– Решил вот узнать, как дела у моего самого любимого сердцем друга. Нельзя? Эй, ты какого хрена глаза закатываешь?

– Мозгом любуюсь, – выдохнул слова, и переплел пальцы с кучей колец в замок на столе. – Ты вот в курсе, что человек состоит на 80% из воды?

– Представляешь, я даже не удивлен, что такое спрашиваешь у меня именно ты, – сел поудобнее, развернувшись к нему полностью и отзеркалив положение рук. – Ну, знаю. И что теперь?

– Испарись отсюда.

– В твоей улыбке ноль искренности, ты знаешь? – хмыкнул я. – И вообще, ты чего это такой враждебный? Я вообще-то тебе апельсины принес, смотри.

Я же, правда, принес ему пакет апельсинов и поставил его перед ним на стол.

– Видишь? Я сегодня сама доброта и дружелюбие.

– Вижу. А еще ты, видимо, забыл, что у меня аллергия на цитрус.

Губы растянулись в широкой и довольной улыбке Чеширского кота, когда с языка соскользнуло:

– Вообще-то, помню. Именно поэтому, я в магазине выбрал их.

Он вздохнул, чуть поморщившись:

– Вот ты же не приходишь ко мне просто так. Я уже чувствую, как устал от того занятия, в которое планируешь меня втянуть.

– Мне приятно. Ты так хорошо меня знаешь, – улыбнулся я. – В прочем, да. Поставлю тебе пять за логику и троечку за остроумность. У меня в планы не входила викторина с вопросами для ботаников вроде тебя, знаешь ли.

– Ты прав, напрягать мозг, когда его нет, очень плохо: голова может заболеть. Не перегружайся.

– Слушай-ка сюда, Марио¹⁴, давай заканчивай со всей этой лабудой, что льется из твоего рта, и собирайся, – взгляд на циферблат наручных часов на секунду и уже вновь на друга. – Нам пора.

С обреченным вздохом, Ёрки поднялся со стула и пошлепал к белому, – как и все в этом кабинете, – шкафу. Стянул с себя такой же белый халат и повесил его на такие же белые плечики. Накинул, блять, белую рубашку, подогнул ей рукава, открывая вид на такую же татуировку, как у меня, и переобулся из гребаных белых сабо в ебучие белые форсы.

– У тебя что, еще развилась аллергия на цветную одежду?

Он взглянул на меня, закрыв дверцы шкафа, и молча вышел из кабинета. Я же поплелся следом.

Когда любой намек на прохладу от кондиционера сменился на духоту и жару палящего солнца, мы отошли от больницы на парковку, где я оставил машину. Его тачка стояла недалеко от моей, и он потопал к ней.

– Я думал, мы на моей поедем.

Ёрки подарил мне взгляд: «Ты че, уже перегрелся?», и занырнул на водительское сидение своего пикапа, заставив теперь уже меня обреченно вздыхать.

Устроившись рядом с ним, до ушей тут же донесся щелчок зажигалки. Взгляд влево, и увидел, как огонь опалил кончик сигареты, зажатой между его зубов. Дым струился в немного приоткрытое окно, а я уже быстрее пытался включить и настроить кондиционер. Я не был готов умереть от того, что меня сжарило солнце до углей, как какого-то цыпленка.

– И куда твоя задница решила потащить меня в этот раз? – на выдохе, вместе с дымом, полились слова. – Если это снова какой-то клуб для гольфа, как было месяц назад, то я обещаю, что закрою тебя в холодильнике морга на целые сутки. Я тогда от скуки чуть не помер.

– В нашем разговоре все было довольно цивильно до этого момента. Но, если ты планировал меня напугать, то я страшно боюсь голых женщин, секса и крепкого виски, так что, в следующий раз предлагаю начать с этого.

Ёрки покачал головой, наконец, сдавшись и усмехнувшись:

– Какой же ты кретин, – и затянулся.

– Я хочу съездить в одно местечко.

– Чуйка мне подсказывает, что я буду неочень рад твоему выбору, – поморщился он и выехал с парковки.

Кондиционер стал работать в необходимой мере, и я почувствовал, растекающееся в теле, удовольствие от прохлады на жаркой коже.

