Елизавета Соболянская: Второй жених баронессы Меглен

Герои

Маргарита-Амалия, баронесса Меглен

Барон Риглер, первый жених баронессы Меглен

Кристофер Анжелис Бейгль Фредерик Александр Маркиз Уолш, бастард короля

Принц Маркелиан (Келиан) наследник королевства

Пролог

Хрупкая, как цветок, прекрасная невеста шла к алтарю, украшенному белыми розами. Белое платье из дорогого узорчатого шелка, венок флердоранжа в увитых жемчугом волосах. Маленькая жемчужная диадема, спрятанная среди цветов, букет из белых роз в руках – все дорого, строго, красиво, достойно.

Невесты из рода Меглен несколько столетий шли к алтарю в этой часовне, чтобы оставить свой букет на стене родового склепа – как послание предкам о том, что еще одна прекрасная блондинка покинула род.

Играл орган, гости любовались нежной красотой невесты и мужественно-задумчивым женихом. Родители невесты утирали скупые слезы, родители жениха смотрели напряженно и хмуро. Кое-кто из родственников сглатывал слюну, предвкушая свадебный пир на лужайке у старого баронского замка и веселые танцы при факелах после заката.

Маргарита-Амалия, дочь барона Меглена, шла, любуясь фигурой жениха, и, когда до алтаря осталось совсем немного, невольно ускорила шаг, предвкушая мгновения, дорогие каждой девушке. Брачные клятвы! Все, как она хотела – в фамильной часовне, рядом с родным замком, в окружении близких и родных!

Сердце радостно забилось, когда она, отпустив руку отца, встала рядом с женихом, рассматривая его через тонкую шелковую фату.

В ответ барон Риглер бросил такой взгляд, что, будь юная баронесса более искушенной или внимательной, она бы, пожалуй, отшатнулась.

Увы, в восемнадцать лет мало кто способен угадать будущее или прочитать чужие мысли по одному лишь взгляду. Маргарита решила, что жениху не понравилось слишком строгое и закрытое платье невесты, но девушка слишком стеснялась, чтобы позволить себе модное в столице декольте, слегка приоткрывающее ареолы.

– Возлюбленные! – священник начал свою речь, и чем дольше он говорил, тем сильнее хмурился жених.

Когда прозвучала фраза:

– Если кто-то знает причину, по которой этот брак не может состояться, пусть скажет сейчас или замолчит навеки!

Ричард Риглер вдруг развернулся к невесте и сказал:

– Я знаю такую причину! “Королева Цветов” пришла в порт, потеряв две трети команды и пять шестых груза! Я не собираюсь брать в жены нищенку!

Невеста застыла статуей, среди гостей раздались крики, а родители жениха с тем же мрачным выражением лиц встали и пошли к выходу из часовни. За ними двинулся сын, с омерзением сорвав с себя бутоньерку с цветком апельсина.

Сорванная церемония перевернула жизнь баронов Меглен раз и навсегда.

Глава 1

Семь лет спустя

Маргарита-Амалия сидела в саду замка Меглен, в своей любимой беседке и любовалась рассветом. Сегодня исполнилось ровно семь лет с того ужасного дня, когда жених бросил ее у алтаря.

Тогда она просто окаменела, и мать с большим трудом увела дочь из церкви.

Гости, приглашенные Риглерами, немедля уехали вслед за женихом и его родителями, разнося по округе новую сплетню про невесту, брошенную у алтаря.

А барон Меглен дрожащими руками вскрыл письмо от капитана фрегата “Королева Цветов” и прочел в нем все, что уже выкрикнул у алтаря алчный жених – корабль пришел в порт в ужасном состоянии, остатки груза и команды ждут решения владельца.

Свадебный пир превратился практически в поминальный. Слуги убрали все праздничные украшения, родственники и соседи быстро перекусили и разъехались, оставив немолодого барона самого разбираться с проблемами.

