– Нет никакой новой команды, просто небольшая следственная группа… – поправил он и заметил, что Мартинелли вопросительно смотрит на него. – То, что произошло во время нашего последнего дела, и как закончилось, все это меня… – Он умолк.

– Глубоко потрясло? – помогла ему Тина, но продолжила, когда он не ответил: – Неудивительно, учитывая все удары судьбы.

– Моя концепция не сработала… слишком много хороших людей…

– Снейдер! – перебила она. – С любым другим следователем все бы погибли, но дело до сих пор не было бы раскрыто – а вы его раскрыли!

Он сжал губы.

– Не будьте к себе слишком строгим, ладно? – Мартинелли помолчала и подождала, пока он не кивнул. – Хорошо… кстати, вы не ответили на мой вопрос. Мийю преемница Сабины?

Он покачал головой.

– У Немез никогда не будет преемницы. Если мы вытащим ее живой оттуда, где она находится, следственная группа продолжит свое существование.

– А если нет?

– Тогда нет.

Выражение лица Мартинелли стало задумчивым.

– Понимаю. – Вероятно, она только сейчас поняла, что все это значило. Похороны и прощание с Сабиной в Мюнхене были фарсом. И теперь появился шанс, что хотя бы что-то станет как прежде. – Как я могу вам помочь?

Снейдер оглядел ее с ног до головы. Хотя он тоже еще хромал, но – стиснув зубы, и с обезболивающими – все-таки мог держаться прямо без костылей.

– Из-за полученных травм вы пока не можете работать на выезде, но мне нужна ваша помощь для расследования. Найдите мне вышедшего на пенсию судью из Лейпцига. Это Хайнц Герлах. Он наш единственный шанс добраться до людей, которые удерживают Сабину… или которые, по крайней мере, знают, у кого она может быть.

– Кажется, вы в отчаянии.

– Не только кажется, – признался Снейдер с неожиданной для себя откровенностью. Что в тот момент даже не составило ему труда, потому что это была правда, и он не мог придумать ни одной убедительной причины скрывать свое отчаяние, особенно от Мартинелли. – Мне необходима любая помощь. Разыщите судью Герлаха. Как можно скорее. И пусть он сразу же позвонит мне, в любое время. На этом ваша миссия будет выполнена, и вы сможете отправить счет в БКА. – Он развернулся и ушел.

Поручив поиски Мартинелли, он сделал оптимальный выбор. Она была не только близкой коллегой Сабины, но и ее лучшей подругой, – и он знал, что она не успокоится, пока не дозвонится этому мужчине.

Глава 23

Голубой свет мигалок нескольких машин экстренных служб отражался от деревьев. Полиции потребовалось меньше десяти минут, чтобы добраться до озера. Территория вокруг автодома была оцеплена красно-бело-красной лентой, которая со щелканьем билась на ветру. Однако следователи уже заявили, что из-за дождя им не удастся найти много улик.

Первоначально Хэтти опасалась, что ее заявление о пропаже людей сможет быть зарегистрировано только через двадцать четыре часа, но, к счастью, она ошиблась. Полицейские и женщина из группы реагирования на кризисные ситуации заботились о ней, пока она сидела в полицейском фургоне и уже во второй раз повторяла свои показания.

Тем временем полиция прочесывала территорию кемпинга, допрашивала соседей, выставляла контрольно-пропускные пункты на дорогах и даже запросила лодку с прожекторами.

Хэтти только сейчас заметила, что плачет, и вытерла слезы. Она была действительно тронута всеобщими усилиями, но в то же время подозревала, что полиция так старается лишь потому, что ее отчимом был бывший судья Хайнц Герлах.

Пока психолог подавала ей чашку горячего чая, Хэтти услышала разговор полицейского по рации:

– …Похоже на следы взлома и похищения. Пришлите нам как можно скорее команду криминалистов.

«Похищение!» Хэтти сглотнула и в следующий момент застыла на месте. Команда криминалистов перевернет весь автодом вверх дном. По ее спине пробежала дрожь.

«Камера!»

Она вскочила.

– Мне нужно на минутку в кемпер.

Психолог попыталась ее остановить.

