Алёна Берндт: Цветочница

Глава 1.

Вообще у Ленки всегда всё росло, с самого детства. Бабушка говорила про внучку: «Рука у Ленки лёгкая, палку в землю воткнёт – дерево вырастет». Росла Ленка в деревне, где эта особенность была очень кстати, потому что огород садили такой, с высоты Ленкиного роста конца и края этим картофельным грядам было не видать.

В шесть лет Ленку привезли к бабушке мать с отцом, потому что сами они собрались ехать на Север «зашибать деньгу», как говорила бабушка. Ленку же они с собой взять не могли, на носу была школа, да и вообще не полезен детям северный климат, не в пример деревенскому. Ленка тогда не плакала. Она прижимала к себе чуть облезлого мишку из коричневого плюша, и во все свои зелёные глаза смотрела на бабушку, которую видела второй раз в жизни.

Сначала денег от родителей не приходило, и бабушка сердито жаловалась соседке, что бросили на неё девчонку, ироды, и забыли, а ведь она сама старая, не вечная. Вон, сколько всего надо, ведь Ленка-то растёт.

– Да ладно тебе, Захаровна, много ли девчонке надо? – махала рукой румяная и пышненькая Алевтина Рябова, опершись на забор, – Глянь, какая она тебе помощница! Других вон силком загоняют, а эта – хоть махонькая ростом, а грядки полет, сорняк до травиночки весь соберёт. Ты только за ворота, а у неё уж и полито всё, а вертаешься – и пол метён, и щи в печи.

– Помощница, это да…, – вздыхала Капитолина Захаровна, – Так ведь мала совсем, жалко её…

– Ничего, Капа, не тужи, вырастет. А я у сестры спрошу, у той ведь девчонка чуть постарше, может одёжку какую отдаст, доносить. Какая-никакая, а подмога, всё не покупать.

По приезде к бабушке Ленка её вроде и не сторонилась, а всё же и ластиться не шла, как другие-то к бабушкам своим, и Капитолине это было вроде и обидно слегка. Оно конечно и понятно, что девчонка не приучена, не возил сын дочку к своей матери, да и сам редко в гости бывал. Вот теперь и глядит бабушка, как сядет Ленка у окошка, подопрёт личико кулачками, да и смотрит, смотрит, как надвигается на деревню из-за леса синее полотно звёздной ясной ночи, как наползает на рощу густой туман с Кирницких болот, окутывая подножия берёз сизым своим одеялом. Дом-то Капитолины Колесовой на пригорке стоял, у самой околицы, далеко видать из окошек…

– А что, Ленок, – ласково говорит Капитолина, – Может, чайку нам с тобой наладить, а? Дед Федосей нам свеженького выбрал, лесного. А душистый какой, весь дух лесной в себя вобрал!

– Хорошо, бабушка, – отвечала Ленка и тут же соскакивала с лавки, чайник на плитку ставить, а Капитолина снова вздыхала, это ж как привыкла девчонка, что всё приказом принимает.

– Ты посиди, я сама, – гладила она русую девчачью головёнку, – Вон, поди сказки-то в библиотеке взяла, интересные… Ты что же, и читать умеешь?

– Умею, – послушно кивала Ленка, – Меня соседка наша учила, она учительница. Пока мама с папой на работе были, меня Лилия Власовна и учила. И букварь мне подарила даже, хотите, я вам покажу?

– Что же ты меня, Леночка, на «вы»? Чай я тебе бабушка родная… Вот и говори – «покажу тебе, дескать, бабуля, свой букварь».

– Хорошо,– кивала Ленка, краснея и опуская вниз голову, словно напроказила.

– Ну, вот и ладно, – бабушка словно и не замечала такого поведения внучки, – Сейчас чаю попьём, я тебе знаешь, что покажу? Ты поди в городе такого не видала!

Сын Капитолины Колесовой, Сергей, как после армии вернулся, так в город и уехал, не захотел в родной деревне оставаться. Мать растила его одна, рано муж Капитолину покинул, той всего было тридцать с небольшим годов. В городе Сергей на завод устроился, комнату в коммуналке получил, а потом и жениться надумал.

Девушку свою, Наталью, знакомить с матерью привёз, думал, погостят у матери недельки две, отъедятся на деревенском молоке да маслице. После столовской-то еды такое житьё раем кажется.

