Завтракали почти в полном молчании, ограничиваясь только самыми необходимыми репликами. Даже Пепел притих, но скорее оттого, что с нескрываемым удовольствием набивал рот яичницей, а в такой ситуации вообще не до разговоров. Впрочем, это совсем не мешало ему исподтишка рассматривать Лаис и, похоже, мотать себе на ус какие-то выводы.

После… инцидента с Ретеном она сделала все, чтобы выглядеть серой мышью, но эффект, сдается, вышел как раз обратный. С гладко зачесанными в низкий пучок волосами, в своем тусклом зеленом платье без единого украшения, молью она, наверное, все же не смотрелась, хотя добивалась именно этого. Но не только Дари постоянно возвращался к ней сейчас взглядом, ресс тоже с трудом отводил глаза, невзирая на явное стремление не повторять ошибок. Хорошо хоть, мозги она в таком виде ему не выносила, что было бы совсем некстати.

Лаис же, в свою очередь, несколько удивленно наблюдала за Пеплом: мальчишка ловко умел обращаться с приборами и торопился с едой вовсе не потому, что не знал, как себя вести, а потому, что был голоден – как и положено растущему шалопаю. Видимо, манерам его неплохо обучили еще в детстве, а забывать тот не умел…

Убрав со стола, она тут же, прямо в кухне, открыла военный совет:

– Итак, что мы теперь с этим всем будем делать?

– Мы? – откровенно удивился Ретен, кажется пародируя ее вчерашнюю реплику.

– А ты другое рассчитывал услышать? Что-то типа: я не собираюсь совать голову демонам в пасть, ведь мне за такое не заплатят? Тогда незачем было втягивать меня в это вчера! Или надеешься, после ваших давешних откровений остался хоть один шанс отсидеться где-нибудь в сторонке? Молчишь? И правильно делаешь.

Но, поняв, что спорить с ней никто не собирается, немного сбавила тон:

– К тому же это убийство висит у меня над душой уже два года и не дает покоя. Я бы не отказалась его раскрыть. Так что да, «мы». Без вариантов.

Гости переглянулись, причем мальчишка в этот момент сумел одним лишь шкодливым выражением морды отсемафорить рессу: мол, знаю я, из-за кого тут случилось это самое «мы». Да так, что и она это тоже прекрасно расшифровала. Хорошо хоть, вслух ничего прояснять не стал, а потому и по шее не огреб. Пока.

– Ну, если вы… – начал было Ретен, но тут же поправился: – Если ты так на это смотришь…

– Да, именно так. И давай уже переходить к частностям. Какие у нас планы?

– Продолжать делать то, чем я был занят последние десять лет, – искать организатора смерти Варана.

– И убивать, – на удивление равнодушно закончил Пепел, но одернуть его она не рискнула. Действительно, а что еще делать с этой сволочью? Не стыдить же пальчиком перед носом?

Но фыркнула все равно крайне скептически:

– Искать человека, который сыграл против Варана и выиграл? Или здесь кто-то сильно сумасшедший, или…

– У нас нет другого выхода, – прервал Ретен. – Пока живы Эрдари и я, он еще не выиграл. До конца, по крайней мере. И прекрасно это понимает, иначе бы давно забыл о нашем существовании.

– Кстати, – пристально глянула на него Лаис, – а тебя-то как упустили?

– Хотели убить сразу после освобождения из камеры – инсценировать, будто я сам. Но не смогли.

– Почуял? – склонила она голову набок.

– Нет. Я не ищейка. Интуиции – или нюха, как говорите вы, – у меня практически нет. Но идея была настолько очевидной, что я оказался готов. Вот с тех пор и бегаю от тех, кто сел в мое же бывшее кресло.

– Но если не ищейка, – не спросила, а скорее подумала вслух Лаис, – то на кой черт ты тогда сдался Варану? Да еще и до такой степени, что тебя прочили на роль его преемника?

