Ответа, уже вертевшегося у Дари на языке, удалось избежать – подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Мальчишка, решивший видно, что есть вещи и поважнее демонстрации собственного остроумия, успел заскочить туда первым, и сразу растянулся во весь рост на свободной лавке, давая понять, что собирается поспать. Ехать было совсем не близко – практически через весь город, и он явно планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с рессом. Нарочито равнодушно дернула плечиком, но спорить не стала, расположившись напротив Пепла и снова уткнувшись в печатный листок. А еще сделав вид, будто не заметила, как тот подмигнул ее соседу.

Ретен тоже прикрыл глаза – суматошная ночь явно давала о себе знать – и уже через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к ее плечу. Пару раз дернувшись, она в итоге смирилась. Ну умаялся человек, бывает… Их же, между прочим, вчера и вытаскивая.

Пролистав новости и больше не найдя ничего интересного, Лаис отложила газету, тут же заглядевшись на профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна.

Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст – ни двадцать с чем-то, ни даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном – не меньше пяти, вероятно. А окончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит при этом много моложе – ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, старая кровь вообще не стареет, хотя это полная чушь. Стареет, конечно, просто медленнее…

На очередном повороте Ретен не удержался и с сонным, каким-то почти детским вздохом положил голову ей на плечо. Лаис тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой – давно хотелось.

Ощущения получились… интересными. Гладкие тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы, снова ссыпавшись ей на рукав. Лаис внимательно глянула на спящего, убедилась, что просыпаться тот не планирует, и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, наощупь даже лучше, чем на взгляд. Вот бы теперь посмотреть и на их настоящий цвет…»

И только Пепел сквозь полусомкнутые ресницы видел, как ресс едва заметно дернул уголком рта, тут же снова притворяясь спящим.

***

К знаменитому заведению мамы Луры они подъехали где-то через полчаса.

– Может, подождешь нас здесь? – с некоторым сомнением глянул на Лаис Ретен.

– Ага, а нюх свой мне тебе одолжить? Или Дари? Пошли уже, видела я бордели и до этого. – И первой шагнула к характерно украшенной двери – слишком крупный номер дома в стилизованном веночке из скрученного полотенца.

Мужик, исполнявший роль охраны, дернулся было наперерез странной компании, но, оценив выпирающую из-под Ретенова сюртука кобуру, передумал и без единого слова позволил им пройти в гостиную. Не иначе решил, что для переполоха со стрельбой пока рановато.

– Привет, мама Лура, – прямо с порога проорал Пепел. – Как дела, как девочки? Здоровы ли?

– Твою ж… – приподнялась из-за изящного тонконого столика гораздо менее изящная брюнетка в кричащем пунцовом платье. – Вот ведь засранец! Так и знала, что все с тобой будет в порядке.

– Ладно, можешь меня расцеловать, – царственно разрешил Пепел, – но потом нам нужно поговорить. Пошли в контору.

И первым подскочил к малозаметной, скрытой обивкой двери в одной из стен.

– Я тебе сейчас по шее накостыляю вместо разговоров! – Маман явно пришла в себя от неожиданности, на глазах обретая привычно суровый облик. – Неужто раньше не мог объявиться? Или тебе на мои нервы совсем плевать?

– Лура, у тебя нервов отродясь не было, не примазывайся. Но я рад, что даже без них ты сумела за меня поволноваться. – И, сменив тон, продолжил уже серьезно: – Пойдем, правда есть разговор.

Та сделала незаметный знак, отпуская охрану, бросила короткий взгляд на тех, с кем мальчишка пришел, и вытащила из ящика своего стола звякнувшую связку.

– Ну пойдем, раз так, – побренчала она ключами, открывая конторскую дверь и пропуская гостей вперед. – Поговорим. Догадываюсь даже о чем.

Жестом пригласив всех троих присаживаться на длинный, вдоль целой стены, диван, сама умостилась напротив за столом – на этот раз исключительно делового вида – и вопросительно посмотрела на визитеров. На всех по очереди.

