«Профессор предвидел беспокойство. Я был направлен для наблюдения. Покажи.»

Не задавая лишних вопросов, он сделал шаг ко мне. Его движения были такими же плавными и неестественными, как вчера.

– Сейчас, только… – я покрутил головой по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за нами кто-нибудь.

Однако, эта странная аура, исходящая от Толика, снова сделала свое дело. Ни во дворе, ни рядом с двором не было ни единой живой души.

Я кивком велел Толику следовать за мной и почти бегом направился обратно в общежитие. На счастье, в коридоре тоже оказалось пусто.

Мы подошли к моей комнате. Я, озираясь, открыл дверь ключом и впустил Толика внутрь.

Он проскользнул через порог, его безликая голова повернулась в сторону кровати.

Анатолий не издал ни звука, ни мысли. Просто приблизился к Ане, склонился над ней. Его длинные, бледные пальцы коснулись ее шеи, прямо рядом с раной.

Я в этот момент, если честно, ожидал какого-нибудь магического эффекта, свечения, чего угодно. Но ни черта не произошло. Толик просто провел пальцами, и кровотечение… остановилось. Не зажило, а именно остановилось, будто он нажал на невидимый клапан.

Затем слуга Профессора выпрямился и повернулся ко мне.

«Она будет жить. Но ей нужна помощь хозяина. Профессор ждет в своем доме. Иди. Я все сделаю.»

– Как ты ее вынесешь? – прошептал я. – Соседи увидят!

Толик наклонился, взял Аню на руки, медленно повернулся к стене. И… начал растворяться.

Нет, не так… Воздух вокруг него и Ани задрожал, как марево в знойный день. Их очертания поплыли, стали прозрачными. Через пару секунд я уже стоял в пустой комнате. На кровати теперь лежало лишь окровавленное одеяло. Ани и Толика в комнате не было. Они исчезли. Бесшумно и бесследно.

Я замер, открыв рот, не в силах поверить в происходящее. Это было даже круче, чем в кино. То, что сделал Толик выглядело, как полное стирание из реальности.

– Ты, блин, кто такой, мужик? – Вырвалось у меня вслух.

Мое оцепенение прервал сначала резкий удар, от которого дверь распахнулась, а потом знакомый бас:

– Ну и где он, твой преступник?

Я обернулся. В дверном проеме, запыхавшийся и злой, стоял Семёнов. Его форма была в пыли, на коленке красовалась огромная прореха.

– Вот! Так бежал, что два раза упал на ступенях. Проверил всё! Каждую комнату. Нет там никаких преступников! Все свои! Петров… Ты поиздевался, что ли?

Старлей с подозрением и обидой посмотрел на меня, потом обвел взглядом комнату.

– А… а девушка-то где? – удивился он.

Мой мозг, уже разогнавшийся в сочинении всякого бреда до скорости света, выдал новую порцию вранья.

– А ты думал, порядочной женщине очень хочется, чтоб ее увидели в комнате холостого мужчины? – фыркнул я. – Отправил домой, пока тебя не было. Стыдно же, понимаешь? Девушка, у нее репутация… Извини, дружище.

Я изобразил на лице самое искреннее раскаяние. Семёнов посмотрел на меня, на кровать, потом снова на меня. В его взгляде появилась реальная обида.

– Ну ты и скотина, Петров… – он тяжело вздохнул и потер переносицу. – Сказал бы сразу, что твоей гостье выйти из комнаты мешает природная скромность. Зачем врал про преступника? Я из-за тебя форму порвал. И нервы тоже. Ладно… Разбирайся тут со своими… амурами. Я пойду в отдел, а ты догоняй. Герой-любовник…

Старлей развернулся, вышел из комнаты и двинулся по коридору в сторону лестницы, ворча себе под нос что-то нелестное о «молодых и наглых».

Я закрыл дверь, прислонился к ней спиной, а затем, наконец выдохнул. Адреналин начал отступать, оставив после себя дрожь в коленях и пустоту в голове.

План сработал. Аня спасена. Очень на это надеюсь. Семёнов услан, улики, в лице самой Ани, ликвидированы. Но на душе все равно было неспокойно. Как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался.

