Его дядя шутил, но Рёгнвальд в этот миг с режущей ясностью осознал, как легко перескочить тончайшую грань поэтического слова и из слушателя песни стать ее героем, попасть в перечень павших Инглингов, куда уже вошло так много его славных предков. И в этом тоже между дядей и племянником наблюдалось разительное несходство. Хальвдан был довольно равнодушен к хвалебным песням о предках, но нисколько не боялся к ним присоединиться, в то время как Рёгнвальд, слушая песни, предпочел бы не украшать собой этот перечень как можно дольше.

От мыслей о вечности в Валгалле конунгов отвлекло появление дренгов^[16] с котлом мяса: устроив навес из веток и паруса, те полдня томили над углями тушу козы и теперь принесли ее, разрубленную на куски. Хальвдан, будь один, ел бы прямо из котла или положил бы свой кусок на щит, но Рёгнвальд, любивший удобства, и в поход брал с собой резные блюда и серебряные кубки. Родичи выбрали себе по куску, пожаловали мясом Тьодольва, остальное отдали хирдманам. Все принялись за еду, беседа на время прервалась.

– Кто идет? – послышался снаружи голос дозорного.

Хальвдан поднял голову: даже за едой он оставался настороже.

– Важная весть для Хальвдана конунга, – ответил чей-то голос, усталый и подавленный.

Вот оно!

– Я так и думал! – Хальвдан отшвырнул кость, вытер руки об одежду и в тот же миг оказался на ногах. – Сигурд на подходе!

Он шагнул к пологу; Рёгнвальд проводил его глазами, держа кусок у открытого рта – позабыл откусить. В его светлых глазах появилась растерянность. Только что между ним и битвой лежала долгая темная ночь, и вот битва уже здесь…

Полог отодвинулся, в шатер шагнул человек в плаще, источающем запах мокрой шерсти, и почти наткнулся на ждущего его Хальвдана.

– Что? – спросил тот. – Сигурд Олень идет к нам? Близко они? Сколько у него войска?

– О… Хальвдан конунг… – ошарашенно пробормотал посланец.

Лицо его показалось Хальвдану смутно знакомым.

– Хальвдан конунг! – Посланец опомнился. – Не помнишь меня? Я Бергтор Прибой, человек Альрика Рукавицы. Воспитателя твоего сына Харальда, конунга Согна.

Хальвдан посмотрел на него с недоумением, будто посланец заговорил на языке лопарей. Мысли его были с Сигурдом Оленем, и он даже не сразу вспомнил, кто такие Альрик и Харальд.

– Согна… Ты из Согна?

– Да, конунг. Альрик Рукавица меня прислал к тебе.

– Зачем? – В мыслях Хальвдан Альрик в далеком Согне никак не вязался с близкой битвой.

– Я привез очень плохую весть, конунг. Не вини меня, я только исполняю то, что мне поручено. Это касается твоего сына, Харальда конунга.

– Что такое? – Хальвдан уже понял, что к нему привезли вести совсем не оттуда, откуда он ждал, и сосредоточился.

– Судьбы людские в руках норн, конунг. Твой сын Харальд… Он упал с коня во время скачки и разбил голову о камень. Его подняли уже мертвым.

Рёгнвальд в изумлении выпрямился, его лицо вытянулось. Хальвдан сперва застыл столбом, потом медленно сел на шкуры. Его лицо тоже переменилось, взгляд устремился вдаль. Несколько раз он глубоко вздохнул, сглотнул, стараясь взять себя в руки. Десятилетний Харальд был его единственным сыном. Он рос здоровым ребенком и много обещал в будущем. И вот – его больше нет! В один миг Хальвдан остался без наследника, а Согн – без конунга. Дряхлого старика сменил маленький ребенок, но вырасти и стать воином ему было не суждено.

И это было не просто несчастье отца, который нежданно лишился сына. Под угрозой оказались завоевания Хальвдана: ведь без власти остался строптивый Согн, где жители привыкли добывать средства разбоем на торговых путях и каждый «морской конунг» мнит себя ровней настоящим конунгам – потомкам богов. Мысли о последствиях этой смерти оттесняли горе, Хальвдан сосредоточился на них. Нельзя дать горю разрастись и поглотить его, а гибели мальчика – привести к еще худшим последствиям.