– Зато ты точно ищейка – если судить по вопросам. – Ретен явно пытался сменить тему, чтобы не отвечать. – Сколько, говоришь? Восемнадцать? Ну да, считай, максимум…

Но неожиданно вмешался Пепел:

– В чем твой дар? – очень жестко спросил он, глядя рессу прямо в глаза. – Я этого не помню – значит, не знал. И, значит, это скрывали. Почему?

Видя, что с ответом тот опять не торопится, она тоже поддержала мальчишку, расставляя последние точки:

– Рассчитываешь отмолчаться? Зря. Не та у нас сейчас ситуация, чтобы позволить себе иметь подобные секреты друг от друга. Итак?

Возможно, спрашивай его не Лаис, тот бы нашел способ выкрутиться, но с ней продолжать в том же духе не стал.

– Я чувствую правду. И, соответственно, ложь тоже. Любую неискренность.

Пепел присвистнул.

– Думал, такой дар только в сказках бывает.

– Не только.

– Точно не врешь?

– Дари, – оборвала его Лаис, – он же не ты.

– Спасибо, сестричка. Про твою ко мне любовь я все понял.

– А она была? – изобразить удивление у нее вышло мастерски.

– Вот как раз это и понял.

– Уймись, – вмешался Ретен, явно стараясь сделать голос построже. – А лучше вообще пойди пока погуляй – целее будешь.

– Угу, погулял уже разок, – буркнул мальчишка, но посерьезнел.

Лаис же, наоборот, неожиданно развеселилась:

– А знаете, если у кого такое и может выгореть, то именно у нас. Столь ненормальной компании никто себе даже представить не в состоянии, не то что предсказать.

– Дамочка с нюхом, как у овчарки, – поддержал ее Пепел, – бывший чин из тайной канцелярии, которого невозможно обмануть, и чуток секретов Варана в моей башке. Точно, мы непобедимы. Идем!

– Куда? – опешила она.

– К маме Луре, конечно. Куда ж еще? Думаю, начинать нужно там, где все когда-то оборвалось.

– Ага-а, – кивнула Лаис, – значит, идем в бордель. Что ж, логично… Сейчас, только шляпку надену.

– Сапоги не забудь. И по кинжалу за каждое голенище.

– Предпочитаю револьвер, – ткнула она в сторону изящной сумочки, лежавшей на столике возле двери. – Так что не угадал, мальчик.

Глава седьмая

Кроме шляпки для Лаис, пришлось озаботиться еще и плащом для Ретена, чтобы хоть чем-то прикрыть ему кобуру с оружием и обгорелую рубаху – куртку он, увы, испортил вчера безнадежно. Что-то более-менее подходящее нашлось среди ее мужских шмоток, но именно «более-менее» – предложенный плащ  высокому рессу оказался откровенно мал и короток. Хотя тот все же попытался накинуть его на себя, пока не заметил глумливую улыбочку Дари и не взмолился:

– Я бы хотел… – начал он свои непривычно-пафосные расшаркивания, но, не договорив, махнул на политесы рукой: – Давайте я все же на пару минут заскочу домой, переоденусь? Чтобы… соответствовать.

Глянул он при этом на нее, но хохотнул в ответ Пепел:

– Ну так держись поближе ко мне, тут соответствие и без того полное. Можно вообще не морочиться.

– Это недолго. – Упрямо поджал тот губы.

Лаис от смешка удержаться тоже не удалось:

– Надеюсь, и недалеко?

– Недалеко, нет. Но, к сожалению, из-за соседей по квартире я не смогу пригласить вас к себе. Зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?

– Интересно, – мальчишка опять хихикнул, – а как ты тем соседям свою к пирожным объясняешь? Сколько вас там?

– Шестеро, – ровно ответил Ретен. – И эклеры любят все.

– Повезло, ага, – согласился тот. – Ладно, наряжаться – так наряжаться. Идем. Ты, главное, про кружева не забудь – чтобы… э-э… соответствовать.

