– Не смей, – предупреждает она. – А второй вопрос… Мне немного неловко, но, если честно, обычно мне на неловкость плевать, потому что интересно мне гораздо больше. Главный стереотип про темнокожих парней – это размер их…

– Я не измерял, если тебе интересно, – перебиваю ее, потому что чувствую, что еще пару слов – и я и правда скажу ей все в открытую. Идеальный момент для предложения проверить самой, это ужасно давит на мое моральное состояние! – И не то чтобы очень пялился на то, что в трусах у белых парней. Ну и я не совсем прям темнокожий, скорее мулат, но я все еще ничего не измерял, поэтому ответа на твой вопрос у меня нет.

– Два вопроса – ноль ответов, и как мне спать теперь?! – возмущается она смешно, а потом закатывает глаза и падает обратно на песок, укладываясь головой мне на грудь.

Мы еще долго болтаем обо всем подряд, от плохого настроения Мирославы не остается и следа. Она превращается в бестию, какой и была во время конкурса танцев, у нее не закрывается рот в самом хорошем смысле этого слова, она звонко смеется и задает еще миллион нелепых вопросов, а потом мы начинаем дурачиться, случайно падаем, бьемся лбами, смотрим друг другу в глаза, замираем, тяжело дышим, и этой ночью Мира сама проверяет, мешает песок заниматься сексом или нет, и правдивы ли чертовы стереотипы о темнокожих парнях.

А я, кажется, начинаю верить в любовь с первого взгляда. С первой встречи. И с первого секса.

Глава 2
Мира

Бюро – Трещины

Итак, наблюдение первое: песок – самое отвратительное место для занятий сексом. Я была абсолютно права – он попадает везде, где можно и нельзя, лезет в рот и застревает в волосах так сильно, что я под утро в душе смыла с себя целый пляж, честное слово.

Наблюдение второе: стереотипы про темнокожих – правда, но я низачтоникогдавжизни не буду рассказывать это более подробно. Хватит того факта, что я после секса с Матео хожу, точно беременная утка, остальное додумаете сами.

И… кажется, в сексе без обязательств с буквально первым попавшимся парнем нет абсолютно ничего страшного. За все время отношений с Даней (а это, простите, с самой школы, а сейчас мне двадцать три) я позволяла себе заниматься сексом не с ним не больше пары раз, и то эти оба раза были от злости и желания почувствовать себя хоть кому-то нужной.

А тут случился темнокожий красавчик, с которым мы просто болтали до самого утра обо всем на свете то на русском, то на испанском, о-о-о-очень горячо флиртовали и в итоге оказались в горизонтальном положении и с чертовым песком во всех местах. Жалею ли я? Нет, ни капли. Матео прекрасный парень, правда, и мне все более чем понравилось, но…

Но.

Огромное, противное «но» заключается в том, что Матео, когда провожал меня до отеля, сказал, что я ему нравлюсь. Вот так просто взял и сказал, словно мы знакомы не один день, а точно гораздо больше. Сказал, что у него горят глаза при виде меня, а еще огромное количество комплиментов на испанском. Он говорил так быстро и эмоционально, что я даже не все успела перевести, только снова рассмеялась, когда он назвал меня конфеткой.

И это и есть то самое «но», которое меня очень-очень смущает в проведенной ночи с ним.

Потому что я вообще не хочу никому нравиться. Нет, то есть я не хочу, чтобы ко мне испытывали симпатию, потому что я вообще не тот человек, к которому нужно что-то чувствовать как к женщине. Дружите со мной как с человеком, я обещаю быть самым лучшим другом, организовывать нам досуг, шутить глупые шутки и даже драться за вашу честь, если придется. Но испытывать ко мне чувства как к женщине, не нужно.

Потому что я долго и беспросветно люблю другого мужчину. А просто получать удовольствие от симпатии я не хочу. Потому что я, как никто другой, знаю, как больно разбивается сердце, и у меня нет ни единого желания самой добровольно разбивать его кому-то.

