‒ Стив Джобс, ‒ на автомате поправил я. ‒ Он же эпплы делал?

‒ А ты сечешь! ‒ уважительно посмотрела на меня красавица.

Две красавицы, Ленка тоже была удивлена.

‒ А что? Может, в самом деле, крайкому взять на карандаш этот вопрос? ‒ задал я сам себе вопрос вслух.

‒ Ой, ты со мной только посоветуйся, а то ту ещё фигню закупите. Из программ надо… виндоуз, дос, эксель… да и майкрасофт офис хорошо бы, вышел летом, ‒ загибает красивые пальчики специалистка.

‒ Ты откуда столько знаешь? Увлекаешься компьютерами? ‒ заинтересовался Илья, сразу получив незаметно (ну, так Ленке казалось) тычок в бок острым локотком.

Будет ещё он на баб пялиться, когда она, великолепная, рядом!

‒ А ты знаешь кем мой папа был? Начальником ВЦ в Ростове, ‒ грустно сообщила Софья.

‒ Был? ‒ хором спросили я и Ленка, Илья же, наученный тычком, интерес к другой женщине потерял.

‒ Умер папа год назад. Его друзья, конечно, немного помогают нам с мамой, от них и новости все узнаю. Я рассчитывала остаться в Ростове, но за сироту при распределении никто просить не стал.

Сказав это, моя (я надеюсь, хотя бы на этот вечер!) подружка налила водки в рюмку и выпила. Я молча поддержал её, налив себе немного в фужер. Ведь водка на нашем столе только для дяди Паши стоит, но его ещё нет. Больше такой продукт из нашей компании никто не употребляет, вот стопка и одна.

Пашка противится моему предложению уйти в коммерцию из крайкома, он считает это неимоверной глупостью! А вот и он, кстати, идёт. Причем не один. Спутнице его не больше двадцати пяти, то есть они с Пашкой одного возраста, примерно, и она тоже в обтягивающем платье, которое ещё короче, чем у Ленки! Хорошо хоть цвет другой, чем у уже сидящих за столом девушек. Выглядит девица вульгарно, если не сказать развратно. Густо напомаженные красной помадой губы, туфли на шпильках. Но это ладно… взгляд у неё шальной какой-то ‒ всех осмотрела с ног до головы, в том числе и меня, задержавшись в районе пояса. Где её Пашка откопал? А сам дядька застыл, глядя на Софью. Та это заметила, но только взгляд потупила.

Пожав Пашке руку, сажусь на место и подзываю официанта.

‒ Изволите подавать закуски? ‒ услужливо спросил он.

Вот так и сказал ‒ «изволите». Никакой комсомольской совести нет, на всё ради чаевых пойдёт. Впрочем, полтинник я ему сходу зарядил, чтобы не забывал подходить к нашему столику. В ресторане пока людей немного, но планируется полный зал, ведь здесь в новогодний вечер будет выступать кабаре! Да-да, то самое, в которое сватали победительницу нашего конкурса. Давненько я на танцующих полураздетых баб не смотрел!

Аркаша привел с собой подружку своеобразной «красоты» ‒ с горбатым носом и большими навыкате глазами. Но колье, серёжки и пара колец из благородного металла делали её привлекающей взоры. Александра, как и обещали, пришла одна, у неё очередной период разочарования в мужчинах. На самом деле в этих разочарованиях есть и её вина. Она ‒ красивая, богатая, да и, чего скрывать, умная женщина, попробуй подбери достойного! Последний был знатный хлебороб из какой-то деревни ‒ красавец-мужчина, но закладывал за воротник и пытался Сашку гонять. Но Сашка его сама выгнала. Это дяде повезло, что я не знал про то, что он руки распускал, а то на одного хлебороба в стране стало бы меньше. А до кучи выяснилось, что у жениха имеется законная супруга и парочка детишек в селе. Короче, сердце Сашки разбито и она собирается «нажраться», как она сказала мне, придя сюда. Косвенно об этом свидетельствует и её одежда ‒ простые черные джинсы и немаркая темная импортная водолазка. Волосы собраны в пучок ‒ хошь, валяйся в салате, хошь, белого друга пугай! Но и в таком траурном виде её трешка в обтягивающей кофточке выглядит как линкор среди канонерок. Ни Софья с Ленкой, ни подруги Аркаши с Пашкой такой шикарной грудью похвастаться не могут. Кстати, у моих приятелей Кати и Сани беда ‒ доча приболела, и торжество они пропустят. Ну а что тут сделать?

