Далиша Рэй: Развод – и никак иначе!

1

Хуже, чем узнать об измене, – только не узнать о ней вовсе.

Мне повезло не попасть в такую неприятность: о том, что муж наставляет мне рога, я была в курсе уже через три часа после нашей свадьбы.

– О боже, Оле-ежек! – стонал женский голос.

Его обладательницу я хорошо знала. Финансовый директор в фирме моего мужа, довольно молодая и красивая женщина со странным именем Лорита. Я все время путалась и пыталась назвать ее то Ларисой, то Лолитой. За это получала от нее брезгливый взгляд и холодное: "Василиса, вы опять забыли мое имя? Лорита… Попробуйте запомнить уж как-нибудь…"

К стонам за дверью прибавился похабный скрип мебели и пошлые шлепки тела о тело. Следом мужской голос завыл не менее страстно:

– Ло-ра! А-а-а! О-о-о!

Этот голос я тоже знала, он принадлежал моему мужу. Звали его, в противовес Лорите, просто и незатейливо – Олег Иванович. Только фамилия была хорошая – Кремлев. А я Василиса Кремлева.

Ещё несколько часов назад я была Василисой Петруничевой. Но моя фамилия мне никогда не нравилась, поэтому я была счастлива поменять её на благозвучную мужнину. Да, просто счастлива…

Я ещё постояла перед дверью в кабинет, а потом взялась за ручку и открыла. После полутёмной приёмной просторная комната, оборудованная системой «умный свет», показалась ужасно яркой, словно залитая светом рампы театральная сцена.

И парочка, расположившаяся на столе, прямо среди сдвинутых на край документов, выглядела очень театрально, киношно даже. Я будто попала на съёмки дешёвенького порно под рабочим названием «Босс имеет секретаршу». Только вместо секретарши здесь была финансовый директор. Но сути это не меняло, и мой муж в пиджаке и со спущенными до щиколоток штанами выглядел вполне подходяще для этого незатейливого порнопредставления.

Некоторое время я смотрела, как Олежек суетливо колотится между раздвинутых бёдер сидящей на столе мадам в деловом жакете, но без юбки. Машинально отметила, что ягодицы у моего (уже точно бывшего!) мужа так себе. Вяленькие какие-то, с провисшими большими ягодичными мышцами. Да и латеральные явно недоразвиты. Вот оно, следствие сидячего образа жизни!

Тридцать с небольшим мужчинке, а уже нажил проблемы в виде мышечной дряблости, застоя крови в половых органах и, как следствие, скорой потери либидо. Жаль, не довелось мне лицезреть тылы Олежека до свадьбы! А ведь рассмотри я их вовремя, может, и не пошла бы за него замуж. И не стояла бы сейчас дура дурой…

Я переступила с ноги на ногу и вздохнула, решая, как поступить. Громко и темпераментно заявить о своём присутствии, напугав Олежека до икоты и возможной психической импотенции? Или подождать, пока он завершит процесс?

Наверное, второе – судя по нарастающему мужскому пыхтению и тому, как активно дама на столе изображает экстаз, скоро всё само должно закончиться.

Поэтому я прислонилась к стеночке и задумалась о своём, о девичьем.

2

Наверное, со стороны покажется, что я прожжённая и циничная стервь, которая в такую минуту может спокойно стоять и философствовать. Да еще про анатомию мышц рассуждать!

Нет, конечно. Никакого спокойствия не было и в помине. А про мышцы – это уже профессиональное. Потому что, если ты обучаешься на последнем курсе ординатуры медицинской академии, и твоя специализация – хирургия, это априори предполагает крепкую нервную систему и заточенный на анатомию глаз.

А я именно этим и была – училась в академии, на последнем курсе, и на хирурга.

Да и в растерянности я пребывала, честно говоря. В настоящем, полноценном офигении. Вообще, не знала, как оценить всё происходящее. Как отнестись к нему? А главное, не могла понять, что я в эту минуту хочу сделать…

Кинуться на изменщика с кулаками? Ниже моего достоинства. Начать таскать за волосы любовницу мужа, с которым мы женаты меньше половины суток? Ещё гадостнее. Разнести всё к чертям в его кабинете – да ну нафиг! Порежусь ещё, а мне руки беречь надо, они у меня – рабочий инструмент. Поэтому и встала я у стеночки ждать финала и пытаться собрать себя в кучку.