Матео – замечательный парень, правда, просто невозможно прекрасный. У него светлая душа, он забавно шутит и все-таки довольно искусно флиртует! Он интересно рассказывает о своей жизни, я заслушивалась несколько раз так, что чуть не открывала рот от интереса! Он с теплом рассказывал мне о своей семье и сестренке, а еще, что скрывать, он невозможный красавчик и просто прекрасен в постели, ну, точнее, на песке. Но в постели, думаю, тоже.

И вот именно поэтому я не буду больше с ним сближаться. Потому что он классный. И он сказал, что я ему нравлюсь. Он – классный, а я, увы, нет.

Мы улетим отсюда через две недели и с вероятностью в девяносто девять процентов больше никогда не увидимся, поэтому никому не нужны горькие прощания и все такое.

Мы провели крутую ночь вместе, и я не только про секс. Откровения, разговоры и объятия тоже были невероятными. Но на этом нужно закончить.

Утром встаю с огромным трудом, замечаю подругу, спящую на соседней кровати. Я вернулась в номер под утро, а ее тут еще не было. Боюсь спросить, когда пришла она и что делала там так долго… Слава богу, что моего ночного возвращения никто не видел, я очень боялась, что начнутся расспросы, к которым я не готова. Вообще я собираюсь скрыть от подруг все то, что было у нас с Матео, потому что они точно достанут меня вопросами, а еще, конечно, примерно сорок восемь (или даже чуть больше раз) скажут, что это идеальный вариант навсегда забыть бывшего.

Как будто бы его так просто забыть.

Даня – часть моей жизни, и если Яна, моя подруга, постоянно забывает его имя, называя то Никитой, то Денисом, то я забыть так просто не могу. Потому что влюблена была в него класса с седьмого, если не раньше, и чуть не умерла от радости, когда в десятом он наконец-то на меня посмотрел. Красавчик-футболист, звезда школы и тот, по кому вздыхали все девчонки от мала до велика, общался со мной! Я была на седьмом небе от счастья, а потом мы начали встречаться, и я и вовсе растворилась в нем полностью.

В день выпускного мы переспали, а на следующий же день расстались. Потому что Даня привел сумасшедшие аргументы. Учиться мы будем в разных универах, видеться будем редко, да и компании друзей у нас разные, кому вообще теперь все это надо? Я плакала неделю без остановки, мои глаза опухли так сильно, что мама хотела вызвать «Скорую», думая, что у меня какой-то страшный отек. Еще месяц я просто убивалась и постоянно ему писала, а потом, когда решила отпустить и стала общаться с соседским парнем – он позвонил.

«Мира, я соскучился, давай начнем все сначала», – этих слов, сказанных без особых эмоций, мне хватило, чтобы сорваться прямо со свидания с тем самым соседом и примчаться к Дане. Почему? Все просто. Я его очень люблю.

С тех пор и до сегодняшнего дня ничего в наших отношениях не меняется, кроме того, что отпускать его я больше не стараюсь. Ну он такой, и все равно он всегда возвращается ко мне. Я не знаю, сколько раз мы расставались за пять лет после выпускного, правда не знаю. Слишком много, после восьмого раза я перестала считать. После четвертого – перестала плакать. А после шестого вообще прекратила придавать этому какое-то значение, потому что понимала, что рано или поздно он позвонит и попросит приехать.

К слову, стабильно в наших отношениях и то, что он еще ни единого раза не приходил ко мне сам.

Вот такая вот моя история, похожа на сотни других и, наверное, не похожа ни на какую больше. Но она моя, такая, какая есть. Наверное, это больная любовь, я даже не отрицаю. Но я не жалуюсь. Наверное, потому, что иначе уже прекратила бы все это и искала то, что мне могло бы подойти.

Меня, кажется, все устраивает. От того, что Даня постоянно пропадает, я могу позволить себе много работать и не бояться, что я не уделяю кому-то внимания, могу гулять с подружками или даже вот поехать в Испанию. Могу даже переспать с местным флиртуном и почти (очень почти) не считать, что я кому-то изменила. Ведь сейчас мы расстались, разве не так?

