– Нет, не укусил, – я покачал головой. – Но у меня, кажется, ребро сломано, так что давайте уже выбираться отсюда. Ты сам как?

– Терпимо, – ответил Савинов, а потом не удержался и пнул лежащее на земле тело оборотня. – Скотина!

– Валерьян Васильевич, давайте я вам помогу его к связке прицепить, – тихо проговорил Гриша.

Пока они возились с оборотнем, я побрёл по тропинке. Это был последний из тех, кого нам удалось засечь, но ничего нельзя было предугадать заранее, поэтому я больше не стал убирать пистолет, держа его наготове.

До дома дошли без происшествий. Валерьян Васильевич бросил туши возле будки переработки, где утилизировали мусор и останки оборотней при помощи мощных артефактов огня. После этой утилизации даже золы не оставалось, лишь мелко фракционный пепел.

Из дома выбежали ещё двое слуг в кожаных фартуках и в перчатках, чтобы приступить к добыче трофеев, а мы втроём вошли в дом. В холле нас встречала Катерина – моя экономка.

– Андрей Михайлович! – воскликнула она, всплеснув руками. – Что с вами?

– Последний меня немного помял, – честно ответил я ей. – Меня нужно осмотреть, чтобы полностью укусы исключить, и рёбра чем-то перетянуть. У нас есть обезболивающее зелье?

– Конечно, есть, – Катерина быстро начала отдавать распоряжения прибежавшим горничным. – Быстро, бинты, тёплую воду и зелья. В синюю гостиную. Идёмте, Андрей Михайлович.

В гостиной Катерина помогла снять куртку. Я долго рассматривал располосованную когтями толстую кожу, а потом швырнул куртку, точнее, то, что от неё осталось, на пол и витиевато выругался. Опять непредвиденные расходы! Потому что куртка мне нужна, а в гардеробе Марка нет ничего похожего. Различные сюртуки, короткие пальто, плащи – вот этого добра навалом, а куртка была у меня одна, та самая, в которой я прибыл сюда из своего мира. Похоже, мой счёт к этим тварям сегодня только вырос!

К счастью, обошлось без серьёзных повреждений. Рёбра вроде бы переломанными не были, но ушиб был приличный, может быть, даже трещина. Как бы то ни было, а куртка свою миссию выполнила, защитив меня и не позволив страшным когтям добраться до тела.

Меня вымыли до пояса, смазали какой-то мазью синяки, перетянули бинтами грудь и напоили зельями. После этого я вытянулся на диване и сонно произнёс:

– Идите спать, поздно уже. А я тут полежу немного и в свои комнаты пойду.

Катерина хотела что-то возразить, но передумала и, сделав книксен, вышла из гостиной. Впереди неё бежали девчонки с тазами и моей грязной одеждой. Перед тем как выйти, экономка обернулась, внимательно меня осмотрела и приглушила свет.

***

Граф Александр Макеев с ненавистью смотрел на призрак своей покойной супруги. Он уже месяц почти не спал, потому что она не давала ему выспаться. Его лицо посерело, он немного похудел, а на щеках проступала небрежная щетина.

– Как так получилось, что Гена не смог за целый месяц расположить к себе девушку? – в голосе призрака прозвучало недовольство. Софья Владимировна читала письмо сына, которое Александр получил сегодня утром, и не переставала хмуриться.

– Ты у меня спрашиваешь? – зло процедил граф. – Гена – и твой сын в том числе, и мне, в отличие от него, никогда не представляло труда соблазнить женщину.

– О да, с этим у тебя трудностей точно никогда не было, – ядовито протянула Софья. – Чем займёмся, дорогой? Ты не хочешь послушать, как я пою?

– Как же я тебя ненавижу, – простонал Александр, накрывая голову подушкой.

– Наконец-то я дождалась от тебя хоть каких-то искренних чувств, – спокойно произнесла Софья. – Почему ты убрал из дома всех слуг? Скоро поместье превратится в хлев, – заметила она раздражённо.

– Потому что, дорогая, призраки представляют нешуточную опасность для окружающих. И я не собираюсь рисковать людьми из-за сумасшедшей бабёнки, решившей после смерти отравить мне жизнь, – процедил граф и решительно поднялся с постели.