Но Наталье в деревне не понравилось – скучно, навозом с поля несёт, да и воду из колодца надо носить. Потому и собрались молодые через три дня обратно, сумки продуктами нагрузили и на станцию. Потом уже Сергей матери письмо прислал, что поженились – поздравь, мама, молодых.

В гости в город сама Капитолина была только раз, так же сумку нагрузила продуктами и на электричку, благо недалеко – километра полтора-два всего через настил по краю болота. Приехала, сын встретил, худой и бледный, но счастливый, улыбается.

Комнатка у них была маленькая, диван, шкаф и стол – вот всё, что помещалось. Раскладушку ещё кое как впихнули, для гостьи. Утром молодёжь на работу, а Капитолина Захаровна в общей кухне приготовить обед решила. Отмыла плиту и столы, подоконник оттёрла, раковину… Борщ сварила, на мясе, не пустой! Зря что ли сумку волокла!

– Мам, как же вкусно! – Сергей орудовал ложкой, дважды добавки просил, – Эх, хорош борщик, да с домашним салом! Натаха, ты чего, ешь давай!

Сноха едва ложкой в тарелке ковыряла, к салу не притронулась, хоть и нахваливала всё, да сказала, что за фигурой следит, не ужинает плотно. А Капитолине Захаровне её принуждать не хотелось, девица взрослая, сама знает, что делать. Но вот поговорить осторожно со снохой всё же решилась. Дождалась, когда сын на смену уйдет и сказала:

– Наташенька, вы тут питаетесь-то как? Может, с деньгами у вас туго, так я помочь могу… Серёжка ведь работает, силы ему нужны, не за бумажками сидит. Стану присылать, так ты хоть готовь дома ужин, да на завтрак что-то.

– Нормально мы питаемся! – раздражённо ответила Наталья, – У нас хорошая столовая на заводе, там обедаем, и на ужин что-то берём. А готовить мне некогда, я тоже работаю.

– Как же нормально, если даже хлеба дома у вас нет, – Клавдия Захаровна говорила мягко, чтоб сноху не обидеть, но разговор непростой, не клеился, – Ты ведь до шести работаешь, по пути в магазин можно заглянуть, да и булочная у вас рядом. Хоть батон с маслом утром перед работой будет на завтрак!

– Вы меня учить приехали?! – взвилась Наталья, – Что, ваш сын тут с голоду ведь не помер, значит питается, как и все! Это у вас в деревне котел супа готовят на неделю, а у нас тут – город. Всё можно купить!

Не стала Капитолина спорить, своя у сына семья, не ей порядки устанавливать. Собралась домой ехать, хоть сын и уговаривал остаться, ему-то по нраву пришлось дома вкусно ужинать каждый день.

– Нет, сынок, не могу дольше остаться, – Капитолина глядела на исхудавшего сына и едва слезу держала, – Дома ведь скотина, дед Федос остался, да ненадолго, у него своё хозяйство рук требует. Лучше вы уж приезжайте, отдохнёшь, мне кой-чего поможешь. Крышу на дровняке перекрыть бы надо, да сени поправить в бане.

Сергей приезжал дважды, без молодой жены, один. Гостил дня по три, матери помогал, а после с полной сумкой в город возвращался. А когда дочка родилась, Ленка, приезжать перестал – надо жене помогать. Капитолину в гости не звали, хоть и получили квартиру побольше, от завода выделили, но Капа сама поехала – внучка ведь, кровиночка…

Наталья постоянно спала, пока Капитолина неделю у них гостила и с малышкой помогала, в радость ей было – вон как на Серёжку маленького девчоночка похожа. Бабушка и спать уложит, и пелёнки постирает-погладит, а только сноха всё недовольно смотрит.

– Наташенька, а мама у тебя с отцом где живут? Тут, в городе? – спрашивала Капитолина, налив чаю и себе, и снохе, – Может в гости придут, посидим все вместе? Радость ведь, внученька родилась!

– Мама у меня далеко живёт, – уклончиво ответила Наталья, – А отца нет…

– Умер? – сочувствующе спросила Капитолина, – Вот и у меня Серёжка с восьми лет без отца рос…

– А вы, Капитолина Захаровна, к нам сюда надолго? – Наталья прямо посмотрела на свекровь, – Как там хозяйство без вас-то…

– Скоро поеду, – всё поняла Капитолина, и на другой же день уехала, больше не бывала, как ни хотелось ей полялькать внучку.

