Путь игрушки (страница 20)
– Скоро все закончится, – пробормотала Мишель. – Скоро все будет позади.
Чуть покачиваясь, привыкая к туфлям, она прошлась по комнате. Взгляд случайно зацепился за зеркало, и она замерла перед ним. Стало любопытно, какой ее увидят сегодняшние зрители, среди которых будет Эрам де Вуд.
Какой же ее увидит Эрам де Вуд?
Девушка в зеркале была ей незнакома.
Худенькая брюнетка с каре, с бесстыжей мушкой над верхней губой… На свое лицо Мишель смотрела долго, не понимая, как такого эффекта можно было достичь простым гримом? Чуть измененная линия носа, более широкие и острые скулы… Губы, припухшие от специального геля, покрыты ярко-красной помадой… Макияж а-ля smoky eyes придает ей еще более порочный вид, как будто после мушки над губой это возможно…
В контрасте с иссиня-черным париком ее кожа утратила теплый золотистый оттенок, обрела изысканную аристократическую бледность. Впрочем, небольшая розовинка кожи делает ее словно светящейся изнутри.
Мишель сама никогда не узнала бы себя – ни на улице, ни на фото…
Она не видела ауру, но подумала, что если специалист по маскировке аур хотя бы вполовину так крут, как девушка гример, то за сохранение своей тайны можно быть спокойной.
Судя по тому, что мадам де Жу занимается ей лично (в женщине-гренадёре Мишель безошибочно вычислила хозяйку), Эрам де Вуд отнесся к ее просьбе об абсолютной конфиденциальности с ответственностью… Мишель поняла, что благодарна ему за это.
А потом оторвала взгляд от лица, перевела его ниже… и… в общем, благодарность вытеснили другие эмоции.
Стыд. Гнев. Ярость.
Проклятый сукин сын!
Это же надо! Да ее вырядили, как чертову куклу из секс-шопа! Только эти вещи (ну, не называть же это одеждой?!) были качественными и сразу видно, очень дорогими.
Лифчик… От него, пожалуй, было только название. Узенькие кружевные шлейки и полоски по периметру каждой груди… Это белье совсем не скрывало грудь, наоборот, привлекало внимание к молочно-белым полушариям с крохотными бутончиками сосков. Бледно-розовые в обычной жизни, сейчас, когда их покрыли кармином, они съежились, словно от стыда, и алели, так и просились понежиться в чьем-то горячем рту…
Трусики… встреться Мишель такие в магазине, решила бы, что брак. Узенький треугольничек трусиков отсутствовал. Совсем. Были три кружевные ниточки, обозначавшие место, на котором должны быть трусики, и обозначавшие правильно… Но вот самих трусиков не было. Был гладко выбритый треугольник кожи, смуглые складочки под ним. Пухлые, чуть приоткрытые, как бутон цветка, из которого виднеется влажное розовое местечко.
Широкий кружевной пояс тоненькими веревочками соединяется с чулками в развратную сетку. Пятнадцатисантиметровый каблук и платформа лаковых туфлей делает ноги запредельно длинными, бесконечными…
Мишель задохнулась от нахлынувших на нее чувств.
Стыд, беспомощность… и вместе с тем интерес и даже как будто что-то еще. Что же?
Любопытство? Неужели мужчинам нравится такое белье?
Мишель хмыкнула. Явно ведь нравится не само белье, а то, что в нем (потому что определение «под ним» сюда по понятным причинам не подходит).
Обычная нагота бесхитростна. Даже примитивна. В этом… наряде Мишель словно кричала: «Трахай меня! Делай со мной все, что хочешь! Я – грязная девчонка, которая плохо себя вела, накажи меня, сделай своей бессловесной секс-игрушкой…»
Некстати вспомнилась вчерашняя сцена у машины. Белокурая проститутка, с таким рвением трудящаяся над пахом Эрама де Вуда… Упоенно посасывающая и причмокивающая…
Снова представилось, что было бы, если бы он ей приказал бы доставить ему такие ласки…
Если бы взял за волосы сзади, прямо за аккуратно собранный пучок и принялся насаживать ее рот на свой член.
