Караваны часто останавливались: люди, верблюды, лошади отдыхали, и стоянки превращались в уютные оазисы встреч, где плелись разговоры. Торговцы, монахи, воины, бродячие артисты, просто местные жители, странники – люди общались, узнавали друг друга, обменивались знаниями, навыками, советами, книгами.

Европейцы назвали этот мирный путь «Шёлковым». Шёлк – лёгкий, струящийся, обволакивающий – усмиряет гнев, дарит силы, уводит боль, украшает жизнь, но…

Не в каждом споре сила побеждает,
Порою в глади шёлка неспроста
Соскальзывало остриё кинжала^[4].

Дорога соединяла людей, дарила идеи, сказки, дорога оберегала от бед. Так начинался диалог разных культур: узнать собеседника, посочувствовать ему или порадоваться вместе с ним, побеседовать по душам и удивляться, удивляться услышанной мудрости.

Разве что-то изменилось? Музей продолжает этот давний дивный диалог культур. Единый язык в разных контекстах. В странствиях понимаешь, как много миров украшают жизнь.

Мы отправляемся в путешествие – неспешно последуем назад, по древней караванной дороге, переведём дух на старых стоянках. Быть может, ветер странствий принесёт нам вести из далёких стран, неведомых миров. Не имеет значения, насколько медленно ты идёшь, главное – чтобы ты не останавливался.

Как рассказать о Востоке, чтобы не потерять нить повествования? Как не запутаться в его хитросплетениях?

Учёные предпочитают строгие факты и неопровержимые доказательства, поэты уносятся в мир грёз и воспоминаний. Для нас, музейщиков, Восток – это вызов: как рассказать правду, не забывая о волшебстве; как создать пространство, где древность оживает в современном мире; как не разрушить магию вещей – свидетелей эпох – и не превратить их в обыкновенные скучные экспонаты. Мы в Эрмитаже предпочли неспешный и тернистый, но, возможно, самый захватывающий маршрут – тропу странствий, приключений и географических открытий, полную воспоминаний и отголосков прошлого. Мы пытаемся подробно, в мельчайших деталях, показать пути, которые вели на Восток, дороги, которые соединяли миры.

Отправимся по извилистым тропам Шёлкового пути, которые, словно нити, связывают нас с историей.

В Эрмитаже возможно всё…

1
Из старинной Отчизны поэтов и роз
Стоянка первая

Остановимся. Вспомним великих Сасанидов.

«Сами они, по их собственному мнению, во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете»^[5], – язвительно писал Геродот. Они уверены в своём превосходстве и убеждены, что ведут своё происхождение от богов.

Персидская империя – самая могущественная в мире, самая богатая и прекрасная. Персы красивы: высокие, статные, взгляд – огненный; любят сладкое, умеют воевать, очень храбрые и сплочённые. Персы не воздвигали храмы и алтари, они приносили жертвы на вершинах гор. Детей с пяти до двенадцати лет обучали только трём вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости. Персы считали ложь худшим из недостатков.

Наибольшим почётом у персов пользуются ближайшие соседи, затем – отдаленные, а наименьшим – люди, живущие далее всего от них.

Мы можем узнать о них, рассматривая вещи. Вещи говорят о многом, и сасанидское серебро Эрмитажа – яркое тому подтверждение. Это лучшая и самая роскошная коллекция в мире.

Сасаниды – великая династия великих персов, она славно существовала более четырёх столетий. Серебро, пронизанное золотом, нравилось Сасанидам: изящная роскошь – стиль, который отличает их вкусы. Изысканные серебряные вещи многое и о многом могут поведать – о жизни, привычках и обычаях древнего народа, даже о его причудах.

Вокруг замечательной коллекции сасанидского серебра сложилась удивительная эрмитажная школа исследователей, составившая славу отечественной науки и преумножившая славу классического иранского искусства. Это легендарный директор Эрмитажа Иосиф Орбели, элегантная в науке и в жизни Камила Тревер, блистательный Владимир Луконин, умнейший эрудит Борис Маршак и многие другие.