– Куда ты собрался? – сухо спросила Софья.

– Подальше от тебя, – Александр споткнулся о кочергу, валяющуюся на полу. Призрака можно было на время развеять, ударив по нему железом. Совсем ненадолго, но иногда даже та пара минут, во время которых он не видел и не слышал Софью, казалась ему благословением.

Одевшись, он вышел из спальни и практически сразу столкнулся с Захаром. Верный дворецкий – единственный, кто остался со своим господином, когда Александр приказал слугам перебраться в посёлок недалеко от главного дома.

– Александр Давыдович, вы куда? Сегодня третья ночь полнолуния, за пределами поместья может быть опасно, – Захар сложил руки в молитвенном жесте.

– Не опаснее, чем здесь, – отмахнулся граф. – По закону во время полнолуния все трактиры обязаны быть открыты до утра, чтобы люди, застигнутые ночью в дороге, могли где-то укрыться. «Весёлая свинка» в Матвеевке ближе всех расположена к Блуждающему замку, а нежить не любит находиться рядом с энергетической жилой. Так что я поеду в трактир, а ты ложись. Тебя она не тронет, и мы оба хотя бы выспимся.

И Александр вышел из дома, громко хлопнув дверью, и пошёл на конюшню, чтобы оседлать лошадь.

Глава 2

Гром всхрапнул и резко остановился, поднялся на задние ноги и забил в воздухе передними копытами. Граф Макеев был опытным наездником, но не смог удержаться – сказывались бессонные ночи – и выпал из седла. Конь, почувствовав, что на нём нет седока, сразу же рванул в сторону родной конюшни, дрожа всем телом.

– Стой! – Александру удалось сгруппироваться, и он вскочил на ноги, глядя вслед убегающему Грому. – Да что же тебя так напугало-то?

Как только он произнёс последнее слово, до него донёсся запах болотной тины: тошнотворный, тягучий, от которого сразу закружилась голова и затошнило. Александр повернулся в ту сторону, откуда шёл запах, уже призвав дар, а кисти его рук окутало серебристое призрачное пламя.

– Ну что ты такой нервный? – луна вышла из-за облака, осветив дорогу, на которой стояла прелестная полностью обнажённая девушка. Алебастровая кожа светилась в темноте, а в зелёных глазах проскальзывали яркие искры. – Я не причиню тебе вреда, но мы прекрасно можем развлечь друг друга, – и она протянула к нему руки.

– Болотница, – выплюнул граф. – Что же ты делаешь так близко к Блуждающему замку? И ведь не боишься?

– А чего мне бояться? – девушка наклонила темноволосую головку и засмеялась. – Хозяин замка что-то не поделил с оборотнями и теперь очень занят. Ему не до такой мелочи, как я. Ну же, не сопротивляйся, пойдём со мной.

– Нет, – коротко ответил Макеев, и с его рук в направлении болотной нежити полетел сгусток яркого белого пламени. – Мне одной неживой стервы хватает, чтобы сомнительными прелестями какой-то дохлой девки прельститься.

Болотница попыталась увернуться, но огонь охватил её, и она завизжала. Звук бил по ушам, но Александр, стиснув зубы, терпел, не отпуская пламени света, способного уничтожить низшую нежить. Окутанное светом тело словно начало раздуваться, а потом лопнуло, порвав цепь заклинания. Макеев почувствовал, как ему на голову упал комок болотной тины, и выругался.

Отпустив дар, граф принялся стряхивать с головы тину, и ему удалось кое-как очистить светлые волосы, но тут он почувствовал лёгкий шум в голове, усиливающийся с каждой секундой.

– Вот чёрт, – простонал Александр и расхохотался. Всё-таки этот месяц не прошёл для него даром, и он знал, что, являясь довольно сильным магом, сейчас далёк от своей привычной формы. Но пропустить предсмертную атаку болотницы? Ему нужно срочно что-то делать с Софьей, потому что долго он так не протянет.

В голове шумело всё больше, появилось чувство эйфории. Именно эти ощущения заставляли молодых мужчин идти за нежитью в болото, где вместо жарких девичьих ласк они получали болотную тину в лёгкие. Даже странно, что она на него польстилась. Он на юношу уже не тянет, да и на магов болотницы редко нападают.

