Теодор. Младший брат. Впрочем, как – младший? Он родился лишь на пару минут позже Леонарда. Тем не менее, дракон всегда чувствовал себя старшим и знал, что должен оберегать младшего. Тео всегда был слабее него. Вообще, мало кто из сверстников мог сравниться с Леонардом в силе. Боги одарили старшего брата мощным резервом, а младшему даровали ментальную магию. Тео всегда был искусным менталистом, способным читать и внушать мысли.

Утреннее письмо выбило Леонарда из колеи.

«Теодор Бельмонт пропал в горах Восточного Хребта. Отправился в экспедицию два дня назад, но вчера вечером он перестал выходить на связь. Сигнал его нагрудного артефакта все еще поступает и в неподвижности находится в труднодоступном районе Хребта. Поиски затруднены высотой, на которой находится артефакт».

Леонард прочитал записку и прикрыл глаза, стараясь взять эмоции под контроль. Раз брат перестал выходить на связь, значит, дело дрянь. Уж кто-кто, а Тео всегда был осторожен и всегда отвечал на вызовы артефакта связи. У каждого, кто отправляется в горы, на шею вешают специальный сигнальный камень, по которому всегда можно определить его местоположение, даже несмотря на плотный магический фон от залежей руды.

Тео пропал высоко в горах, а значит, далеко не все смогут туда взобраться. Чем выше, тем сложнее дышать. Только драконам хватает здоровья и мощности крыльев, чтобы взбираться на вершины гор Восточного Хребта.

Леонард сразу принял решение, что должен отправиться на поиски брата. Немедленно. Не теряя ни одной лишней секунды. Истинная… Что ж, подождет. У Лео нет времени с ней возиться, тем более, что она как воды в рот набрала.

Брат пропал!

Одна эта мысль выводит его из равновесия, и лишь усилием воли дракону удается вернуть себе самообладание. Он найдет его, обязательно найдет. Тео просто не мог погибнуть. Леонард чувствует – брат жив! Они вместе пришли в этот мир, вместе и уйдут.

Леонард поспешил покинуть публичный дом. Через артефакты связи он отдал торопливые указания, одно из которых – забрать из этой клоаки его истинную и упрятать в его особняк до возвращения дракона. У него нет времени на то, чтобы клещами тащить из нее каждое слово.

«Может, она вообще с головой не дружит?» – мелькнула в голове догадка. Этим объясняются все странности девчонки.

Леонард добрался до Восточного Хребта так быстро, как только было возможно. Обернулся крылатым ящером и долетел из столицы до Хребта. Полет занял около часа, и каждая минута казалось вечностью. Брат… Что с ним? Если не выходит на связь, значит, наверняка ранен. Серьезно ранен, но жив.

В последнем сомнений нет.

Прибыв в штаб, Леонард потребовал подробного доклада. Куда отправился брат, с кем, с какой целью.

– Зачем его харги понесли в такую высоту? – пробубнил Лео себе нос, ознакомившись со всеми данными. – В чем цель экспедиции в таком отдаленном месте?

– Мы получили данные о крупном месторождении руды. Теодор был самым крупным драконом из всех. Он изъявил желание и готовность доставить экспедицию магов на вершину горы Айр.

Странно. Но Лео решил разобраться потом. Сейчас главное – добраться до места, где пропал брат, и найти его. А уж мотивы экспедиции он выяснит потом.

Леонард отправился к той самой горе Айр. Даже в облике зверя он ощутил ледяные порывы ветра, которые вынуждали его увереннее держать крыло. В горах начинается метель. Ему с трудом удалось достичь вершины Айр. Леонард нашел пещеру и приземлился на обледеневший выступ. Уж если он, дракон, еле-еле долетел сюда, то у спасательной миссии магов нет ни малейшего шанса.

Не теряя ни секунды, он направился вглубь. Магический фон здесь и вправду мощный, но какой-то странный. Леонард много раз бывал в этих горах, но с подобным сталкивается впервые. Может, в этом причина исчезновения брата? Слишком плотный магический фон, сигнал не проходит.

В пещере оказались следы пребывания в ней людей. Лео шел вглубь совсем недолго. Он быстро наткнулся на тупик. Каменная стена, за которой чувствуется лишь мертвая скальная порода. Но сигнал идет отсюда! Леонард прищурился и всмотрелся в каменную стену. Должно же здесь быть хоть что-то!