Исследования выявили много новых деталей и фактов. Оказывается, многие изделия – хранители традиций Сасанидов в мусульманском мире. Например, очень популярны в исламском быту картины царских пиров. Блестящий пример – блюдо из коллекции Строгановых, изготовленное в Мерве в начале IX века. Сцены пиров, как и сами пиры, были частью царского ритуала, но они всегда вызывали протесты религиозных радикалов. До нас дошла проповедь знаменитого оратора из секты Хариджитов, ярого борца с «неправедной» династией Омейядов Абу Хамзы. С гневом и яростью описывает он своего врага – дамасского халифа Йазида: «порочный чревом своим, греховный гениталиями своими», он ест запретное, пьёт вино, носит одежду в тысячу динаров, ради получения которой избивались люди и разрушалось их благополучие. Хаббаба справа от него и Саласа слева от него поют ему песни, и, когда он совершенно пьянеет, он рвёт на себе одежду, затем поворачивается к одной из них и говорит: «А не полетать ли мне?» Да лети с проклятием Аллаха в геенну огненную, к её мукам невыносимым!

Зал сасанидского искусства. Государственный Эрмитаж. Фото: Бронников А. В.

Перед нами – резкая эмоциональная реакция.

Другой знаменитый экспонат – Аниковское блюдо. Датируется IX–X веками. Его тоже изготовили в Средней Азии. А прототипом его было раннее византийское блюдо VIII века. На нём изображена осада крепости воинами, происходящими, судя по лицам и оружию, из средневековых исламских районов Азии. Многие детали – солнце и луна вместе, церемониальные трубы – показывают, что предмет изображения – ветхозаветная сцена осады Иерихона войсками Иисуса Навина.

Эта картинка создана в среде среднеазиатских христиан. Интересно, что у этого блюда есть почти полный двойник, который использовался в ритуалах шаманов. Не так давно это блюдо, которое мы называем Нильдинским, оказалось наконец в музейном собрании Новосибирска. И это прекрасный пример причудливой судьбы сюжетов древних ювелирных изделий. Исследователи расходятся в вопросе: какое же блюдо первое – Аниковское или Нильдинское? Мне кажется, наше, эрмитажное, лучше.

Сасанидское серебро из коллекции Эрмитажа считается эталонным.

Вещи из сасанидской коллекции найдены в Сибири за Уралом. Удивительно, но факт. Дело в том, что торговля в те времена шла бойко: восточные купцы покупали ценнейший, редчайший товар Сибири – пушнину, «мягкое золото», а расплачивались серебряными изделиями, которых у них было множество – чаши, монеты, кубки, украшения. Удивляет разнообразие сюжетов этих серебряных изделий: наиболее любимые – сцены сражений, битв, охоты, пиров, возвеличивания властителей, фантастические истории.

Великолепный «белый металл» ценился очень высоко, к нему относились с благоговейной почтительностью, изделия из него зачастую становились священными предметами: им поклонялись, шаманы использовали их в своих ритуалах, их скрывали от любопытных глаз – они принадлежали Тайному знанию и Тайному служению.

В XVIII веке богатейшие люди России – Юсуповы и Строгановы – начали собирать редчайшие старинные вещи. Постепенно составлялись прекрасные коллекции, которые позже, уже в ХХ веке, чудесным образом попали в Эрмитаж.

Вглядимся в эти сокровища – будем вспоминать прошлое, размышлять и фантазировать. Фантазии, как это ни странно, могут подтолкнуть к новым научным открытиям.

Серебряное блюдо начала VII века – сплетение яркого блеска и таинственного мерцания.

Блюдо с изображением орла, несущего женщину. Иран. VII в. Серебро, чеканка. Государственный Эрмитаж. Фото: Теребенин В. С.