Возможно, я бы успела разобраться в своих чувствах и выработать какую-то стратегию поведения, но тут дамочка на столе вышла из образа «я в экстазе от тебя, мой половой гигант» и открыла глаза.

И я в этот момент глаза открыла. Вот мы и встретились с ней взглядами.

Муж мой, Олежек, продолжал активно шевелиться между её бёдер. А она смотрела на меня в упор из-за его плеча, и в глазах у неё светилось нескрываемое торжество. Злорадство, я бы сказала.

Я отлепилась от стены и пошла обходить стол вокруг. Встала у торжествующей гадины за спиной, напротив сосредоточенно пыхтящего Олежека. Вежливо произнесла:

– Бог в помощь, любимый!

3

Надо сказать, голос у меня громкий, хорошо поставленный – всё детство в хоре пела в районном дворце культуры. Даже думала в певицы податься, однако тяга к спасению человеческих жизней победила, направив меня в медицинский.

Но голос было уже не исправить, так что вопрос мой прозвучал для Олега не только неожиданно, но и оглушающе.

Он дёрнулся, будто ему к копчику оголённый электрод прижали, глаза на меня вытаращил и пыхтеть перестал. Прохрипел:

– Василиса?!

Нахмурился, отстранился от межножья своей шалавы и начал судорожно натягивать штаны. Кое-как упаковал свой повисший шнурочек и недовольно зашипел:

– Ты что здесь делаешь, Василиса? Ты должна быть в самолёте, на отдых лететь! Для чего я на билеты тратился?!

Нет, ну просто феноменальное бесстыдство! Через несколько часов после свадьбы пойман на чужой бабе со спущенными штанами, а претензии мне выкатывает! И денег жалеет…

Дамочка его тоже решила себя проявить. Чуть повернула свой изящный профиль в мою сторону и нежным колокольчиком прозвенела:

– Олеженька, я же говорила, что она неотёсанная деревенщина, не умеющая держать себя с достоинством. Такую даже в свет не выведешь, опозоришься только. Представляешь, появился бы ты с ней в приличном обществе, а она начала бы везде всё вынюхивать и шпионить. Как сейчас это делает – пришла без приглашения, куда не звали. Мешает людям…

Вот тут у меня и сорвало крышу. Сердце заколотилось, как бешеное. В голове зашумело, пальцы сами по себе сжались в кулаки.

Я начала хватать воздух широко открытым ртом, чувствуя, что ещё немного – и просто задохнусь от их наглости. Но здесь мой взгляд выцепил лежащий на столе длинный канцелярский нож. Остренький такой, с крепкой деревянной ручкой.

Мгновение, и одной рукой я схватила его, а второй – собранные в высокий хвост волосы мерзавки, продолжающей сидеть голой задницей на столе. Быстрое движение, и в лицо гадкой бабе полетели её собственные патлы, срезанные аккурат до держащей их заколки. Рука у меня на всяческие обрезания хорошо натренирована!

Заколка звонко брякнулась на стол, и стало видно, что на затылке у финансовой директорши стало коротко-коротко, аж кожа просвечивает. На висках волос осталось чуть больше, но в целом всё выглядело так уродливо, что я почувствовала себя почти отомщённой.

Скалясь в улыбке, как давно не кушавшая акула в предвкушении завтрака, я стояла и рассматривала творение рук своих.

– Что… Что это?! – прекрасная Лорита в растерянности смотрела на усыпавшие её длинные чёрные пряди, а я наклонилась и прошептала ей в ухо:

– Сделай себе из них парик, мерзкая страшила! – после чего, продолжая сжимать в руке канцелярский нож, пошла в сторону двери.

– Василиса, немедленно вернись! Нам нужно поговорить! – полетел мне в спину злобный окрик. Не оглядываясь, я подняла правую руку и показала мужу средний палец.

Правда, дойдя до двери, остановилась. Повернулась и пошла обратно.

