– Не знаю. Мне он тоже не очень понравился. Особенно этот Пирожок… Тетка про этого пса такие ужасы рассказывала. Теткин муж в поместье не единственный конюший. Второй пьет и вообще… нехороший человек. Он на днях надрался, и Ардан его за этим застукал. Тот вместо того, чтобы признать вину и извиниться, начал хамить. Граф всего раз в сторону волдога глянул, и тот конюшего лапой н-на… Легонько, даже не кусал. Мужик третий день с кровати подняться не может – лекарь несколько переломов у него нашел.

Я вздрогнула.

– Кошмар. Так вот почему сегодня все так забегали.

– Ну так… С одной стороны, новый граф меня пугает, с другой – у тетки чуйка на мужиков. В Бейле же она не ошиблась?

– Он ее муж все-таки. Тоже любит жену, наверное, вот и изменился.

Подруга запустила ладонь в густые рыжие кудри и задумчиво кивнула.

– В общем, я тетку наслушалась и решила сделать сегодня все так, как, по ее словам, понравилось бы Райатту.

– И не ошиблась. Это было здорово, – искренне похвалила я. – Слушай… Ты ведь можешь через тетю выяснить, какое любимое блюдо у графа!

Минни уставилась на меня.

– Серьезно? Ты просишь помогать Гарту?

– А куда деваться? Мне он не нравится, но на кону наша с тобой работа.

– Ты-то можешь куда угодно устроиться, – фыркнула она.

– Куда угодно – это на оружейный завод, что ли? Других мест у нас сейчас для женщин-магов нет. Да и о тебе я вообще-то тоже беспокоюсь. Или ты думаешь, мне плевать на то, что моя лучшая подруга будет гробить здоровье? – обиделась я.

– Ладно, ладно, – примирительно сказала Минни. – Я могу еще спросить у тетки, чем они кормят Пирожка. Если тебе, конечно, интересно.

Я скромно отвела глаза.

– Ну, если тебе не сложно…

Она хихикнула.

– Надеюсь, ты заткнешь Гарта за пояс. Кто-то же наконец должен.

– И лучше бы не Фейманы, – согласилась я, думая о наших конкурентах.

– С теткой мы встретимся завтра вечером, вот тогда и выспрошу ее, а потом сразу побегу к тебе. Так что рано спать не ложись! – погрозила Минни пальцем.

Я кивнула.

Не лягу. Ни за что.

Глава 5. Несса

Утром я первым делом выспалась.

Сегодня меня отпустили на полдня, чтобы я могла сходить в колледж и выяснить все про волдога. Хотя я собиралась пойти туда относительно рано, часам к девяти утра, чтобы библиотека успела открыться, а библиотекари – попить чай и настроиться на рабочий день, для кондитера это был уже поздний час. Чтобы посетители могли с утра, перед работой, перекусить булочкой и получить от этого настоящее удовольствие, выпечка должна быть свежей, в идеале еще теплой, если это касается пирожков и сдоб. А сначала нужно замесить тесто, дать ему взойти, подготовить начинку, потом поставить изделие в печь и иногда держать его там два часа…

Конечно, мы, маги, умели экономить время. Например, тесто у нас поднималось в зачарованных емкостях, благодаря которым это происходило быстрее и было не страшно оставить опару на ночь. Начинку по пирожкам Гарт наловчился распределять одним взмахом руки, с помощью отточенных воздушных чар. Минни навострилась стремительно смазывать пирожки яйцом перед выпечкой, даже не прикасаясь к кисточке – та бегала по аккуратным комочкам теста сама. И вуаля! Там, где обычный пекарь будет возиться три часа, мы справлялись за полтора.

Но вставать все равно приходилось раньше, чем многим другим. Обычно я уходила на работу, когда родители еще спали, а сегодня удалось застать их обоих за завтраком. Правда, на сей раз это я «опаздывала», а они уже убегали на работу.

Мама шлепнула передо мной на стол миску каши и засмеялась:

– В кои-то веки материнской стряпни поешь. Без магии небось и невкусно!

– М-м-м… Мтвоя готофка фшегда идеальна, м-м, – промычала я, набивая рот овсянкой.

