– В общем так, сын, – Берендей вздохнул и обессиленно упал назад в свое позолоченное кресло, показав царевичу на вскрытое письмо: – У меня проблем и без тебя хватает. На северных границах Полов разбушевался, хочет себе кусок моих земель оттяпать. На западе мор неизвестный начался, того и гляди оброк собирать не с кого станет. А с юга и вовсе тать неизвестная расползается, скот жрет, на людей нападать стала… Думаешь все?! Ан нет. Давеча на болотах девка крестьянская пропала, что по травы ходила. Народ лютует. Ну а ты…

– А я больше не стану пить и драться без разбору, вот прям слово даю!

– Да знаю я, чего оно стоит, слово твое! Нет уж. Бери с собой Олега Бояровича, Саву и Даньку малого, да ступай к болотам. Что-то там нечисть ищет, а найти не может. Ты должен принести мне это, во что бы то ни стало! Не нравится мне происходящее, ох не нравится…

– Так Саву-то зачем брать? Он же хлипкий, как соломинка, да еще и того, с головушкой не дружит.

– Зато слова заветные знает и практикует! Ты вот ухмыляешься, а он меня два раза от смерти неминуемой уводил уже. Придерживайтесь все рядышком. Там, на болотах что-то совсем нехорошее, и я должен быть во всеоружии, когда оно нападет в открытую!

Иван только кивнул отцу и опрометью бросился вон из кабинета. Его глаза загорелись от предвкушения хорошей драки. Кулаки зачесались, а ноги сами понесли к оружейной комнате, за заговоренным мечом и доспехами. Наконец-то подвиги впереди ждали!

– Разберемся, что там за нечисть по нашим землям разгулялась! – приговаривал царевич, на ходу разминая плечи и шею. – Отведаете скоро силушки богатырской! Дайте мне только до болот добраться, уж я вам устрою…

* * *

Четверо всадников бодро приближались к дубовой роще, раскинувшейся на юге Берендеевых земель. Первыми ехали, судя по одеждам и телосложению, два могучих богатыря – Иван да Олег. За ними следовал очень худой и темнокожий парень – Данька малой. А замыкал шествие маленький щуплый мужичок с глупой улыбкой на невзрачном лице – то есть Савелий. Эта компания при ближайшем рассмотрении вызывала ряд вопросов у любого, кто их встречал на пути. Крестьяне провожали удальцов недовольными взглядами, долго потом решая меж собой, зачем понесло в рощу столь разномастную четверку…

Иван же очень спешил свершить важный подвиг и вернуться домой к вечеру. Ночь обещала быть необычайно звездной и светлой, как и всегда, впрочем, в праздник Купала.

Именно сегодня многие местные красавицы отправятся на Студеную реку: плавать, жечь костры, да прыгать через них полуголыми! Разве мог порядочный холостой царевич пропускать столь важные мероприятия?

Глава 1. Часть 2

Но только мужчины въехали в рощу, как их кони остановились словно вкопанные и наотрез отказались идти дальше. Как богатыри ни ругались, как ни уговаривали, животины не двинулась с места.

– Придется идти так, своими двоими, – подвел итог Данька малой и двинулся вперед, показывая пример другим.

– Вот ведь какое невезение, – недовольно проворчал Иван, стаскивая с боевого коня меч и вещмешок с самым необходимым. – Тогда давайте двигаться скоренько туда да обратно, очень уж батюшке невтерпеж узнать, что же здесь происходит. Хорошо бы к вечеру сегодня обернуться.

– Никак этого не получится, – тихо прогнусавил Сава, буровя Ивана своими черными как смоль глазками. – Мы-то воротимся, а вот ты не успеешь на Купалову ночь, царевич.

– Это что еще значит? – Царский сын подбоченился и недовольно насупился. – Ишь, чего удумал, каркает мне здесь, вещун недобрый! А ну, рот на замок и бегом на болота! То же мне, ясновидец в пятом поколении!

Сава безразлично пожал узкими плечами и пошел за Данькой, даже не глядя на взбешенного царевича.

– Да ты не кручинься так, малец, – Олег Боярович участливо похлопал Ивана по плечу, чуть не переломив тому ключицу. – В боевых походах разное бывает, дело это непредсказуемое. Главное – настроиться на хороший лад. А Сава мало ли что говорит, он плох на голову, все то знают. Мне вон предсказал, что обернусь вороном и полечу домой, позабыв друзей. Я – вороном!