Вид самой себя, замершей на коленях, с закрытыми глазами, послушной, отсасывающей, оказался настолько возбуждающим, что Мишель непроизвольно сглотнула и ощутила подергивание внизу живота.
Богиня. Какая же она грязная, развратная и испорченная! Она находится в борделе, в смежном Тайной комнате помещении, на ней унизительно-возбуждающее белье и пошлый парик с мушкой… А она представляет, как сосет у демона и возбуждается при этом!
Словно во сне она коснулась пальцем складочек и залилась краской, когда между ними оказалось постыдно-мокро.
За спиной скрипнула дверь.
Мадам де Жу явно видела, чем она занималась перед зеркалом… Мишель захотелось провалиться под землю, но хозяйка веселого дома только фыркнула. Вид у нее был довольный.
Поинтересовавшись, уверена ли Мишель в том, что не хочет подзаработать после представления, а также не рассматривает ли сотрудничество на постоянной основе, и услышав поспешный отрицательный ответ, мадам де Жу сделала приглашающий жест в сторону Тайной комнаты.
Глава 9
С появлением Нинет разговоры о месте в сенате сменили разговоры о цветовой гамме свадьбы. А также об ее дате – через три месяца. В соответствии с традициями, оглашение помолвки предстоит сделать за месяц до церемонии…
– Вы же знаете, наша дочь Нинет – прекрасный человек. Но характер – не дай Богиня… Она знает, что я не выношу лаванду, что цвет – что запах… и поэтому заказала платье лавандового цвета, и украшение свадьбы живыми цветами непременно с лавандой!
В соседней комнате велись разговоры по поводу контракта на поставки. Но туда Эрам пойти не мог. Из-за брата. В того словно демон вселился!
Он с таким неподдельным интересом обсуждал с леди Эвеной цветовую палитру свадьбы, музыку, отпускал замечания по поводу предстоящих нюансов, причем, подлец, с самым серьезным видом.
Ситуацию спасла Нинет.
Обратив внимание на рвение Харлея, она предложила с самым невинным видом:
– Харлей, я смотрю, тебя предстоящее событие волнует даже больше, чем брата. Может, и твою свадьбу назначим вместе с нашей? Вы так близки с братом, не хотелось бы создавать даже иллюзию вашего отчуждения. А если ты женишься одновременно с ним, то все будет вроде как по-честному.
– Действительно, Харлей, – нахмурилась леди Марго. – Может, съездишь навестишь Джину? Шариса пишет, что девочка скучает и все время спрашивает о тебе.
Харлей поперхнулся и Эрам с готовностью похлопал брата по спине. Тот с трудом удержался в вертикальном положении.
Но подначки прекратились.
А потом Харлей с готовностью поддержал брата, когда тот извинился за то, что им пора.
Нинет вызвалась проводить братьев и леди Эвена с леди Марго довольно переглянулись.
У самых дверей, не обращая внимания на идеально вышколенного дворецкого, который застыл изваянием, Нинет деланно повела плечиком, чтобы с него соскочила лямка платья.
Перехватив взгляд Эрама, она запрокинула головку и беспечно рассмеялась.
– Отметим? – промурлыкала она, беря Эрама под руку. – Конечно, это не официальная помолвка и даже не оглашение, но все же…
Инкуб потрепал ее по щеке.
– У нас на сегодня уже есть планы. В другой раз.
Нинет деланно передернула плечиками.
По поджатым губам и чуть прищуренным глазам видно было, что ее задело то, с какой легкостью Эрам отказался. Но она и не ожидала, что инкуб согласится. Ей даже это было на руку.
Пусть родители думают, что она ушла с братьями. Сама же она попросила подвезти ее ровно до стоянки такси. Для дела, которое она задумала, свидетели не нужны.
Скоро у Нинет будет столько энергии, что хватит и на полк чертовых демонов!
– А ты уверен? – спросил Харлей, провожая Нинет глазами.
– В смысле?
– Ну, в смысле, что вам стоит жениться? – спросил Харлей и добавил: – Что-то счастливым ты не выглядишь.
– Ты издеваешься? Я вообще не хочу жениться. Но если уж это так необходимо, Нинет будет идеальным вариантом. С ней я могу завести хоть армию конкубин и даже рабынь. Вовсе необязательно спать с собственной женой. И на приемах она умеет себя вести, что еще нужно?
