Отец подруги. Мой босс хочет меня (страница 5)
Я жду примерно час, потом вызываю к себе администратора на замену. Ксения единственная, кто время от времени подменял Вилену, поэтому хоть сколько-то в курсе, как у меня выстроены рабочие процессы.
– А что ваш стажёр? Не пришла? – имеет наглость спросить, принося документы на подпись.
Смотрю на неё тяжело и раздражённо.
Эта идиотка, кажется, не понимает, что позволяет себе лишнего.
– Если тебе хочется посплетничать, то ты ошиблась фирмой.
Ксения делает судорожный вздох, начинает извиняться. Движения её становятся неловкими, руки дрожат, когда она пытается найти нужный документ и положить передо мной.
– Иди к себе, сам разберусь.
– Да, я… я… простите, – она пятится к выходу и чуть ли не в реверансах приседает.
Я быстро просматриваю письма, соглашения и договора. Ставлю подписи, где считаю нужным, что-то отправляю на доработку.
После короткого совещания, откидываюсь на спинку кресла и задумчиво верчу телефон в руках.
Нахожу в списке контакт под именем «Полина».
Просто Полина…
И, чертыхаясь про себя, жму дозвон.
Длинные гудки кажутся мне бесконечными. Они обрываются резко, звонок сбрасывается.
Ну… можно было сразу предположить, что она не возьмёт.
Стрелки часов перевалили за полдень, и я пытаюсь себя убедить, что никакая совесть меня не мучает.
Даже когда звоню в кадры и прошу принести личное дело Полины, чтобы посмотреть полный адрес.
И когда, забив на оставшиеся дела, выхожу из офиса, сажусь в машину и еду в заданном направлении, тоже говорю, это не потому, что мне на душе как-то неспокойно.
Всё больше думаю, что обидел её почём зря.
Ну что мне мешало вчера приласкать девчонку. Поцеловать на прощанье. Сказать пару ласковых слов. Она была пьяна и расстроена. И я решил, что утром встретимся и я…
Что я? Отчитаю её снова?
Ну мне нравится её отчитывать. Она так мило краснеет и спорит, и ёрзает на своей прелестной заднице, пытаясь понять, что снова делает не так.
Но на самом деле, она многое делает так. И в работу включилась, и голова соображает. А мелкие косяки случаются и у моего помощника. Мы ж не роботы. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает.
Двор, в который въезжаю, кажется мне депрессивным и мрачным. Это старый район трёх и четырёхэтажек, замкнутый между двух кладбищ. Лучше не придумаешь.
Паркуюсь и выхожу, посматривая на подъезд, дверь которого распахнута настежь. На круглой жёлтой трубе лежит кошка, провожающая меня подозрительным взглядом.
Да… нечасто к ним, видимо, заезжают дяди, вроде меня, на меринах.
Второй этаж, пропахший плесенью подъезд.
И я вчера несчастную Полинку, живущую в таком захолустье по близости с центром города, унизил, сам того до конца не желая?
Понятно почему девушка хочет всеми правдами и неправдами выбиться из этого питерского гетто.
Давлю на звонок. Прислушиваюсь. Работает или нет? Вроде что-то там еле слышно чирикает.
Давлю ещё чуть сильнее.
И хочу уже к чертями вынести дверь, когда она внезапно распахивается.
Полина, стоящая по ту сторону, ахает и делает шаг назад, пытаясь захлопнуть дверь.
В глаза огромный испуг и паника.
А на щеке… я не могу этого не заметить даже в полумраке подъезда… крупный тёмный синяк.
– Кто это сделал? – пальцами хватаю её подбородок.
Внутри поднимается огромная волна ярости. И желания убивать!
Нижняя губа Полины начинает дрожать, а глаза быстро наполняются слезами.
Глава 8
Я не хотела открывать дверь. Честно, не хотела. Я словно всем своим нутром, всей кожей чувствовала, кто за ней.
Но ноги сами понесли меня к порогу, а руки отперли замок. И вот теперь резкое:
– Кто это сделал? – заполняет всё пространство узкого коридора.
И прикосновение Сабурова на грани ласки и ярости. Он зол. Очень зол. И я начинаю дрожать, чувствуя, что ничем хорошим сегодняшний день не закончится.
Почему он приехал? Зачем?
Меньше всего я ожидала увидеть его на своём пороге… И больше всего этого хотела.
Когда вчера получила по лицу незаслуженно. Когда пьяный отец обзывал последними словами и сравнивал с давно ушедшей от нас матерью. Его хриплые крики до сих пор звенят у меня в ушах.
Шалава – самое мягкое из его оскорблений.
И где ты шлялась всю ночь? – самый безобидный из вопросов.
Но передо мной ещё один разъярённый мужчина. Только он трезв, как стёклышко. И непредсказуем, как опасный скорпион.
– Кто, я спрашиваю? – настаивает Сабуров.
Слёзы застилают глаза, мотаю головой и молчу. И мысленно прошу, чтобы он ушёл.
И молюсь, чтобы не уходил.
– Никто. Не надо в это лезть. Всё хорошо.
Эти слова даются мне огромным трудом. А ровном голосе, конечно, мечтать не приходится.
– Хорошо? Полина, ты, что, издеваешься?