– Памела очень зла, – пробежали веселые искорки в прозрачном взгляде.

– Ей не понравился портрет, – усмехнулся я.

Поразмыслил немного и отправился пешком. Расстояние не имеет значения. Там, где человеку потребуется час пути, вампиру – несколько минут.

Наш замок возвышается над заливом речки Нейсе и стоит прямо на границе польско-прусских земель. Дорога в город вьется вниз извилистым серпантином.

Остановился на миг у зеленого обрыва. Здесь открывается вид на непримечательный Форст, городишко из однотипных двухэтажных строений с островерхими крышами. Всех примечательностей – каменная кирха, текстильная фабрика, да розарий. Оранжевую крышу небольшой усадьбы, где Оскар арендовал комнаты на первом этаже, позолотило заходящее солнце, придав дому господина Фьеля Гройсса дополнительных красок.

Мне нужен дом с оранжевой крышей.

Калитка была открыта. Благодаря нам люди стали более беспечны, не боятся воров и убийц. Нас боятся, но закрытая дверь не преграда для вампира, они это прекрасно знают, потому и не запирают.

Собрался уже войти, но беседа людишек заинтересовала, и я затаился в цветущем саду. Слушал.

Оконные ставни распахнуты настежь, не только хорошо слышно, но и видно тех, кто присутствует в овальной гостиной. Четверо из них мне знакомы. Тучный Фьель Гройсс, основатель и директор фабрики. Пастор Бернар – болтливый, суетливый старик. Оскар, чей острый язык и умение состряпать захватывающий репортаж доведут его либо до погибели, либо до редакторского кресла. Простушка Люсия Кан. Трудно не заметить. Из всех жителей Форста только у нее и Оскара рыжие волосы.

Еще одну девушку я никак не узнавал. Странно. Судя по болтовне, она дочь господина Гройсса. Дочь, совсем не похожая на отца внешностью. Барышня не обладала пышными формами, зато осанка ее была идеальна. На узком лице большие глаза. Их аквамариновый цвет добавлял девушке нежности и невинности. А вот сочные, ягодные губы заставляли думать о грехе. Она вызывала соблазн и противоречивые ассоциации. Будила мое воображение. Гордая, высокомерная, но хрупкая, закрытая, загадочная.

Последние на сегодня солнечные лучи упали на ее волнистые светлые волосы, растеклись по всему тонкому стану, по серебряному платью и белому кружеву.

Я невольно сглотнул. Давно у меня не было игрушки. Кажется, эта девушка подойдет.

Малышка Виталина Гройсс изящно повернула изящной шеей и рассекретила мое присутствие.

– Никлас! – одновременно воскликнули Фьель и Бернар, когда подошвы моих ботинок коснулись паркетного пола.

Люсия ойкнула, закрыла рот ладошкой. Кривая улыбка Оскара. А Виталина не смотрит. Гораздо интереснее ей надкусывать печенье. На нижней губе крошка. Мой кадык вновь дернулся, в пальцах жгло ожиданием.

– Я к Лужицу пришел, – глядел только на Виталину. Но фройляйн продолжала жевать свое печенье, не удостаивая меня своим взором. Прямо царица, – заструилось по моим венам предвкушение.

– Что, Памела взбесилась? – было весело журналисту от своих проказ.

– Она в ярости. Хотел напомнить тебе, что не стоит шутить с вампирами.

– Да ладно…, – чувствовал себя защищенным парень. – Просто смешной шарж набросал.

– А, знаешь, Оскар, я бы тоже обиделась, если б мне рога пририсовали на свадебном портрете! – неожиданно встала на защиту Памелы Люсия.

– Рога? Я увидела эльфийские уши, – тихо заметила Виталина. Так и не смотрит на меня. В голосе мягкость, напевность. Какая музыка для моего сверхчувствительного слуха. А ведь, если я прикажу ей следовать за мной, она не посмеет ослушаться.

– А разве вампирам можно венчаться в церкви? – воспользовалась моим близким присутствием рыжеволосая дева для удовлетворения своего любопытства.

– Люсия, – шикнул на девушку Бернар. – Наши… эм-м.. жители замка, – подобрал пастор нейтральное выражение. – Они ведь тоже когда-то были обычными людьми. Памела и Феликс не хотят забывать традиций предков.

– Традиций? – рассмеялся я. – Отец Бернар, не преувеличивайте. Это просто юмор.

