– Как вас зовут? – Марк спрятал раздражение за маской благодушия.

По закону подлости, имя оказалось экзотическим и труднопроизносимым. Он дважды переспросил и все равно сделал ошибку. Неугомонная девица попросила поставить дату.

Марк не утруждал себя отслеживанием календаря. За его распорядком следила Нина. Она была его навигатором в путешествии по будням, напоминала о встречах и обязанностях. Это было удобно. Он даже не пытался запомнить даты. Да и не все ли равно, какое нынче число?

Ему на помощь пришла стоящая за журналисткой грудастая шатенка с густо накрашенными бровями:

– Слышь, подруга, отвянь! Ты не одна тут.

Лицо силиконовой шатенки не было отмечено печатью интеллекта. Подавая книгу на подпись, она отработанным жестом склонилась, продемонстрировав в декольте свое богатство, и с жаром новобранца, принимающего присягу, пообещала:

– Я обязательно прочитаю вашу книгу.

– А что вы уже читали? – дернуло спросить Марка.

– Я вас по телевизору видела.

Ответ подкупал своей туповатой искренностью. Вот она, правда жизни. С тех пор как Марк стал постоянным гостем телепередач и шоу, количество его почитателей сильно возросло. В Сетях число друзей неуклонно увеличивалось. Поклонницы смотрели ему в рот. Виват секс-символ! Но что эти глупые девочки могли понять в его книгах? Для них он был не писателем, а красивым самцом, человеком из ящика. Они считали, что достаточно посмотреть фильм, и даже не подозревали, как сильно подчас искажает книгу кривое зеркало экрана. Разве они могли вникнуть в суть его романов?

Словно в подтверждение его мыслей, грудастая спросила:

– А можно фотку? Для Сетей.

У Марка в глазах потемнело. Тормоза отказали. Хотелось швырнуть книгу в накрашенную физиономию и крикнуть: «Я писатель, а не парень из “Красной шапочки!”»

Еще секунда, и он бы взорвался…

На его плечо легла рука, и низкий, с хрипотцой голос произнес:

– Неужели вы не видите, Марк Волох устал. У него был трудный день. Имейте чуточку сострадания.

Нина. Его тень, секретарь и незаменимая помощница. Она появилась, как всегда, вовремя. Марк сделал глубокий вдох и выдох. Самообладание вернулось. Он с благодарностью посмотрел на свою спасительницу.

При виде Нины грудастая сникла и ретировалась. Силиконовые прелести меркли перед естественной экзотической красотой креолки с тонкой талией и нежной кожей цвета кофе с молоком. Влажные глаза лани и грация пантеры. Когда Нина несла себя по улице, слегка покачивая бедрами, чувственность так била через край, что даже у древних стариков возникали эротические фантазии.

Марк с Ниной составляли идеальную пару: талант и красота. В первую же встречу их буквально примагнитило друг к другу. Марк не ожидал, что при такой ошеломляющей внешности Нина начитанна и знает два языка. Как потом выяснилось, у нее были и дополнительные, но отнюдь не лишние бонусы: она была прекрасной хозяйкой и великолепно готовила.

Не прошло и недели со дня их знакомства, как Нина переехала к Марку, променяв хорошую должность в рекламном агентстве на скромную роль хранительницы домашнего очага и доброхотного секретаря. С тех пор они почти не расставались.

Поначалу Марк подумывал узаконить их отношения, но сразу не сложилось, а потом это стало казаться неважным. Женщины полагают, что статус жены и штамп в паспорте держат мужчину на привязи, но ничто не удержит того, кто хочет уйти.

Марк с самого начала дал понять, что не хочет детей, во всяком случае сразу. Визг, писк и памперсы не способствовали работе. Нина смирилась с ролью музы-домоправительницы. Она вела дела Марка, блистала на светских раутах, в обычной жизни держалась в тени и в нужный момент всегда приходила на помощь. «Мой серый кардинал», – в шутку называл ее Марк.