Теперь нужно было бежать к Профессору. Отдел подождёт. Необходимо убедиться, что с Аней все в порядке.

Я быстро переоделся в форму и, не глядя на злополучную кровать, выскочил из комнаты.

Директор мясокомбината Павел Игнатьевич Ветринский, он же вампир-интеллектуал Профессор, жил в центре города, в одном из тех немногочисленных «капитанских» домиков дореволюционной постройки, что чудом уцелели среди хрущевок.

Адрес мне удалось узнать у Иваныча. Он попался навстречу, когда я выбегал из общаги. Оказывается, комендант может быть очень полезным человеком.

Я добежал до нужного дома буквально за пятнадцать минут. Жилище Профессора выглядело ухоженным, с резными наличниками и небольшим палисадником. Ничто не выдавало в нем логова древнего вампира.

Я толкнул калитку, она была не заперта, быстрым шагом прошел по мощёной мелким камнем дорожке, взлетел по ступеням открыл дверь и сразу направился вглубь дома. Если двери не закрыты, значит, меня тут ждут.

Глава 2

Дом Профессора встретил меня тишиной и… Толиком.

Толик появился в прихожей, как только я переступил порог. Входная дверь, кстати, тоже оказалась открытой. Скажем прямо, вампиры не особо переживают о безопасности своего жилья. Хотя, может, если бы я был бессмертным существом, тоже ни о чем не парился бы.

– Как она? – Спросил я, приближаясь к фигуре в плаще.

Меня даже внешний вид Анатолия уже не сильно напрягал. Хотя, выглядит он, конечно, один чёрт странно. Этот его плащ…

Прямо вылитый маньяк. Любитель устроить минутку эксгибиционизма в городском парке. Вот, на кого был похож Анатолий, если, конечно, не обращать внимание на его белое, гладкое лицо, лишенное таких значимых деталей, как нос, рот, глаза. Просто белая блямба, на поверхности которой периодически появлялись выпуклости и впуклости там, где у нормальных людей должны быть органы зрения и обоняния.

Слуга Профессора молча развернулся и направился вглубь дома.

– Ну…коммуникация явно не твой конёк. Будем расценивать это как приглашение. – Тихо высказался я себе под нос и двинулся вслед за Толиком.

Он привел меня в кабинет. Там, на кушетке, стоявшей в углу, лежала Аня.

Выглядела она бледной, как полотно, но дыхание было ровным и глубоким. На ее шее красовалась аккуратная повязка, закрепленная пластырем.

Рядом, в кресле, устроился Павел Игнатьевич Ветринский. Он в этот раз ничего не читал, даже удивительно, а просто сидел, разглядывая девушку задумчивым, неподвижным взглядом, в котором присутствовала нечеловеческая концентрация.

Пожалуй, именно сейчас было понятно, насколько Профессор стар. Несмотря на его обманчиво молодое лицо, я вдруг понял, это существо, возможно, видело как рушились и появлялись империи.

– Она… – начал я.

– Жива и стабильна, – мягко прервал меня Профессор, не меняя позы. – Потеря крови была значительной, шок – глубоким. Но витальные функции восстановлены. Сейчас она спит. Вернее, пребывает в коматозном сне, в котором тело набирается сил. Выражаясь вашим языком, я погрузил ее в некое подобие искусственной комы. Только гораздо более продуктивной и полезной, чем бывает у врачей. Вы молодец, Иван Сергеевич. Успели. Еще минут десять и все. Никто не смог бы помочь.

Я подошел ближе и замер возле Ани, нервно сжимая кулаки. Вид этой хрупкой девушки, беспомощно раскинувшейся на кушетке, вызывал странную смесь вины, злости и беспомощности.

– Кто это сделал? Это же вампир? У нее на шее укус? – Спросил я, повернувшись к Профессору.

Он медленно покачал головой, затем поднялся с кресла. Его движения были плавными и текучими. Вампир приблизился ко мне.

– Вот в этом-то и вся суть, молодой человек, – он указал пальцем на повязку. – Я уже провел осмотр. Это не укус. Во всяком случае, не наш.

Он аккуратно отклеил край пластыря, приподнял марлю. Я увидел рану.