Высказавшись, богатырь неуклюже раскинул огромные руки и замахал ими, подражая крыльям, а затем, откинув голову назад, громогласно расхохотался, словно все сказанное жутко его веселило.

Царевич тяжко вздохнул, покачал головой, глядя на возрастного богатыря, и отправился следом за первыми двумя путниками.

Никому не ведомо, долго ли шли боевые товарищи, но как только они начали уставать, у Даньки малого под ногами захлюпало – значит, пришли к болотам.

– Отдохнуть бы нам малость, да перекусить, – вновь подал голос Сава, усаживаясь на землю и вынимая из-за пазухи домашние пироги, замотанные в тряпицы.

– Некогда нам перерывы делать! – Иван снова стал закипать, в сотый раз сожалея, что позвал с собой этого умалишенного. – Сейчас Данька найдет нужную тропку, и двинемся дальше. Может, та пропащая девка еще жива, тогда сможем помочь ей.

– Нет ей больше спасения от тьмы местной, а вот тебе подкрепиться нужно, – не унимался черноглазый, протягивая царскому сыну пирог. – Поешь, не брезгуй. Шутка ли: одному бродить по болотам без еды и воды.

– Да я тебя сейчас!..

– Остынь, Иван, – Олег Боярович преградил путь царевичу. – Прислушайся лучше к здешней округе. Какая-то нехорошая тишина здесь: ни пения птицы, ни шелеста листвы… А где наш Данька? Куда подевался, бестолочь?

Богатыри стали оглядываться по сторонам и кликать своего спутника. Но все напрасно, не было им ни ответа, ни привета. Пропал сын местной знахарки. А ведь он с измальства имел талант – сколько ни хаживал с матерью по весям и болотам, всегда находил верную тропинку домой.

– Может, он воротился назад? – неуверенно предположил Олег Боярович, поглядывая с опаской на Саву, который продолжал сидеть под карликовым деревцем и невозмутимо жевать пироги. – Хотя наверное предупредил бы, если напугался… Столько уже прошли…

– Вернется, – заключил после недолгого молчания царский сын и двинулся к черноглазому предсказателю, чтобы расспросить его, может тот чего увидел, но в силу своего скудоумия не догадался рассказать богатырям.

Ивану оставалось не больше трех шагов до заветной цели, когда сзади послышался неприятный треск и жутковатый шелест. Царевич оглянулся назад, но не увидел ничего нового для себя. Разве что… Не было на прежнем месте русского богатыря Олега Бояровича, зато на земле, чуть поодаль, стоял огромный ворон, склонив голову и медленно расправляя крылья.

– Это что за невидаль? – только и смог вымолвить царевич, медленно пятясь в направлении Савы. Молодой человек впервые в жизни увидел такую ворожбу и испугался не на шутку.

Иван сложил три пальца вместе в богоугодную фигуру, бухнулся на колени и ну креститься, прося себе защиты. А сам второй рукой крепче сжимал меч, не забывал оглядываться по сторонам – пытался вычислить таинственного колдуна. Тут, как говориться, на Богов надейся, да сам не плошай.

Только сердце молодца немного утихомирилось, как ему стали чудиться сзади глухие шаги, словно кто крадется по сухим веткам. Царевич вскочил на ноги, крутанулся на месте и тут же замер, пораженный увиденным. Позади не было больше лесной чащи, не было черноглазого Савы, не было даже тоненькой тропинки, ведущей к дому. Всюду, насколько хватало глаз, теперь раскинулось одно болото без единого островка земли.

– Са-ава-а, – тихо, практически шепотом, проскулил Иван, оглядываясь по сторонам. – Оле-ег, Данька-а!

– Кар-р, – было ему ответом.

Ворон, что совсем недавно мирно сиживал рядом, встрепенулся и полетел восвояси, не оглядываясь. И вокруг повисла мертвецкая тишина, нарушаемая лишь редким бульканьем с болот.

Царевич пригорюнился, шмыгнул носом и почесал трехдневную щетину. Надобно было что-то решать, да только молодцу отчего-то ни о чем не думалось, окромя неприятной ворожбы.

