Миссис Холлифилд рассказывала мне, что сердце должно биться постоянно, чтобы поддерживать в нас жизнь. Миссис Холлифилд рассказывала, что, когда твое сердце перестает биться и ты попадаешь на небеса, больше не чувствуешь боли. Сердце миссис Холлифилд перестало биться. Сердце моей мамы тоже перестанет биться. Мое сердце все еще билось, хотя мне казалось, что оно рассыпается в груди. Я больше не хотела испытывать боль. Я хотела, чтобы мое сердце перестало биться, чтобы я могла улететь на небеса и быть с миссис Холлифилд. И с мамой.

Я велела своему сердцу перестать биться.

Я велела ему больше не болеть.

Я сказала своему сердцу, что больше не позволю ему страдать.

Никогда.

Глава первая

Пойдем со мной, я помогу тебе!

Похоже, тебе нужен друг.

Гонщик, воробьиный рыцарь

КРИСТАЛ

Наши дни

Ему здесь не место. Я не могла понять, почему эта мысль пришла мне в голову, едва я увидела этого человека. Дело не в том, как он выглядел, – мне и раньше доводилось встречать здесь красивых, аккуратно подстриженных, приятных на вид парней. Пара капель алкоголя, чувство общности с толпой, объединяющее эмоции – и эти посетители начнут вести себя точно так же, как любые пьяные придурки, жаждущие расстаться со своими деньгами и порядочностью. И дело не в том, что он чувствовал себя не в своей тарелке или был напуган. Нервные, возбужденные, бегающие по сторонам взгляды мне тоже доводилось видеть. Нет, мужчина, сидевший в одиночестве за столиком в дальнем конце зала и потягивавший «Миллер Лайт»^[1], выглядел скорее любопытным. Он медленно поворачивал голову, осматривая комнату, и я невольно проследила за его взглядом.

Мое собственное любопытство смутило и растревожило меня. Мне несвойственно интересоваться приходящими сюда мужчинами, и я никак не могла найти этому объяснение. Я закрыла глаза, отогнала эти мысли и впустила в сознание громкую музыку. Когда мое выступление закончилось, раздались аплодисменты, и я изобразила улыбку.

Энтони прохаживался позади толпы, следя за тем, чтобы никто не позволял себе вольностей, и, не слушая протестов, оттаскивал от меня тех, кто терял берега. Пять минут спустя, повернувшись, чтобы уйти, я встретилась глазами с мужчиной в конце зала. Он по-прежнему сидел за тем же столиком и наблюдал за мной. Я выпрямилась. Что-то в его лице не давало мне покоя. Он не приходил сюда раньше. Я его знаю? Поэтому он привлек мое внимание?

Уйдя за кулисы, я вытащила из карманчика трусиков наличные и расправила купюры, собрав их в толстую пачку.

– Отличная работа, милая! – похвалила Черри, подходя ко мне по дороге на сцену.

– Спасибо! – Я улыбнулась и нежно сжала ее руку, когда она проходила мимо.

Я открыла свой шкафчик в холле и сложила чаевые в сумочку, прежде чем отправиться в гримерку, которую делила с двумя другими девушками. У них сегодня выходной, так что в кои-то веки я оказалась предоставлена самой себе. Я опустилась на стул перед маленьким туалетным столиком, заваленным коробочками, тюбиками и декоративной косметикой, баночками с колд-кремом, флакончиками лосьонов и духов. Здесь было тихо, и в голове всплыли звуки, издаваемые в зале мужчинами, которые только что наблюдали за моим танцем: возгласы, вопли и свист, которые в жутких подробностях описывали, что они хотели со мной сделать. Я до сих пор ощущала пропитанное пивом дыхание, тяжелый одеколон и запах потных тел. Этот букет ошеломлял меня всякий раз, когда я наклонялась навстречу кричащим мужчинам и их протянутым рукам.

На мгновение я представила, как одной рукой смахиваю все со столика на пол и наблюдаю, как все, чем наполнен этот вечер, разбивается вдребезги и рассыпается, смешиваясь в кашу из липких теней и ароматов. Покачав головой, я уставилась на себя в зеркало, охваченная внезапным желанием схватить полотенце и начать тереть и размазывать косметику, запекшуюся на моем лице. Боже, что со мной не так? К горлу подкатил ком, и я встала. Слишком быстро. Стул, на котором я сидела, опрокинулся назад и с грохотом упал на пол.

