Он не спешил, словно боялся спугнуть хрупкое согласие, возникшее между нами. Его губы мягко двигались в такт моим, исследуя, вкушая, давая мне время осознать каждый миг. Я почувствовала вкус дорогого вина, терпкость сандала и что-то неуловимо знакомое – это был просто он – Артур Каэл.

Мой любимый муж.

Мои пальцы вцепились в складки его мантии, уже не чтобы оттолкнуть, а чтобы удержаться, потому что колени подкашивались, а земля уходила из-под ног. Вся ярость, весь страх и сопротивление испарились, а по венам будто потекло расплавленное золото – тяжело и сладко.

Он почувствовал мою слабость и невысказанное желание. Его руки скользнули с моих щёк в волосы, распуская тугой узел, и пальцы погрузились в пряди, слегка потянули вниз, заставляя откинуть голову, обнажив шею. Его губы тут же спустились вниз, оставляя горячий след на коже, и я застонала, не в силах сдержаться.

– Тише, – прошептал он. Его низкий, бархатный голос тоже был похож на прикосновение. – Тише, любимая, слишком сладко. Твои стоны должны принадлежать только мне.

Его губы снова накрыли мои.

Не разрывая поцелуя, он поднял меня на руки так легко, будто я ничего не весила, и усадил на прохладную полированную поверхность его стола. Пергаменты с лёгким шорохом упали на пол. Мир сузился до этого стола, до его тела, прижатого к моему, до его рук и губ.

Его пальцы нашли застёжку моего платья. Движение было точным и уверенным – крючки разошлись, и тяжёлая ткань ослабла, обнажая плечи. Шнуровка корсета сдалась ещё быстрее, и я даже не поняла, куда он делся.

Его взгляд, тёмный и пылающий, скользнул по обнажённой коже, и я почувствовала, как заливаюсь краской, но не от стыда, а от желания.

– Ты так прекрасна, – выдохнул он, и в его голосе звучало не покровительство могущественного мага, а искреннее, почти благоговейное изумление. – Ты самая сложная и самая прекрасная магия, которую я когда-либо знал.

Его ладони легли на мои бёдра, обжигая прикосновением сквозь тонкую ткань нижней рубашки. Он не торопился, словно хотел запомнить каждую линию моего тела, каждый изгиб. Его пальцы обводили контур бедер, скользили по животу и поднимались к груди.

Сладко и мучительно одновременно.

Когда его большой палец провёл по уже набухшему, чувствительному соску через ткань, я вздрогнула. Волна сладостного огня накатила откуда-то из глубины, смывая последние остатки сомнений.

– Артур… – прошептала я его имя впервые за всё время. И оно прозвучало как заклинание.

Моё слово стало для него сигналом. В его движениях исчезла последняя осторожность, осталось только желание, неотступное, как жажда. Он сбросил с себя мантию, и я, наконец, прикоснулась к нему – к твёрдым мышцам плеч, к горячей коже, скрытой под тонкой шелковой рубашкой. Я чувствовала биение его сердца – такое же бешеное, как моё.

Он помог мне снять платье, и оно беззвучно упало к нашим ногам. Его взгляд пылал, когда он смотрел на меня, оставшуюся лишь в тонкой сорочке. Он склонился и поймал мой сосок губами прямо через ткань. Влажный, горячий жар его губ, язык, упруго надавливающий… Я закинула голову назад и застонала, вцепившись пальцами в его волосы.

Он сбросил и свою рубашку, и на мгновение я замерла, восхищённая. Он был идеален – не как изваяние, а как живое воплощение силы.

Треск ткани, – и клочки сорочки полетели на пол.

Он вновь прильнул ко мне, и теперь это был контакт кожи с кожей. Грудь к груди, живот к животу. Его тепло смешалось с моим, его дыхание стало моим дыханием. Границы стёрлись, смешались, растворились.

Он вошёл в меня медленно, давая привыкнуть, заполняя собой всё пространство, и я вскрикнула, но боль мгновенно сменилась нарастающей волной наслаждения. Он начал двигаться – не спеша, глубоко, каждый толчок задевая какую-то сокровенную точку, от которой темнело в глазах. Я обвила его ногами, притягивая к себе глубже, желая ещё, желая всего.

И ещё больше, и ещё сильнее.