Шесть лет вместе притупили остроту ощущений. Со временем даже самое изысканное блюдо теряет новизну, но между ними возникло нечто большее, чем сексуальное влечение. Нина была необходима Марку как воздух и вода. Она была его страховочным тросом. Вот и сегодня она не дала ему сорваться.

Пытка автографами подошла к концу. Восторги, прощания, фото с сотрудниками магазина, вручение пакета с ненужным, но шикарно изданным альбомом из тех, которые никто не читает и при первой же возможности передаривают дальше.

Наконец они с Ниной вышли на аллею торгового центра. Из светящихся витрин манекены бесстрастно взирали на людскую суету. Загипнотизированные волшебным словом «sale», ловцы момента носились по магазинам, приобретая по распродаже сиюминутное счастье. В красивых коробках и пакетах оно выглядело так привлекательно, но век его был недолог. Порой уже после домашней примерки «счастье» превращалось в разочарование, но даже когда оно сохраняло статус «все умрут от зависти», после показа лучшей подруге покупное «счастье» понижали в чине до обычной вещи, а потом и вовсе оказывалось, что это барахло только место в шкафу занимает.

Марк не обращал внимания ни на пеструю толпу шопоголиков, ни на зазывные плакаты «Распродажа». Отчаянно хотелось выпить, но только не в торговом центре, где в любой момент почитатели могли начать очередную автограф-сессию.

– Что с тобой? – спросила Нина.

– Я устал от всего этого.

– Терпи. Это часть работы звезды.

– Чьей работы, писателя или человека из ящика? Им не нужны мои книги. Им нужно выложить фотку в Сетях, – в сердцах воскликнул Марк.

– Это работает на твою популярность.

– К черту популярность! Пелевин не торгует своей физиономией. Его инкогнито вызывает больше интереса, чем все автограф-сессии, вместе взятые. Ему не надо развлекать публику. Он сидит и пишет, а не растрачивает свой талант на тупоголовых дур. «Я вас по телевизору видела», – передразнил он.

– Она купила твою книгу, – напомнила Нина.

– У нее лоб неандертальца. Что она вообще может понять в моих книгах? И ты думаешь, она одна такая? Интересно, сколько человек из тех, что явились на встречу, меня читали?

– Они наверняка смотрели фильмы.

– Ты считаешь, что это одно и то же?

– Ты прекрасно знаешь, что я считаю. Просто это часть обязанностей, которые приходится выполнять медийной личности. Так что не ропщи. Это не самая гнусная работа. Не землю копаешь. И не торчишь истуканом неизвестно для чего. – Она улыбнулась уныло стоящему возле эскалатора охраннику.

Повинуясь инстинкту, тот выпрямился и втянул живот. Улыбка Нины творила с мужиками чудеса. Обычно Марк сочувствовал бедолагам, глотающим слюни при виде прекрасной креолки, но сегодня благодушие ему изменило.

– От такой работы я бы сдох, – буркнул он, когда охранник остался позади.

– Не сомневаюсь. А чего ради ты напал на девчонку с пирсингом? Уж она-то наверняка читала все твои книги.

– Меня раздражают всезнайки. Сами ничего не сделали, но считают себя вправе судить других.

– Если ты будешь бросаться на читателей, распугаешь всех своих преданных поклонников.

Крутящаяся дверь выпустила их на улицу. Здесь было промозгло и сыро. После искусственного лета и солнца торгового рая осенний дождь бодрил. Он зло стегал стоящие ровными рядами машины. Мокрая плитка тротуара лоснилась в свете фонарей и неоновых вывесок. На проезжей части разлились лужи. Предсказатели погоды опять облажались.

Марк поежился. Только холодного душа не хватало! И без того паршивое настроение упало еще на градус.

– Почему было не поставить машину на подземную стоянку? – проворчал живой классик, не скрывая раздражения.

Поскольку сегодня за рулем была Нина, вина за ошибку синоптиков автоматически легла на нее.

