– Ну, не, Вероника Андреевна, я же типа завязал, я теперь программер легальный, у меня работа, офис, зарплата белая, понимаете? Я всё, чист как младенец.

– Тим, я же не прошу у тебя банк ограбить. Просто одно сообщение с нужного номера отправить.

– Да знаю я ваши «просто одно сообщение», – ворчит Тим, явно откусывая что-то на ходу. – Потом опять спасать меня будете по судам.

– Нет, обещаю. Это только между нами. У меня муж… ну, в общем, личное. Ты обещал…

Он замолкает. Я знаю, что давлю на самое больное, но вариантов нет. Тим тяжело вздыхает, явно сдавшись.

– Ладно, Вероника Андреевна, скидывайте номер и текст, сделаю всё по красоте. Только чтоб реально никаких проблем, ага? Мне проблем сейчас вообще не в тему.

Оп, приехали! Откуда мне знать номер любовницы Макса? Я ее видела всего пару раз.

«Карина Ланская» всплывает в памяти. Я помню, как она представлялась. Именно так, запоминающимся именем и фамилией. Жеманно, низким, грудным голосом.

– Имя и фамилию знаю, а номер нет, – признаюсь я.

Тим хмыкает в трубку.

– О, да это вообще не проблема, – ухмыляется он. – Народ сейчас доверчивый пошёл, всю жизнь в соцсетях светят, фоточки, номера. Мне этого хватит, дальше я сам найду. И время, когда смс должна прийти. Учтите, что история не сохраняется. Поболтать не получится, поэтому пишите всю информацию в одном сообщении.

– Спасибо тебе, Тим, – искренне благодарю я и отправляю ему сообщение с нужными данными.

Итак, процесс запущен! Месть, конечно, не ахти какая, но, думаю, Максу понравится.

Я возвращаюсь домой, Максим сидит перед телевизором, скорчив обиженную рожу.

– Я соскучился, ты так долго, – восклицает он.

Да уж, видела я, как ты скучал, скотина! Я крепко сжимаю зубы, чтобы не сорваться, и молча прохожу на кухню.

Ничего, совсем чуть-чуть осталось потерпеть. Сказать легко, а как это сделать?! Когда я знаю, что он только что вылез из чужой постели, только что предавал меня, нас, нашу семью! А теперь маячит тут, строит из себя что-то. Ненавижу!

Мой взгляд падает на немытую чашку на столе. Это мое спасение!

– Макс! – зову я, пытаясь контролировать себя. – Ты чашку почему не помыл?

Он выходит из гостиной, совершенно спокойный и уверенный, будто и не слышит раздражения в моём голосе.

– Что?

– Чашку, Макс! Почему я должна каждый раз за тобой убирать?!

– Ника, ты серьёзно сейчас из-за чашки? – он даже усмехается, чуть раздраженно, чуть снисходительно.

Довольный черотов мартовский кот! Я чувствую, как злость растекается по телу, обжигая меня изнутри.

– Да, из-за чашки! Из-за одной маленькой, чёртовой чашки! – выкрикиваю я, даже не пытаясь сдерживаться. – Потому что ты её не моешь никогда! Ты вообще обо мне думаешь? Или думаешь, что я твоя уборщица?

– Господи, да я просто забыл! Что с тобой творится последнее время? Ты из-за каждой мелочи истерику устраиваешь!

Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Губы пересыхают от ярости.

– Мелочи? – спрашиваю я тихо, чувствуя, как дрожит голос. – Вся наша жизнь из таких мелочей, Макс! Если тебе плевать даже на чашку, значит, тебе плевать на меня!

– Да что ты несёшь? – теперь Макс повышает голос. – Ты сама себя накручиваешь, Ника, успокойся уже!

Он уходит в комнату, громко хлопнув дверью. Я медленно выдыхаю. Так-то лучше! Мне просто не вынести сейчас его присутствия слишком близко.

Глава 7

Все три дня мы с мужем находимся в состоянии холодной войны и практически не видимся до того дня, когда надо идти на ужин с Сыромятниковым.

Этот ужин я пропустить никак не могу, поэтому встаю с утра пораньше и готовлю примирительный завтрак.

– Ты не забыл, что сегодня ужинаем с… – спрашиваю я.

– Я нет, – он откидывается на спинку стула и испытующе смотрит на меня. – Я думал, ты откажешься пойти.

– Почему я должна отказываться? – пожимаю плечами небрежно. – Ведь для меня тоже важна твоя карьера.