– Кристал?

Я обернулась на звук голоса Энтони, и что-то в выражении моего лица заставило его нахмуриться.

– Детка, ты в порядке?

Я кивнула, резко мотнув головой вверх-вниз.

– Да-да, я в порядке. Просто хочу пить. – Я подошла к кулеру, взяла бумажный стаканчик, быстро наполнила и осушила его, прежде чем оглянуться на Энтони. – В чем дело?

– У тебя два приглашения на приватный танец.

Я снова наполнила бумажный стаканчик и сделала глоток.

– Хорошо.

– Немного лишних денег никогда не помешает, верно? – Он слегка приподнял уголок губ.

– Не помешает, – пробормотала я.

Энтони не сдвинулся с места. Его губы снова сжались в тонкую линию. Он серьезно посмотрел на меня.

– Я могу сказать, что ты больна.

Да. Я больна. Мне больно от всего этого. Больно от жизни. Я потрясла головой, пытаясь избавиться от мрачных мыслей.

– Не надо. Просто дай мне минутку, и я выйду.

Энтони наклонил голову и закрыл за собой дверь. Я глубоко вздохнула и вернулась к туалетному столику, наклонилась к нему и провела пальцем по лицу в тех местах, где размазался макияж. Выпрямилась и одарила зеркало ухмылкой.

– Время шоу! – прошептала я, прежде чем повернуться, открыть дверь и выйти в коридор, где меня ждал тощий парень с лохматыми темно-русыми волосами и вытянутым лицом.

При моем приближении он дернулся, выпрямившись, как шомпол. Его большой кадык заходил ходуном.

Во мне так и вскипела желчь. Я одарила его страстной улыбкой.

– Приветик, сладкий! Готов?

⁂

Время близилось к закрытию. Я исполнила свой последний танец и снова направилась в гримерку, разминая шею и вздыхая одновременно от облегчения и усталости. Когда мы, девушки, не танцевали – на сцене или за закрытыми дверями, – то разносили напитки. Менеджеру Родни нравилось наше присутствие в зале – нравилось, когда мы наклонялись над столиками, подавая напитки, и протискивались мимо мужчин, которых обслуживали. Это возбуждало их и поощряло продолжать тратить деньги. Общаться с их отвратительными компаниями, когда они смелели под взглядами друзей, было неприятно до тошноты. Утомляло. Но это добавляло им щедрости, когда я выходила на сцену, и я делала то, что должна была делать. Незаметно подмигивала сидящим за столом, и каждый идиот думал, что мой следующий танец адресован ему одному.

Я быстро переоделась в свою униформу – крошечные белые шорты, завязанный на груди топ в черно-белую полоску и красные туфли на шпильках – и открыла дверь, чтобы в последний раз пройтись по бару. И вздрогнула, как и мужчина, который стоял снаружи, прислонившись к противоположной стене коридора. Какого черта? Где Энтони? Я скользнула взглядом по пустому коридору. Энтони нигде не было видно. Мужчина – тот самый, который занимал мои мысли ранее, – выпрямился и провел рукой по каштановым волосам, на мгновение показавшись неуверенным.

– Сюда заходить нельзя. – Я скрестила руки на груди, не понимая, почему пытаюсь скрыть то, на что он, вероятно, совсем недавно таращился.

– Прости. Я не знал протокола.

– Протокола? – Я приподняла бровь.

Он слегка покачал головой.

– Э-э, процедуры встречи с тобой.

Я склонила голову набок. Так… Этот парень, скорее всего, сумасшедший.

– Процедура заключается в том, что тебе нужно сначала договориться с Энтони. Видел большого черного парня? Такого злобного на вид? Того, кто разрывает мужчин пополам, если они пристают к одной из девушек? – Я снова окинула взглядом коридор.

– Ах да… Он разнимает драку на улице.

Я посмотрела на него.

– Ага. И ты сделал свой ход? – Я шагнула назад в комнату, готовая забаррикадироваться изнутри, если он попытается что-нибудь предпринять.

Он моргнул и на секунду замер, а потом сунул руку в карман куртки. Вынув ее, бросил что-то в мою сторону. Инстинкт заставил меня протянуть руку и поймать брошенное. Связку ключей. Я посмотрела на него, в замешательстве нахмурив брови.

