В конце улицы показалась знакомая фигура. Уит стоял там, спрятав руки в карманы. Когда он подошел ближе, я почувствовала облегчение, словно кто-то наконец смазал ноющую рану бальзамом. Я резко выдохнула, вглядываясь в его черты. Уит казался более спокойным и менее напряженным. В моем сердце, словно наглый сорняк, проросла надежда.

Уит остановился передо мной.

– Привет, – осторожно сказала я.

Уит улыбнулся и вытащил лист бумаги.

– Я все получил.

– Разрешение? – спросила я. – Кто-то действительно разрешил нам пожениться?

Уит кивнул, а затем подался вперед и притянул меня к себе.

– Я сомневался, что у нас все получится, Инес. – Его рука легла мне на поясницу, и теплое чувство разлилось по моему телу до самых кончиков пальцев. Мягкий лен его рубашки коснулся моего виска, и я услышала ровное биение его сердца.

– Почему ты дрожишь? – прошептал Уит мне в волосы.

– Я думала, ты не придешь, – прошептала я в ответ.

Уит отодвинулся и посмотрел на меня.

– С чего ты взяла?

– Ты держался отстраненно, – сказала я. – Мне показалось, что ты передумал. И когда прошлой ночью я увидела тебя в холле, я не знала, что и думать.

– Мне пришлось попросить друга об одолжении, – произнес Уит, поморщившись. – И я слишком вжился в роль. – Он приподнял мой подбородок указательным пальцем. – Я не передумал жениться, Инес.

– Наверное, это ужасная идея, – сказала я. – Правда?

– Да, – тихо ответил Уит. – Но это лучший вариант из всех, что у нас есть.

Он был прав, но меня злило, что свадьба казалась единственным выходом. Я взглянула на наши наряды. Мы оба были одеты неподобающе. На мне не было нового платья с лентами и оборками или украшений в таком количестве, чтобы я сверкала, как далекое созвездие. Ткань моей одежды ощущалась тяжелой и неприятной. Я носила траур. И возможно, какая-то часть меня действительно скорбела. Я всегда думала, что моя свадьба пройдет под голубым небом, в церкви, которую я знала как свои пять пальцев, и после венчания гостей будет ждать сытное угощение. И уж конечно, под венец я пойду в окружении родителей и большой семьи, с любимой кузиной Эльвирой.

Но кузина погибла, мой отец пропал, а мать оказалась воровкой.

Мы подошли к старой церкви, которая возвышалась над воротами Вавилонской крепости, построенной римлянами. Уит шагал впереди, в очередной мятой рубашке темно-синего цвета, заправленной в брюки цвета хаки. Он не сменил обувь. Ботинки на высокой шнуровке были пыльными и поношенными. На его лице еще виднелись следы нашего заточения в гробнице: на щеке расплылся синяк, а через небритый подбородок тянулась неглубокая рана. Глаза по-прежнему казались усталыми и покрасневшими.

За свою жизнь я совершила немало безрассудных поступков, но тайная свадьба превзошла их все. Я старалась не думать о том, что сказали бы Tío Рикардо и Tía Лорена, если бы увидели меня сейчас. Но все равно ясно представила их выговоры.

Безумие. Глупость. Безрассудство.

Зато я сама распоряжалась своей судьбой. Приняла решение, которое позволит мне делать то, что я хотела, пусть даже это могло оказаться ошибкой. Я бы нашла выход. Всегда находила. По крайней мере, я доверяла себе настолько, чтобы понимать, чего хочу.

Все это позволит мне остаться в Египте – настолько долго, насколько возможно.

– Знаешь, почему эта церковь называется Висячей? – спросил Уит, нарушив ход моих мыслей. Он показал на железные ворота под стрельчатой крышей, на двадцать девять ступеней, ведущих к резной деревянной двери. – Неф нависает над проходом.

– Она прекрасна, – ответила я. Мое внимание привлекли две колокольни, которые обрамляли вход, украшенный арабесками. Как чудесно они смотрелись бы, если украсить их цветами и атласными лентами.

Уит шагнул вперед, и я последовала за ним. Сердце бешено колотилось о ребра при каждом шаге, который мы делали в унисон. Мы вместе поднялись по лестнице, и Уит открыл тяжелую дверь. Бросил на меня через плечо быстрый взгляд. Лицо его в угасающем вечернем свете казалось непроницаемым. Закат окрасил небо пурпуром, вечерняя молитва звучала все громче в сгущающихся сумерках.

