И в разгар этого финансового кошмара страны Европы одна за одной стали отзывать свои заявки на участие в чемпионате мира 1930 года. Да, мы уже говорили о том, что страна-организатор взяла на себя все расходы, в том числе транспортные (а ведь пересекать океан европейцам предстояло на кораблях, что занимало недели, а то и месяцы!). Футболистов нужно было отпрашивать с работы, выплачивать им зарплаты и стипендии на время их отсутствия и подготовки к турниру (а это не менее трех месяцев). Поэтому Чехословакия, Испания, Италия, Нидерланды, Венгрия, Австрия, Германия, Швеция и Дания сразу взяли самоотвод. На финансовый кризис накладывалось и недоверие чиновников к новому турниру. Судите сами: приходилось ломать весь внутренний футбольный сезон, отпускать лучших игроков к черту на рога, а ради чего? Ради чемпионата, который и веса никакого не имел в то время. Поэтому Жюлю Риме приходилось лично колесить по Европе, прикладывать все свои умения, связи и дипломатические таланты, чтобы убедить футбольных чиновников в том, что Кубок мира – это стоящее мероприятие. В конечном счете от Европы поехали только сборные Франции, Бельгии, Румынии и Югославии. С первыми двумя было понятно: Жюль Риме продавил участие своих соотечественников, а с бельгийцами тесное сотрудничество было налажено еще усилиями Робера Герена. Но Румыния? Югославия? Не самые богатые страны решились отправить своих футболистов в заокеанскую авантюру. Тому была причина. Имя ей – король Румынии, представитель династии Гогенцоллерн-Зигмаринген Кароль II. Сын Фердинанда I и Марии Эдинбургской, он воспитывался двоюродным дедом Каролем I, потому что родители принца постоянно ссорились, и, как сообщают историки, Мария вела распутный образ жизни, постоянно изменяя супругу. Быть может, чрезмерно активное либидо передалось и наследнику престола, ибо Кароля все называли «принц-плейбой», а когда он взошел на престол – «король-плейбой». Но правитель Румынии страстно любил не только женщин, но и футбол.

Еще историки описывают правление Кароля как «безрассудное», и его первым действием в качестве короля стал необычный поступок. Он поставил перед собой задачу отправить Румынию на первый чемпионат мира в Уругвае, который должен был начаться всего через месяц. Вскоре стало ясно, что новоиспеченный «король-плейбой» не собирается отступать от этого плана.

Главной проблемой, с которой столкнулся Кароль, было то, что более половины его самых талантливых игроков работали в одной английской нефтяной компании, и фирма сообщила своим сотрудникам, что если они сядут на корабль, направляющийся в Уругвай, то по возвращении могут искать новую работу. О нет Кароль не позволил этому обстоятельству стать преградой для его мечты. Он связался с руководством и заявил прямым текстом, что игрокам не только будет разрешено отправиться в Уругвай, но и что им будет предоставлен оплачиваемый отпуск, иначе он закроет компанию. Нефтяники подчинились, и эксцентричные планы Кароля начали сбываться.

16 июня он собрал футболистов, и они тут же сели на поезд до Генуи. Оттуда команда Румынии отправилась в Уругвай на роскошном итальянском лайнере «Конте Верде». Бывший игрок Константин Радулеску был номинально назначен тренером команды, но никто не сомневался, кто на самом деле руководил румынской сборной, учитывая, что Кароль II лично выбрал состав. Радулеску только отвечал за поддержание физической формы футболистов во время 16-дневного путешествия из Генуи в Монтевидео. Король Кароль был настолько увлечен игрой, что не только отправился с командой в Уругвай, но и фактически стал членом румынской сборной во время тренировок, присоединяясь к игрокам в играх и упражнениях. Он же уговорил югославов отправить свою команду на первый в истории мундиаль. Впрочем, и там не обошлось без приключений. В начале 1920-х сборная Королевства сербов, хорватов и словенцев в основном состояла из хорватов, и, соответственно, столицей футбола в регионе был Загреб. В 1929-м страна получила новое название – Югославия, и к тому времени сербы стали активно вытеснять хорватов из состава сборной, вследствие чего встал и вопрос о переносе штаб-квартиры федерации из Загреба в Белград. Хорваты были предсказуемо против, к тому же они не видели смысла в нарушении внутреннего футбольного календаря ради поездки в Уругвай. В конечном счете они бойкотировали мундиаль, и в Южную Америку поехали одни сербы. К слову, о самой поездке. Бельгийцы, французы и румыны плыли на одном корабле «Конте Верде». Интересный факт, что вместе с ними плыл и легендарный русский оперный певец Федор Шаляпин, который держал путь в свое американское турне. Правда, знаменитый бас не особо желал общаться и, как сообщали свидетели, редко выходил из своей каюты. Зато всех развлекали заводные румыны, бельгийцы предпочитали усердно тренироваться и налегать на гимнастику, а французы предавались игре в карты. Четвертая европейская сборная, Югославия, в Уругвай добиралась на почтовом судне «Флорида», отбывавшем из Марселя.