– Вы помните, как звали тех поверенных? – без предисловий начала Лаис, – что два года назад разыскивали Эрдари?

Лура молча открыла один из ящиков, порылась там и так же молча выложила на столешницу прямоугольник визитной карточки.

– Можно забрать? – вставая, поинтересовалась Лаисса.

– Да на здоровье. Наследство-то не мое. – А потом пристально посмотрела на Пепла и добавила: – Только не знаю, и твое ли? Я бы, например, трижды подумала, прежде чем это проверять. Мутное дело, задницей чую.

– А мне трижды и не надо, – откликнулся тот. – Мне и одного достаточно, чтобы понять: от этой мути смердит за версту, причем никак не дармовыми пряниками.

Маман кивнула:

– А теперь, небось, о смерти Лизы спросишь?

– Нет. Сразу об убийце. Ты ведь его видела, Лура?

– Видела, – спокойно согласилась та.

Скрывать хозяйке борделя, похоже, было нечего – по крайней мере, не в этом деле. К тому же с той злополучной ночи два года прошло, все давным-давно быльем поросло, и на вопросы она отвечала вполне откровенно:

– Конечно, видела, ведь платят за девочек всегда мне. Как выглядел? Да обычно, в общем-то, выглядел. Ну в плаще, ну в капюшоне – так и погода тогда зимняя стояла. Возможно, замерз настолько, что даже в гостиной все это снимать не стал, а возможно, и другая причина была, я ж не спрашивала. У нас заведение своеобразное, сами понимаете, иногда и так делают, да. Мы не возражаем: ни лиц открывать, ни документов предъявлять не требуем. Нет, ничем он особо не выделялся.

– Лура, – спросил Пепел, – а если я скажу, что это был измененный?

Та выдохнула сквозь зубы, остро глянула сначала на него, потом на Ретена, явно что-то сопоставила и согласилась:

– Может и так. Но тогда Лизу он убил, потому что… учуял?.. – и вопросительно посмотрела именно на ресса.

– Да, – подтвердил он ей. – Вы правильно догадались. Старая кровь.

– Что ж, тогда действительно возможно. Знаете ведь, что эти… это… В общем, пока они ту самую кровь не почуют, выглядят совсем как люди. Вот и в тот вечер тоже. Сказал, мол, со станции дилижансов к нам пришел. Ну с той, что задами с нами граничит. Там ему наше заведение и порекомендовали. Сразу пару крупных кредиток на стол мне выложил. Просил сначала молоденькую девочку, хорошо бы невинную, но потом согласился на Лизу – как на лучшее, что у нас есть. Нормально, в общем, мы с ним поговорил, нормально он и наверх ушел. Да и потом все тихо было. Н-да… Утром только ее нашли, когда из-под порога красным натекло. А его и следа уже не было. Как ушел, куда – никто не видел.

Дари, похоже, стараясь хоть как-то отгородиться от этих подробностей, глядел сейчас только на Лаис. И не мог не заметить, что слушает она монолог бордель-маман очень внимательно, явно пытаясь нюхом уловить зацепку. Пару раз переглядывалась с Ретеном, а тот, в свою очередь, понятливо отмахивал ресницами, мол, женщина им не врет. Но в итоге взгляд мальчишки, поначалу преисполненный надежды, заметно поскучнел. Решил, наверное, что даже с ее способностями вряд ли удастся выцепить здесь хоть что-то упущенное – после толп-то легавых, пронесшихся по заведению два года назад.

И все-таки она смогла его удивить.

– Лура, – медленно проговорила Лаис, когда женщина закончила рассказывать, – а ведь с полицейским вы не стали откровенничать, откуда он пришел? Правда?

– Не стала, – все тем же ровным тоном откликнулась та. – Зачем? Знают они там не больше нашего, а подставлять партнеров… невыгодно, в общем. Кто к нам своих постояльцев тогда отправит, если мы их сдавать начнем?

– Понятно. Почтовая станция, значит. С дилижансами. Дари, покажешь?

