Павел Барчук: Участковый. Книга вторая

Глава 1

Семёнов топтался за дверью и уходить точно не планировал. Более того, он снова начал долбить своими кулачищами по створке. Вот ведь бугай чертов! Откормился на милицейскую зарплату!

Грохот набирал силу, угрожая опять расфигачить хлипкий замок. Но это ладно, это хрен с ним. Замок можно снова отремонтировать или заменить. А вот чью-то жизнь – маловероятно.

Проблема была не только в том, что у меня на соседней кровати лежала девушка, истекающая кровью, но и в том, что, если старлей попадёт в комнату, он эту девушку увидит. В принципе, любые девушки в компании молодого, неженатого лейтенанта – явление вполне обычное. Если только им предварительно не пытались перегрызть горло.

– Петров! Ты там живой? Открывай, кому сказал! Иваныча спрашивал, он сказал, ты дома. – Бесновался в коридоре Семёнов.

Так понимаю, после того, как я сразу не отреагировал на стук, старлей решил, что со мной могла произойти какая-нибудь неприятность. В принципе, не удивительно, особенно если учесть, что у нас тут трупы морозные в кустах валяются и свидетель единственный резко пропал. Ну или Семенов слишком ответственно отнесся к распоряжению полковника быть моим наставником и перепутал эту роль с отцовской заботой.

– Да ты скажи что-нибудь, Петров! Живой или нет?

А я не то, что был неживой, я просто понятия не имел, что делать. Голос Семёнова громыхал где-то в очень дальнем закоулке моего сознания, я его слышал будто сквозь вату, гулко, но неясно. Это наверное, от стресса.

Выдать какой-то более-менее адекватный вариант поведения мозг отказывался. Тоже, наверное, от стресса.

Более того, этот чертов мозг категорически не хотел воспринимать реальность, услужливо подкидывая идиотские версии происходящего: «А может, это мираж? Или тест от Лилу на стрессоустойчивость?»

Однако темное пятно на одеяле, расползавшееся с неумолимой обреченностью, и медный запах, щекочущий ноздри, были на редкость материальны. Какие уж тут тесты?

Аня. Та самая Аня. С кладбища. Истекает кровью на моей кровати. В моей комнате. В милицейском общежитии…

Все эти фразы можно будет высечь на моем надгробии, с пометкой «Этот человек совершенно бездарно просрал свой второй шанс».

– Петров! Три секунды и я выбиваю дверь! – рев старлея выдернул меня из ступора. – Зябликов, ты чего выперся? Никто не буянит! Не видишь, участковый пришел?! Да! По своим участковым делам! Иди на работу!

Судя по немного истеричным нотам, звучавшим в голосе старлея, он за меня на самом деле переживал. Скорее всего, напридумал уже каких-нибудь ужасов. А значит, дверь он реально выбьет.

Интересно, что по поводу всего происходящего думают соседи? Так-то время еще раннее, а у меня под дверью уже бедлам какой-то происходит. И главное, милицию не вызовешь. Потому как бедлам именно милиционер и устроил.

Действовать. Надо действовать. Срочно!

Я вышел из ступора, и первым делом быстро натянул домашние штаны. Спасать девушке жизнь в одних трусах, да еще семейных, мне показалось крайне глупо.

В два прыжка оказался рядом с Аней. Пальцы нащупали на ее шее тонкую, как ниточка, пульсацию. Потом отдёрнул руку и машинально вытер ее о спортивные штаны. Немного испачкался.

Жива. Слава всем существующим и не существующим богам, она была жива! Однако потеря крови и шоковое состояние делали свое дело – пульс был слабым. Это – первое. А второе – кровь продолжала течь, причём текла она толчками, прямо из шеи, из раны, которая напоминала не очень аккуратный укус вампира. Какое, однако, совпадение!

Кем бы ни был мой враг, но он, похоже, меня считает идиотом. Так бездарно и так грубо косить под кровососа может только абсолютно наглый, самоуверенный тип

В этот момент дверь с протяжным треском поддалась натиску старлея. Щель между косяком и полотном расширилась на пару сантиметров, хотя замок, слава богу, еще держался. Даже удивительно. Есть подозрение, что на этот раз старлей не замок сломает, а просто вынесет дверь вместе с коробом.

В щели возник сердитый глаз Семёнова.

