– Да там только цитрамон, а он не помогает, – скуксилась больная.

– А вот твоей соседке Полине помог как-то, – усмехаюсь я, глядя на женщину с фингалом, лежащую у окна.

Кроме неё и Аллы, в палате ещё одна пациентка – бабка древнего вида, которая, надеюсь, спит, а не кони двинула. Лежит, не шевелится даже. А вот Полину я узнал сразу, хотя под лиловым гримом это сделать было трудно. Это моя давняя знакомая из далекого уже 1984-го года – психолог Полина, которая ехала на работу в Ачинск вместе со мной в одном купе. Но выглядит девушка уже не так аппетитно, как раньше, лежит на вытяжке – нога сломана. Ну, это ладно, а вот кто её фингалом подсветил? Муж? Вроде кольцо на руке имеется.

– А ты откуда меня знаешь? – удивилась Полина.

– Ну как же! Полина Полякова, все только и говорят о тебе, как о ведущем психологе Ачинского глинозёмного комбината. Что случилось-то, горюшко? Муж побил? Не помогли познания в психологии? – веселюсь я.

– Да я с горки, с санок, упала, когда каталась с сыном! Что ты! И не Полякова я, а Каверзнева уже давно. Мы знакомы? Не припомню.

– Поздравляю и с сыном, и с замужеством. Да не ломай голову! Четыре с половиной года назад виделись. Помнишь, к тебе кавказцы в купе приставали, а я заступился?

– А как ты вырос-то, мальчик! – обрадовалась Каверзнева. – И даже посимпатичнее стал… немного. А я вот тут лежу одна, муж уехал на новый год…

Молодая мать завозилась, пытаясь повернуться ко мне боком, что на вытяжке сделать было невозможно.

– А что муж тебя одну на Новый год бросил? Вот негодяй!

– Да он хороший! Новый год тут отмечаю, такая вот судьба, а муж с сыном уехали к родителям в Бородино ещё вчера утром. Не знаю, как там дела у них. Да сама виновата, – тараторит Полина.

Пока Пашка миловался с Аллой, выясняя, как она умудрилась попасть в больницу, я беседую со своей старой знакомой.

– Скучно тут, Толя, мелко для меня. Я ведь и защитилась уже в этом году. То есть в прошлом, – жалуется женщина. – «Управление рабочим коллективом» тема моей диссертации. Сейчас на телевидении работаю заводском.

– Телевидение – это хорошо, – рассеянно говорю я, прислушиваясь к разговору Аллы и Пашки.

Алла собралась ехать с нами обратно! И вообще, перелома у девушки, как выяснили местные врачи, нет. Она утром просто хотела побыстрее выйти из ментовки, поэтому и соврала про руку. У дежурного по отделению фамилия не Рентген, да и других хлопот полно, тот и поверил девушке-врачу, вызвав скорую. А вот местные кобели, увидев красноярскую коллегу-красотку, встали, как говорится, в стойку и три часа её мурыжили, обследуя. Вот только не остограммили, сволочи. Поэтому ей тут делать нечего.

– Мы у себя на комбинате недавно передачу делали про шарлатанов разных вроде Алана Чумака, – фоном донеслась до моего уха знакомая фамилия.

– Кого? А он уже выступает? – встрепенулся я.

– Кто? Чумак? Да лечит внушаемых в Москве, – скривилась Полина. – Эх, Анатолий, знал бы ты, как легко нашим людям головы задурить.

Но Анатолий как раз знал! И у меня стала созревать мысль – а как бы приспособить таланты моей старой знакомой к моим планам? «Интерфронт» – это хорошо, но борьбу за умы людей надо вести средствами массовой информации. У меня пока в активе только мутная девочка Лена – журналист из Хабаровска. Весной она будет свободна и готова трудиться на ниве коммерческой журналистики. Звонила мне девушка сразу после Олимпиады, поздравила с победой и напомнила о том, что она согласна на переезд в Москву и работу в рекламной компании, если я не передумал. В общем, жаждет Лена глобальных перемен в своей серой и скучной, как ей кажется, жизни и согласна быть богатой и счастливой. Теперь вот второе звено к продажной прессе есть возможность добавить – зомбирующее телевидение. Как подать те или иные факты, я знаю, а сейчас всё жаренное в одном стиле – всё было плохо, надо всё менять, и будет нам счастье!

– А ты готова поработать в сфере психологии, но уже для страны? – спросил я, протягивая девушке свою визитку.