Его губы нашли мои, заглушая мои стоны, вбирая их в себя. Наши тела двигались в едином, древнем ритме. Магия, наша магия, вырвалась на свободу, не подчиняясь заклинаниям. Искры сыпались с наших пальцев, сплетённых в замок, тени на стенах танцевали безумный танец, а воздух гудел от энергии, которую мы порождали вместе.

Я чувствовала, как нарастает напряжение, как сжимается каждая клеточка моего тела, предчувствуя взрыв. Он чувствовал это тоже. Его движения стали резче, требовательнее. Его имя со стоном сорвалось с моих губ, когда волна, наконец, накрыла меня, вынося на пике блаженства, заставляя всё внутри содрогнуться.

Он последовал за мной через мгновение, с низким, хриплым стоном, в котором звучало и облегчение, и торжество. Он обрушился на меня всем весом, прижимая к столу, и я приняла его, обнимая, чувствуя, как его сердце колотится в унисон с моим.

Мы лежали так несколько долгих минут, пытаясь отдышаться. Его губы коснулись моего виска, закрытых глаз, уголка губ.

– Моя, – прошептал он хрипло, и в этом слове было столько признания, обретения и нежности, что я прижалась ещё теснее, хотя казалось, что теснее некуда. – Моя Алисия.

– Твоя, – выдохнула я в ответ, понимая, что это единственное, что сейчас имело значение.

Он поднялся, укрыл меня своей мантией, словно драгоценность, и прижал к себе. Буря эмоций утихала, оставляя после себя ровное дыхание двух людей, которые наконец-то нашли друг друга.

– Немного не так я представляла первую брачную ночь, – созналась я, плотнее запахиваясь в мантию. Лёгкий сквозняк, который скользил по обнажённой разгорячённой коже, казался ледяным.

– То, как ты себе представляла, мы тоже сделаем, – пообещал он, подхватил меня на руки и понёс в сторону внутренней двери, рядом со шкафами, на которую я раньше даже не обращала внимания. – А сейчас тебе надо немного отдохнуть.

Я обвила руками его за шею и ткнулась носом в щеку. Пусть несёт, куда хочет.

Мне уже было абсолютно всё равно.

Лишь бы с ним.

Глава 47. Каэл

Она растворилась в моих руках, как дымка, как сладкий, дурманящий сон. Её тело обмякло, отдавшись мне полностью, и в этом была такая всепоглощающая доверенность, что у меня перехватило дыхание. Все её ярость, весь её страх испарились, оставив лишь пламя – жаркое, послушное, моё.

Я не спешил. Каждое прикосновение было клятвой. Каждый поцелуй – заклинанием. Я изучал её губы, её вкус – терпкий, как сандал, и сладкий, как запретный плод. Вкус её. Моей Алисии.

Она вцепилась в складки моей мантии, и её пальцы дрожали, но уже не от желания оттолкнуть, а от невозможности удержаться. Её колени подкосились, и я подхватил её, легко, как пёрышко, чувствуя, как бьётся её сердце – бешено, в унисон с моим.

– Тише, – прошептал я ей в губы, чувствуя, как её стон отзывается во мне низким, животным откликом. – Твои стоны принадлежат только мне.

Я понес её к столу, смахнув на пол кипу мешающихся бумаг. Мир сузился до полированной древесины, до её тела, до моих рук, прижимающих её всё крепче. Я слышал лишь её прерывистое дыхание и бешеный стук собственной крови в висках.

Застёжка её платья поддалась с тихим щелчком. Ткань расступилась, обнажая хрупкие ключицы, гладкие плечи. Шнуровка корсета тоже сдалась очень быстро. И вот она уже передо мной – лишь в тонкой сорочке, сквозь которую проступают соблазнительные контуры.

Горячая, любимая, моя.

– Ты так прекрасна, – вырвалось у меня, и в голосе прозвучало искренее благоговение. Она была самой сложной, самой совершенной магией, что мне довелось постигать.

Она была любовью.

Мои ладони скользнули по её бёдрам, ощущая под тонкой тканью упругие мышцы. Я чувствовал, как она отзывается на каждое прикосновение. Я не торопился, запоминая каждую линию, каждый изгиб, каждый вздох. Я вёл пальцами по её талии, животу, поднимался к груди…

Она вздрогнула, когда мой большой палец провёл по уже набухшему соску сквозь ткань. Сдавленный стон вырвался из её груди, и по моей спине пробежали мурашки. Волна желания, горячая и сладкая, накатила на меня.