Всего четыре сборные со всего континента – это было предательски мало. Уругвай предсказуемо обиделся. Особенно на голландцев. Всего за два года до чемпионата мира прошла Олимпиада в Амстердаме, на которую уругвайцы не поленились проделать путь через океан, а их сборная завоевала сердца европейцев, вследствие чего стадионы трещали по швам во время футбольного турнира. В Монтевидео около посольства Нидерландов сжигали флаги этой страны, в адрес королевы Вильгельмины (к слову, правнучки российского императора Павла I) сыпались проклятья – но тщетно. Как результат, уязвленный в своих чувствах Уругвай объявил, что будет бойкотировать ближайшие чемпионаты мира, проводимые в Европе, и сдержал свое слово: в 1934-м в Италии и в 1938-м во Франции сборной «Селесте» не было.

Не было никого и из Азии на первом мундиале. Впрочем, изначально планировалось участие сборных Японии и Сиама (сегодня – Таиланд), но представители азиатского континента посчитали, что на дорогу потребуется слишком много времени и денег, и вежливо отказались. А вот из Африки одна сборная все же была. Это команда Египта. Представители страны фараонов успели поучаствовать в Олимпиаде 1928 года, где даже сумели выйти в полуфинал. Правда, дорогу к золоту им преградила Аргентина (о ней речь будет ниже), а в матче за третье место африканцы «сгорели» Италии 3:11! Увы, египтянам было не суждено принять участие в первом чемпионате мира по футболу. Они должны были плыть вместе с югославами на «Флориде», но в Средиземном море случился шторм, и несчастные африканцы прибыли в порт, где должны были сесть на корабль до Америки, с большим опозданием. «Флорида» не дождалась египтян и ушла в рейс, оставив первый в истории мундиаль без африканских сборных.

Как несложно догадаться, большинство участников составляли представители Южной Америки, которым добираться в Уругвай было проще всего. Одним из фаворитов однозначно выглядела Аргентина, которая, невзирая на большие проблемы внутри страны, оставалась ведущей футбольной державой. Согласитесь, это же можно сказать и сегодня. Почти 100 лет назад они также считались одним из фаворитов мундиаля. Вообще, матчи между Уругваем и Аргентиной в те годы были своеобразным «Эль-Класико». Эти команды оспаривали олимпийское золото в Амстердаме (1928), они же встречались в финале Копа Америка в 1927-м, а за год до мундиаля, в 1929-м, Аргентина выиграла домашний континентальный турнир, также по ходу его обыграв Уругвай. Неудивительно, что публика в Монтевидео терпеть не могла сборную Аргентины и от всей души поддерживала ее соперников. Не сильно помогало. Ведомая блистательным форвардом Гильерме Стабиле, Аргентина выиграла свою группу, победив Францию и Мексику, а в полуфинале не заметила сборную США (6:1). Параллельно им к финалу тяжелой поступью шли хозяева, тоже выигравшие свою группу и тоже победившие 6:1 в полуфинале. Пострадали сербы из Югославии.

