– Да, сейчас. – Джон достал мобильник и продиктовал адрес.

– Ничего себе. – Логан присвистнул. – Солидный кондо. И почему я только не пошёл в мед?

– Ты крови боишься, – подтрунил над ним напарник.

– Какая грязная ложь. – Логан фыркнул. – Так откуда у простого судмеда деньги на аренду элитного жилья?

– Вот найдём его и спросим. Может, даст совет, куда инвестировать? – Тайлер перестал смеяться, когда заметил, что Джон всё никак не может прийти в себя.

– Всё будет хорошо. Разберёмся. – Логан положил руку на плечо вконец побледневшему криминалисту.

Двое патрульных позвонили в домофон, но им никто не ответил. Они направились к пожилому консьержу, гордо восседавшему за стойкой и разгадывающему кроссворды сквозь толстые очки. Лишь когда полицейские подошли к нему вплотную, он поднял глаза.

– Господи Иисусе, зачем так подкрадываться? – едва не взвизгнул мужчина.

– Простите, мы из полиции. – Офицеры сверкнули жетонами и спрятали их в карманы. – Подскажите, как найти квартиру Чарли Олдриджа?

– Как вы сказали? – переспросил мужчина и достал из ящика стола журнал регистрации жильцов.

– Чарли Олдридж, – повторил один из офицеров.

– Знакомое имя. Та-а-ак. – Консьерж несколько раз провёл пальцем по списку вниз и вверх. – Память совсем ни к чёрту: в лицо всех знаю, а вот кто из какой квартиры, вечно путаю.

– Ничего, мы подождём. – Офицеры переглянулись.

– Ага, вот он, очень неразборчиво написано. – Мужчина деловито поправил очки на переносице.

– Спасибо за информацию. Как нам пройти в его квартиру? – поинтересовался один из офицеров.

– На лифте на третий этаж, а там налево и до конца коридора. Но если его дома нет, то я вас впустить не смогу – такие правила. Уж извините.

Офицеры поднялись на третий этаж, бесшумно прошли по коридору, застеленному синим ковролином. Из-за дверей соседних квартир раздавался то шум телевизора, то детские голоса, но за дверью квартиры, которая их интересовала, было тихо. Они трижды постучали в дверь, но никто не открыл, в квартире по-прежнему стояла тишина. Полагаясь на удачу, один из офицеров повернул ручку двери, и она поддалась. Они вошли внутрь. Квартира выглядела пустой и необжитой, сложно было поверить в то, что тут кто-то жил на протяжении нескольких месяцев. Кухня выглядела слишком чистой: никаких тарелок, полотенец или приборов. Офицер натянул рукав и поочерёдно открыл дверцы шкафов и холодильник – пусто. В спальне их ждали пустой платяной шкаф и голый матрас на кровати. Постельного белья не оказалось ни в шкафу, ни в бельевой корзине. В ванной не было предметов гигиены и всё отмыто до блеска. Квартира выглядела так, будто жильцы съехали и возвращаться не планировали.

На обратном пути офицеры поинтересовались у консьержа, не видел ли он, как Чарли съезжал из квартиры, но тот удивился.

– Мимо меня вещей не таскали, а съехал или нет, тут надо у суперинтенданта^[1] спросить. Но, насколько я знаю, квартир на сдачу у нас в доме сейчас нет. – Консьерж пожал плечами.

– А можем мы поговорить с суперинтендантом? – уточнил офицер.

– Сейчас позвоню. – Мужчина поправил очки и принялся листать контакты в телефоне, затем поднёс трубку к уху. – Здравствуйте, тут ребята из полиции интересуются, не съехал ли жилец из триста пятой? Ага, жду. Так. Понял, спасибо. – Он сбросил вызов и отложил телефон. – Официально жилец не съезжал. Да и незачем ему. Он оплатил жильё на год вперёд. Зачем платить вперёд, если не собираешься жить? Может, на отдых укатил?

– С этим мы разберёмся. Когда вы видели Чарли Олдриджа в последний раз?