– Ты готова? – тихо спросил Уит.

– Готова ли я? Нет,– ответила я.– Не могу поверить, что мы собираемся это сделать. Несколько дней назад ты собирался жениться на другой. Пять минут назад я сомневалась, что ты вообще придешь. Но теперь ты женишься на мне, и мы здесь. Когда мы войдем в эту дверь, глупая идея станет реальностью. У меня путаются мысли. А у тебя?

Уит захлопнул дверь. Опустил подбородок и уставился на свои ботинки. Когда он снова поднял голову, выражение его лица было натянуто нейтральным. Он посмотрел на меня в сумеречном свете и, казалось, принял окончательное решение.

– Нам не обязательно это делать, Инес. Мы можем вернуться в «Шепердс» и притвориться…

– Но что тогда будет?!– У меня сорвался голос.– Tío Рикардо по-прежнему распоряжается моим состоянием. У меня ничего нет, даже переночевать негде. Десятого января я должна освободить номер. Кстати, сегодня девятое, на случай, если ты забыл.

– Ты что-нибудь придумаешь, – с улыбкой сказал Уит. Но его глаза остались серьезными. – Всегда придумываешь.

– Я устала планировать жизнь на шесть ходов вперед. Притворяться вдовой и лгать тете, чтобы приехать в Египет, дважды сбегать из отеля, прятаться на «Элефантине»…

Уит по-прежнему сжимал дверную ручку.

– Я знаю, Оливера, – тихо произнес он.

– У меня нет другого выхода, – продолжила я. – И мне нужно остаться в Египте. Моя мать…

Уит отпустил ручку и подошел ближе. Положил руки мне на плечи и согнул ноги в коленях, чтобы наши взгляды встретились. Его дыхание коснулось моих губ.

– Милая, я знаю.

Ласковое слово, словно мягкое прикосновение, развязало узел напряжения, который стянул мои виски. Уит редко говорил так – только когда я была безутешна или в смертельной опасности. Его близость сводила меня с ума. Этот громила станет моим мужем, если я того захочу. Это казалось невероятным, невозможным. Волнение заставило мою кровь быстрее бежать по жилам. Я хотела быть с Уитом, но мне также хотелось контролировать свою жизнь. Если я скажу Уиту «да», мой дядя больше не сможет диктовать свои условия и определять мое будущее. Значит, я останусь в Египте, как и хочу.

Больше никакого планирования. Никаких хитростей. Когда мне приходилось выкручиваться, я напоминала себе мать. А мне не хотелось быть похожей на нее. Не хотелось унаследовать то, что может причинить боль стольким людям. И вдруг я вспомнила, что уже сделала это.

Мои действия привели к смерти Эльвиры.

Курок спустила не я, но кузина приехала из-за меня.

Больше всего на свете мне хотелось искупить вину за это. Помешать матери продать артефакты, принадлежавшие Клеопатре. Выяснить, что произошло с моим отцом. Меня переполняла огромная тоска, она давила на плечи, вжимала в землю. Одержимость могла похоронить меня заживо.

Если только я не начну действовать.

– Не молчи, – прошептал Уит. – О чем ты думаешь?

Я тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться на происходящем. На мужчине, который стоял передо мной. Иногда мне легко удавалось прочесть его мысли. Когда наши сердца соединялись, и на мгновение мы начинали смотреть на мир одинаково. Но чаще всего я с трудом понимала Уита. Я все еще не знала, почему он хотел жениться на мне.

Ласковое обращение было всего лишь словом, а не обещанием.

– У меня свои причины, – прошептала я. – А у тебя?

Уит отстранился и кивнул, будто предвидя этот вопрос. Его вчерашние слова все еще звучали у меня в ушах. Вес этих слов, произнесенных глубоким баритоном с мягким аристократическим акцентом. Его широкие плечи были напряжены, а руки дрожали. Он нервничал, когда произносил:

«Выходи за меня».

Это было вчера. Теперь, стоя перед церковью, я сомневалась, что полностью осознаю серьезность своего решения. Брак заключался навечно – или, по крайней мере, мне этого хотелось. Я смотрела на Уита, который словно окаменел, подбирая нужные слова.