Орешки хоть и были вкусными, но полноценным ужином это назвать не получалось, так что к утру я здорово проголодалась и чувствовала себя немного волдогом – съела бы сейчас и кабана. Сырого. Прямо с копытами…

– И все-таки вас в кафе точно кормят? – с сомнением уточнил папа, допивая утренний чай и наблюдая за тем, как стремительно я поглощаю завтрак.

– Точно-точно. У меня просто растущий организм.

– Вширь, – хмыкнула мама и взъерошила мне волосы. – Ну все, я побежала.

За ней умчался и папа, которого на фабрике ждали красильщики. Я сгрузила посуду в тазик для мытья и привычно отправила тряпку саму «ползать» по грязным тарелкам, а сама быстро оделась, затем вытащила уже чистую посуду, сполоснула свежей водой и тоже заспешила по делам.

Солнце уже давно встало, но небо оставалось хмурым. Лицо обдувал колючий ветер, под ногами хрустел ледок. В конце октября ночные заморозки никого не удивляли. Еще две-три недели – и земля укроется пушистым слоем снега.

Колледж находился минутах в двадцати быстрой ходьбы от дома. Я скакала по улице газелью, не глядя под ноги. За годы учебы дорога была выучена наизусть. Здесь глубокая яма, здесь всегда скользко, потому что соседи выливают в это место помои, вот тут грунт неровный и можно споткнуться – прямо не пройдешь. Приличная мостовая, без дыр, с гладко обтесанными булыжниками, начиналась недалеко от колледжа. Там ведь учился не кто-нибудь, а волшебники!

В детстве я считала, что быть магом очень здорово и почетно. Управлять стихиями, менять настроение людей, создавать впечатляющие иллюзии – далеко не каждый так сможет! А когда немного подросла, то обнаружила, что не все так просто.

Люди с предрасположенностью к магии рождались не так уж часто, но и ужасной редкостью не были. Больше всего насчитывалось тех, чьи силы ограничивались возможностью подтянуть к себе инструмент, лежащий в нескольких дюймах от руки, или задуть свечу, не вставая с кровати. Таких людей даже магами не называли. В лучшем случае их именовали колдунами или просто одаренными, но не ценили в обществе, потому что все равно от них оказывалось немного толку.

Дальше шли люди со слабым даром вроде Минни. Она могла заставить метлу прибраться в торговом зале, а яйца – попрыгать из лотка в кипящую воду, не разбив, разжечь огонь под чайником или быстро подсушить волосы, чтобы с мокрой головой не выскакивать на мороз.

Минни считалась стихийником, хотя на самом деле была универсалом. Ее потенциал был ограничен из-за того, что ее больное сердце начинало ныть уже после двух-трех попыток колдовать в день. Так большую практику не приобретешь и за пределы стихийной магии не выйдешь, хотя подруга и старалась.

Я могла вынести побольше. Мне под силу были и стихии, и ментальные заклинания, и иллюзии, и исцеление – основные четыре силы, которым нас учили.

Если поднатужиться, у меня получалось успокоить слезы ребенка, которому мама не разрешала есть сладкое, потому что он и так уже покрылся сыпью, и даже немного свести эту самую сыпь. Хотя, конечно, про целительство я обычно молчала – для успехов в нем следовало слишком долго учиться, а моим пределом было подлечить насморк при простуде. Иллюзии: миражи, игру света и тени – я не использовала вообще, так как не видела в этом большого смысла для себя. В основном на изучение магии иллюзий налегали те, кто хотел развлекать людей в театрах, или боевые маги, которые насылали на врагов ужасные видения, чтобы у тех падал боевой дух.

Если маг, подобный нам с Минни, посвящал себя какому-то определенному направлению в колдовском искусстве, то он мог достичь значительных высот. Например, магу-кулинару и не требовалось двигать горы, чтобы стать личным королевским поваром. Стихийники, выбравшие для себя одну из сил природы, тоже устраивались очень неплохо, особенно если осваивали боевые заклинания – умелые военные требовались всегда. Как правило, опытных магов, укрепивших изначальный дар и уверенно себя чувствовавших в пределах своей специализации, называли средними.

Магов четвертой категории насчитывалось совсем немного. Талантливые стихийники, менталисты, целители или иллюзионисты, они, даже плохо обученные, могли накрыть иллюзией целую толпу людей, повернуть вспять течение реки или одним мощным ударом силы утопить корабль.