– Юмор? – опешил старик.

– Конечно. Пэм захотелось повеселиться.

– Да уж…, – хмыкнул Оскар. – Теперь все, кто еще рассчитывал на возможность убить вас святым крестом, окончательно пали духом.

– Никлас, а ты чего стоишь? Садись за стол. Мы в карты играем, – проявил гостеприимство хозяин усадьбы.

– Папа, мы уже доиграли последнюю партию, – метнула на отца сердитый взгляд моя царица. – Люсии пора домой. Да и наш дорогой пастор начал зевать.

– Не переживай, фройляйн, – все ж таки стер я с ее губ крошку. От моего прикосновения она шарахнулась, едва не свалилась с кресла. – Я уже ухожу. Зашел сказать Оскару, чтоб завтра с утра был у нас в замке. Диана попросила помочь ей снять с деревьев и стен праздничные украшения, – соврал я.

– Диана попросила? – сел голос журналиста.

– Ага. Попросила.

– Меня?

– Ты плохо слышишь? Тебя.

– Хорошо, я приду, – стоило мне упомянуть Диану, как Лужиц стал покладистым и на все готовым.

– А можно мне тоже? – покраснела от своей смелости Кан. – Так хочу на вампирский замок поглазеть.

– Люсия! – одернула девушку малышка Гройсс.

– Ты тоже придешь, – насмешливо глянул на Виталину.

– Мы с Люсией не можем, – смела она перечить. – У нас занятия в семинарии.

– Девочки, я скажу, – вмешался пастор. – Скажу учителю Анджею, что Диане Сворбуж понадобилась ваша помощь. Никто вас не накажет за пропуск.

– Оскар, ты знаешь дорогу, – покинул я гостиную тем же путем, каким и появился в ней.

Вместо того, чтобы вернуться в замок, навестил местного жандарма.

– Как дела, Матиас? – растолкал спящего на рабочем месте стража. В участке он был один, сам себе начальник и вряд ли боялся чьей-либо взбучки за то, что уснул.

– Никлас? – помотал Матиас головой, прогоняя сонливость. – Ты пришел спросить, как у меня дела?

– Вообще-то нет. Но раз спросил, можешь ответить.

– Ну… я ищу пропавших котов и неверных мужей. Как видишь, работа имеется.

– И как? Всех находишь?

– В большинстве случаев. Так ты зачем пожаловал, Никлас? Неужели недостача крови?

– С питанием никаких проблем, – улыбнулся, думая не о крови, а о губах девушки. Подушечку большого пальца до сих пор приятно пощипывало от того мимолетного прикосновения. – Расскажи о дочери Гройсса. Я будто не видел ее здесь раньше.

– Правильно. Не видел. У нее мама пятого сентября погибла, – при упоминании даты отвел Матиас глаза в сторону. – Девочке тогда еще и года не исполнилось. Как господину Фьелю было справиться и с фабрикой, и с малюткой? Он дочку в Котбус отправил, к сестре. Там Виталина и росла. Но с отцом часто виделась. Точно тебе говорю. Она в позатом году вернулась. Ты не заметил просто.

ГЛАВА 3. ЧЕРНО-КРАСНЫЙ СОН

– Папа, отчего ты так приветлив с ним? – задала вопрос после того, как пастор Бернар вызвался проводить Люсию, а Оскар скрылся в своих комнатах. – Что, если именно он убил маму и брата?

– Дочка, – подождал отец, когда Эмили уберет со стола. – Я просто не хочу, чтобы погиб кто-то еще, потому соблюдаю условия сделки.

– Мы все соблюдаем условия сделки. Но разве там есть пункт о взаимной вежливости?

– Ты права, Виталина, – вздохнул папа. – Такого пункта нет. Но, девочка, не провоцируй Никласа. Пожалуйста. До сих пор он не проявлял к нам особого интереса. Пусть так и дальше остается.

– Оскар постоянно провоцирует вампиров своими статьями. И ничего, – напомнила я. – Ничего они с ним не сделали.

– Думаю, его заметки попросту веселят их, милая. Потому ничего и не сделали.

– Папа, а ты скучаешь по маме и Лисандеру? – сменила я тему.

– Конечно, скучаю, дочка. Ты становишься очень похожа на свою маму. А твоему брату в этом году могло исполниться тридцать. Какой взрослый мужчина, – горестно качнул он головой.