А из-под этих мыслей всплыл холодным комом страх. Сперва тесть, Харальд Золотая Борода. Потом жена, Рагнхильд. А теперь и сын. Злые дисы отняли у Хальвдана всех родичей, которых принес ему брак с дочерью старого Харальда из Согна. Чья-то могучая рука нанесла ему уже третий губительный удар. Кто-то из богов или великанш ополчился на него и не намерен оставить в покое, пока не сокрушит весь его род. Кто это? Чем он досадил кому-то из жителей верхних или нижних миров? И не напрасны ли все его усилия, если непредугаданный удар невидимой руки все равно разнесет в прах все, чего он добьется?

Но даже знай он точно о неизбежности гибели, это ведь не повод опустить руки. Напротив: наивысшую славу получает тот, кто упорно борется с самой злой судьбой.

Однако кто бы ни был в этом виновен, уж Согн он не позволит отнять.

С этой мыслью Хальвдан снова встал на ноги.

– Какое несчастье… – в растерянности бормотал Рёгнвальд. – Так внезапно! Должно быть, какие-то ведьмы сгубили мальчика злым колдовством!

– Ари! – не слушая племянника, окликнул Хальвдан своего хирдмана. – Созови сюда вождей дружин, нам нужно немедленно держать совет.

– Что ты думаешь теперь делать? – не удержался от вопроса Рёгнвальд.

– Я еще не решил… – Хальвдан смотрел перед собой, на лице отражалась напряженная работа ума, и как никогда он был похож на ворона Одина, разведавшего важные вести для своего господина. – Но может так случиться, что Сигурду придется обождать встречи с нами…

Прядь 17

Уже три дня Сигурд Олень со всем собранным войском ждал вызова на битву. Давно было известно, что Хальвдан Черный и его племянник Рёгнвальд совсем близко: вот-вот они пересекут пограничные долины со стороны Хадаланда и вторгнутся во владения Сигурда. Сигурд ждал, что Хальвдан Черный, как человек благородный, пришлет ему вызов, но был готов отразить и внезапное нападение. Сам конунг занимал усадьбу Гримольва Скалы, а войско разместилось в шатрах и шалашах вокруг нее. Один день за другим проходил в напряженном напрасном ожидании. Пока посланный на разведку Хаки Берсерк с отрядом его отморозков не привез поразительное известие.

– Сигурд конунг, их там нет!

– Это правда? – Изумленный Сигурд не мог поверить.

– Да возьмут меня тролли, если лгу! Стан в Кривой долине покинут. Там видны кострища, всякий мусор и все, что остается от войска, но нет ни одного человека!

Сигурд едва удержался от вопроса, хорошо ли Хаки поискал. Удивленная тишина сменилась шумом, но хирдманы и вожди дружин более встревожились, чем обрадовались.

– Это что же – хваленый Хальвдан сын Асы взял и испугался нас?

– Поджал хвост и сбежал прятаться под передником своей злокозненной мамаши?

– Конунг, а не колдовство ли это? Может, они где-то рядом, но чарами их спрятали от нас и мы их не видим? Эта злыдня Аса и не на то способна!

– В Кривой долине их нет! – перекрикивая общий шум, твердил Хаки. – Я ведь не дурак, Арнодд, что бы ты ни думал! Я знаю, как рассеять чары!

– Ну и как?

– Я обернулся и посмотрел назад между ног! Если бы там был хоть один тролль, я бы его увидел!

– Да уж, одного тролля у себя между ног ты точно увидел! – воскликнул Эрле Балагур, и в теплом покое поднялся хохот.

Но недолгий: вскоре все вернулись мыслями к насущному.

– Но почему они отступили? Это неспроста!

– Может, они узнали, что мы ждем их здесь, и решили зайти с другой стороны? Может, они нападут из Раумарики, или из Вингульмёрка – ведь и там Хальвдан Черный полный хозяин!

– Я думаю, – начал Сигурд, взмахом руки прекратив шум, – что это отступление ложное. Хальвдан Черный пытается выманить нас, якобы пустившись в бегство, а потом напасть при подходящем случае.

– Нужно это разведать! – воскликнул Гутхорм. – Нужно послать небольшой отряд и найти их войско!