– Ага-а-а! Петров! В бок вещдок! Живой! Я уж думал… – проревел он, но тут же заткнулся.

Его всевидящее око скользнуло по комнате, вернее, по той ее части, которую он мог разглядеть, задержалось на моей кровати, затем перескочило на вторую.

Я развернулся к двери, загораживая Аню. Однако, то, что в постели кто-то лежит, думаю, Семёнов по-любому заметил.

На секунду в глазу старлея, который по-прежнему виднелся в щели, мелькнуло изумление, затем – понимание, и, наконец, он сделал соответствующий вывод.

– А-а-а-а! Так ты чё молчишь-то? У тебя тут, значит, казённая койка в неслужебных целях используется? Ну, ясен пень, проспал! – Он подмигнул мне. – Давай, буди свою… подружку и вылазь. На службу опаздываем. Я, конечно, мужик понимающий, и, полковник иногда тоже, но сегодня он нас с тобой сожрёт и не подавится.

Мой мозг заработал на пределе возможностей. Вариант оправданий из разряда: «Виктор, тут девушку чуть не убили, лежит, истекает кровью» автоматически отсекался.

Во-первых, как это в моей комнате «чуть» кого-то не убили? А где я был в этот момент? И потом, все соседи, как один, подтвердят, что лейтенант Петров из комнаты с ночи не выходил. А самое поганое, когда вернулся в общагу, никто не видел, что я пришел один. Не было со мной никаких девушек. Но как это докажешь?

Соответственно, с большой долей вероятности мои коллеги решат, что Аню я собственно говоря и грохнул. И ведь мне даже поспорить с этим нельзя. Я не могу сказать, что ее пыталась убить какая-то потусторонняя тварь, а потом эта же тварь подкинула девчонку ко мне. Специально.

Это приведёт к протоколам, допросам и подозрениям. Возникнут вопросы из разряда: «А откуда вы ее знаете?», «А что вы делали прошлой ночью?» и «С хрена это вы, лейтенант Петров, живому человеку горло зубами грызли?». В конечном итоге, я получу разоблачение, «переработку» и карьеру амёбы. Нет, такой путь мне не подходит.

Нужен был диверсионный ход. Абсурдный. Ошеломляющий. Чтобы избавиться от старлея. Это самое первое. А потом… Потом я заставлю Профессора мне помочь. В конце концов, он же какой-то там неимоверно крутой вампир. Можно, конечно, попросить мадам Ля Флёр, но, боюсь, конкретно в данном случае от Профессора будет больше пользы.

Какая, однако, ирония… В этом городе, в максимально хреновой ситуации я могу рассчитывать только на помощь вампира.

В общем, решение было найдено, я понял, пора действовать. Резко подскочил к двери, щелкнул замком, рванул створку на себя. Сразу, не позволяя старлею заглянуть внутрь, шагнул через порог, закрыл дверь обратно и, прижавшись спиной к деревянному полотну, схватил Семёнова за плечи.

Лицо у него было благостно-довольное от собственной догадливости. Ну ничего, ничего, дружище… Сейчас я тебе это настроение немного испорчу.

– Виктор, молчи! – прошипел я ему прямо в физиономию, с таким пылом, будто мы вот-вот будем брать банду рецидивистов. – Всё испортишь!

Ухмылка мгновенно сползла с лица Семёнова, сменившись настороженностью.

– Чего испорчу? Ты о чём? Петров, пил опять что ли? С Иванычем? Я же говорил!

– Он здесь! – выдохнул я, делая круглые совиные глаза и бешено озираясь по сторонам. Хотя, коридор был пуст, видимо, старлей распугал всех соседей. – Тот тип! Которого мы ищем! По делу о трупе!

Семёнов нахмурился, его мозг явно не успевал за скачками моего бреда.

– Какой тип? Какой ещё тип? Мы никого не ищем, мы опрос…

– Да не опросили! – перебил я старлея, одновременно тихонечко оттесняя его от собственной комнаты. – Я всё выяснил! Имя парня тоже. Евгений Воронов его звали. Семёнов, потом все объясню! Я как раз думал, как тебе сообщить. Уходить нельзя было, вдруг он сбежал бы. Убийца здесь, в общаге! Прячется! Беги быстрее на пятый этаж. – Я ткнул пальцем в противоположный конец коридора, где находился пожарный выход. – Только по запасной лестнице! Витя, некогда сейчас пояснять! Давай, родимый, уйдет же!