– Дня два-три назад, но я тут не круглыми сутками сижу. Только когда дел поинтереснее нет. А тут скучать редко приходится: то вечеринку закатят, то в бассейн без записи лезут. Хлопот много, а я один. Наш суперинтендант то тут, то там. Занятой человек. За всеми не усмотришь. – Мужчина был рад возможности поболтать, поэтому без зазрения изливал душу.

Полицейские ещё раз поблагодарили разговорчивого старика и, попрощавшись с ним, отправились с докладом в участок.

Теперь полиции Портленда предстояло узнать, куда и почему пропал Чарли Олдридж.

После того как патрульные отчитались детективам о визите в квартиру Чарли, Логан и Тайлер направились в кабинет начальника.

– Чарли исчез, – сообщил Миллер.

– С чего ты взял? – Уиллард недоверчиво посмотрел на Логана.

– Его нигде нет, труп брошен на столе, а в квартире нет никаких вещей. Либо он сбежал, либо кто-то постарался замести следы. Нужно оформить заявление о пропаже, – сказал Логан таким тоном, будто это он был начальником.

– А если он найдётся? – Уиллард впервые сомневался в адекватности решения одного из своих лучших детективов.

– Если найдётся, то закроем! Составь заявление, нутром чую: тут какая-то херня, – тон Логана стал просительным.

– Ладно. – Начальник вздохнул, разблокировал компьютер и принялся печатать.

– А мы пока запросим записи с камер дома Чарли. Если всё пойдёт хорошо, то они будут у нас к концу недели. Примерно к этому же времени нужно получить ордер на обыск его квартиры. Договоришься по ордеру?

– Да. Чёрт бы побрал этого Чарли, – пробурчал Уиллард.

– И ещё, шеф, – позвал его Логан.

– Что? – Он поднял взгляд от монитора

– Мы ведём это дело!

– Ваше дело – искать убийц, – возразил начальник убойного.

– У нас нет новых трупов, кроме того, что мы нашли на рабочем месте Чарли. Вот им и займёмся, к тому же что-то мне подсказывает, что тут есть связь.

– А кто сделает вам аутопсию?

– Пригласим эксперта из центрального управления. – Логан пожал плечами.

– Ладно, работайте! И держите меня в курсе.

Миллер и Блант вернулись в свой кабинет. Логан стал оформлять запрос в сотовую компанию о предоставлении распечаток с номера Чарли. Их интересовали местоположение его телефона, звонки и тексты сообщений: им нужно было от чего-то отталкиваться. Что могло случиться такого, чтобы Чарли захотел исчезнуть, или что он мог натворить, чтобы кто-то решил помочь ему исчезнуть?

Тайлер тем временем написал руководству кондоминиума официальный запрос на предоставление записей с камер. А пока детективы ждали ответов, они решили посмотреть записи с камер из секционной и коридоров отдела полиции.

Несколько часов видео ничего не дали. Чарли делал свою работу, заполнял отчёты, уходил домой, возвращался, работал, писал отчёты и уходил снова. За всё рабочее время он даже ни разу не брал телефон в руки: не принимал звонки, не писал текстовые сообщения, не посещал сторонние сайты. Складывалось впечатление, что за пределами отдела полиции у Чарли вовсе не было никакой жизни. С одной стороны, его поведение на работе выглядело профессиональным, а с другой стороны, всё было настолько отточено, что выглядело подозрительно. Тем не менее ничего стоящего на записях им обнаружить не удалось: Чарли был абсолютно спокоен и ничем не выдавал нервозности или страха. В пятницу вечером он принял тело, которое всё ещё лежало на его столе, расписался в бумагах, половину забрал себе и отнёс их в кабинет, который они делили с Джоном. Логан выругался, потому что в этой каморке, которую судмедэксперт и криминалист называли кабинетом, камер не было.

Двое мужчин, которые доставили тело, были в кепках и медицинских масках, установить их личности можно было, только поняв, из какого они отдела. Логан включил запись с камеры подземной парковки, чтобы записать номер машины, на которой доставили эксгумированное тело, но знак оказался настолько грязным, что номер рассмотреть было просто невозможно. А ещё машина казалась слишком убитой для полиции. Её будто взяли в аренду на день с авторазборки или свалки. Логан направил запрос, чтобы патрульные обратили внимание на чёрные автомобили марки «Форд Транзит» с белой наклейкой County coroner. Тайлер попросил стажёров проверить такие автомобили по дорожным камерам.