И тут случилось чудо, не иначе: богатырю вспомнилась старая притча о старике, который всю жизнь веровал, жил по чести, и, благодаря этому, мог ходить по воде, словно по мостику. А чем он, Иван, хуже?

Подумав так, царевич прикрыл ясные очи и подумал про себя о том, как совсем недавно (года не прошло) ездил с батюшкой в монастырь Бурьянов и отстоял там целую службу в праведных молитвах (о чем именно сейчас он думать не желал). Так, преисполняясь благости всякой, Иван поднялся на ноги, полный надежд на спасение. И решительность его была сильна, но (на всякий крайний случай) удалец снял кольчугу, отложил меч, и сапоги в сторонку… затем туда же полетела рубаха, да штаны с портками. Вот теперь, оставшись в чем мать родила, царевич приготовился к великому поступку – проверить силу богатырской веры.

Молодец совсем было собрался сделать первый шаг через болото, даже успел занести правую ногу вперед и начал прикрывать глаза, представляя широкую тропинку под слоем тины, как вдруг заметил боковым зрением легкое движение. Отвлекся. Глянул ненароком, кто там.

То была крупная лягушка, местная жительница. Она выскочила откуда ни возьмись полюбоваться на дивное чудо: не каждый день красавчики богатыри захаживали в здешние места да раздетыми ныряли в болота.

Заметив, что русоволосый удалой красавец замешкался и смущенно поставил ногу назад, на землю, лягушка решила подбодрить его кивком головы и махнула передней лапкой вперед: мол, дерзай, я отвлекать больше не стану.

Но удалец не двигался с места. Напротив, замер словно изваяние и не сводил глаз с болотной гостьи.

– Савка, ты что ли? – наконец произнес царевич, недоверчиво хмуря брови. – Подай какой знак, если это тебя заворожили.

Лягушка знаков не подавала. Какое-то время они так и смотрели в глаза друг другу. Пока зеленокожая не оглянулась по сторонам, решая, точно ли молодец обращается к ней? После чего наклонила голову вбок и глубокомысленно произнесла:

– Ты первый человек из тех, кто решил поговорить со мною за прошедшие четыре года. Только я вовсе не Сава. Меня кличут Василисой… с премудростями. Ква.

Богатырь продолжал молчать.

Только подрагивающее веко на его окаменевшем лице выдавало сомнение молодца: ну не верил он в реальность всего происходящего и все тут. Прикрыв глаза, Иван с силой ущипнул себя за плечо, после чего удивленно вскрикнул:

– Больно, итит вашу так его растудыть!

– Еще бы, – хихикнула рядом лягушка, не желающая исчезать из его, царевича, кошмаров. – Не сон это. Так что же с тобой приключилось, горемыка? Заплутал, али специально пришел на наши болота топиться? Любовь с неприятностями вышла, или дракона не смог победить? А может ты… Эй! Куда снова собрался? Неужто так спешишь, что и поговорить некогда? Уважил бы деву прекрасную…

– Это кто здесь дева прекрасная? – хмыкнул царевич, решивший вернуться на путь веры и тщательно всматривающийся в болотную трясину: авось и впрямь где тропка найдется. – Иди-ка ты, зеленая, куда шла. Или сиди молча, любуйся на чудеса! Сейчас я пойду по воде, как по суше.

– А-а, так ты болезный, – понимающе и вместе с тем разочарованно проговорила лягушка и прилегла на брюшко, подперев голову передними лапками. – Тогда мне все ясно. Давай уж, иди, чудотворец, я-то думала, что ты спасения ищешь.

– А ты что же, зеленая, знаешь другую дорогу отсюда к поселку? – как можно безразличней спросил Иван.

А сам весь обмер и превратился в слух: очень уж ему не хотелось сгинуть на болотах, да и холодно становилось стоять без кольчуги.

– Знаю, конечно. Второй год здесь обретаюсь, чего только не видывала, где только не побывала…

– Так говори уже, не томи! Я весь околел, словно и не лето на дворе вовсе.

– Вот уж по тебе не скажешь, что околел, – промурлыкала в ответ лягушка, разглядывая из-под полуприкрытых глаз Ивана во всей красе.

И царевичу впервые в жизни стало неловко.

Молодец скоренько оделся и только тогда выдохнул с облегчением. Вот же бесстыжие лягушки на местных болотах! Закончив с делами, Иван не сдержал злости.