искра, пожалуйста, расскажи мне все как есть. Я знаю, что тебе страшно, отец запугал тебя. Я тоже боялась говорить тебе правду про Анхеля, но все-таки призналась тебе. Теперь твой черед. Я хочу все знать про этого монстра… Я имею на это право.

Искра, ничего не тая, выложила весь их с Митей план. Поистине геройским мужеством нужно было обладать, чтобы невозмутимо выслушать все это. Тоша сидела, бледная-бледная, иззябла совсем от ледяного ужаса.

– …Искра, папа лгал тебе все это время. Плевать он хотел на Анхеля, ему были нужны только твои деньги! Он управлял тобой, запугивал намеренно, чтобы после оставить тебя ни с чем… Вот его настоящий план!

* * *

Могильным холодом повеяло от комнаты Искры, когда Элеттра подошла к ее двери.