Харлей пожал плечами.
– Иногда мне кажется, что для женитьбы нужны куда более веские причины. Взаимное влечение и уважение хотя бы. У вас же ни того, ни другого.
Эрам нахмурился.
– Что-то не нравится мне твой настрой. Особенно то, что ты начал всерьез подумывать о женитьбе. Ничего, сегодня ты увидишь такую крошку, что на ближайшие годы думать обо всяких глупостях забудешь.
Черный грифон взревел двигателем и сорвался с места.
***
Мишель стояла на кресле-сцене, покачиваясь на каблуках, и не верила, что все это происходит наяву. С ней.
На нее смотрело с десяток пар глаз.
Смотрели пристально и бесцеремонно.
Взгляды демонов сочились жгучим интересом, сладострастием, похотью.
Сознание Мишель озарила вспышка: отступать нельзя. Если еще несколько секунд назад, она могла не входить в Тайную комнату, отказаться, нарушить условия договора, подвести под монастырь мадам де Жу и обречь себя на последствия кровного контракта с демоном… То сейчас было поздно.
Демоны замерли в своих креслах, стоило ей появиться на сцене и сейчас смотрели на нее выжидающе.
В одном из присутствующих к своему стыду и позору, Мишель узнала магистра Оливера, того самого, профессора высшей демонологии и доктора магических наук, автора тысячи и одного романа, королевского нага… Сейчас, правда, вид у него был куда более сосредоточенный, чем когда раздавал автографы фанаткам…
Был здесь и сильно выделяющийся из темных демонов светлый, нефилим, наследник миллионного состояния, о нем предупредила мадам де Жу. Светловолосый, худощавый, при взгляде на его открытое лицо сразу понимаешь – светлый. И он сидит среди темных и тоже не сводит с нее пристального, бесцеремонного взгляда.
Но хуже всего для Мишель оказалось увидеть Эрама де Вуда, того, по чьей вине она оказалась здесь. Кто сразу откликнулся на просьбу о помощи… но, как истинный демон запросил за свою помощь непомерную плату.
Красивый и богатый, наглый и циничный, вальяжно развалившийся в кресле инкуб, воплощал собой само понятие испорченности.
Его взгляд, развязный и бесцеремонный, против воли дразнил, пьянил, повергая в транс, заражая каким-то диким желанием. Плотским. Интимным. Сокровенным. И очень постыдным.
Судя по участившемуся дыханию демона, он сейчас поглощает ее эмоции, ее переживания… они все поглощают. Но отчего-то стал досаден именно его пир. Он виноват во всем этом! Он был бы в сотню раз честнее, если бы потребовал от нее секс! И все случилось бы тайно. Теперь же она вынужденная стоять с чуть разведенными в стороны ногами, в самом развратном белье, которое только можно себе представить, и его развратность не прикрывает даже прозрачная красная накидка….
Она вынуждена стоять, закусив губу и молиться про себя, чтобы ее не узнали! Какой стыд… И все из-за него!
Эрам смотрел на нее так жарко, что по коже Мишель прошла сладкая дрожь, внутреннюю сторону бедер словно обожгло.
И она должна кормить его своими эмоциями!..
Фиг ему, а не эмоции…
Мишель сама не поняла, что изменилось в следующий миг… но что-то определенно произошло. Неявное, неуловимое.
В тот же миг глаза Эрама де Вуда полыхнули беспокойством, а Мишель отчего-то испытала мстительное удовлетворение.
Желание, нарастающее внизу живота, сначала почти сошло на нет, а затем вспыхнуло с новой силой.
Мишель вспомнила, что должна сесть и медленно, с прогибом потянулась, даже не осознавая, насколько эротично у нее вышло, насколько желанна была ее хрупкая фигурка, чуть прикрытая алым шелком.
Дыхание присутствующих участилось, Эрам де Вуд вращал глазами с явным бешенством и от этого пришло какое-то странное ощущение уверенности в себе, устойчивости.
Она сделала все, как учила ее мадам де Жу: медленными движениями потянула завязки на плечах и алый шелк стек по телу, замер у умопомрачительной длины ног лужицей.