Пятку правой ноги ужасно натер ремешок от босоножек, и я уже откровенно хромаю, кляня свою несчастную жизнь на чем свет стоит. Как назло, ни одна машина не проезжает мимо, потому что я даже готова голосовать. Сверяюсь по навигатору, до назначенной точки идти еще пятнадцать минут, а я устала неимоверно. Оводы жужжат, солнце печет, я вся мокрая и потная, еще и смозолила ногу. Бедная я, несчастная.

Неожиданно вспоминаю, что можно приложить подорожник. В детстве он от всех бед помогал. Присаживаюсь на корточки, чтобы оторвать листик, как в этот момент самый наглый из слепней, залетает мне под шорты и кусает прямо в ягодицу. Место укуса тут же начинает гореть и адски чесаться. Сука! Ругаясь последними словами, рассматриваю волдырь на пятке, прикладываю подорожник и продолжаю свой путь, периодически почесывая задницу. Да уж, Инесса. Надо же было так встрять.

Наконец, добираюсь до злосчастной «Рулесенки». Будь она не ладна! Стоит ли говорить, что организация находится в промзоне, окруженная каким-то ангарами и кучей ржавой техники. На входе меня встречает хмурый охранник, который не собирается просто так пропускать меня в желанное место работы.

– Пропуск! – лениво цедит он, гоняя во рту зубочистку.

– Здравствуйте! У меня нет пропуска.

– Почему?

– В смысле? Я первый раз здесь. Откуда мне взять пропуск?

– Паспорт с собой?

– Конечно, – роюсь в сумочке и протягиваю ему документ в обложке «Луи Вуиттон». Тяжело вздыхаю, обводя глазами его каморку. Клянусь, у меня сумка дороже стоит, чем все здесь вместе взятое. Даже шлагбаум.

– Бастардо Инесса Робертовна, – по слогам читает мужик. – Кореянка, что ль?

– Русская!

– Ага, – хохочет он, обнажая желтые зубы. – Русская, ну насмешила. И говорит ведь без акцента, надо же. Вот кореянки пошли!

Понимаю, что спорить смысла нет, поэтому благоразумно молчу. Хоть румынка, хоть кореянка. Пофиг вообще! Часы над проходной сообщают мне, что уже двадцать минут десятого. Прекрасно!

– Держи! – протягивает мне пропуск с синей печатью и мой паспорт. – Прямо и направо. Вывеску увидишь, туда и заходи.

Я послушно киваю, толкаю турникет и прохожу на территорию. «Рулесенка» располагается в отремонтированном трехэтажном здании советской постройки, правда, в нем даже окна поменяны. На крыльце курят мужики в синих спецовках и с интересом посматривают в мою сторону.

– Здрасьте! – задрав нос, прохожу мимо, ощущая их пристальные взгляды.

– Доброе утро! – нестройным хором здороваются работяги, а один самый смелый, решает подкатить. – Вы ко мне, прекрасное создание?

Я снимаю солнечные очки, демонстративно осматриваю его с ног до головы и с брезгливым выражением лица дефилирую к входной двери.

– Помечтай!

Не успеваю войти в помещение, как буквально впечатываюсь в мужской торс, от неожиданности ойкаю, и чуть было не падаю. Благо, меня в ту же секунду подхватывают сильные, мужские руки.

– Ты опоздала, Инесса! – раздается приятный голос над моим ухом. – Думал, вообще не придешь. Уже собирался звонить твоему отцу!

Я испуганно вскидываю глаза и ошарашенно выдыхаю. Это Иван, вчерашний виновник ДТП. Какого хрена вообще происходит?

Глава 6. Инесса

– Руки убери! – шиплю как кошка, пытаясь выпутаться из горячих объятий.

Противно до ужаса. На нем надета синяя спецовка, как у тех работяг с улицы, и серого цвета комбинезон. Втягиваю носом, ожидая почувствовать запах пота или еще чего-то мерзкого, но нет. От Ивана пахнет чистой одеждой, гелем для душа и древесной стружкой.

– Неважно выглядишь, принцесса Инесса, – хохочет мерзавец, выпуская меня, наконец, из кольца рук.

– Чего это? – невольно пытаюсь причесать пятерней свои непослушные кудряшки.