– Слышишь, комнатный Человек-паук¹⁵, завязывай. Мне просто нужна твоя компания.

Сжимая одной рукой руль, Ёрки другой выбросил бычок в окно, закрыв его полностью, и локтем нашел опору рядом с ним.

– И чем я заслужил это все, – вздохнул он, а я проигнорировал.

Арлин

– О, это что, фото, где ты улыбаешься? – воскликнул Ликос, навалившись сзади на плечи Тэкито, пока тот сидел на скамейке. – Сколько тебе за него заплатили? Только честно.

Я понятия не имела, что там была за фотография, и, честно говоря, даже не было сил посмотреть.

Паола и Роберта ушли купить воды, так как с жарой больше не было сил справляться. Солнце, в самом деле, жарило, как-то аномально, и махи кепкой в лицо совсем не помогали. Но это было лучше, чем совсем ничего, так как при таком раскладе хотя бы имелся какой-никакой кислород.

Рати же вместе с Эваном оказались добровольцами, которые ушли в паб, чтобы договориться с Базом на счет завтрашнего вечера в его заведении. В прошлый раз нам понравилось выступать там, да и заплатил Баз достаточно неплохо. Получилось даже чуть больше, чем планировалось изначально, когда Тэкито с ним обсуждал детали взаимовыгодной сделки.

– Почему ты перестал носить очки? Они тебе шли, – Ликос до сих пор разглядывал какие-то фотографии папочки-группы в его телефоне.

– Потому, что перешел на линзы, – пояснил тот, выдыхая горький дым и открывая-закрывая зажигалку.

– Тебе, кстати, еще не пора покупать новые? – спросила я немного лениво, продолжая махать кепкой. Волосы немного развеивались от того никчемного порыва воздуха, что получалось создавать вещью. Природного же ветра попросту сегодня не было. Совсем.

– Куплю перед отъездом из Кенфорда, – сказал он, и я кивнула, уведя взгляд на паб перед нами.

Внутрь мы не заходили потому, что там было гораздо жарче, чем на улице, и, наверное, можно было, и в правду, помереть от недостатка кислорода и перегрева.

И пускай мы сидели в теньке, чтобы еще в добавок не отхватить солнечный удар, все равно погода казалась невыносимой.

Я не могла настроиться даже на то, чтобы сегодня выступить на одной из улиц Сант-Хилла, не говоря уже о том, что строчки песни в блокноте были совсем пустыми. Нового ничего так и не получилось написать, а мне нужно было предоставить готовую песню на платформу в течении месяца. Это была какая-то мозговая и моральная пытка.

От меня просили песню о любви, но мне мир между строк обматерить хотелось чуточку больше.

К тому же, на то были причины.

Звук приходящего на телефон сообщения привлек мое внимание, чуть абстрагировав его от смеха Ликоса, что разносился по улице.

Неизвестный номер: «Добрый вечер, Лисенок»

Глаза сами закатились под веки, а следом и брови чуть нахмурились, поддаваясь порыву легкого раздражения:

Арлин: «Честно говоря, я даже знать не хочу, откуда у тебя мой номер»

Неизвестный номер: «А я, честно признаться, и не планировал тебе об этом рассказывать»

Неизвестный номер: «Что думаешь на счет свидания?»

Арлин: «Жара плохо влияет на твой мозг»

Арлин: «Тебе стоит зайти в прохладное место»

Неизвестный номер: «Я серьезно, пойдем на свидание»

Арлин: «Если тебе отшибло память, то я повторю: у меня есть парень»

Арлин: «Так что, приглашать меня куда-либо – тупая идея!»

Неизвестный номер: «Я верю, что оно того стоит, раз ты считаешь эту идею тупой )))»

И я снова закатила глаза. Вот только, у меня не получилось удержать легкую улыбку, отчего прикусила до боли губу.

Неизвестный номер: «К тому же, я уже за углом паба, Лисенок»

ВИШНЯ ПЯТАЯ

Энрике

Телефон погас в руке, утащившей его в карман штанов, а глаза уже заметили, как огненная девушка вывернула из-за угла.