– Ну что ж, я рад… – произносит он и замолкает.

Явно ждёт от меня извинений, но я тоже молчу. Мне не за что извиняться!

– Вечером заеду, будь готова, пожалуйста, – он выходит из кухни, не оглядываясь.

Ну конечно, я буду готова!

Я иду в салон и весь день привожу себя в порядок. Делаю все: массаж, обертывание, бассейн, стрижку, окрашивание и укладку. Обновляю маникюр, педикюр. Получаю полный релакс и расслабление, а также уверенность в себе и желание прогнуть этот мир.

К вечеру я уже полностью готова. И внешне, и внутренне. Надеваю своё любимое платье, то самое, которое купила еще полгода назад, но никак не могла найти достойного повода надеть. Глубокий бордовый цвет и крой идеально подчеркивает мою фигуру.

Макс приезжает ровно в семь, окидывает меня взглядом, но я больше не вижу в нем того восхищения и страсти как раньше.

Ну и плевать! Не очень и хотелось!

Наверное сейчас я в стадии гнева. Я готова разнести его в клочья! И действовать буду безжалостно!

– Ты выглядишь прекрасно, – говорит он сухо.

– Благодарю, – отвечаю я, так же сухо улыбаясь. – Едем?

По пути мы почти не разговариваем. Лишь пара дежурных фраз о пробках и погоде, больше ничего.

В ресторане нас уже ждут. Виктор Григорьевич улыбается широко и радушно. Его супруга, Анфиса Александровна, элегантная женщина лет пятидесяти, обнимает меня, будто мы близкие подруги.

– Вероника, вы просто роскошно выглядите! – восклицает она, легко пожимая мне руку.

– Спасибо, Анфиса Александровна, вы тоже, как всегда, восхитительны.

Мы садимся за столик в отдельной кабинке. Идеально белая скатерть, сияющие приборы, тихо играет джазовая музыка. Атмосфера расслабленная и лёгкая. Анфиса Александровна садится рядом с мужем, и он сразу нежно накрывает её руку своей.

– Вероника, Максим, мы так рады, что вы сегодня с нами, – улыбается Анфиса Александровна.

– Да, давно хотелось вот так спокойно посидеть, поговорить по-домашнему, – добавляет шеф – Ведь не одними же отчетами жив человек, правда?

– Полностью согласен, Виктор Григорьевич, – кивает Макс, и я едва сдерживаюсь, чтобы не съязвить по этому поводу.

– А у вас, ребята, сколько лет уже вместе? – спрашивает Анфиса Александровна с лёгкой улыбкой.

– Почти десять, – отвечает Макс, не глядя на меня.

– Отличный срок, – одобрительно кивает Виктор Григорьевич. – Мы уже тридцать два года вместе с Анфисой. Представляете? И ни дня не пожалел.

– Это потому, что мы никогда не лгали друг другу, – мягко добавляет Анфиса Александровна, – да, милый?

– Именно, дорогая, – соглашается он и снова сжимает её руку. – Честность и взаимное уважение. Надёжный тыл для мужика всё равно что воздух. Мужик, если он умный, всегда это ценит. Так ведь, Макс?

– Конечно, – уверенно отвечает Макс, но я замечаю, как он едва заметно вздрагивает.

– Максиму повезло, – с нажимом говорю я, глядя прямо на мужа. – У него тоже есть надёжный тыл.

Макс избегает моего взгляда, напряженно улыбается и делает вид, что внимательно рассматривает меню.

– Макс, должен признаться, именно твои семейные ценности стали ключевым фактором в моем решении назначить тебя своим заместителем, – говорит Виктор Григорьевич уже серьёзно, глядя Максу прямо в глаза. – Профессионалов много, а надежных и порядочных единицы. Я очень дорожу своей репутацией, и репутацией фирмы.

Макс молча кивает, и я вижу, как его пальцы нервно комкают салфетку.

Я незаметно достаю телефон, набираю короткое сообщение: «Пора» и отправляю Тиму.

Через десять минут в зал заходит Карина. На ней ярко-красное платье, глаза растерянные, лицо слегка встревоженное.

– Карина? – удивлённо спрашивает Виктор Григорьевич.

– Сюда! Сюда! – машу я ей.

Макс мгновенно бледнеет, а Карина останавливается, словно ударившись о невидимую стену.

