Ирина Шведская: Вещун

Глава 1. Младший сын.

То была довольно зажиточная купеческая семья. Отец часто лично ездил за товаром, всегда зная, где и у кого достать всё самое лучшее.

Он имел несколько кораблей, которые регулярно отсылал за море. Своих сыновей приобщал к семейному делу. Они унаследовали хватку и смекалку своего рода и подавали надежды. Точнее, двое из них- старший и средний.

Младший сын, Георгий, был…Как бы это сказать… Другой.

Словно не из этой семьи, не из этого времени и даже мира. Нет, он конечно же был сыном купца, и похож был на него более других. Но дух его был совершенно иными силами ведом!

Не интересовало его ни богатство, ни статус, ни власть. На девиц, даже не засматривался. Более всего на свете он любил гулять, в одиночестве, по лесу, мог часами рассматривать звёзды, или любоваться движением воды в ручье, слушая её переливчатый звон. С малку, друзьями его были животные, с людьми же он тяжело находил общий язык.

Едва Георгий научился говорить, стал пугать всех домочадцев. Во-первых, он сразу начал разговаривать сложными и правильными фразами, и поступать слишком осмысленно для своего возраста.

В тот период отец его радовался, думал, что младший сын более других сыновей богатства рода умножит. Не знал он тогда, что дары свои Георгий применит совсем в другом деле.

Едва ему лет пять исполнилось, он начал было рассказывать маменьке и братьям, как жил другие жизни, в других странах, а то и мирах. О том, какие науки он постигал, и какие деяния свершал. Но рассказы его вызывали у домашних сначала смех: мол сочиняет малец, а потом, когда он не переставал всё новое рассказывать, то и смятение возникало- здоров ли младший сын? Тогда Георгий, будучи умён не по погодам, понял, что не верит ему никто, и лишь напугать он может своими разговорами. Умолк он тогда, и в себе замкнулся.

Отец, пытаясь сыну любовь к мирской, так сказать, жизни привить, лучших учителей ему нанимал, в поездки с собой брал. Георгию все науки легко давались, лишь взгляд его всегда был отстранённым, таким, словно он, сквозь дома и деревья видит другой мир. Видит и тоскует. Этим он злил отца своего и крайне огорчал. Видел он, что самый умный и способный сын совсем другой путь выбирает и он, отец, совершенно не имеет над его выбором власти.

Годам к восьми стали проявляться у Георгия способности к вещанию. А началось всё с одного события. Собирался отец отправлять корабли. Сам решил не плыть, но вместо себя послать старшего сына.

И тут ни с того, ни с сего, стал уговаривать его младший сын отменить поход, и, тем более, не отсылать с кораблями брата. И до того отчаянно Георгий упрашивал отца, что тот, будучи человеком суеверным, испугался. И вместо пяти кораблей послал два, заглавного отправил своего писаря, а сам с сыновьями остался дома.

И младший сын оказался прав. Не вернулись из того плавания оба корабля. Понёс купец убытки, но рад был безмерно, что послушал Георгия, ведь лишиться мог всего, в том числе и сына.

После того, к Георгию стали прислушиваться. Если он предупреждал не делать чего-либо- не делали. И прозвали его близкие, в шутку, Вещуном. Но не далеко от истины прозвище то было.

А однажды произошло то, что изменило жизнь Георгия окончательно.

На охоте кабан подрал одного из борзых. Пса домой принесли, надеясь, что лекарь зашьёт рану, оправится животина. Но тот лишь руками развёл и сказал, что милосерднее всего будет его добить, чтоб не мучился. Но, когда старший брат решил сделать это, Георгий его остановил, и попросил дать ему время. Потом он выгнал всех из хлева и сел на пол возле умирающего пса. Его решили не трогать, итак, странный, пусть сидит, если хочется ему. И он сидел, до утра, водя руками над рваным собачьим боком и что-то шептал.

А на утро, как солнце взошло, пёс уже на ноги вставать начал, к вечеру поел. А через неделю, излечился полностью. И прыти проявлял более всех других!

Тогда и поползли о младшем сыне купца слухи. Кто-то святым его называл, кто-то нечистым. Он же, по мере взросления, всё больше силу свою осознавал и показывал. То разродиться скотине поможет, то спину садовнику выпрямит, то зуб больной успокоит. И не делал он различия, кто перед ним- знатного рода, холоп, или скот безмолвный, ко всем он относился одинаково серьёзно и ласково.

А когда двадцать лет Георгию исполнилось, попросил он у отца охотничий домик посреди леса, который пустовал за ненадобностью, а от всего остального отказался.

Позволил ему и это купец. Да ему и легче было от того, что непутёвый сын в скит ушёл. Как говорится, с глаз долой…

Так и остался младший купеческий сын, жить посреди леса, среди деревьев и трав. А птицы и звери семьёй его стали. Люд же начал к нему похаживать. Вначале робко, с мелочами. А как узнали, что он за самые сильные хвори берётся и вылечивает, так и протоптали к нему тропу, которая ни зимой, ни летом не пустовала.

И были те годы лучшими для Георгия. Сила его умножалась по мере того, как он опыт духа своего вспоминал. И не было хвори, которая не под силу была молодому целителю. Даже, когда ему птиц, закоченевших, зимой детишки приносили, он отогревал их своим дыханием, те оживали и вылетали прямо из его рук, вызывая необычайный восторг у ребятни!

Но людей он оживлять не пытался. Всегда говорил: «Чтобы дать, забрать сначала, надобно!»

Хотя нет. Один случай, таки был!

Как-то появился мужик на пороге Георгия- кожевник местный. На руках он держал свою дочь. Девица уже бездыханная была. Он молча её на пол перед Георгием положил, и сам рядом на колени опустился.

Посмотрел Георгий на кожевника, и увидел, что хоть и не было слёз в его глазах, от боли и душевного смятения не мог он и слова вымолвить.

Была девица эта единственным его ребёнком, что после покойной жены оставшимся. Красивая она была, и добрая душой. Много женихов вилось вокруг Дуняши…Но теперь её остывшее, окровавленное тело лежало у ног целителя.

Осмотрел её Георгий и понял, что задушена она. А перед смертью, убийца поиздевался над ней.

–Ты знаешь, кто это сделал?– спросил он убитого горем отца.

–Знаю.– ответил тот.– Да только доказать не смогу ничего. Разбойник это местный. Люд в страхе держит, и никто его усмирить не может. Он давно за дочкой моей приударял. А как отказала она ему, убить грозился.

Посмотрел Георгий, и увидел, что душа девицы ещё за телом следует. И понял, что помочь может.

–Что же…– сказал он.– Чтобы дать, нужно забрать. И в этом случае забрать я могу.

Тогда опустился Георгий над телом бедной девушки, и простёр руки над ней. Так сидел он часа два, делая пассы руками и шепча тихие слова на дивном языке. А отец сидел рядом, не говоря ни слова, стараясь даже дышать как можно тише!

Вдруг, девица вздрогнула и громко вздохнула. А потом, спустя полчаса, она уже стояла на ногах, растерянная, розовощёкая и полная сил. А старый кожевник плакал и целовал руки спасителю.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Если вам понравилась книга, то вы можете
ПОЛУЧИТЬ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ
и продолжить чтение, поддержав автора. Оплатили, но не знаете что делать дальше? Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260