В руке у меня всё также поблёскивал канцелярский ножик, на который муженек с опаской уставился. А я уставилась на пах своего благоверного. Да так внимательно, что Олежек резко побледнел. Торопливо закрыл это место руками, попятился и заблеял:

– Василиса! Ты что задумала?! Это преступление, тебя посадят!

Его шалава, всё ещё в ужасе трогающая себя за волосы, вернее, за то, что от них осталось, вдруг тонко-тонко завизжала:

– Надо вызвать охрану! Олежек, звони в полицию – она сумасшедшая! Изувечила меня! А-а-а!

– Ой, боже, что за истеричку ты себе выбрал в офисные подстилки, Олежек?! – морщась от громких визгов, я подошла совсем близко к вспотевшему мужчинке. Выбросила вперед руку и ухватила его за галстук. Вот ведь молодец, даже трахая бабу на столе, не забывает про офисный дресс-код!

Я оттянула галстук и отрезала его под самый узел. Помахала им, словно знаменем, и теперь уже точно пошла прочь. А галстук? Галстук этот Олежеку я дарила. Так что имею полное право обратно забрать. Раз уж он свои брачные клятвы быть верным, преданным… бла-бла-бла… забрал обратно в тот же день, как дал.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я помчалась по полутемному коридору к лифтам. Прочь, подальше от мужчины, предавшего меня так быстро, что побил, наверное, все мировые рекорды по предательству.

На полпути свернула в сторону пожарной лестницы. Выскочила на нее, и, как в детстве, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась вниз. Добежала до первого этажа, вылетела на улицу. Постояла, судорожно втягивая воздух сквозь спазмы в горле, и только тут вспомнила, что идти мне некуда.

4

Телефон пиликнул входящим сообщением:

– «Василиса, давай поговорим!»

Подумав чуток, контакт «Олежек» я переименовала в «Олешек». Еще подумала и кинула его в блок.

Не успела сделать глоток кофе, телефон снова пиликнул. На этот раз сообщением от контакта «Олежка». Точно, у этого гамбинуса два номера, и оба у меня забиты в телефон. Поменяла «Олежку» на «Отрыжку» и тоже отправила в бан. После чего, наконец, припала к кофе и роскошному десерту, коими славится эта старинная кондитерская на Невском.

Сюда я забрела после долгого мотания по освещенным вечерними огнями улицам. Замерзла и решила, что пришла пора погреться и сообразить, куда отправиться с ночевкой.

Из своей съёмной квартиры я съехала за день до свадьбы, и вернуться туда уже не могу – квартиру тут же сдали новым жильцам. Прописана я в прекрасном, но, увы, сейчас недостижимом Калининграде.

Друзьями в новом для себя Санкт-Петербурге я пока не обзавелась. А отправиться в гостиницу или хостел не могла по причине банальной: паспорт вместе с кошельком, косметичкой, влажными салфетками и проездным остался в сумке в офисе Олешека. Хорошо хоть моя банковская карта работает через телефон, который лежал в кармане пальто…

Возвращаться за своим добром прямо сейчас не было сил. Просить Олежека – дело зряшное. Кремлев сразу написал, чтобы я сама за сумкой приходила, потому что «нам надо поговорить и без твоих истерик».

Это у меня-то истерики? Ха-ха три раза! Это у его помеси лысой Ларисы с развратной Лолитой истерика. А я спокойна, как Александровская колонна на Дворцовой площади.

Паспорт, однако, мое спокойствие вернуть мне не в состоянии. А если учесть, что сегодня пятница, точнее, почти суббота ввиду позднего времени, то подать заявление об утере документа я смогу только через два дня. Тогда же, вместе с заявлением, я получу справку, которая на время заменит мне основной документик гражданина нашей великой и могучей.

Но это будет только в понедельник, а спать мне хочется уже сегодня. Можно через госуслуги заявление подать, но сайт мне справочку не сделает. Тут надо ножками в полицию идти.

Засада, короче.

– Ты… Вова, ты… ты… мерзавец! – рядом со мной зазвучал звенящий от злости и обиды тонкий девичий голосок.

О, не у меня одной сегодня сплошные негоразды с мужицким племенем! Через пару столиков от меня выясняли отношения хорошенькая девушка раннестуденческого возраста и импозантный мужчина лет на пятнадцать ее старше и миллионов на сто богаче.