Ну да вон оно, как всё вышло. Сама Наталья потом Ленку привезла. Приехали с Сергеем, вещи Ленкины в сумке привезли, и оставили девчонку бабке.

– Мам, мы, как только обустроимся там, заберём её, – говорил Сергей, а сидевшая рядом с ним Наталья помалкивала и отрешённо смотрела в окно, – И денег тебе будем присылать, за это не волнуйся.

– Да как же, ведь маленькая она ещё…, – растерялась тогда Капитолина, – Да и не знает меня почти, вы ко мне её не возили, меня тоже не привечали. Вон, только раз фотографию внучки прислали, и всё. Как же мы будем? Ребёнок ведь…

– Ой, ну что за драма! – сказала Наталья, – Вы ей родная бабушка, не чужой человек! Всё нормально будет, я ей про вас рассказала, что вы добрая и хорошо готовите!

Так и осталась Ленка тогда стоять на крылечке рядом с Капитолиной. Обе глядели вслед Сергею с Натальей, те шли под ручку в сторону станции и даже не оглянулись.

Глава 2.

Со временем всё наладилось, конечно. И Ленка оттаяла возле бабушки, уже не вскакивала со стула по стойке «смирно», когда та входила в дом, да и сама Капитолина не чаяла жизни без внучки. Пришлось на работу устроиться, конечно, ну да Капитолина работы не боялась. Пошла на местный молокозавод, услышала, что там контору мыть некому – уборщица на пенсию ушла, отдыхать. Ну а Капитолина уже отдохнула сколько-то на пенсии этой, можно и поработать чуток.

Уходила она рано – кабинеты мыла перед началом рабочего дня, а после спешила домой, к внучке. Сын начал присылать немного денег только через год, до этого только два письма прислал, писал Сергей, что устроились в общежитии, пока не до Ленки, оба с Наташей работают, просили передать дочке привет. Обратного адреса на конверте не было, только на почтовом штампе отпечатался город Уренгой. Ленка тут же побежала искать карту в старом атласе, ещё от отца остался, когда Сергей школьником был. Вместе с бабушкой, склонившись голова к голове, они отыскали маленькую точку на карте большой страны, меряли линейкой расстояние зачем-то…

– Бабушка, а там, наверное, холодно? – Ленка сидела у печки и гладила примостившуюся к её боку пушистую Мурку, – Север ведь, да?

– Да, зима не в пример нашей, конечно, – кивала бабушка, – Вот у нас в цеху, когда я на молокозаводе нашем работала до пенсии, грузчиком Филимон Пахомов работал, так он на Севере Армию служил, а потом остался там работать, позже уж в родные-то края вернулся. Так, сказывал, что мороз такой там бывает, что туман стоит седой, да такой густой, то и домов не видно.

– Вот ведь, наверное, у них там дров много уходит! – многозначительно покачала головой Ленка, она уже знала, что на зиму надо дрова закупать, чтоб в морозы сидеть вот так у печки на тёплой лежанке, обняв мягкую Мурку и читать книгу из библиотеки.

– Да и у нас раньше морозы крепкие бывали, – потягивая из куделя тонкую шерстяную струйку в нить, говорила бабушка, – Я вот один год… такая была, как ты, может чуть постарше тебя. Бабушка моя жила на другом краю деревни нашей, там, у старой церквы, вот я к ней и пошла. Иду, иду, а мороз- ух… у меня уже и ресницы, и брови в инее все, а всё дойти не могу, такой туман морозный спустился откуда-то. Иду, и понимаю, что далеко уж ушла, а дома-то бабушкиного всё нету! Заплутала что ли я, в этаком-то мареве. Тут вроде ветерок чуть подул, глянулось мне – а впереди лес стоит, как стена.

– Бабушка! Неужто ты в лес ушла?! – Ленка распахнула свои зелёные глазёнки, обрамлённые густыми пушистыми ресницами, – Зимой! А ну как волки?!

– А вот слушай, – улыбнулась бабушка, – Испугалась я, стою… Куда идти? Позади туман так и стоит, впереди лес, а может я уже глыбко зашла туда, кто знает! Стою, слёзы по щекам текут и тут же замерзают, такая стужа. И тут гляжу – два огонька за кустом…

– Неужто и вправду волки? – Ленка прижала ладошки к щекам, – Ой…