Неудачников никто не любит, а Илай Меглен попал в категорию неудачников, вложив все доступные средства в один-единственный корабль. Да и не только свои средства! Собрать торговый корабль к берегам Южного континента – дорогое удовольствие. Были закуплены товары, провиант, нанята команда, куплены поручения в фактории… Барону пришлось занимать деньги под возможную прибыль, и все равно, если бы рейс прошел благополучно, его малютка Амалия стала бы самой завидной невестой, вернее, уже молодой женой с обширным приданым. А теперь…

Барон пошатнулся, опираясь на стол, и несказанно изумился, когда в его кабинет вошла дочь в дорожном платье:

– Отец, вы собираетесь в столицу – улаживать дела?

– Да, моя дорогая, – склонил голову барон, – прости, что так вышло. Я не знал, что Риглер такой слизняк!

– Это не ваша вина, отец, – ласково сказала Амалия, – позвольте, я поеду с вами? Оставаться здесь, терпеть сочувственные взгляды и визиты… выше моих сил!

Барон Илай открыл было рот, чтобы сказать, что дочери неприлично мотаться с отцом по конторам и клубам, и тут же закрыл его. Потому что за спиной дочери стояла жена и смотрела на мужа так, что он все понял.

Маргарита – единственная наследница всего, что осталось. Теперь, после скандала, никто не решится сделать ей предложение. Участь старой девы в обществе, которое ценит женщин за хорошее приданое, способность вести дом и рожать детей, ужасна. Участь нищей старой девы еще страшнее.

– Что ж, детка, поехали! – решил барон. – Посмотрим, что мы сумеем сохранить!

Тогда, семь лет назад, Маргарита решилась на поездку с отцом от отчаяния. Просто прекрасно поняла, что такой скандал затихнет не скоро, а жить под сочувствующими взорами, прикрывающими злорадство, не хотелось. Она обняла мать и села в карету вместе с отцом.

Столица встретила их неприветливо. Уже все кредиторы были в курсе провального рейса и порчи товара. Все, что удалось привезти с южных берегов, было безвозвратно испорчено. Пряности, красители, тонкие ткани, нитки, экзотические редкости – все это можно было просто выбросить, но в Маргарите вдруг проснулась рачительная хозяйка, и она сама пошла по лавкам, пристраивая покоробившиеся ширмы из красного и черного дерева, треснувшие сундуки, вымокшие перья и разные мелочи.

Кое-что удалось сбыть и выплатить положенные виры за погибших членов команды. Корабль пришлось продать за бесценок – он требовал слишком большого ремонта. Капитана и матросов отпустили, выплатив им все, что причиталось за рейс.

С остальными кредиторами пришлось сложнее. Барон продал почти всех лошадей, небольшой столичный особняк, часть украшений жены и даже новую мебель из собственного замка.

Закрыв долги, он в самом мрачном настроении возвращался в Меглен, не представляя, как они проживут остаток года. Припасы подходили к концу, и радовало барона только то, что он сумел расквитаться с долгами. Правда, пришлось ради этого распродать буквально все – от картин и ваз до шитых золотом камзолов. Чудо, что дочь не стала устраивать истерик, а переодевшись в траурные одеяния одной из вдовых тетушек, сама ходила по лавкам и продавала добро, чтобы получить больше монет!

Теперь в багажном отсеке самой старой баронской кареты болталось два саквояжа с бумагами, кое-какие скудные пожитки да сундук с испорченными шелковыми нитками. Маргарита всегда любила вышивать и не смогла расстаться с хорошими нитками, даже полинявшими из-за соленой воды.

Возвращение в замок стало в какой-то мере освобождением и унынием одновременно. Долгов нет, но и доходов не предвидится. Земель в баронстве мало, да и хорошими их не назовешь. Потому барон Илай старательно искал другие источники дохода.

Маргарита вслед за отцом вошла в холл и нервно повела плечами. Она устала, замерзла и хотела бы согреться у камина, но теперь огонь в прихожей не горел. Постаревшая и похудевшая от волнений матушка встретила их с единственной свечой в руках и проводила на кухню – в самое теплое место в замке.

Тут за перегородкой налили ванну горячей воды, чтобы путники могли согреться и освежиться с дороги, а когда они согрелись и переоделись в чистое, выставили на стол простой суп в медном котелке.