– Там не было мест. Кто же знал, что начнется дождь?

Ее невозмутимость убивала. Вот кого ничто не могло вывести из равновесия. Порой это бесило.

– По твоей милости мы теперь промокнем до нитки.

– У меня есть зонт.

Она достала из сумки миниатюрный складной зонтик.

– Смеешься? Ливень стеной. Как эта игрушка может нас спасти?

– Хочешь вернуться назад и переждать? – предложила Нина.

Искушение забуриться куда-нибудь в бар и подлечить нервы было велико. Глоток коньяка помог бы снять напряжение, но Марку претил фальшивый, прилизанный мир сусального счастья, навязанный обществом потребления. Тошнотворная мысль о том, чтобы снова вернуться в распродажные джунгли, вызывала дрожь.

– Нет, хочу скорей оказаться дома. Уходя – уходи, – буркнул Марк.

В последнее время он часто срывался по пустякам, но Нина стойко переносила его капризы и придирки. Она понимала, что эта раздражительность вызвана работой. Кризисы не обходят даже лучших. Нужно просто потерпеть, пока вдохновение не вернется. И тогда Марк снова станет самим собой, обаятельным и нежным. Она ободряюще сжала его руку:

– Я подгоню машину сюда. Мне одной места под зонтом хватит.

Прежде чем Марк успел возразить, раздался щелчок, и яркий цветок зонта раскрылся, а Нина выпорхнула под дождь. Глядя, как она в изящных лодочках на шпильке маневрирует между лужами, Марк запоздало почувствовал укол совести. Он хотел ее остановить, но она отошла уже далеко. Кричать было глупо: она не вернется. А догонять – еще глупее. Стадия, когда влюбленные готовы на безумные поступки, миновала.

Мысли вернулись к сегодняшней встрече. Может, не стоило срываться на Сопле? Всегда можно свести все к шутке, сказать, что никто не безгрешен. Люди любят, когда кумиры каются: это помогает им хотя бы на полшага приблизиться к идолу. Но что сделано, то сделано.

Марка окликнули. Он узнал ломкий, будто мальчишеский голос, и про себя выругался. Вот кого он хотел видеть в последнюю очередь. Ничего не скажешь, прекрасное завершение вечера.

Тихон. Когда-то Марк считал его близким другом. Они даже дружили семьями, насколько это возможно при его шалаве жене. Разлад наступил после выхода последнего романа Марка. В интернете появилась статейка о том, что Марк Волох, похоже, исписался и начинает ходить по кругу. Меньше всего Марк ожидал, что Тихон поддержит критиканов. В интервью он заявил, что роман не стоило публиковать, потому что он недотягивает. Кто бы говорил! Сам кропает однодневки, которые не выдерживают ни одного переиздания.

А главное, Тихон даже не понял, что его выступление – это чистое свинство. При следующей встрече он на голубом глазу заявил: «Это же правда. Ты способен на большее». Марк тогда сильно взъярился. Хочешь правды? Будет тебе правда! Он отомстил чисто по-писательски – вывел Тихона персонажем юмористического рассказа. И дернуло же его потом отдать этот рассказ в умирающий журнал с тиражом 500 экземпляров. Вероятность того, что народ заметит публикацию, была ничтожно мала. Да и герой был не главный, а проходящий. Марку просто требовалось спустить пар. Но недаром он был мастером создания характеров. Рассказ заметили и в рогоносце узнали Тихона. Тот ударился в обиду и явился с упреками. Марк и сам был не рад, что поддался мимолетному порыву отомстить бывшему другу за предательство. Он публично заявил, что у персонажа нет прототипа. Впрочем, это никого не убедило.

Оскорбленный Тихон порвал с ним всякие отношения. Марк тоже не горел желанием общаться. Они не виделись уже несколько месяцев, и вот на тебе, бывший дружок объявился в самый неподходящий момент. Сейчас Марк убил бы и за меньший грех. Он резко обернулся, готовый оторваться на Тихоне, но удержался.