Мой абсолютно дебильный план сработал. Во-первых, включился милицейский инстинкт старлея Семёнова, годами вышколенный на поимке мелких преступников. Я сказал кодовую фразу: «Уйдёт же!». Для любого мента это – красный флаг.

Во-вторых, сработала чистая психология. Я произнёс имя убитого. Мелкая деталь, которая щёлкнула в мозгу старлея, как сигнал: «Если Петров знает фамилию трупа, значит все остальное, он тоже знает».

Глаза Семёнова сузились, тело напряглось.

– Где? Точнее! – коротко бросил он, уже поворачиваясь по направлению к пожарной лестнице.

– Да беги же! Пятый этаж! Должен быть либо в одной из комнат, либо спрятался в душевой. Может, в техничке. Караулю тут его с ночи. Моя ответственность – следить за лестницей! Чтоб не проскочил, гнида! – Талдычил я, продолжая толкать старлея в нужном направлении. – Держи его! Быстрее! Он в серой куртке! Беги!

Семёнов рванул с места, как торпеда, едва не снес на бегу стоявшую у стены тумбочку с геранью. Буквально секунда и он исчез за дверь, ведущей на запасную лестницу.

Я не стал ждать, метнулся обратно в комнату, захлопнул дверь и, дрожащими руками, повернул ключ в замке. Сердце колотилось где-то в горле. Совершенно идиотский план сработал. Ровно настолько, чтобы выиграть пять минут, может, десять. Зависит от того, сколько понадобится Семёнову времени, чтоб быть посланным к чертовой матери изо всех комнат на пятом этаже.

Я подбежал к Ане. Снова прикоснулся к определенному месту на шее. Жива. Кровотечение, похоже, немного замедлилось, но ее лицо стало еще бледнее. Нельзя терять ни секунды.

Но что делать-то? Вернее, что делать, я знаю. Необходимо доставить Аню к Профессору. Потому что у нас однозначно не тот случай, когда нужно вызывать «скорую». Сначала приедут врачи, а за врачами явится, опять же, милиция. Это тот путь, которого я пытаюсь избежать.

Проблема в другом. Как вынести девушку из общежития, не попавшись на глаза вернувшемуся Семёнову или соседям?

И тут меня осенило. Толик!

Тот самый безликий слуга Профессора, который, по его словам, таскал труп Евгения Воронова туда-сюда, и никто ничего не заметил. Если он мог сделать это с покойным, то с живой (пока) девушкой и подавно справится. По крайней мере, это хоть какой-то шанс разрешить всю ситуацию благополучно.

– Прости, милая. Потерпи. Сейчас… – Прошептал я, бросив последний взгляд на Аню.

Потом снова выскочил из комнаты, запер дверь и помчался к выходу. Мне нужно было найти телефон-автомат и дозвониться до Профессора.

Или… просто бежать на мясокомбинат? Но на это потребуется время, которого нет.

Я вылетел на улицу, озираясь по сторонам. Сделал несколько шагов и… тут же остановился, со всей дури хлопнув себя по лбу. Куда звонить-то? Я не знаю номера профессора. И потом, не факт, что у него дома есть телефон. Так-то 1980 год на дворе.

Мышление человека, привыкшего к гаджетам, в стрессовой ситуации совершенно забыло, что здесь не имеется тех возможностей, которые есть в будущем.

– Справочник! – Высказался я вслух. – В комендантской он должен быть!

Только собрался развернуться и кинуться обратно в общагу, как из-за большого клёна, растущего прямо рядом со входом, появилась фигура. Высокая, худая, в темном плаще. Безликое, гладкое лицо этого существа было обращено ко мне.

Появление Толика вышло настолько неожиданным, что я чуть кони не двинул от инфаркта.

«Что случилось?» – прозвучал в моей голове его безэмоциональный, телепатический голос.

– Ты… как ты… – я запнулся, пытаясь перевести дух. Потом решил, какая, к чёртовой матери разница? Главное, что он здесь. – Да, случилось! В моей комнате девушка. Раненая. Истекает кровью. Ее нельзя оставлять! Мне нужна помощь Профессора. Твоя помощь!

Толик медленно кивнул. Казалось, мое сообщение не вызвало у него ни малейшего удивления.