Утолив голод, маленькая семья завела разговор о грядущих делах – нужно навести порядок в комнатах перед Рождеством. Приказать нарезать сосновых ветвей для украшений, выбрать поросенка к праздничному столу из тех, что баронесса успела купить в деревне и разместить в хлеву на откорм.

Но под всеми этими разговорами скрывался подспудный страх – как пережить зиму? Как дожить до нового урожая, не умереть с голоду и не впасть в долги? Как?

Глава 2

На следующий день, проснувшись к обеду, Маргарита поняла, что в комнате невероятно холодно. Из экономии матушка распорядилась топить плиту только на кухне.

С трудом поднявшись, девушка энергично попрыгала на месте, оделась и пошла вниз. Слуг рассчитали, а нескольким старикам, доживающим свой век в стенах старого замка, ежечасная беготня по лестницам была уже не под силу.

Родственники обнаружились на кухне. Сидели уныло за небольшим круглым столом, пили чай и молчали. Девушка села рядом, взяла чашку и вдруг сказала:

– Матушка, отец, отчего вы приуныли? Мы в отличном положении – долгов нет, а с доходами… Предлагаю разобрать все чердаки и чуланы замка. В столице сейчас мода на старину, и, возможно, какой-нибудь ветхий коврик с чердака принесет нам достаточно денег, чтобы продержаться зиму. А там, глядишь, еще что-нибудь придумаем.

Отец взглянул на дочь скептически, а вот матушка внезапно оживилась:

– А ведь верно, дорогой, – сказала она, согревая мрачноватую комнату улыбкой, – мы давно собирались разобрать чердаки и подвалы, да все руки не доходили. Гости к нам сейчас ездят редко, так что можем устроить большую уборку хоть на целый месяц!

Барон Меглен идею не поддержал, а вот баронессе “вожжа попала под хвост”, по меткому высказыванию кухарки.

Уборку начали с самых дальних углов.

Для начала вооружились масляными фонарями, щетками на длинных палках – чтобы сметать паутину, и целым бочонком свежей извести – для побелки тех самых темных углов.

В процессе пришлось приглашать из деревни плотника, столяра и мастера по починке крыш. Выяснилось, что кое-где треснули или сдвинулись черепицы, и потому не все содержимое чердаков уцелело. Понадобился ремонт старых лестниц и дверей, замена рам в маленьких слуховых оконцах и свежий песок на те части чердака, которые занимали трубы печей и каминов.

Конечно, денег на все это не было, но Маргарита оказалась права – на чердаке нашлось множество старинных сундуков, наполненных самыми разными предметами. Во-первых, ценность имели и сами дубовые ящики, украшенные металлической оковкой, росписью или перламутровой мозаикой. Одна столичная лавка с радостью забрала практически все сундуки, потому как стало модно украшать ими приемные. Старинные медные кубки. Металл недорогой, да и исполнение грубоватое, но ведь старинные! Ушли влет. Туда же уехали старинные светильники, подставки для факелов, поржавевшие мечи и кинжалы.

Барон, который увозил все это в столицу, был немало изумлен восторгом торговца, и тот пояснил ему за рюмочкой ликера, что благодаря освоению новых земель в обществе появилось немало людей с титулами, землями и богатством. А вот историй о славных предках у них нет. Зато есть старинные мечи и кубки из настоящего баронского замка, а значит, историю можно не рассказывать, а только намекнуть в духе: “Этот меч мой предок привез из Аронейской битвы”!

Барон Меглен поначалу рассердился, а потом махнул рукой. Если за это ржавое железо платят деньги, на которые можно купить уголь, починить крышу и заполнить погреб едой, пусть так и будет.

Между тем уборка в замке продолжалась.

Пыльные гобелены баронесса сама вытащила в сад во время первого снега, чтобы хорошенько вычистить, а Маргарита починила их теми самыми полинявшими нитками, ведь как раз такие нитки красовались на этих дивных образцах дамского рукоделия.

А потом они с матушкой отыскали чудо!