Такие люди мне встречались всего несколько раз в жизни. Один из них, уже сильно пожилой, преподавал в колледже. А другим был граф Ардан Райатт.

Райатт, конечно, у нас не учился. Наш провинциальный колледж принимал только слабых или подающих надежды учеников – сильных все равно учить было некому. Все подлинные таланты стремились уехать в столицу, где для них охотно открывали двери лучшие академии и университеты.

Вот и Райатт наверняка поступит так же. Подлечит ногу и вернется в колонию или же напомнит королю о себе займет теплое местечко в королевском дворце. Что талантливому стихийнику, герою войны делать в провинции?

Только сначала он, конечно, уничтожит «Сладкое волшебство» и разрушит наши мечты.

Разозлившись на графа, я сделала слишком широкий шаг над лужей и тут же за это поплатилась. Шлеп! Только чудом я свалилась не в эту самую лужу, а на сухой пятачок рядом с ней.

Сзади вдруг раздался смех. Я хмуро обернулась на звуки. Кого там развеселило мое несчастье? Нет бы пожалеть! Как будто осенью мало кто в лужи падает, особенно на таких дорогах, как наши…

Увиденное раздосадовало меня еще сильнее. На перекрестке улиц замерла небольшая карета, запряженная двойкой гнедых лошадок. Кучер ждал перед поворотом, пока проедет фермерская телега, которая еле двигалась из-за глубоких ям. А из окошка экипажа на меня смотрело круглое хорошенькое личико в обрамлении белокурых волос. Его обладательница злорадно кривила пухлые розовые губки, глядя на меня.

Никометта Фейман, или просто Никки, дочь нашего главного конкурента, собственной персоной. Она была младше меня на год и еще училась в академии, но уже вовсю помогала семье в их кондитерской. Особым талантом она не отличалась, хотя и считалась достаточно способной ученицей.

Что меня в ней поражало больше всего, так это абсолютное несоответствие внешности характеру. Если взглянуть на ее почти кукольную, идеальную внешность, то охотно верилось в сплетни о том, что в Фейманах течет кровь фей. Зато норов! Если никому не напакостила – день прошел зря. Стоило ли говорить, сколько раз мы с ней сцеплялись в академии? Тем более что и специализацию, к сожалению, выбрали одну и ту же – кулинарная магия.

– Алинесса Вилльтен, дипломированный маг-универсал! – насмешливо воскликнула Никки. – Может быть, тебе еще пару лет отучиться в академии, раз не можешь удержать себя от простого падения в лужу?

– Выйди из кареты, и посмотрим, как удержишься ты, – огрызнулась я.

– Встать с тобой на один уровень? – фыркнула она. – Зачем бы мне это? Если не можешь подтянуть колдовские навыки до такой степени, чтобы не позориться, валяясь в грязи, заработай денег на экипаж, чтобы он тебя провозил по ней и не давал промочить ноги. Ах, подожди, ты ведь и на это не способна…

И Никки опять мерзко захихикала. Вернее, ее смех гораздо больше походил на нежный перезвон хрустальных колокольчиков, но мне категорически не хотелось это так называть. Вот за что ей с характером старой ведьмы внешность прекрасной феи?

Я бы обязательно придумала какой-нибудь остроумный ответ, но не успела. Телега наконец проехала, в руках кучера взметнулись вожжи, и пара лошадей бодро зацокала копытами, разворачивая карету к академии. И вот уже кукольное личико все еще смеющейся Никки пронеслось мимо, а по той самой луже, в которую я чуть не угодила минутой раньше, проехало большое колесо. Разлетелись брызги грязи, и, если бы я не увернулась, меня бы окатило по пояс. Хотя все равно несколько капель попало на обувь.

Разглядывая перепачканные осенние туфли, я тихо выругалась, назвав Никки очень сильно нехорошим словом. Маму бы удар хватил, услышь она от меня такое, однако на душе полегчало.

Правда, самую малость. Настроения этот казус отнюдь не улучшил.

В колледж я влетела в гневе одновременно на графа и Никки, бросилась к библиотеке, но почти сразу завязла в гурьбе носящихся и орущих детей. Похоже, я попала в перемену. Пришлось после глубокого вздоха успокоиться и медленно пойти по коридорам, лавируя между малышами, – другого выбора просто не оставалось.