На позолоченном серебре ожила сказочная миниатюра, искусно вырезанная художником: высоко в небо орёл уносит хрупкую женщину, её руки высоко подняты – левой она крепко держится за крылья грозной птицы, а правой подносит к её клюву крошечный кувшинчик (скорее всего, это эликсир силы). Женщина одета богато и смело: лёгкое прозрачное платье с длинными рукавами, на ногах – сверкающие туфли, в ушах – длинные четырёхугольные золотые серьги, вокруг её нежной шеи – тяжёлое золотое ожерелье. На руках и на маленьких ножках – браслеты. Обратим внимание на крошечные детские фигурки: один ребёнок держит в руках паука – символ дня, другой изображён с секирой – символом ночи. Всё на первый взгляд очевидно, но во всём – загадка. Сойдёмся на мнении: это напоминание о каких-то важных событиях.

Кто она, эта прекрасная женщина? Учёные предполагают: Анахита, богиня Сасанидов, Великая мать всего сущего, могучий источник всемирных вод, богиня жизни и любви, любимейшая дочь Ахура Мазды – Главного бога, «Господа Премудрого». Он – создатель благого мира, он – «беспредельный свет». В его честь возводились храмы, царские дворцы строили так, чтобы свет пронизывал, наполнял всё пространство. Он всемогущ, его откровение, его учение доносит до людей пророк Заратустра. Самое главное в зороастризме (так называется это учение) – людям нужно понять: мир – арена жестоких сражений между светом и тьмой, между светлыми силами и чёрными, а человек – свободное существо, он сам должен решить, на какой он стороне. Тот, кто решил сражаться за свет, должен следовать принципу: благие мысли, благие слова и благие дела. Жизнь человека полна забот: земля требует ухода и преображения, дом и сад нуждаются в чистоте и порядке. Чтобы справиться со всем этим, необходимы крепкое здоровье и внутренняя красота. Эти дары – как истинные добродетели – следует бережно хранить и преумножать.

Здоровый, красивый, добродетельный, честный человек может превратить этот мир в один из самых прекрасных миров бесконечной вселенной, в мир, наполненный светом, счастьем и благоуханием, где душа всегда расцветает, словно весенний сад. Человеку нелегко преодолевать жизненные испытания, но светлые боги не оставляют его в беде, в том числе прекрасная и мудрая Анахита. О её красоте поэты слагают гимны, ей подражают все сасанидские женщины. Она была наделена не только богатством, но и редкой красотой: высокая, стройная, грациозная, с сияющими золотом и отливающими серебром волосами, с лицом, подобным луне, – Луноликая. На красавицу богиню непременно хотели быть похожими сасанидские девушки и женщины. У красавиц был свой канон: рост – средний, грудь – пышная, как айва, бёдра упругие, руки – белоснежные, цвет щёк подобен гранату, зубы – белые, влажные и свежие, глаза – миндалевидные, брови – дугой, длинные косы – чёрные, блестящие. В постели мужа она говорит приятные слова, а не пустые и бесстыдные. К такому облику стремились, богине усердно молились, а она помогала.

Серебряный кувшин из Эрмитажа хранит тайну прекрасного лика женщины. Кто эта загадочная незнакомка? Может быть, это и есть богиня Анахита, чьё имя шепчут древние легенды? Её изображение украшало афишу первой выставки Отдела Востока «Сасанидское серебро» в 1920-е годы.

В известной книге «Хосров, сын Кавада и его паж» описывается один случай, когда новому придворному предлагается ответить на несколько вопросов. На вопрос царя: кто из тех, кто умеет развлекать, приятнее и лучше – музыкант, фокусник или дрессировщик – придворный ответил: «Все эти развлекающие приятные и хорошие, но с играющей на чанге^[6] красивой девушкой в гареме, которая хорошо играет, у которой высокий и приятный голос… никакое развлечение не сравнится»^[7]. Анахита помогала всем, кто искренне просил её о милостях: «Воздам… за преданность и верность и силой, и добром». Анахита всегда дарует удачу просящему – тому, кто приносит дары, «благочестиво жертвующего». Анахита охраняет всё доброе, поэтому самые лучшие дары – чистые мысли, благожелательность, щедрость. Она дарит богатство и изобилие тем, кто живёт по законам чистым и мудрым, не загрязняет землю дурными делами и мыслями: «Счастлив будет тот, кто желает счастья другому».