– Во-первых, снаружи льет как из ведра, а во-вторых, полиция должна обыскать машину. Лучше всего, если ты останешься здесь, со мной. Здесь ты в безопасности и…

– Мне нужно… – «В туалет», – хотела сказать она, но тогда полиция, вероятно, отвезла бы ее в ресторан, – на свежий воздух, – быстро произнесла она вместо этого. – Кажется, меня сейчас вырвет.

– Не проблема, я выйду с тобой, – предложила психолог, хватая зонтик.

«Черт, ты не можешь хоть на минуту оставить меня в покое?»

Они выбрались из машины и встали возле деревьев под зонтиком.

– Сделай глубокий вдох, – посоветовала ей женщина. – Уже лучше?

– У вас не будет для меня сигареты? – спросила Хэтти.

Психолог покосилась на нее.

– Да, конечно. Минутку… – Она вложила зонтик в руку Хэтти и скрылась в машине, где принялась рыться в своей сумочке.

Хэтти бросила зонтик на землю и побежала к автодому. Уворачиваясь от лучей фар, ярко освещавших окрестности, она проскользнула под ограждение и подкралась к кемперу сзади.

«Тебе просто нужно зайти и взять камеру. Если полицейские найдут книгу – а они найдут, – тебе придется объяснять, почему ты ведешь тайную съемку». Вместе с тем полиция обнаружит и секретную нишу в стене, и тогда возникнут вопросы, почему Хэтти сразу не сообщила в полицию, а вместо этого попыталась самостоятельно уличить Герлаха. Как она ни крутила, история была с душком и просто так ей из нее не выпутаться.

– Хэ-э-этти-и! – раздался в ночи крик психолога.

Хэтти не отреагировала – она выглянула из-за угла автодома, но тут же отдернула голову назад. Проклятье! Рядом с входной дверью стоял полицейский в форме, дождевике и берете. Хэтти прижалась к стене и подождала.

– Хэ-э-этти-и!

Она снова выглянула из-за угла. Полицейский повернулся к ней спиной, посмотрел на полицейский фургон и сделал шаг в его сторону, чтобы узнать, кто это так громко кричит. В это же время прямо над ними вспыхнула молния, освещая местность. Когда вспышка погасла и раздался раскат грома, Хэтти выскочила из-за угла и проскользнула по лестнице внутрь автодома. Мужчина ее не заметил. В мокрых сандалиях она на цыпочках ходила по вещам, разбросанным по полу, – там словно торнадо пронесся. Большим пальцем ноги она больно ударилась обо что-то твердое и подавила крик. Черт возьми! Что там валялось?

При следующей вспышке света она это увидела. На полу лежал небольшой красный огнетушитель, рядом – плоский ящик для инструментов, из-под которого торчал рюкзак Бена с изображением Винни-Пуха.

«Какого черта все это здесь валяется?»

Она перешагнула через ящик с инструментами. «Ты уничтожишь сотни улик», – подумала она, но в настоящий момент ей было все равно. Необходимо спрятать эту чертову камеру. Но куда? Не было места, которое не обыскала бы полиция. Ее единственный шанс – это всегда носить книгу с собой и держать ее таким образом, чтобы была видна только задняя сторонка переплета, которую она не вырезала. И вдруг ей в голову пришла блестящая идея, до которой она не додумалась раньше из-за всех своих страхов и переживаний.

«Камера ведь снимала!»

Возможно, на видео было то, что объяснило бы произошедшее. Нервничая, она подошла к дивану, который ее мать уже превратила в кровать с подушками и одеялами, и в свете следующей вспышки молнии выудила с книжной полки толстую книгу в твердом переплете. Камера все еще находилась внутри. Она быстро раскрыла устройство и остановила запись, на которой в данный момент могла видеть себя.

– Хэээтти? – крикнула психолог, на этот раз совсем рядом. – Вы видели девушку?

– Нет, – ответил полицейский, стоявший перед автодомом.

«Просто продолжайте меня искать!»

Она опустилась на пол рядом с диваном и скрестила ноги по-турецки. Если ее здесь обнаружат, она изобразит смятение – в данный момент это было для нее несложно – и скажет, что искала книгу, чтобы отвлечься. В такой ситуации никто не станет ее винить.

Хэтти дождалась следующей вспышки молнии, которая ярко, как днем, осветила кемпер изнутри, и нажала кнопку воспроизведения под видеодисплеем. Монитор тускло светился. В углу экрана было видно, что с тех пор, как они ушли на ужин, камера записала в общей сложности пять видео по четыре минуты каждое.