– Артур… – прошептала она.

Для меня этого было достаточно. В моих движениях исчезла последняя осторожность. Я сбросил мантию, чувствуя, как её пальцы впиваются в мои плечи, притягивая к себе. Я сорвал с себя рубашку, и её ладони прижались к моей груди, горячие, жадные.

Её сорочка и моя одежда оказались на полу. Я снова приник к ней, и теперь это был контакт кожи с кожей. Грудь к груди, живот к животу. Её тепло смешалось с моим, её дыхание стало моим дыханием. Я чувствовал её всю, каждый вздох, каждое прикосновение.

Она была готова. Я вошёл в неё медленно, давая привыкнуть, чувствуя, как она обнимает меня изнутри, горячая и тесная. Её тихий вскрик растворился в моём поцелуе.

Быстро шепчу обезболивающие заклятие, стараясь двигаться медленнее, не давить, дать возможно заклятию подействовать, а ей привыкнуть.

Боль сменилась наслаждением, и она сама потянулась мне навстречу, её бедра двигались в такт моим толчкам.

Я погружался в неё все глубже, теряя контроль, теряя голову. Её ноги обвились вокруг моих бёдер, её пальцы впились в мои волосы. Воздух вокруг нас затрещал от высвобожденной магии, искры сыпались с наших сплетённых пальцев, заставляя тени плясать на стенах.

Я чувствовал, как нарастает напряжение в её теле, как она приближается к краю. Её стоны стали громче, отчаяннее. И когда она закричала моё имя, содрогаясь в пике наслаждения, я последовал за ней с низким, хриплым стоном, изливаясь в неё, чувствуя, как мир взрывается в ослепительном свете.

Я рухнул на неё, прижимая к столу, чувствуя под собой её учащённо бьющееся сердце. Мы лежали так несколько долгих минут, пытаясь отдышаться.

– Моя, – прошептал я, и в этом слове был какая-то новая, незнакомая мне раньше нежность. – Моя Алисия.

– Твоя, – выдохнула она в ответ, и это было восхитительно приятно.

Я поднялся, укрыл её своей мантией, словно бесценное сокровище, и прижал к себе. Буря утихла, оставив после себя лишь и ровное дыхание и чуувство единения.

– Немного не так я представляла первую брачную ночь, – пробормотала она, кутаясь в ткань.

Я рассмеялся и подхватил её на руки, направляясь к потайной двери, ведущей в мои личные покои.

– То, как ты себе представляла, мы ещё успеем, – пообещал я, чувствуя, как она прижимается ко мне, доверчиво и устало. – А сейчас тебе нужен отдых.

Она обвила мою шею руками и прижалась щекой к плечу. И в этот момент мне было всё равно на весь мир. Лишь бы она была со мной.

Всего лишь она.

Глава 48

Закат давно сменился глубокими сумерками, окрашивая кабинет в бархатистые синие тона. Единственным источником света теперь были приглушённые магические шары, мягко мерцающие в углах комнаты, и серебристый лунный свет, льющийся из огромного окна и камина.

Я лежала на низком широком диванчике, завёрнутая в его мантию, пахнущую сандалом, старыми книгами и им – Артуром. Его сильная рука крепко обнимала меня за талию, а я прижималась к его груди, слушая ровный, мощный ритм его сердца. Оно уже не бешено колотилось, а билось спокойно и уверенно, убаюкивая меня.

Тишину нарушал только треск дров в камине, который он зажёг одним движением брови, и наше дыхание.

Я провела ладонью по его груди, ощущая под пальцами зажившие шрамы – свидетельства битв, о которых я ничего не знала и которые не заметила в самом начале. Каждый из них был историей. Частью его жизни, в которую мне только предстояло войти.

– О чём думаешь? – Его голос, тихий и немного хриплый, прозвучал прямо над моим ухом, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

– О том, что я почти ничего не знаю о тебе, – призналась я, не отрывая пальцев от старого шрама, пересекавшего его рёбра. – Я знаю Лорда-Ректора Каэла, друга короля, могущественного мага и талантливого зельевара, но я не знаю Артура, своего мужа.

Он задумчиво провёл рукой по моему плечу, обнажая его, и по коже побежали мурашки.