Бедовый. Специалист по нечисти (страница 9)
Со стороны казалось, что по лесу идут два карлика. Отличало их от людей маленького роста разве что наличие рогов. У рыжеволосой женщины они были тонкие и острые, у старика – толстые и стесанные.
– Не могли домой к тебе? – все не унималась бесовка. – Я что, школьница по лесу шастать?
– Зато сегодняшний раз ты никогда не забудешь, – сказал старик, но при этом глаза его нехорошо блеснули. – Вон на тот прогал давай. Щас я тебе подам ума в задние ворота.
– Жду не дождусь, – игриво заявила бесовка. – Уж сколько лет тебя знаю, Прохор, а все ты меня стороной обходил.
Рубежник, замерший в кустах, чуть не сплюнул от отвращения. Врановой всегда мерил все по человеческим меркам. Потому, к примеру, необъяснимую тягу волкодлаков к крови и бесов к похоти и прочим грехам не понимал.
Парочка дошла до словно специально очищенного от лесной травы прогала, после чего бесовка стала кричать так, будто ее убивают. Хотя Прохор стоял возле нее, лишь лукаво улыбаясь. Бесу явно доставляла истинное удовольствие истерика его несостоявшейся любовницы.
Врановой понимал, в чем именно причина подобного поведения. Ирина попала под влияние «Мышеловки» – очень простой, но нужной печати, особенно когда ее ставит ведун. Нет, если бы там было два сильных и опытных беса, которые действовали сообща, они бы выбрались. Однако слуга Стыня явно этого не желал.
Пентти неторопливо вышел из своего укрытия, наслаждаясь произведенным эффектом. Бесовка тут же замолчала, будто бы вспомнив их недавнюю встречу. А Прохор, напротив, едва ли не танцевал от радости. Старый бес понимал, что после выполненного задания ему явно стоит ждать поощрения от хозяина. Как бы суров тот ни был, а есть обычаи, против которых даже рубежники не пройдут.
– Выпускай, – повелительно сказал Прохор.
Не будь он слугой Стыня, Врановой бы устроил этому старому бесу. Пентти, как и всякий нормальный рубежник, не любил нечисть и считал их существами второго сорта. Однако ссориться с Русланом, к тому же из-за такого пустяка, не имело смысла.
Потому Врановой чуть ослабил действие печати, и Прохор выскочил из «Мышеловки», да еще издевательски послал пойманной бесовке воздушный поцелуй. И напоследок сказал рубежнику:
– Григорий сход собирает. Все бесы города и окрестностей будут.
И был таков. А Врановой не выдержал, позволил себе то, чего почти никогда не позволял, – улыбнулся. Пентти редко полагался на удачу, но теперь та будто сопутствовала ему.
– Вы если задумали чего плохого, то я и не против, – голос Ирины чуть подрагивал. Даже после слов о Григории она до сих пор не поняла, зачем здесь. Действительно, дура. – Я в своей жизни всякого повидала. У меня и рубежники были.
Врановой скривился, пытаясь отогнать от себя даже о мысль о подобном. Бесовка оказалась ему отвратительна. И если бы не нужно было иметь с ней дел…
– Ты окажешь мне услугу, только и всего, – сказал он. – У тебя нет хозяйки. Поэтому я могу убить тебя прямо сейчас. Однако если ты сделаешь то, что я прошу, то останешься жива и здорова. Это понятно?
– Понятно, – торопливо закивала бесовка.
– Тогда слушай. О том, что я скажу, о нашем уговоре, не должен узнать никто…
Врановой говорил медленно и много, с едва заметным акцентом. Он всегда старался излагать свои мысли просто и понятно. Однако если приходилось углубляться в подробности, то Пентти можно было даже назвать занудой.
Ирина то бледнела, то испуганно ойкала, но к концу монолога Вранового торопливо закивала, словно боялась, что в какой-то момент рубежник передумает и не станет ее выпускать, что лишь повеселило Пентти.
Он понял, что нашел правильную кандидатку на главную роль в грядущем представлении. Так будет даже лучше. Бес не поймет, что привело рубежника к нему, а соответственно, и к его хозяину.
– Вот, – наконец достал он заготовленное, держа двумя пальцами. – Ах да. Тайное явись, в бесовке отзовись. Видишь нить?
– Вижу.
– Все, что тебе нужно, – незаметно положить это на плечо бесу. Григорию, твоему старому приятелю.
– Только и всего? – удивилась Ирина.
– Да, – кивнул Врановой.
– Это не рубежная магия, – пленница не торопилась брать вещь из рук Пентти.
– Не рубежная. Но тебя и не должно интересовать, чья именно. Главное, что никто из бесов ее не заметит. Увидеть ее могут только те, кому ты добровольно даришь нить и говоришь нужные слова. Это понятно?
Ирина торопливо кивнула.
– А теперь бери.
Не без страха, но бесовка забрала белую нитку, завязанную в середине узлом. Дрожала всем телом, но взяла. Врановой был уверен: она сама не может объяснить собственный тремор. А секрет оказался прост: магия действительно оказалась не рубежная. Больше того, ее как раз использовали главные противники бесов. Именно поэтому, по мнению Пентти, ловушка должна была сработать.
Некоторое время еще ушло на составление договора, к которому Врановой отнесся тоже со всей серьезностью. Он в своей жизни несколько раз становился свидетелем, когда неправильно или плохо составленные соглашения являлись причиной смерти или увечий одной из сторон.
Но, по мнению Вранового, сейчас все прошло так, как он и задумывал. Рубежник не без отвращения пожал маленькую ручку, а после разрушил печать.
Правда, не торопился отпустить Ирину. Напоследок он создал еще кое-что, повисшее над бесовкой. Кто-то бы назвал это перестраховкой, но опытный Пентти считал, что подобное необходимо. А затем отпустил.