– Разумеется, мы так и сделаем, – кивнул Сигурд. – Хаки, что ты думаешь о том, чтобы поискать Хальвдана чуть подальше?

– Я охотно это сделаю, конунг! Я и сам хотел, но подумал, что лучше будет поскорее доставить тебе главные вести.

– Почему опять Хаки? – возмутился Гутхорм. – Конунг, позволь, я сам разведаю!

– Ты еще слишком… – Сигурд не сказал «слишком мал» и вовремя поправился: – Слишком неопытен для таких дел. Здесь нужен человек осторожный, ловкий и бывалый.

– Но откуда же я возьму опыт, если буду сидеть возле тебя? – закричал Гутхорм, раскрасневшийся от досады. – Мне нужен опыт, чтобы стать бывалым человеком и испытать свою ловкость!

– Зачем спорить, пусть они едут вместе, – подсказал Дагфинн Крюк. – Отправь своего сына вместе с Хаки, конунг. Молодой Гутхорм конунг прав – он не приобретет опыт, если будет сидеть возле своей няньки.

– Молодой конунг у нас жених! – не без ехидства крикнул Эрли Балагур. – Конунг, отпусти его показать себя, тогда и невеста посмотрит на него благосклоннее!

Гутхорм несколько надулся, недовольный, что о его юности напоминают при всех, но в словах Эрли была правда: отталкивая эти мысли, он тем не менее жаждал показать себя мужчиной в глазах пышнотелой Элдрид.

Сигурд задумался. Откажи он сыну сейчас – сам осрамит его в глазах людей, выставит ребенком, которому не в поход ходить, а дома с нянькой сидеть.

– Хаки… Что скажешь?

Хаки и Гутхорм при этих словах взглянули друг на друга с сомнением. Оба еще помнили свою ссору на пиру в день «похищения Гои». Тогда они помирились, но оба, будучи людьми самолюбивыми, затаили досаду и не жаждали отправляться куда-то вместе.

– Одного я не могу тебя отпустить, Гутхорм, – сказал Сигурд. – Отваги для такого дела мало, а у Хаки есть опыт. Если ты согласен, то отправляйтесь вдвоем.

– Я… согласен, – поколебавшись буркнул Гутхорм.

– Тогда, Хаки, я поручаю тебе сопровождать моего сына. Будьте осторожны, но постарайтесь разведать, куда исчезло войско Вестфольда.

– Может, его наконец тролли унесли… – ворчливо понадеялся Грим бонд.

Не теряя времени, разведчики пустились в путь с рассветом. Хаки взял с собой десять человек, Гутхорм ехал с двумя собственными телохранителями. Сигурд конунг провожал отряд глазами от ворот усадьбы, пока два всадника и десяток пеших не скрылись за складками местности. День был пасмурный, горные вершины нахлобучили на головы облака, и как никогда ясно в них видны были великаны, прячущие лица и задумавшие недоброе. Червячок сомнения шевелился в душе у Сигурда. Хаки, что ни говори, человек отважный, но достаточно ли надежный? Никогда не угадаешь, какой тролль его укусит и к чему подтолкнет. После той ссоры на пиру Сигурду рассказали кое-что: бывает, что по ночам, во сне, Хаки овладевают злые духи и он творит разные бесчинства, впадает в неистовство, не просыпаясь, а утром ничего этого не помнит. Потому он и носит прозвище Ночной Берсерк, но, скрывая это, прикидывается обычным берсерком – хотя никто не видел, чтобы он хоть раз впал в неистовство во время битвы.

Не стоило бы посылать юного сына на опасное дело в обществе человека, который и днем имеет злокозненный нрав, а ночью и вовсе за себя не отвечает. Но передумывать было поздно. Сигурд вернулся в усадьбу Хьёрхейм – ждать вестей. Что такое должно было случиться, чтобы Хальвдан Черный с племянником Рёгнвальдом, имея хорошее войско, в последнюю ночь развернулись и ушли прочь? Уж не захворал ли кто-то из них? Или к ним пришла весть, что на другие их земли покушается еще более опасный враг? Это было бы весьма на руку Сигурду, но он терялся в догадках, не зная настолько сильных и враждебных Хальвдану вождей.