В комнате общаги мое состояние, как и условия, в которых все происходило, не способствовали детальному анализу ситуации. Там я просто видел кровь, много крови, и понимал, что пострадало горло.

Теперь же было видно две аккуратные, почти параллельные дугообразные насечки. Глубокие, доходящие до яремной вены, но не рваные. Они выглядели так, будто их нанесли чрезвычайно острым лезвием, с хирургической точностью, но без хирургической аккуратности.

– Смотрите, – Профессор провёл пальцем в сантиметре от кожи, не прикасаясь к девушке. – Края ровные, следов клыков нет. Расстояние между проколами не соответствует анатомии ни одного известного мне вида Homo Sanguinis. Это – инсценировка. Подделка. Очень качественная, сделанная с пониманием нашей… кусательной механики, если хотите. Но подделка. И потом, обратите внимание, раны не затянулись. После укуса вампира они должны были стать меньше. Видите ли, мы хищные существа, да. Но наша слюна обладает некой регенерирующей способностью. Это предусмотрено вселенной или природой, выбирайте тот вариант который вам больше нравится. Чтоб мы могли питаться, не убивая жертву каждый раз.

Он снова заклеил пластырем повязку и посмотрел на меня. В его глазах светился холодный, аналитический ум.

– Эм… Слюна… – Бестолково повторил я. – То есть в вашем случае фраза: «Поплюй и все пройдет» – это не образное выражение?

– Да. – С усмешкой кивнул вампир. – Но сейчас речь не об этом. Кто-то, претендующий на сообразительность, очень коварный попытался убить двух зайцев. Во-первых, устранить девушку – зачем, мы пока не знаем. Возможно, она что-то видела или слышала. Возможно, была просто разменной монетой. А во-вторых, и это главное, – взгляд Профессора стал тяжелым, – Стравить вас с нами. Подбросить вампирскую жертву в постель к инквизитору. Представьте, если бы вы не сообразили, как ее спрятать, и ваш коллега нашел бы такой неожиданный «сюрприз»? Или если бы она умерла, и вскрытие показало бы «укус вампира»? Не для людей, конечно. Люди придумали бы другое оправдание случившемуся. Собаки, кошки, любые другие животные. Имею в виду, для настоящего начальства, которое там. – Профессор многозначительно поднял глаза к потолку, – Вам пришлось бы либо оправдываться, либо начать на нас настоящую охоту. В любом случае, доверие между нами было бы разрушено. А наш общий враг оставался бы в тени.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Он был прав. Это – продуманный и подлый ход. Ведь, не случись у меня разговора с Профессором и встречи с Ля Флёр, я, скорее всего, не стал бы обращаться за помощью к вампирам. Ну или будь я более правильным инквизитором, который строго следует уставу.

Враг пытается играть на опережение, но пока не успевает. Пока…

– Значит, это не нечисть? А кто? Человек?

– Не могу сказать наверняка. А вот то, что задействован ритуальный нож, несомненно, – отчеканил Профессор. – Причём нож, которым уже пользовались неоднократно. Я чувствую на ране следы некротической энергии. Той самой, что была на теле недавно найденного юноши. Это почерк одного и того же мастера. Или мастерицы. Ведьмы. Назовем пока так.

– Почему вы упорно делаете ставку на женский род? – Поинтересовался я. – В Договоре указывались, к примеру, колдуны. Да и чернокнижником может быть какой-нибудь злобный мужик.

– Может. – Согласился Профессор. – Однако, тут дело в другом. Мужчины, они видят мир более масштабно, но чуть примитивнее. Чернокнижник, решивший воплотить какие-то особо опасные планы, вел бы себя иначе. Как мыслит среднестатистическая особь мужского пола? Взять кувалду, идти громить врагов. А что делает женщина, если ей приспичило сделать гадость? Строит козни, придумывает многоходовые варианты, в которых постарается использовать всех, кого только может. Женщины очень любят загребать жар чужими руками. И совсем не важно, кто перед вами, смертная, ведьма или суккуб. Но мы пока рассматриваем оба варианта.

Профессор снова сел в кресло, сложив пальцы домиком.