Оглядываю зал. Мало ли, вдруг знакомый кто, а я не поздоровался. Ну и показать свою грозную мордень надо, чтобы на наших девушек никто не зарился, а на парней не агрился, хотя мои спутники ‒ что Пашка, что Илья, могут у любого желание порамсить отбить. Парни одного размера под два метра ростом и поперёк себя шире. Я тоже не подарок ‒ снял костюм и сижу в рубашке, поигрывая бицепсами. Пашкина подруга Алла меня вот-вот сожрёт взглядом, а Соня не проявила должного внимания. Но пора начинать, и я говорю первый тост.

‒ Толян, вопрос к тебе, ‒ смущаясь, обратился ко мне Паша, когда мы выпили за старый год, закусили и пошли перекурить.

Ну, Пашка курит, я дышу.

‒ Что за девушка с тобой? У тебя с ней что-то есть?

‒ С чего такой вопрос? Нет, не было пока, Соня из нашего райцентра, ‒ настороженно отвечаю я.

‒ А, вот ты её откуда знаешь, ‒ облегченно вздохнул мой двадцатипятилетний дядька.

‒ Нет, не оттуда, она одна из победительниц конкурса красоты, ‒ поправил я.

‒ И у тебя с ней всё серьезно? ‒ якобы невинно спросил дядька и затаил дыхание.

‒ Ты тупой? У меня с ней ничего не было! Жалко стало сироту, одна собралась отмечать Новый год, вот и позвал.

‒ Сироту? Я тоже сирота. А как тебе моя Алла? Огонь-баба, правда?!

Пашка точно запал на Софью!

‒ Ты предлагаешь махнуться спутницами? ‒ я с трудом сдерживал смех от комизма ситуации.

‒ Алла опытная и ломаться не будет! А ещё она докторица, и если чем заболеешь, то сразу полечит. Эта.... венеролог в нашем кожвендиспансере!

‒ Типун тебе на язык! Идиота кусок! Не каркай! ‒ сплюнул три раза я и постучал по деревянному лбу Пашки.

‒ Больно же, ‒ возмутился он.

‒ Мне Софья сразу понравилась, и не красотой, а тем, что умная. Я с ней до того, как ты пришёл, знаешь, о чем беседовал? Не о венерологических болячках, как ты с Аллой, а о техническом прогрессе в компьютерной сфере. А ещё она архитектор!

‒ Понятно… проехали, ‒ с тоской в голосе произнес парень.

‒ Паш, ну погоди! Если ты ей понравишься, то дружи, почему нет?! Но как ты себе это представляешь? Обмен этот. Ты пришёл со своей, я со своей, а тут раз, и поменяемся! Ну, положим, Алла-то со мной пойдет, а Соня не такая, тебе её только до общаги доставить можно будет. Кстати, тут рядом она, на Марковского.

‒ Да какая разница, что подумают?! Кто против будет? Бейбут? Так ему круглолицые нравятся, вон он какую-то бурятку уже танцует, ‒ в сердцах сказал Пашка, показывая на танцпол.

‒ Да уже не танцует! ‒ присмотревшись, я вижу, что мой друг разговаривает на повышенных тонах с парнишкой-бурятом, ну или якутом, мне их не различить.

Но наша помощь и не потребовалась, эта бурятка-якутка, что-то грозно сказав своему заступнику, взяла Бейбута за руку и повела к себе за стол!

Глава 7

Глава 7

Наблюдаю за обстановкой. Опасность моему другу вроде не угрожает, да и за соседним столиком его приняли радушно. Бейбут в гражданке, она у него давно куплена для самоволок, и трезвый он вдобавок. Впрочем, за нашим солдатиком ещё и Ленка присматривает, а у той не забалуешь. Бейбутика она обидеть не даст, да и общая атмосфера в зале вполне дружелюбная. Вот и девочки из кабаре подтянулись, выступать будут! Четыре красотки в пышных юбках, которые, уверен, будут сейчас задраны выше головы. Думаю, они уже приняли для храбрости и сейчас будут отрабатывать гонорар. Мы скинулись с человека по четвертаку за место, и по десятке за программу. Угадал я, развеселая музыка в виде старой «Тодо пасара, Мария», послужила основой для их выступления. Чулки, туфли, трусики красные ‒ по нынешним временам смело! Народ ещё и подпевать принялся, неприличным образом коверкая смысл песни. У нас, правда, только Алла, уже изрядно принявшая на грудь, этим занимается.

‒ Похабщина! ‒ резюмирует через некоторое время Ленка.

‒ «Такова жизнь, Мария», ‒ перевел я на всякий случай припев песни.