– Тридцать один, папа, – поправила его ошибку. – Жаль, что я их совсем не помню.

Утром, когда Эмили позвала меня завтракать, в столовую влетела запыхавшаяся Люсия.

– Фух…, – отерла она пот со лба. – Боялась, без меня уйдете.

– Люсия, ты правда собралась идти в логово к вампирам? – не разделяла я ее интереса.

– А ты разве не идешь? – быстрыми глотками отпивала она воды из кружки.

– Не собираюсь прислуживать убийцам. Если им требуется приборка в доме, пусть наймут себе слуг.

– Вита, неужели тебе совсем не любопытно? Мне ужасно любопытно. Как думаешь, в их замке водятся летучие мыши? А почему Оскар не здесь? Он ведь не ушел? – задавала Люсия вопросы, не ожидая ответов.

– Я здесь, – появился в дверях Лужиц. – Позавтракал вместе с господином Фьелем. Твой отец, Вита, отправился на фабрику.

– Да, я знаю. Эмили сказала, – удивил меня наряд журналиста. – Оскар, а ты чего так вырядился?

– Почему сразу вырядился? – неожиданно смутился он. – Просто новый камзол надел.

– Вот именно. Новый. Для приборки. Салатовый с золотыми нитями, – иронично оглядывала разряженного парня. – Хочешь на Диану Сворбуж впечатление произвести?

– А произведу?

Мне показалось, или в голосе насмешника Оскара действительно прозвучала надежда?

– На меня точно произвел, – напомнила о себе Люсия.

– Так то на тебя, – щелкнул он ее по носу. – А Диана изысканна. В моде разбирается.

– А я, по-твоему, не разбираюсь? – обиделась Люсия.

– Ладно. Не хнычь, – собрался Лужиц уходить. – Если ты со мной, тогда идем. Господин Фьель разрешил взять его экипаж.

– Ничего себе, – фыркнула я. – Отдал вам экипаж, чтоб вы могли с комфортом прогуляться к вампирам. А сам, страдая одышкой и отеками ног, пошел пешком на фабрику. Оскар, тебе должно быть стыдно.

– Не преувеличивай, Вита. Твой отец мог нанять извозчика. И вообще, ты с нами?

– Еще чего! Не стану занятий в семинарии пропускать. И тебе, Люсия, не советую. Сегодня уроки польского языка. Как потом наверстаешь?

– С твоей помощью, моя правильная подруга, – чмокнула она меня в щеку и побежала за Оскаром.

***

Посреди второго урока в класс заявился Никлас. Выглядел вампир не слишком дружелюбно, что заставило вжать головы в плечи не только учеников, но и учителя.

Эйлертон бегло оглядел парты, заметив свою жертву, хищно оскалился. Может, папа прав? Не стоило мне перечить Никласу.

– Фройляйн пойдет со мной, – сомкнул вампир пальцы на моем запястье. Он говорил учителю, но смотрел только на меня.

– Конечно, – пролепетал пан Анджей. – Пастор Бернар предупреждал, что двух девушек надо сегодня отпустить.

Никлас его не слушал, тащил меня за собой. Я упиралась, хваталась за спинки стульев, но все мои усилия привели лишь к тому, что мое запястье сжали до хруста.

– Мне больно, – не выдержала я.

Мы уже были в пустом коридоре, на пути к выходу из здания.

– Потерпишь, – процедил мой похититель, но хватку тем не менее ослабил.

На улицах никто из встречных горожан не стремился помочь мне. Вместо сочувствия – любопытство.

Ступив на дорогу, что вела к замку, Эйлертон стал передвигаться с такой скоростью, что я не удержалась на ногах. Мои ноги, обутые в замшевые туфельки, подвернулись, и я свалилась на мелкие камушки.

Хотела подняться, но застыла. Очевидно, что ободрала колени. Ощущаю, как щиплет кожу, как из мелких ранок начинает сочиться кровь.

Кровь.

Подняла обеспокоенный взгляд на Никласа. Кто знает, вдруг он голодный?

Он смотрел на меня сверху вниз. Как всегда, надменный и высокомерный, в дорогой одежде, словно лорд какой, а не чудовище.

– Заклей, – от страха не сразу дошло до меня, что чудовище сует мне в ладонь пластырь.

Я выхватила у него чудесное изобретение, стараясь не дотронуться до пальцев вампира.