Неожиданно он заметил странный отблеск в стене. Что-то мелькнуло в холодном камне. Леонард сделал шаг вперед и вплотную приблизился к преграде, чтобы поближе рассмотреть, что там такое. Может, какой-то след пребывания здесь брата?..

Дракон коснулся пальцами ледяного камня. Провел рукой и нащупал нечто гладкое. Что-то вмонтировано в стену. Леонард расчистил участок от ледяного налета и увидел прозрачный камень в форме отшлифованного восьмигранника.

– Какого харга?.. – вырвалось у него недоуменное.

А в следующее мгновение прозрачный прежде камень налился ярко-красным цветом, словно раскалился. Леонард успел убрать руку и отскочить в сторону, но это его не спасло.

Он успел услышать взрыв. Мгновение – и все вокруг вспыхнуло алым огнем.

«Истинная» – мелькнула в голове отрывистая мысль, а затем все исчезло.

Леонард словно провалился в бездонную бездну. Он долго летел вниз, пока, наконец, не услышал голос. Женский. Он что-то говорит, рассказывает, щебечет. Лео ощутил сильную потребность откликнуться, взглянуть на ту, кто так настойчиво пытается что-то сказать ему. Ни слова не разобрать, но он не хочет, чтобы она умолкала.

Наконец, ему удалось поднять веки. Они кажутся такими тяжелыми, словно у него над глазами стальные круги. Свет робко проник в его сознание. Все расплывается, но Леонард заставил себя сосредоточиться на светлом пятне, маячившим перед ним.

Истинная. На долю секунды он увидел удивленное лицо истинной, и все вновь поглотил непроглядный мрак.

Глава 7

Одним богам известно, каких трудов и нервов мне стоило добраться до дома. Мимо не проехало ни одного экипажа, но это к лучшему. Еще не хватало нарваться на неприятности из-за моего внешнего вида! А ведь в кармане у меня увесистые золотые монеты.

Дорога заняла несколько часов. За это время в сторону столицы проехало несколько экипажей вчерашних посетителей публичного дома, но никто из их пассажиров не проявил ко мне ни малейшего интереса.

У меня оказалось много времени, чтобы подумать. Пищи для размышлений оказалось много, и я тщательно пережевывала я, уделяя внимание всем мелочам. Очевидно, что жизни в отцовском доме мне больше не будет. Мачеха продала меня в публичный дом. От этой мысли душа разрывается, но ничего исправить уже нельзя. Вполне возможно, что изначально Арисса не знала о том, что меня продадут посетителю этого дома. Ей могли пообещать, что больше танцев от меня не потребуют. Сейчас, вспоминая слова и поведение мачехи, я начинаю догадываться, что она намеревалась продать мою невинность. Орес оказался хитрее и проворнее.

Светлая Матерь, какое счастье, что я ничего не помню! Закрыв глаза, я возблагодарила богиню за то, что лишила меня сознания руками мерзавца Ореса. Не представляю, что было бы со мной, останься в моей памяти прошедшая ночь. Но нужно жить дальше и решать, что делать и как быть.

Мачеха вряд ли обрадуется моему появлению в доме. Я не сомневаюсь в том, что она вновь попытается продать меня. Учитывая интерес Ореса ко мне, то вполне вероятно, что ему и продаст. Он не поскупится. До сих пор я помню, с каким предвкушением и восторгом он говорил, что на меня уже «много заявок». А уж мне потом отрабатывать все затраченные средства, и на этот раз никто не лишит меня чувств.

От таких перспектив закружилась голова. Нет, я не позволю так над собой издеваться! Уж лучше сбегу и буду скитаться, чем стану обитательницей публичного дома. Есть вариант выйти замуж. На рынке невест я быстро найду законного супруга. Но какого? Крестьянина, за которого и среди равных не нашлось жены. Чаще всего это люди не молодые, в возрасте, схоронившие и вторую, и третью супругу. Сколько нас таких, незаконнорожденных бесприданниц? Даже выйдя замуж, я не буду иметь никакой защиты перед мужем.