– Пойдем, покажу тебе, где можно умыться, и провожу в отдел кадров.

Не дожидаясь моего ответа, уверенно шагает прямо по коридору, а я почему-то послушно плетусь за ним, метая глазами в крепкую спину дротики. Один из них неожиданно попадает в задницу, но Ивану хоть бы хны.

– Какой отдел кадров? Ты серьезно?

– А ты за еду и кофе здесь работать собралась? – снова хохочет он, совершенно не замечая моего возмущения. А меня, между прочим, трясет от злости!

– Я вообще не собиралась работать. Ни здесь, ни где-либо еще.

– Ммм, – иронично приподнимает он густую бровь, останавливаясь у двери с табличкой «Туалет для сотрудников». – Похвально, конечно. Планируешь удачно выйти замуж за богатенького мажора?

– Тебе какое дело? Сидишь тут в своих деревяшках, вот и сиди. Что тебе вообще известно о шикарной жизни, мистер Каршеринг?

Понимаю, что срываю на нем злость, но ничего не могу с собой поверить. Он бесит меня неимоверно. Своим высокомерием и невозмутимостью. Еще и на «ты» со мной разговаривает, будто мы знакомы сто лет. Какого хрена вообще?

– Отдел кадров на втором этаже. Кабинет двести пять. Поторопись, пожалуйста. У нас не принято опаздывать, – сообщает мне несносный парень и, развернувшись, оставляет меня в гордом одиночестве.

Я открываю дверь и вхожу в санузел, полностью уверенная, что там воняет как в общественном туалете. Меня однажды занесло туда. Мы с моим бывшим молодым человеком гуляли в парке, я наелась вареной кукурузы и мне срочно понадобилось в туалет. Причем так срочно, что до приличного кафе я бы даже и добежать не успела.

Помещение оказывается вполне себе современным и чистым. Здесь прохладно, стены облицованы белой плиткой и даже есть жидкое мыло и бумажные полотенца. Смотрю на себя в зеркало и ахаю от удивления. Я вся чумазая. Видимо, от пыли и пота, кожа приобрела серый оттенок, да еще и в разводах. Жесть какая. Наспех умываюсь и промакиваю лицо салфетками. Теперь гораздо лучше. Выключив воду, выхожу в гулкий коридор и ищу глазами лестницу. Он оказывается в конце прохода, и я поднимаюсь по ступенькам к заветному кабинету. На работу иду устраиваться. Надо же!

– Здравствуйте! – открываю дверь и заглядываю внутрь.

– Стучаться не учили, женщина? – доносится до меня сварливый женский голос.

Я недоуменно оборачиваюсь в дверном проеме, в поисках еще одного человека, но там никого не оказывается.

– Вы мне? – недоуменно спрашиваю.

– А Вы здесь еще кого-то видите? – интересуется у меня Жаба. Да. Именно Жаба. Грузная дама в очочках восседает за большим столом, посверкивая в мою сторону сердитыми глазками навыпучку.

Квакшина Жанна Алексеевна, гласит табличка на ее столе. Говорящая фамилия. Так же на столешнице стоит кружка с отпечатками красной губной помады и валяются крошки от овсяного печенья. Миленько.

– Вы, судя по всему, Инесса? – не дождавшись ответа, продолжает она. – Проходите. Почему опаздываете? Времени уже почти десять утра, мы работаем с девяти. Мы оказали Вашему отцу большую честь, приняв его странное предложение. А вы такая необязательная!

– Я опоздала на автобус. Только и всего! – пожимаю плечами, проходя в кабинет. Без спроса устраиваюсь в кресле напротив и закидываю ногу на ногу.

– Так и запишем – «непунктуальная», – чего-то наколачивает на клавиатуре Жаба. – Паспорт с собой?

– Разумеется. Он сегодня безумно популярен, – выуживаю второй раз за утро документ из сумочки и протягиваю женщине.

– Что умеете, Инесса Робертовна? Какими навыками обладаете?

– Я хорошо пью кофе и ем круассаны, даже крошек после себя не оставляю, – ирочнично отвечаю, пристально рассматривая свой идеальный маникюр ярко-розового цвета.

– Это хорошо. Что у Вас с коммуникативными навыками? Вижу, не очень?