Ирина, замершая с крохотной нитью, на мгновенье застыла, словно до сих пор не веря своему счастью. А после пустилась наутек.
Пентти облегченно вздохнул и направился домой. Теперь оставалось ждать. А когда нить окажется на одежде беса захожего рубежника, Врановой ее почувствует.
Глава 6
Григорий объявился с первыми лучами солнца на четвертый день. Правда, не с востока, а со стороны скошенного газона. Забрался через окно, заляпав грязью подоконник, и рухнул на кровать. Прямо в одежде и обуви.
Вид у него был так себе – ворот парадной зеленой рубахи порван, зато на щеке красовался след от помады. Для меня стало сюрпризом, что бесовки пользуются косметикой. Это ведь женщине из их породы принадлежало? Пусть Григорий не говорит, что на сходе были одни мужики.
Хотя он в принципе оказался не в состоянии говорить. Все, на что хватило беса, – промычать нечто нечленораздельное и с громкостью гарнизонной пушки испортить воздух. Силен, бродяга, ничего не скажешь.
Я раздел Григория, насколько позволяли он сам и запах, который исходил от нечисти. Зато теперь мне хотя бы стало понятно, как пахнет человек, несколько дней беспробудно бухающий. Вернее, не совсем человек. Самая жесть случилась, когда я попытался снять кеды с Григория. И тут же об этом пожалел. А после и вовсе решил, что ничего страшного, если бес поспит в обуви. А то потом объясняй Всемирной организации здравоохранения, почему в радиусе десяти километров от моего дома нет живых существ.
В себя Григорий пришел под вечер и был тут же отправлен в душ. А всю его одежду я кинул в стиралку. Более того, даже поставил бутылку водки рядом с обжаренными в масле макаронами и котлетами. Последние, кстати, приготовил сам, разве что фарш покупной. Но и в него я покрошил лук и дополнительно поперчил. Сам пробовал – вполне ничего.
Бес с видом профессионала налил себе сразу две рюмки. Одну выпил тут же, а вторую – после половины котлеты. И, судя по тому, как стали разглаживаться морщины на лбу у нечисти, лекарство ушло в благодатную почву.
Я, то ли в силу возраста, то ли ввиду непрофессионализма, опохмел не понимал. Для меня это просто означало, что пьянка не закончилась, а продолжается. К тому же у меня родилось даже вроде какой-то философии. Что твое утреннее состояние – это ответка за вчерашнюю радость, и ее надо принимать стоически. А лучше вообще не доводить до подобного.
На Григория это не распространялось. Хотя бы потому, что он пришел утром, а встал вечером. И явно никаких угрызений совести не испытывал. Такую стройную теорию, гад, разрушил!
– Ты так и будешь жрать и пить? – не удержался я. – Что по сути?
– Хозяин, бога-то побойся, я там ради тебя… такие муки претерпел.
– Все твои муки были помадой на щеке написаны.
– Это уже приятное дополнение к проведенной работе, – ничуть не смутился бес. – Мы же не приличное общество, как без баб?
– Гриша, ты в шаге от того, чтобы остаться без хозяина.
– Да че ты начал? Рассказываю я, рассказываю… – И тут же успел махануть еще стопку. Правда, после нее стал вновь говорить: – С чертями нельзя в открытую действовать. Вот что мы решили. Если придешь и скажешь, что откупную готов за Митьку ввести, только хуже будет.
– Тогда что делать?
– Хитростью брать надо. Что черти больше всего любят?
– Водку пить, – ответил я. – Но тут не вариант. Перепить их я вряд ли смогу.
– Это понятно, там даже я пытаться не стал бы, хотя опыт имеется, – со знанием дела ответил Григорий. – Но ход мысли у тебя правильный. Черти жуть какие азартные. Поэтому надо Митьку выиграть.
– В смысле «выиграть»?
– В прямом, – бес успевал и есть, и разговаривать. – В карты, там, в кости. В чем у тебя больше способностей?
– В шашки можно. А еще лучше – в «Чапая».
– Очень смешно, – хмыкнул Григорий, наливая себе еще стопку. – Лучше в карты. Для этого съездить кой-куда надо. Но это уже завтра.
– Завтра так завтра, – я отобрал у него бутылку. – Это чтобы ты был в состоянии куда-то ехать.
Григорий попытался повозмущаться, однако я уже знал, как себя вести. С террористами и алкоголиками – никаких переговоров. Поэтому бес вяло поковырялся в котлетах, после чего все же пошел на боковую. Хотя еще с час ворочался и тяжело вздыхал. Да, бедный-несчастный, отобрали у ребенка его соску.
Утром я чувствовал себя выше всяких похвал. Видимо, бес все-таки «поработал» ночью. Интересно только, за чей счет банкет. Надо будет сказать ему, чтобы Васильича не трогал. Мужику и так со злыднем досталось.
К моему удивлению, Григорий оделся не в свою обычную одежду, а ту самую «парадную», в которой сходил на слет юных и не очень бесов. Зря, конечно. Рубашку бы подшить, а то смотрится Гриша как бродяга. Впрочем, на мои замечания бес не отреагировал. Только сказал, куда именно надобно ехать. Кто там – не объяснил. Лишь намекнул, что едем мы в гости к чухонской нечисти и нужно взять все деньги. Серебром, само собой.
При этих словах у меня неприятно сдавило в животе. Я помнил, сколько отвалила Инга за свою помощницу. Интересно, какая цена выйдет за Митьку. Хотя чего я все о деньгах и о деньгах? Все-таки живая душа.
Правда, вскоре произошло еще одно неприятное происшествие, которое тут же заставило позабыть и о черте, и о деньгах. Да вообще обо всем на свете.