Александр посмотрел в ту сторону, куда ускакал Гром. Скотина пугливая! Нет, до дома слишком далеко, до Матвеевки гораздо ближе, да и шанс нарваться ещё на кого-нибудь ниже. Тряхнув головой, Макеев зашагал в сторону деревни, чувствуя, как с каждым шагом идти становится всё труднее.

Пётр Краснов, владелец трактира «Весёлая свинка», стоял за стойкой и вытирал стаканы. Он терпеть не мог полнолуния, в основном из-за того, что никак нельзя было закрывать таверну на ночь. Спать хотелось просто жутко, подавальщиц он отпустил по домам, людей немного, сам справится, а утром его кто-нибудь посмышлёней сменит за стойкой, а он днём отоспится.

Пётр оглядел зал. Ночь застигла в дороге одну пожилую пару. У них на экипаже лопнула ось, пока заменили, вот и не успели доехать до Дубровска. Как понял Краснов, ехали они в гости к Беркутовым из соседней Бобровской губернии. Комнату они решили не брать, говоря, что у них бессонница, и что в экипаже завтра отоспятся. Краснову было всё равно, к тому же люди в зале не давали ему самому уснуть.

Дверь таверны отворилась, и в общий зал ввалился граф Макеев. Обведя присутствующих мутным взглядом, он рухнул за ближайший стол, а до Краснова донёсся отвратительный запах гниющей тины.

– Ваше сиятельство, что с вами? – нахмурившись, трактирщик выскочил из-за стойки. Сон как рукой сняло, потому что с графом было не всё в порядке. Пожилая женщина посмотрела в его сторону и демонстративно наморщила нос, бормоча что-то про молодёжь, которые позволяли себе так напиться.

– Болотница, – пробормотал Макеев, и Краснов приподнял брови. Когда это болотницы могли достать таких опытных и сильных магов, как граф?

– Противоядие есть? – деловито спросил Пётр, прикидывая, что ему сейчас делать.

– Нет, я с собой эту дрянь не вожу. Тащи сюда, если имеется, – махнул рукой граф, и Краснов метнулся обратно к стойке, вытаскивая из-под прилавка сумку с противоядиями, казалось, на все случаи жизни.

Пётр быстро нашёл тошнотворное на вид зелье, прочитал на этикетке, что да, это действительно противоядие от усиленного чарами яда болотницы, и протянул графу. Макеев быстро выпил зелье и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Сознание путалось, и он знал, что утром ему будет очень плохо, зато всё обойдётся без последствий.

Краснов, оказав первую помощь и включив стоимость зелья в счёт графа Макеева, снова встал за стойку и принялся меланхолично протирать стакан. Яд болотницы не был смертельным, он обладал парализующим эффектом, ограниченным по времени. Чтобы жертва не сопротивлялась, когда её топить начинали. Совместно с чарами яд вызывал лёгкое помутнение рассудка, тоже временное, и вот оно противоядием не убиралось, должно было пройти самостоятельно.

– Эй, Краснов, притащи мне колбасы, – довольно внятно сказал Макеев, пытаясь сфокусировать взгляд на солонке, стоявшей на столе.

– Какой вам колбасы, ваша светлость? – спросил Краснов, удивлённо посмотрев на него.

– Которую этот мерзкий кот жрёт, – ответил Александр. Уточнять, какого кота он имеет в виду, было не нужно.

– Я не знаю, какую именно колбасу ест Хранитель, – ответил Краснов, усмехнувшись.

– Всю тащи понемногу, – махнул рукой Макеев. Внезапно он понял, что, несмотря на мерзкое состояние, начал расслабляться, впервые за этот месяц.

Краснов ушёл на кухню и накромсал колбасное ассорти на тарелку, подумав, добавил к заказу хлеба и чая и поставил перед Макеевым. Граф встрепенулся и потянулся за колбасой, вперив мутный взгляд в Петра.

– Чем, интересно, Громов занимается? – спросил он, беря кусок колбасы и долго её рассматривая, прежде чем положить в рот.