– Ух ты, какой большой начальник, да ещё в крайкоме! Как же ты за четыре с лишним года успел такую карьеру сделать? – удивляется Полина. – Шустрый! И вырос как! Накачанный такой!

– Деньгами, жильем обеспечу, но переехать в Москву, конечно, придется, – пропускаю я её хвалебные речи мимо ушей.

– И разговариваешь так уверенно… Стоп! Вспомнила, где я тебя видела! Ты же олимпийский чемпион по боксу! – воскликнула Поля.

Этот крик совпал с приходом в палату очевидно дежурного врача, судя по модным очкам и немного заляпанному белому халату.

– Чемпион? – удивился тот услышанному. – Так, граждане, заканчиваем этот бардак и выходим! Я понимаю – праздник, но больным отдыхать надо! Вон бабушка спит, например.

– Ты проверь, жива она или нет? – в палате появилось ещё одно действующее лицо.

Глава 9

Глава 9

Это был обруганный мною муж Полины, ведь девушка радостно крикнула:

– Славка, ты зачем приехал?!

Только чего он советы даёт?

– Э, а бабка-то… Точно спит? – засомневался вошедший первым доктор.

– Пульс слабый! Слава, давай помогай, – крикнул врач мужу Полины. – Все вон, лишние!

Торопливо выходим, я последним. Бросаю взор на бабушку, которую сразу заподозрил в нехорошем и ругаю себя, что не поднял панику сразу.

– Слезь с меня, ирод! Раздави-и-ишь, – очнулась бабуля и далее загнула на непечатном русском.

Жива бабулька-то! Знакомлюсь со Славой и Георгием – врачами хоть и разных лечебных учреждений, но одного профиля – они хирурги. Полина попыталась представить меня им, но оба мужика уже признали во мне олимпийского чемпиона и даже попросили автограф.

Аллу выписали. Понедельником, конечно, но разрешили уехать сейчас. Обратно нас всю дорогу развлекала Соня, оно и понятно – я за рулём, Пашка почти спит, Алла болеет с похмелья.

– Толя, такой Новый год зачемятельный вышел! Тьфу! Замечательный, – радуется она неизвестно чему. – Расскажу соседке, не поверит!

– Все хотел спросить, а как тебе в общаге живётся? У меня дом в Николаевке стоит пустой, он в аренде на год. Я там жил до того, как в свою квартиру переехал. Хочешь? Только там печку топить надо, – неожиданно предложил я.

– Дом? – заинтересовалась Алла, засопев за спиной.

– И сколько это будет стоить? – стала серьёзной Софья.

– Бесплатно живи! Хозяйства нет, кроликов отдал, соседи тихие, дружелюбные. Всё равно пустой стоит, – поворачиваю голову к сидящей на переднем сиденье девушке.

И сделал это зря – машина пошла юзом, и хоть ехал я не быстро, справиться с управлением не смог и скатился вниз в кювет! Не перевернулись и в елку не врезались – и то хорошо, но как выкатить по снегу машину наверх? Выхожу из транспортного средства и оцениваю наше бедственное положение. Сосны, крутой съезд и сугроб, из которого торчит автомобиль. Машина не заглохла, а значит, замерзнуть нам пока не грозит, но и время терять нет смысла, надо вытаскивать себя, как барон Мюнхаузен за волосы из болота. Матерясь про себя, выхожу на трассу голосовать. Пашка рядом телепается, девочки остались в машине – не стоять же им на холоде!

– Ты не виноват, Толечка, – пытается успокоить меня Софья после получаса безуспешных попыток остановить хоть кого-либо. – Давай я попробую.

Дела и впрямь шли плохо, возможно, потому, что наши две не самые хилые фигуры сочувствия у проезжающих не вызывали. А вот тоненькая Соня в коротком пальтишке и сапогах на каблуках тормознула проезжающий автобус с солдатами почти сразу. Человек тридцать военных ехали из пункта А в пункт Б. Нет, это не юмор! Спросил я у капитана – старшего в салоне, мол, куда едете? Тот так и ответил. Тоже мне секретчики! Стройбат обычный. Ещё и у раздолбая-водителя пазика троса не оказалось, и молодой таджик явно первого года службы за это уже получил по бестолковке от сержанта, причём в буквальном смысле, но нам от этого легче не стало. Троса и у меня нет. Но, как говорится, «два солдата из стройбата заменяют экскаватор»! А три десятка? То-то же! Руками вытолкали мою «восьмерку» на дорогу, причем, вместе с очумелой Аллой в салоне, которая выскочить не успела. Тихонько сунул сэкономленную в больнице водку солдатикам, а капитану вручил конину армянскую. Три звездочки, правда, но он и этому обрадовался. А уж как довольны солдаты были! Не знаю, как они эти три бутылки делить будут на всех, скорее всего, деды выпьют.