Глава 2
Сан-Диего, штат Калифорния, много лет назад

Будучи ребёнком, Роан Хьюз смеялся так часто, что некоторые сомневались в его адекватности. Любая неловкая ситуация, участником которой он становился, вызывала смех. Все проблемы и неудачи Роан высмеивал, тогда он был весёлым и жизнерадостным человеком, его невозможно было выбить из седла. У Роана было много друзей, соседские дети и одноклассники тянулись за его яркой и светлой энергетикой, за возможностью быть в его компании и вместе радоваться каждому дню. Конечно, бывали и те, кому Роан не нравился, но конфликтов у них не случалось. Невозможно поссориться с тем, кто этого не хочет.

С родителями Роан тоже прекрасно ладил, как и со старшей сестрой. Из-за большой разницы в возрасте они с Деброй не были близки, но придерживались тёплого нейтралитета и уважали личное пространство друг друга. За любовь родителей им сражаться не приходилось, так как Роан появился на свет очень вовремя, как раз тогда, когда больше всего Дэбби хотелось хоть капельку свободы. И эту свободу ей подарило рождение брата. Пока родители были заняты заботой о младенце, Дебра могла заниматься своими делами, избегая излишнего контроля. Пока мама укачивала Роана, а папа грел его бутылочку на водяной бане, Дэбби выбиралась из окна и гуляла, ходила в кино и на пляж вместе с друзьями. А когда возвращалась, родители уже спали и Роан тихонько сопел в своей кроватке. Дебру редко напрягали заботами о малыше, боясь вызвать в ней протест и нежелание проводить время с братом, за помощью к ней обращались в крайних случаях. Возможно, именно поэтому Дэбби так легко пережила появление нового члена семьи в разгар переходного возраста. Она почти не проявляла инициативы в общении с братом, но, когда это было нужно, отлично проводила с ним время за играми, лепкой или просмотром мультфильмов. Родители были против того, чтобы ребёнок смотрел телевизор. Но если уж она сидит с малышом, то и решать ей, как проводить время вместе. К тому же Роану нравились мультики, да и рассказать родителям про их досуг он не мог, по крайней мере, до тех пор, пока не научился говорить. Впрочем, и после этого он бы не рассказал, иначе их весёлое время с Деброй могло перестать быть таким.

Когда Роан стал подростком, Дэбби сама стала мамой. В отличие от сестры, брат живо интересовался младенцем. Он с удовольствием проводил время с племянником, зачастую проявляя инициативу в общении. Дебра одна воспитывала ребёнка, поэтому была признательна брату за помощь. Но был у Роана и свой интерес в уходе за племянником: все его знакомые девчонки млели, когда видели гуляющего с младенцем Роана. Мало того, что он был симпатичным парнем, так ещё и заботился о племяннике. Глядя на то, как он возится с малышом, они представляли себя рядом с ним, но уже с общим ребёнком. Девочки в таком возрасте склонны строить иллюзии о счастливом будущем. Впрочем, каждая из них была права: из Роана вышел замечательный отец и муж, но случилось это намного позже, чем они увлеклись им. Во времена старшей школы он пользовался популярностью среди девчонок, но не злоупотреблял ею, какие-то зачатки отношений у него всё же бывали, но он будто чувствовал, что настоящая любовь его всё ещё ждёт впереди. А потому старался не обнадёживать девушек и не поощрять их внимание, но, как ни странно, такое его поведение вызывало обратный эффект. Из честного парня он превратился в спортивный трофей для самых популярных девочек школы, которым, по сути, было не так уже важно, за что соревноваться: самые длинные волосы, самая крутая сумочка или самый недосягаемый парень.

Только выпустившись из школы и поступив в медколледж, Роан впервые смог вздохнуть спокойно, потому что все назойливые красотки ожидаемо не последовали за ним в медицинский университет, а поступили кто на юриспруденцию, кто на менеджмент, а некоторые и вовсе поспешили съехаться с парнями, чтобы не заботиться о таких мелочах, вроде образования или карьеры.