– Не бойтесь! Подойдите! Здесь никто не кусается! – подбадриваю я ее и на осторожно приближается.

– Добрый день, – лепечет она, – я не понимаю…

Ее глаза бегают от Макса к Виктору Григорьевичу.

– У нас тут встреча семьями? – улыбаюсь я. – А вы же член нашей семьи, столько времени проводите с моим мужем в одной постели.

– Ника, что ты несёшь? – резко бросает Макс.

– Максим прав, вы что-то путаете, – Карина пытается выглядеть оскорбленной, но получается жалко.

– Правда? – я подзываю официанта и прошу включить мою флешку на телевизоре, который как раз висит на ближайшей к нам стене.

Появляются кадры: Макс и Карина за столиком в кафе, Макс ласково прикасается к ней, она смеется, Макс жарко целует ее в губы, а она обхватила его за плечи.

Виктор Григорьевич потрясенно смотрит на Карину. Анфиса Александровна прижимает ладонь к губам в немом удивлении.

– Максим! Да вы просто… урод! – сердито восклицает Анфиса Александровна.

– А еще он вам врет, что я не могу иметь детей! – ябедничаю я, – я абсолютно здорова, это он не хочет!

– Виктор Григорьевич, это просто… недоразумение, – лепечет Макс.

– Не стоит, я сам все понял, – останавливает его начальник.

Я пристально смотрю на мужа и упиваюсь его унижением. Он разом потерял все, чем так дорожил. Как и я…

Теперь я могу спокойно уйти.

– Что ж, – говорю я спокойно, хотя сердце бешено стучит от адреналина, – прошу прощения, что испортила ваш вечер.

Поднимаюсь, беру сумочку и направляюсь к выходу.

Слышу за спиной тихое: «Ника, подожди!»

Оборачиваюсь.

– Сочувствую тебе, – ко мне подходит Анфиса Александровна, – я подозревала, что он скользкий, но что вот так…

– Спасибо, – нахожу в себе силы улыбнуться и выше поднять голову, – я справлюсь.

– Ну ты конечно крутая! Размазала их просто! – улыбается она в ответ, – не переживай, я прослежу, чтобы в кампании их больше не было.

Я киваю и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью. Все! Я свободна!

Вызываю такси и еду к Юльке. Свои вещи я отвезла ей еще утром. Больше меня ничего в той квартире не держит. Все равно она принадлежит Максу.

Глава 8

Мы сидим с Юлей на её маленькой уютной кухне. Круглый деревянный стол, старенькие, но такие удобные стулья. Юля любит “бабушкин” стиль, как я называю новомодный винтаж.

Часы показывают за полночь, но сна нет ни в одном глазу. Я прижимаю горячую чашку с ромашковым чаем, смотрю в темноту за окном и пытаюсь унять дрожь в пальцах.

Чай обжигает руки, но я не чувствую боли, наоборот, это помогает оставаться в реальности.

Мы молчим уже несколько минут. Юля не торопит. Она знает, что если нужно, я сама заговорю. Так всегда было.

– Значит, ты действительно всё провернула прямо при начальнике и его жене? – наконец не выдерживает она и накрывает мою руку своей, теплой и ободряющей. – Эй, ты кто такая и что сделала с моей подругой!? Мне прямо не верится, что ты могла такое устроить!

Я нервно усмехаюсь и делаю глоток чая.

– Знаешь, Юль, я ведь даже не знала до последнего момента, что решусь. Это было как в тумане. Он сидел там, такой довольный, самоуверенный… Карина эта явилась растерянная, глупая… Меня словно накрыло волной. Я просто поняла: либо сейчас, либо никогда.

Юля качает головой и задумчиво смотрит куда-то мимо меня:

– И как теперь? Что делать будешь?

– Сначала сниму квартиру, – отвечаю я уверенно, хотя голос немного дрожит. – Уже утром займусь этим. У меня есть хорошая работа, стабильный доход. На улице точно не окажусь.

– А с Максом? Совсем конец? Или ещё будешь думать?

– Думать? – повторяю я чуть резче, чем хотелось бы. – Юль, он меня предал. Унизил. Я всё ещё люблю его, и от этого ещё больнее, но жить с ним после такого я не смогу. Такое не прощают!

Юля понимающе кивает, а я вижу в её глазах грусть и сожаление. Ей казалось, что мы с Максом идеальная пара. Как и всем вокруг. Но они не знали его настоящего, каким он стал в последнее время, каким его знала я.