***

Эклеры в кофейне оказались и правда выше всяких похвал. Даже Лаис, не особо любившая выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но, запихнув в себя пятое по счету пирожное, тот, наконец, угомонился и захотел информации – пользуясь отсутствием Ретена, попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.

– Угу, – буркнула она, покосившись на этого любопытствующего с откровенным недоверием, – так я и кинулась все тебе рассказывать. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.

– О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал, там только с некромантом.

– Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в…

– Н-да… – демонстративно сморщился тот и покачал головой. – И кто-то тут еще о трепетном рассуждает. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!

И ткнул пальцем в окно.

– Вон, идет уже. Вырядился как… как… Ладно, что с вас взять. С обоих.

Лаис промолчала, пристально провожая взглядом и в самом деле щегольски разодетого охранника. Но вдруг заметила, что делает это не одна – симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна. А едва ресс перешагнул порог заведения, ринулась ко входу, дважды как бы невзначай умудрившись пересечь ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, отчего она расцвела улыбкой, но стоило ей отвернуться, почти незаметно поморщился.

Пепел, тоже ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен дошел до их столика и устроился напротив:

– Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченный бегаешь, если у тебя тут успокоительное прям под боком крутится? Только руку протяни?

– Дари! – попытался в корне пресечь это ресс, но мальчишку было не остановить.

– Да что ты жмешься-то, а? Поверь, испортить меня еще больше уже не выйдет, особенно разговорами. А вот не понимать чего-то я здорово не люблю, у меня от этого недоверие просыпается. Ну?!

Тот бросил короткий взгляд на Лаис, даже не пытавшуюся скрывать интерес к теме, и сдался:

– Я же говорил, что чувствую фальшь? Так вот – это оно.

– А в чем дело-то? – не унимался Пепел. – Липнет она к тебе вполне искренне, это даже с другой стороны улицы видно.

– Да. Я неплохо разбавил бы ей компанию кучера и мясника. Будет чем потом гордиться перед подружками.

– Понятно… – хихикнул тот. – Мясниками наш гордый ресс брезгует. Как, впрочем, и кучером.

– Эрдари, – с излишне задумчивым видом поинтересовался Ретен. – И почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык?

– Но в два раза реже, чем он заслуживал, – добавила Лаис, вполне разделяя его мнение.

– Вот это точно. Ловкость – мое второе имя, – усмехнулся Пепел в самом деле ловко уворачиваясь от очередного щелчка по носу.

– Ладно, хватит дурить, – посмотрела она на них. – Нам пора, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.

– А я бы посидел… – мечтательно протянул Ретен, – Жаль, не получится – завтра у меня дежурство, так что придется все успевать сегодня.

– Ну вот и пошли тогда. Чего сидим? – последнее слово Пепел, похоже, всегда предпочитал оставлять за собой.

***

За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум: скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади… Протарахтела мимо парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще не ослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса… Из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…

Пока Ретен ловил экипаж и договаривался о цене, Лаис жестом подозвала к себе разносчика и купила газету на предмет изучения этих самых сенсаций. Интересовал ее, разумеется, прежде всего пожар в муниципалитете.

Бегло просмотрев заголовки и найдя нужное на второй странице, она пробежала глазами небольшую заметку и успокоилась: ни единого упоминания о ночных посетителях ратушного чердака в ней не оказалось. Зато взахлеб поливали растяпу рабочего, забывшего возле неубранных стружек горящий светильник. Пепел, заглянувший ей через плечо, тут же вынес собственный вердикт:

– Кто бы сомневался. – Но вдруг присвистнул, увидев, во что оценивают убытки и последующий ремонт. – Слушь, сдается, наш господин бургомистр тому растяпе еще и приплатить должен. Сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве «до хрена и больше».

– Не завидуй, – усмехнулась Лаисса. – Растяпе, я имею в виду. Платить ему точно не станут, выходит, и тебе с повинной являться тоже смысла нет.