Выхожу на террасу и стараюсь выкинуть дурацкие мысли из головы, потому что совершенно не хочу забивать ими голову. Я хочу отдыхать и веселиться, а еще дико хочу узнать подробности свидания Яны с Андреем. Я очень офигела, когда узнала, что тот, с кем она танцевала в конкурсе – ее бывший парень и партнер по танцам, который просто взял и свалил в Европу, оставив Яну одну. Но он вроде не особо козел, нормальный парень. Особенно он нормальный по сравнению с бывшим (или пока еще нынешним?) Яны. Мы с ней две идиотки-подруги, по которым уже очень давно плачет психолог, судя по всему.

И все утро мы болтаем с девчонками, мне так хорошо! Испания – страна мечты для меня уже много лет, но, что странно, жить тут я не хотела бы, а вот приезжать хотя бы иногда – очень даже. Я отлично знаю язык и очень многое о самой стране, а весь полет сюда я изучала все о Валенсии, чтобы наш отдых был активным.

Я ненавижу сидеть на одном месте! Кто вообще придумал, что на море надо только валяться на песке и плавать? Мы, черт возьми, в Валенсии! Здесь столько всего, что надо успеть посмотреть… А они все хотят лежать задницами кверху на белом песочке. Ужасно. В итоге мы договариваемся сегодняшний день провести именно так, а завтра уже начать экскурсии и шопинг на местном огромном рынке.

Яна делится мелкими подробностями свидания с Андреем, и, когда мы слышим новость о том, что они переспали, я включаю в себе великую актрису (я, между прочим, ходила на курсы!) и делаю вид, что очень-очень удивлена такому повороту событий. Словно переспать с бывшим более удивительно, чем с первым встречным парнем, да.

После завтрака и всех в мире обсуждений мы таки идем на пляж, и я пытаюсь выдохнуть, потому что желание вскочить и побежать брать уроки серфинга слишком велики…

Но бармен подает нам очень вкусные коктейли, капля алкоголя попадает в мой организм, и я становлюсь той, кем обычно не являюсь. Я вообще не пью, мне правда хватает только понюхать крышку от бутылки, чтобы тут же стать спокойной лежебокой без желания двигаться.

Но именно эта капля алкоголя делает всегда ужасные вещи.

Когда Яну снова уводит Андрей, а девчонки сбегают плавать, я ухожу в номер, беру телефон, и…

– Привет, Дань, – говорю ему, сидя на кровати, поджав под себя ноги и кусая ноготь на большом пальце. Я нервничаю жутко, мы не общались два месяца, я не писала и не звонила после крайнего расставания и тихо умирала от боли, когда видела его истории в соцсетях с другими барышнями. Всем говорю, что мне все равно, что мы же и так не вместе и все такое, но… Это больно в любом случае, я же живой человек.

– О, объявилась, – говорит он мне невероятно веселым голосом. У нас небольшая разница во времени, у обоих сейчас вечер, и я слышу по голосу, что он чем-то невероятно доволен, и мне очень хочется верить, что моему появлению. Потому что, если я позвонила в момент, когда в его ногах сидит какая-то курица и делает ему минет… Наверное, в этот раз я одними словами «перезвоню позже» не обойдусь. – Где пропадала?

– Я в Валенсии с девочками, – говорю ему сразу. Зачем я звоню? Зачем унижаюсь? Вот я же все головой понимаю, но чертово сердце любит и заставляет делать глупые поступки. Я настолько корнями вросла в этого человека, что, когда слышу в трубке его голос, у меня от волнения скручивает живот. Точно как тогда, когда он в десятом классе впервые заговорил со мной. Ни черта не изменилось с того момента. – А ты там как?

– А я что-то очень соскучился, малышка, – говорит он мне, и я тут же забываю обо всех обидах. Что там я говорила? Зачем позвонила? Так вот за этим! Чтобы услышать эти слова и снова расплыться в улыбке. Чтобы почувствовать, что по мне скучали, что я нужна, что у нас снова все хорошо… – Не хочешь вернуться пораньше?

– Не могу, у нас билеты, и я девчонкам обещала, что мы будем вместе, тут… В общем, Яну избил ее жених, и мы ее сюда увезли, так что не вариант, прости.