‒ Да, такова жизнь, Мария, а что делать? ‒ тут же пьяно подтвердила Алла, имея в виду точно не песню.

‒ Я не про песню, а про вульгарных девиц, ‒ споткнулась в словах Ленка, ибо что-то собиралась сказать соседке по столу, но, как ни странно, задавила в себе это желание.

‒ Девчонки стараются, что не так? ‒ заступился за квартет я.

‒ И мне тоже не понравилось, ‒ высказала свое мнение Софья.

‒ Хорошо, а что заказать вам? Из музыкального? ‒ решаю не спорить с женской частью нашей компании, ведь и Аркашкина деваха тоже не в восторге от выступления кабаре-группы.

Аня, так зовут девушку, из семьи кооператоров, которые держат два убойных цеха и магазин и ездят по деревням, скупают мясо. Не сильно уж и благородное занятие, но Аня держит себя как минимум за примадонну. Она, кстати, уже высказалась по поводу Пугачевой ‒ мол, время той проходит. Я только усмехнулся на это. Пока ходил заказывал «Зеленоглазое такси», которое сменит сейчас «Новогодние игрушки, внезапно приметил знакомого.

‒ Привет чемпионам! А я смотрю ‒ ты, не ты? ‒ окликнул меня Вадим Григорьевич Ашанин, зам генпрокурора РСФСР.

‒ Я это! И вам здрасьте, ‒ немного растерялся я.

Этот важный чин сидит в компании двух мужиков своего возраста, и из спиртного, кроме шампанского, на столе у них ничего нет, что выглядит весьма подозрительно, ведь остальное всё присутствует. Селёдочка, например.

‒ Присаживайся, поболтаем, ‒ радушно предлагает дядя. ‒ Накладывай себе, не стесняйся. Вот икорка, вот рыбка.

‒ «Как же вы будете селедку без водки есть? Абсолютно не понимаю!» ‒ ответил я цитатой из известного фильма «Дни Турбиных».

Народ за столом рассмеялся.

‒ Да закончилась, собственно, сейчас ещё принесут, ‒ ответил веселый дядя с глубоким шрамом над бровью.

Знакомлюсь с обоими. Меня, что характерно, представили как работника крайкома, а не как олимпийского чемпиона по боксу.

‒ Решили без семьи встретить Новый год? ‒ интересуюсь я у Ашанина.

‒ Дочь Лариска, выгнала. Друзей своих позвала в дом, сказала, не мешать им до утра! Вот нашлось мне местечко в ресторане, ‒ пожаловался прокурор. ‒ Да я сам виноват ‒ вчера прилетел из Москвы, не предупредил никого.

‒ Как дела у дочки? ‒ из вежливости поинтересовался я. ‒ С друзьями, значит, отмечает?

‒ Как обычно. Не друзья, а оболтусы местные. А мне Лариска на тебя жаловалась, мол, упустил ты свой шанс, ‒ смеется мужик.

‒ На-а-а маленьком плоту-у-у-у, ‒ завыл певец местной группы совсем не голосом Лозы.

Действительно, официант вскоре принес водку и компания трёх мужиков из подозрительной тут же стала нормальной. Иду покурить уже с Вадим Григорьевичем, несколько терзаемый совестью ‒ совсем я забросил свою Софью.

‒ Верховенство республиканского закона может рассматриваться как неуважение к другим союзным республикам, поскольку союзный закон должен приниматься с их участием. Если мы признаем приоритет международного права, то логическим продолжением этой тенденции должно быть и признание верховенства союзного закона над республиканскими, ‒ горячо убеждаю я прокурора, ведь не мог не поинтересоваться, как он относится к выкрутасам Прибалтики.

‒ Вот точно так же сказал и мой начальник Емельянов Сергей Андреевич, ‒ поддержал меня Ашанин. ‒ Это всё гласность! На каждом углу принялись обсуждать исторические, этнические, культурные отличия русских и титульных наций Латвии, Литвы и Эстонии. Прибалтику заштормило.

‒ Так, а что Москва, не видит? ‒ пытаю я.

‒ Видит, но что делать, не знает. Что-то, кстати, и делают, вот «Интерфронт» летом организовали.

‒ Отменить республиканские законы, арестовать тех, кто их принимал. Но в первую очередь надо «брать» не вокзал и почту, а газеты, радио и телевидение. Разные программы аналитические, дискуссии и дебаты транслировать только под контролем государства, ‒ перечисляю методы, которые в будущем будут иметь успех, в том числе и на «продвинутом» демократическом Западе.