Он засунул руки поглубже в карманы.

– Я попросил твоей руки по своей воле и только, – сказал Уит. – В полном хаосе моей жизни ты единственное, что имеет смысл. Ты спросила, каковы мои мотивы, я еще не знаю все, но одно я знаю точно. – Он хрипло вздохнул, не сводя глаз с моего лица, и неприкрытые эмоции, таящиеся в их глубине, потрясли меня. – Ты единственная, с кем я хочу быть, Инес.

Мои губы приоткрылись.

Его голос понизился до хриплого шепота.

– Пожалуйста, сделай меня самым счастливым человеком на этой земле.

И планета снова накренилась, словно потеряв равновесие. Земля, казалось, ушла у меня из-под ног, а колени подогнулись. Уитфорд Хейз был многогранной призмой, и я думала, что видела все грани. Дерзкий ловелас, подмигивающий девицам, солдат, верный своему генералу, пьяница с красными глазами и флягой в кармане, авантюрист, знавший, как обращаться с динамитом, человек, влюбленный в Египет, и брат, обожавший свою единственную сестру.

Но я никогда не видела его неприкрыто уязвимым.

От этой грани перехватило дыхание.

– Тебе этого достаточно? – подстегнул меня Уит.

– Да, – выдохнула я.

Он кивнул, серьезный и преисполненный мрачной решимости. На лбу у него выступили капельки пота, и тогда я поняла, что он все еще нервничал. Возможно, Уит пытался казаться спокойным и уверенным ради меня, но в действительности его сердце билось так же быстро, как и мое.

Он открыл дверь и протянул мне руку. Я, не колеблясь, взяла ее с легкой улыбкой, чувствуя, что смогу справиться с дядей, матерью, тетей и всеми, кто встанет у меня на пути.

Мы вошли в церковь.

Capítulo tres
Глава 3

Внутри церковь была еще красивее, чем снаружи. В глубине большого зала находился алтарь, стены за ним украшали деревянные панели с мозаикой в виде лотоса. Пространство разделяли три прохода с рядами деревянных скамей. В восточной части, почти вне поля зрения, находились три нефа. Я машинально шагнула к ним. Мне хотелось получше рассмотреть изящные перегородки, отделанные эбеновым деревом и слоновой костью.

Уит взял меня под локоть, притянув к себе.

– Здесь так красиво, – сказала я. – Хочу получше рассмотреть узоры. Возможно, в следующий раз я вернусь сюда с альбомом для рисования…

От улыбки в уголках его глаз разбежались морщинки.

– Забыла, зачем мы пришли?

– Конечно нет. Мне просто хотелось…

– Инес.

– Уит.

– Мы должны поспешить,– раздраженно произнес он.– Пока никто не заметил, что мы ушли. Потому что мы собираемся тайно пожениться.

Я усмехнулась, и Уит улыбнулся. Мы словно вернулись на Филе, рассматривали древние рельефы на стенах, пили ужасный кофе и работали не покладая рук.

– Священник ждет, – добавил Уит. – А где… ох. – Он тяжело вздохнул. – Пойду разбужу его.

Он зашагал прочь, и я оторопело смотрела, как он приближается к пустой скамье. Нет, показалось. С края свисала пара ботинок. Уит наклонился и толкнул их коленом.

– Лео, – сказал он. – Просыпайся.

Я подошла к Уиту и посмотрела на спящего мужчину. Темные волнистые волосы падали ему на лоб, отчего он выглядел совсем молодым. Казалось, он на несколько лет моложе Уита, если бы не одно: его губы, даже пока он спал, были презрительно поджаты. Мужчина был одет в яркую красную шинель. Вздрогнув, я поняла, что видела его раньше. Это был один из солдат, с которыми Уит провел вчерашнюю ночь.

– Лео, – повторил Уит, на этот раз чуть повысив голос.

Лео звучно всхрапнул.

– Как обычно. Я всегда могу положиться на него во всех опасных делах, но в повседневных? Он не сможет крепко стоять на ногах. Или не спать, – с отвращением добавил Уит. – Ладно. Пусть спит.

– Кто он вообще такой?

– Наш свидетель.

– А-а. Разве он не должен бодрствовать на церемонии?