Финал

Нужно ли говорить, какой ажиотаж вызвал финал с участием «заклятых друзей»? 30 июля, в день решающей игры, сотни кораблей и лодочек пересекали Ла Плату, но здесь мистическим образом опять вмешалась погода. В тот день на акваторию Монтевидео опустился густой туман, из-за которого большинство фанатов прибыло на «Сентенарио» лишь после финального свистка. Ворота стадиона открыли уже в 8 утра, потому что вокруг образовалась внушительная толпа, и организаторы не хотели омрачить игру страшной давкой. Каждого обыскивали на предмет оружия, и эти меры сработали: о каких-то серьезных происшествиях на арене в день игры не сообщалось. Поединок был назначен обслуживать бельгиец Джон Лангенус, и здесь тоже была забавная предыстория. Эпатажный судья отличился еще до финала. В полуфинальной встрече между США и Аргентиной Лангенус настолько позволял футболистам бить друг друга, что к концу матча у американцев осталось только шестеро здоровых игроков. От греха подальше арбитр решил уехать домой сразу после игры, но ему сообщили, что он назначен на финал. Он ни в какую не хотел соглашаться на такую важную встречу, опасаясь за свою жизнь в случае проигрыша хозяев. Джон затребовал застраховать его и обеспечить безопасный трансфер из Монтевидео в Европу. Его можно понять, потому что перед финалом угрозы поступали как аргентинским, так и уругвайским футболистам.

За пару минут до начала матча возник вопрос: а чьим мячом играть? В правилах ФИФА это еще не было прописано, и аргентинцы настаивали на том, чтобы использовать их мяч, а уругвайцы упирались и хотели играть своим. Джон Лангенус принял мудрое решение и бросил монетку. В результате первую половину играли мячом гостей, а второй тайм – мячом уругвайцев. Забавно, но к перерыву вела Аргентина 2:1 благодаря голам Пеуселье и Стабиле. Во втором тайме сменился не только игровой снаряд, но и тактика хозяев, которые перешли на более вертикальный футбол с длинными передачами. Героем второй половины стал Эктор Кастро. Нападающий, которого было невозможно перепутать с кем бы то ни было из-за отсутствия одной руки, сделал две голевые передачи и лично поставил точку в самом конце, оформив тем самым победу для Уругвая. 4:2. 93 000 человек (хотя по протоколам посещаемость была 68 000, но толпы людей проходили без билета и сидели буквально на головах друг у друга), присутствовавшие на игре на «Сентенарио», зашлись в победоносном вопле. Довольны были все, кроме, разумеется, аргентинцев. На родине, в Буэнос-Айресе, разгневанная толпа осадила здание федерации футбола, протестуя против нечестной, по их мнению, победы Уругвая и требуя принять меры. Они были приняты: отношения между федерациями соседних стран были прерваны на два года, из-за чего на целых семь лет перестала проводиться Копа Америка. Действительно ли имело место предвзятое отношение со стороны судей к Аргентине? Нужно вообще сказать, что в целом уровень судейства на чемпионате был достаточно низким. Едва ли не каждый матч сопровождался скандалом (не зря Джон Лангенус хотел застраховаться перед финалом). Например, в полуфинальной встрече Уругвая и Югославии при счете 2:1 в пользу хозяев, арбитр не увидел, как во время атаки южноамериканцев мяч покинул пределы поля на добрый метр. Но стоявший у кромки полицейский вернул его на поле точным пасом на уругвайского форварда, да так, что получилась голевая передача. А в матче тех же аргентинцев и американцев, напомним, и вовсе случилось настоящее побоище.

1930 год в целом был сложным и горячим для Аргентины. Кто знает, быть может, проигрыш в финале чемпионата мира уругвайцам стал последней каплей в чаше терпения народа. Страна, некогда гордящаяся своим богатством и стабильностью, оказалась на краю пропасти. Великая депрессия, словно зловещая тень, накрыла страну, оставив за собой разрушенные надежды и пустые кошельки. Экспорт, который был живительной артерией экономики, иссяк. Безработица, нищета, отчаяние – все это стало повседневной реальностью для тысяч аргентинцев. На фоне этого хаоса президент Иполито Иригойен, старый и уставший, казался уже не спасителем, а символом беспомощности. Его некогда популярные социальные реформы теперь воспринимались как пустые обещания, а его правительство – как корабль, потерявший курс в бурном море.