– С чего это? – тут же вскидываюсь. – Я очень люблю поболтать.

– Пока я вижу, что вы бесконечно дерзите мне. Что ж, Ваш отец предупреждал, что будет непросто, но и не с такими справлялись. Пожалуй, определю Вас в службу клининга.

– Чего? Какого клининга?

– Чистота – залог здоровья, – распечатывает Жаба какой-то листок, шлепает по нему синей печатью и с мерзкой ухмылочкой протягивает мне. – Добро пожаловать в «Рулесенку». Выходные суббота и воскресенье, рабочий день с восьми утра до семнадцати часов вечера. Аванс пятого, зарплата двадцатого, согласно МРОТ. Двадцать две тысячи триста одиннадцать рублей. Реквизиты лицевого счета предоставите чуть позже, трудовой договор я подготовлю. Форму выдаст Амина, в сто третьем кабинете. Дальше – с ней. Хорошего дня!

Утыкается взглядом в свой монитор и, кажется, совершенно забывает о моем присутствии.

– Постойте, – шокировано рассматриваю направительный лист, где черным по белому написано «Бастардо Инесса Робертовна направляется в отдел клининга и поступает на работу в должности уборщик помещения». – Уборщица?

– Тряпкой по полу елозить много ума не надо, – с неохотой отвлекается Жаба. – А навыков у Вас никаких, послужного списка тоже. Опыт работы отсутствует. Ступайте!

– Так, а почему с восьми утра? Вы же говорили, с девяти?

– Ну, так это остальные отделы. Ваш на час раньше. Вы же не думаете, что наши сотрудники должны в грязное помещение приходить? Идите уже, Инесса Робертовна.

Меня просто окатывает яростью, пулей вылетаю из кабинета и вне себя от злости, набираю папин номер. С меня довольно!

Глава 7. Инесса

– Ох, какая же ты худющая, – сокрушенно качает головой Амина, рассматривая меня. – У меня форменная одежда только пятьдесят четвертого размера самая маленькая осталась.

Сама она оказывается бойкой таджичкой лет пятидесяти, отлично говорящей по-русски. Выдает мне безразмерные серые штаны с синими лампасами и в тон куртку с поясом.

– Вот еще, косынка тебе! – припоминает женщина, протягивая сверток. – А обувь у тебя есть?

– Сандалии! – демонстрирую ей свои новенькие черевички от Джимми Чу с подорожником в пятке.

– Аллах, помоги мне! – выдыхает она, воздев ладони к потолку. – Какие сандали? Производство – стружка, металл, дерево. Ты хоть представляешь, что это такое? Там пилы кругом и станки, еще палец отрежет тебе. Кто ж тебя замуж возьмет без пальца? Хотя, ты худая такая, откормить тебя не мешало бы. У меня лепешка есть в шкафчике, будешь?

– Нет, спасибо! – отрицательно качаю головой и чуть не плачу.

Настроение после звонка папе пропало окончательно. Он на меня наорал, пригрозив тем, что еще и универ оплачивать не будет, если я буду выделываться. Ни один аргумент даже слушать не стал. И мама туда же, предательница!

– Ты чего расстроенная? – замечает проницательная женщина. – Заболела?

– Да, – тут же соглашаюсь. – Я заболела. Так сильно болею, что даже голова кружится!

– Ну, ты это, переодевайся пока. А так, скоро обед, я покажу тебе, где поспать можно полчасика будет. Столовая знаешь где?

– Нет, откуда?

– В общем так. Сегодня за мной хвостом, завтра сама уже все знать будешь. От головы у меня есть таблетка, я тебе дам. А сейчас – переодевайся быстро, и в моповую пойдем. Вот шкафчик твой будет. Поищу тебе тапки какие-нибудь. Вроде, после тети Гали оставались.

– А она где? Померла?

– Нет, – заливисто хохочет Амина. – Скажешь тоже. Уволилась, а шмотье свое не забрала. А у меня рука не поднимается выбросить. Там даже носки новые были. Как раз тебе будут!

Спустя пять минут я стою, полностью облаченная в уродскую одежду, которая на мне болтается мешком. А на ногах – резиновые китайские тапки типа кроксов ярко-салатового цвета. Брр!