***

Пепел согласно тряхнул головой, теперь не сводя глаз с маман. Он вообще неожиданно притих, перешагнув порог конторы, и чувствовал себя так, будто этих двух лет просто не было. В борделе не изменился даже запах – смесь дешевых духов, дорогого алкоголя и пригорелой капусты. И женщина, сидевшая напротив, тоже не изменилась ни капли. Так и казалось, что сейчас она встанет и кликнет его мать. А та спустится к ним как ни в чем не бывало…

– Эрдари, почему ты тогда ушел? – Лура заметила его внимание и, не догадываясь об этом, повторила вчерашний вопрос Лаиссы.

В ответ он, как и вчера, достал и выложил на стол мешочек с рунами. Опять же молча.

– Лизины? – Маман дождалась от него кивка и продолжила: – Она для меня иногда кидала.

– Ну… Если нужно… – замялся Дари. – В общем, я тоже могу. Кинуть?

– Да нет, не стоит. Важного вроде не жду, а как вас после этого корежит, видела. Но за предложение спасибо. Считай, оценила.

И вдруг стремительно встала, шагнув из-за стола и подняв ему подбородок:

– Что ты тогда сумел увидеть? А?

Дурить и переспрашивать Пепел не стал. Когда «тогда» – и без того ясно. Высвободившись из ее пальцев, он глухо ответил:

– Смерть. И огонь.

– Понятно, – так же глухо сказала та. – И ведь гадал ты не на себя – на себя вы не можете. На заведение?

– Да, – подтвердил он. – Сначала на бордель, а потом еще и на тебя. И оба раза одно и то же. Если я здесь останусь.

– Ну что ж, – неожиданно повеселела маман, – выходит, я твоя должница. Будем считать так.

И вернулась к столу, опять зашуршав все все в том же верхнем ящике:

– Когда начнете расспрашивать на почтовой станции, сразу найдите Лантера. А ему скажите, мол, от меня пришли, и передайте вот это. Все, что знает, он вам расскажет.

На стол лег второй кусочек картона, так же, как и первый, быстро канувший в сумочку Лаис.

– Спасибо за помощь. И еще одно… – начала было она, но ее прервали:

– Вас здесь не было, я понимаю. И про язык за зубами кого нужно предупрежу. Но выходить вам тогда лучше не через парадную дверь, а через заднюю, Эрдари покажет где. Не забыл еще?

– Мама Лура, – снова повеселел он, стряхивая невольно навалившиеся воспоминания, – как можно? У тебя тут все совершенно незабываемо! Особенно девочки.

– Иди уж, охламон! – и, думая, что он не видит, сделала вслед жест, отвращающий несчастья. – Иди. Но потом обязательно вернешься и расскажешь, чем все закончилось!

Глава восьмая

Выскользнув через черный ход, они, считай, сразу оказались на задворках почтовой станции. Пепел ловко преодолел символический забор и открыл остальным калитку уже с обратной стороны. А миновав пару конюшен, где обихаживали почтовых лошадей, вывел их прямиком к ресторанчику в здании самой станции.

– Можно и пожрать заодно, – принюхался он к тамошним ароматам. – Вроде неплохо должно быть.

– Можно, – согласилась Лаис, Ретен молча кивнул.

Оценив приятный полумрак обеденного зала вкупе с практически полным отсутствием посетителей, устроиться предпочли за дальним столиком в углу, и Ресс тут же подозвал подавальщика. Особых изысков здешнее меню не предлагало, не то это было место, но еда оказалась и в самом деле вкусной: ребрышки в горчичном соусе удались на славу, салат был свеж и хрусток, а хлеб, наоборот, теплым и мягким. Покончив со своей порцией, Пепел немедленно рванул на разведку – выяснять, кто такой Лантер и где его можно найти. И уже через пяток минут вернулся в сопровождении седого как лунь старика.

– Знакомьтесь, Эйнс Лантер. Здешний старожил и по совместительству конюх.

– Присаживайтесь. – Ретен указал тому на свободный стул. – Пожалуйста.

– И зачем бы я вам понадобился? – остро глянул на него дед, потоптался чуток в нерешительности, но в итоге приглашение принял.