Нет, я не готова пойти на этот шаг. Отдать себя во власть незнакомого мужчины, делить с ним постель, рожать от него детей? Уж лучше я подамся в обитель Светлой Матери. Буду служить богине, просыпаться на рассвете и ложиться после заката. Все лучше, чем быть чьей-то утехой на час.

Добравшись до городских ворот, я без труда вошла внутрь. Стража не стала останавливать меня и досматривать, потому что не увидела во мне ничего подозрительного. Мало ли женщин в ярких красных платьях пытаются попасть в столицу? Их сюда заходят сотни каждый день.

Благо, дом моего отца находится недалеко от городских ворот. Подойдя к родному двору, я с удовлетворением поняла, что мачехи и ее сына здесь нет. Нечто подобное я и предполагала. Получив вчера горсть золотых от Ореса, Арисса с первыми лучами солнца помчалась к портному и на рынок, чтобы их потратить.

Отворив калитку, я без проблем вошла на территорию родного дома. Было у меня опасение, что после всего случившегося Арисса исключит меня из числа тех, кому позволено переступать границу владений без дополнительного разрешения хозяйки. С нее станется.

Дом оказался абсолютно пуст. Арисса меняет слуг. Прежних она уволила, а новых еще не набрала. Что ж, мне это только на руку. У меня есть достаточно времени, чтобы собрать свои вещи и отправиться в обитель Светлой Матери.

Войдя в свою спальню, первым делом я сбросила с себя алое платье из публичного дома и переоделась в свое, привычное. Высокий воротник, длинные рукава, спокойный оливковый оттенок. Затем я достала дорожный саквояж и принялась заполнять его. Мы с отцом отправлялись в путешествие несколько раз, поэтому у меня есть определенный опыт поездок. Не нужно брать много, достаточно лишь самого необходимого: сменное белье, одна ночная сорочка, гребень для волос, пара платьев. Вот, собственно, и все.

Печальным взглядом окинув комнату, в которой прошло мое детство, я вышла из нее. Наверное, я больше никогда сюда не вернусь. Идя по коридору, я прошла мимо знакомой с детства двери – отцовского кабинета. Когда он был жив, мне было позволено навещать его в любое время. А после смерти отца Арисса запела дверь кабинета, и уже сама пропадала там часами. Конечно, для подруг и гостей она рассказывала сказку о том, как тоскует по мужу и пытается справиться с утратой, но я-то знала, что она день и ночь копалась в его документах.

Вот и я не смогла пройти мимо. Остановившись, некоторое время гипнотизировала взглядом дверь, а затем решилась дернуть ручку. Сама не знаю, зачем. Арисса всегда запирала дверь отцовского кабинета, но на этот раз дверь неожиданно поддалась мне и со скрипом приоткрылась.

Я застыла, не веря своим глазам.

Внутри оказался теплый спертый воздух. Арисса наглухо закрыла окна и не входила сюда, по крайне мере, пару недель. А то, что она здесь похозяйничала, очевидно: ворох бумаг на письменном столе отца, смятые клочки на полу, кругом бардак и хаос. Папа никогда не допускал подобного. Сколько я себя помню, у него в кабинете всегда царил абсолютный порядок. Все бумаги подшиты и разложены в папки, папки складываются в архив и нумеруются по годам и месяцам. Отца хватил бы удар второй раз, увидь он, в каком диком состоянии пребывает его кабинет.

Тем не менее, я прошла внутрь. Все здесь напоминает о папе. О моем добром, ласковом, таком родном папе. Он никогда не напоминал мне о том, что я – незаконнорожденная. Наоборот, всегда подчеркивал, что я его дочь, а на формальности ему наплевать. Сейчас я не могу понять, почему он так и не признал меня своей дочерью, но, наверное, у него были на то веские причины. Папа считал, что так будет лучше для меня. Мы никогда не говорили об этом прямо, но у меня всегда было стойкое ощущение, что этим не-признанием отец пытался меня защитить. Все, что он делал, было для моего блага. Я уверена в этом, хоть и все вокруг меня говорит об обратном.

Я решилась пройти вглубь и сесть за письменный стол отца. Когда я была ребенком, то он разрешал мне садиться рядом с ним и занимал меня рисованием, пока сам заполнял бумаги и писал письма. Потом я стала старше, и такие вольности стали неприличными.

И вот, я снова здесь, сижу за папиным столом, а его самого уже нет на этом свете.