В начале изображение было темно-серым. Звука не было. Дверь открылась, и мать включила свет. После этого изображение стало четким и цветным. Мать вытерла волосы Бена полотенцем, затем она увидела в зеркале, что Бен стоит на перевернутой корзине для белья в ванной и чистит зубы. Хэтти перемотала запись вперед. Мать раздвинула диван, накрыла его простыней и разложила подушки и одеяла. Затем из ванной вышел Бен. Изображения были прерывистыми, между ними отсутствовало несколько секунд. В следующий момент свет снова погас, и включилась инфракрасная камера.

На сером экране Хэтти увидела, как загорелись глаза Бена, а ее мать на мгновение подняла голову в сторону книжной полки. Ее глаза тоже светились, как в фильме ужасов. Хэтти вернулась к нормальной скорости. Мать помогла Бену раздеться, и теперь он стоял голый перед диваном и хотел надеть пижаму, но мать отодвинула его одежду в сторону. Хэтти собиралась снова перемотать вперед, но остановилась. «Какого черта?»

– Хээ-этти! – раздался снаружи голос, но она тут же абстрагировалась от него.

Снова приблизила лицо к дисплею. Ее мать опустилась на колени позади Бена, и то, что произошло дальше, – как ее мать прикасалась к Бену и, особенно, где, – глубоко потрясло Хэтти. «Нет, это какая-то идиотская ошибка. Наверняка все дело в ракурсе камеры!» Но это не было ошибкой. Ее мать явно ласкала и целовала Бена.

По подергиванию плеч Бена Хэтти поняла, что ее младший брат плакал и молча все терпел. «О боже, нет!» Хэтти прижала кулак ко рту, чтобы не закричать во весь голос. И чем дольше она наблюдала, как ее мир рушится, тем хуже ей становилось.

– Мерзкая сволочь!.. – воскликнула Хэтти сдавленным голосом.

Ее отчим не имел никакого отношения к странному поведению Бена – больной была ее мать. Так что Ясмин была права. Бен вел себя странно и в присутствии матери. Возможно, только в присутствии матери. А Хэтти напридумывала всякого, потому что хотела видеть это именно так. Потому что все остальное не имело бы смысла.

Но теперь она должна была это принять. Ее мать была определенно больна и домогалась собственного маленького сына! Вероятно, уже несколько лет. Эта мысль была невыносима для Хэтти. «Почему ты это делаешь?»

Она быстро прокрутила запись до следующего эпизода, в котором мать внезапно отпустила Бена, быстро надела на него пижаму, толкнула его в кровать и накрыла одеялом. Хэтти заподозрила причину, потому что в следующий момент в автодом вошли два человека. Хэтти увидела очертания обоих на сером фоне. Это были Герлах и Ясмин. Герлах уже потянулся к выключателю, но остановился. Либо он решил, что Бен уже спит, либо мать попросила его не включать свет. Звука ведь не было.

На дисплее она увидела, как Ясмин вытирает волосы полотенцем и смотрит в камеру светящимися белыми глазами. Этот эпизод длился недолго. Внезапно кемпер затрясся. Изображение стало размытым. Видимо, кто-то резко распахнул дверь. Или Герлах споткнулся и налетел на нее. Возможно, в автодоме был кто-то еще. Этого нельзя было разглядеть в последовавшей суматохе, поскольку тела лихорадочно двигались туда-сюда. Она увидела широко раскрытые белые глаза Ясмин, затем камера опять дрогнула, и потребовалось несколько секунд, чтобы изображение снова сфокусировалось. Она практически прижалась лицом к экрану и прищурилась, чтобы лучше видеть. Судя по всему, Герлаха вытащили из кемпера, а Ясмин с матерью последовали за ним на улицу.

Внизу экрана можно было видеть, как Бен вылез из-под одеяла, спрыгнул с кровати и пополз на четвереньках по полу. «Что, черт возьми, там происходит?» Бен откинул крышку люка, где обычно находился бак с водой, – теперь он, кстати, стоял снаружи. Ее брат вытащил также огнетушитель и ящик с инструментами и протиснулся в углубление в полу. Затем он захлопнул крышку над собой.

«Черт меня побери!»