Свободная футболка завязана узлом на животе, открывая вид на серьгу в пупке, а шорты оголяли стройные ноги, – честное слово, мне скоро будет нужен кардиолог.

У меня не выходило убрать ухмылки с лица, пока она подходила все ближе. Взглядом считывал ее россыпь веснушек и терялся где-то между пушистых ресниц. Ни грамма косметики, а выглядела, как само определение красоты, – это, мать вашу, не законно. А я знал о законах все.

Впивалась зрачками своими в мое лицо, руки сложила на груди, и голову наклонила в безмолвном вопросе с приподнятыми бровями. Одним лишь видом говорила: «Ну? Я жду»

– Чего ты хочешь? Давай на чистоту.

– Я предельно честен в своих желаниях, Лисенок, – пожал плечами. – И уже все тебе написал в сообщениях. Разве ты не видела? С кем же я тогда переписывался? Если тебя держат в заложниках, моргни три раза, и я пойму.

Тяжелый вздох сорвался с пухлых губ, вслед за глазами, что закатила под веки.

– Свидание.

– Нет.

– Почему сразу нет? Я же просто хочу узнать тебя, а не затащить в койку, как какой-то бессовестный мудак, – ухмыляясь, наклонился к ней чуть ближе, но она не сдвинулась с места, продолжая впитывать в меня свой взгляд. – Хорошо, тогда, позволь приезжать и задавать тебе по одному вопросу в день.

Брови аккуратные, густые нахмурились:

– Не нужно никуда приезжать, как и что-то спрашивать.

– Почему? – повторил вопрос.

– Потому, что ты мне не нравишься, – такой у нее был тон, что я почти поверил в то, что сказала. – И на этом можно закончить.

Развернулась, хотела уйти, но рука моя сама, как по сигналу, который мозг не давал, схватила за запястье. Не сильно, чтобы без боли. Просто, чтобы остановить.

Взгляд полуночный, где тучами все начало затягиваться от возмущения, врезался мне в лицо, и лишь по ним я мог прочитать: «Отпусти». Но не поддался, а она вслух буквы сложила:

– Отпусти.

– Арлин, – имя вкусное слетело с языка моего, и губы следом облизал. – Я понимаю, что ты мне совсем не доверяешь, да и с чего бы должна, да?

– Да, – согласилась, вновь потянув руку на себя, и в этот раз я поддался. Отпустил. – Первая здравая мысль, которая посетила твою голову за все дни, что мы знакомы. Ты прав, мистер Консильере мафии, я тебе не доверяю.

– Тебя это не пугает? – спросил про должность, о которой не соврал, хоть и не верила, а она отчего-то сразу поняла.

– Ты меня не пугаешь. Но это никак не относится к доверию, чтоб ты знал.

– Хорошо, – кивнул больше самому себе. – Что мне тогда сделать, чтобы заполучить твое доверие ко мне?

И вдруг… улыбнулась почему-то. А у меня сердце пошатнулось в крошечной надежде на положительный исход.

– Тебе нужно получить не мое доверие, – схватила за ворот рубашки и потащила за собой к выходу из угла, но, не выходя, остановилась.

Я же взглядом, стоя рядом, проложил дорожки, чтобы понять, куда смотрела. Догадаться было совсем не сложно: единственная лавочка занята ее «семьей». Я умел слушать и запоминать, когда это нужно.

– Сначала, сделай так, чтобы они тебе доверяли. Мое доверие идет в комплекте с каждым из них, – пояснила она, не отрывая взгляда от друзей. – Если хоть один скажет, что тебе нельзя верить, – и глазами своими полуночными уже на меня: – Тschüss, lieber Concealer.¹⁶

В эту самую секунду я понял, что был готов подружиться даже с гребаным тараканом, если это будет значить, что до конца жизни смогу слушать этот невероятный язык, слетавший с губ, к которым так и хотелось приклеиться и попробовать на вкус.

Арлин

– Я за любой движ, если плачу не я, – пожал плечами Финни, раскинув локти на спинке лавочки, пока Ликос лежал на его коленях затылком и сильно-сильно жмурился от солнца, прикрываясь ладошкой.

– Мы его не знаем, – бросила Роберта. – С чего бы ему делать это?