Дальше движемся ещё медленнее и в результате приезжаем в Красноярск уже затемно. Развожу Пашку с Аллой по домам и везу знакомить Соню с её новым местом обитания.

– Неуютно тут, и холодно, – с интересом оглядываясь, сообщает новая жиличка.

– Плюс семь, дом выстыть ещё не успел, – спорю я, глядя на термометр в зале.

В самом деле, дом остывает медленно. Я тут тридцатого был и протопил его основательно – была мысль компанию новогоднюю привезти сюда, если вдруг веселье будет бурным… ну, или кому из друзей ключ дать для личных отношений, тому же Бейбуту, например. Кстати, как он там?

– Главное – заслонку открывай в печи и воду сливай, если надолго уедешь. Тебе вещи помочь перевезти?

– Не знаю, страшно мне одной тут. Переночуешь со мной сегодня?

Вот так заходы! Что это? Подкат? Или наивность? Я и прошлую-то ночь с трудом выдержал, пытаясь не приставать к девушке, а тут ещё одну…

– Хочешь, подружку возьми и живите тут вдвоём. Или друга. Мало ли, вдруг парень появится.

– Нет у меня никого… я же говорила! – сердится Соня. – Извини, что-то я многое от тебя прошу, ты и так для меня…

«Что „для тебя“? На кой ты меня пожить-то зовёшь?» – размышляю про себя я.

– Поехали за вещами, – принимаю решение я.

В результате со всеми этими делами первый день нового 1989-го года окончательно бездарно потрачен. А второго мне на работу! Вернее, сначала в институт, ведь идёт зачетная неделя. Едем туда вместе с Ленкой.

– Классную я тебе подружку нашла? Было уже что? – пихает кулачком меня в бок сводница.

– Ты вот и Аюкасову мне «сватала», – напоминаю я. – Не было ничего, я её в свой дом в Николаевке отвез. Чё ей в общаге жить?

– Ой, дурак! Ты совсем не понимаешь намеков? – искренне удивляется подружка.

– Лен, не понимаю! Ты о чем?

– Да она ещё в ресторане сказала, что хочет с тобой уехать! Вот вы, мужики, и тупые!

– Сама тупая, – огрызнулся я. – Скажи лучше, куда Бейбут подевался?

– Сама переживаю, – вздохнула Ленка, ничуть не обидевшись на «тупую».

А пропажа поджидала нас в институте!

– Лен, привет, Толян, салют! А у тебя кто в доме живет? Я хотел переночевать, видел – свет горит, но калитку не открыли. Я стучал, стучал…

– Тьфу на тебя, Софья там ночевала, напугал ты её, наверное. А почему ко мне не приехал? Или к Ленке с Ильёй?

– Так я сначала к тебе на квартиру приехал, тебя там нет, потом уже в Николаевку свет горел, но никто не открыл. В части пришлось заночевать.

– Тебе же только третьего в часть, я договорился!

– А я не через КПП, через дырку в заборе прошёл, и вышел потом так же. Чё, сегодня едем в гости к Чимите?

– К кому? – хором спросили мы с Ленкой.

– Ну и память у вас, прям как у бабочек-однодневок. Чимита. Я с ней в ресторане танцевал, потом ты, Толя, пообещал, что приедешь к ней в гости второго. Я звонил ей сегодня утром, она нас ждёт. Позы готовит. Это недалеко от Красноярска, в поселке Березовка…

– Знаю где, – огрызнулся я, понимая, что позы – изделие из теста с мясом, а не для Бейбута гимнастика.

Это Ленка хихикнула. Чимита какая-то! Точно ведь, что-то такое припоминаю – подходил он с буряткой ко мне в ресторане, знакомил. Шумно было, я половины слов, что они говорили, не расслышал, головой только кивал из вежливости. Оказывается, я согласился в гости приехать! Беда. Друга обижать не хочу, но и дела важные – зачет получить обязательно надо, потом на работу.