– Если я сделаю что-нибудь, что заставит тебя нервничать, можешь выколоть мне глаза одним из этих ключей.

– Выколоть тебе глаза? Ну я бы предпочла этого не делать.

– Я не дам тебе повода. Я не желаю тебе зла.

Энтони появился в конце коридора, тряся рукой, как будто ее повредил.

– Эй, тебе сюда нельзя!

Ох, слава богу!

– Я знаю. Прости. Я не знал правил.

– Незнание – это не оправдание, дружище. Придется мне тебя вышвырнуть. Ты в порядке, Крис?

Я кивнула.

– Мне нужно всего десять минут, – быстро сказал мужчина, поднимая руки. Я не была уверена, то ли это жест «я безоружен», то ли он показал на пальцах, сколько времени ему нужно.

– Извини, сладкий! На сегодня все мои приватные танцы расписаны.

– Мне не нужен приватный танец. Я просто хочу поговорить.

Ах, один из этих! Я чуть не закатила глаза. Но что-то внутри заставило меня остановиться. Понятия не имею, что именно. Несомненно, он красив. Даже симпатичен: с густыми каштановыми волосами, вьющимися у воротника, и классической мужской фигурой. Но я уже встречалась с такими красавчиками. У каждого из них была подлая жилка шириной в пять километров. В конце концов, привлекательность ни к чему хорошему не приводит, скорее наоборот. По моему опыту, красавцы считали себя божьим даром для женщин и полагали своим моральным долгом распространять себя повсюду.

Нет, это что-то другое. Дело в его глазах. В его взгляде проскальзывала какая-то невинность, которой я раньше не встречала. Нежность, к которой я определенно не привыкла. Выражение его лица было полным надежды, но не отчаяния, и я не заметила в нем похоти. Он казался… искренним. Возможно, он действительно просто хотел поговорить.

– Все в порядке, Энтони.

Энтони опустил руку, которой собирался схватить мужчину за локоть, и отступил назад.

– Ты уверена?

– Да. – Я посмотрела на мужчину: – Десять минут. – Я подняла ключи, сжав один в пальцах. – И не заставляй меня ими воспользоваться. Я не хочу, но если будешь настаивать, то выйдешь из этой комнаты на ощупь, сладкий.

– Габриэль, – сказал он, и легкая улыбка осветила его лицо. – Меня зовут Габриэль.

Как ангела? Ему тут точно не место.

– Хорошо.

Я посторонилась, и он прошел мимо меня в комнату. Я кивнула Энтони, а затем толкнула дверь так, чтобы она оставалась полуоткрытой. Я знала, что Энтони останется поблизости.

– И что же привело такого славного парня, как ты, в это логово греха, сладкий?

– Габриэль. А ты Кристал?

– Здесь – да.

Он пристально посмотрел на меня, и я смутилась. Через мгновение он кивнул, как будто понял что-то, что упустила я.

– Ясно.

От его слов, от его понимающего взгляда у меня в животе срикошетила маленькая вспышка гнева, словно шарик в автомате для игры в пинбол. Я многозначительно улыбнулась и уселась на маленький грязно-золотой диванчик, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Лениво поиграла руками с завязками между грудей. Я видела, как его глаза проследили за моим движением и слегка вспыхнули, прежде чем он отвел взгляд. Ах, вот и оно – вожделение. Как и у любого другого мужчины. Знакомо. Я перевела дух, ощутив прилив удовлетворения и спокойствия.

– Так о чем ты хочешь поговорить?

Он откашлялся и засунул руки в карманы, слегка наклонив голову, так что волосы упали ему на лоб. Его поза и то, как он, слегка прищурившись, смотрел на меня, пробудили мою память, и я внезапно поняла, откуда я его знаю. Пропавший мальчик. Эти слова всплыли у меня в голове, как будто кто-то их там нацарапал. Его звали Габриэль Далтон, и он пропал без вести, когда был ребенком. Когда он сбежал от своего похитителя и вернулся домой, это стало главной темой национальных новостей. В то время мне было всего десять лет, но я все равно слышала об этом то тут, то там. И, конечно, как раз в то время, когда Габриэль вернулся домой, мой мир – в очередной раз – рушился.