В этот момент завибрировал его мобильный телефон. Эсэмэс от Крамера. Наконец-то! Он быстро пробежал его глазами и снова поднял взгляд.

– Через час приходите в конференц-зал номер семнадцать, у нас много работы.

Глава 12

Секретарша Дромайера сразу же пригласила Снейдера в кабинет босса.

– Он уже ждет вас.

Снейдер прижал руку к бедру, которое разболелось еще сильнее, и направился к двери.

– В каком он настроении?

– Вы действительно хотите знать? – спросила она.

Он покачал головой:

– Вообще-то нет – я просто пытался быть вежливым.

– Снейдер… – вздохнула она, – светские беседы не ваша сильная сторона.

Он открыл дверь и вошел в кабинет Дромайера. Неделю назад здесь еще сидел Дирк ван Нистельрой, но теперь это уже в прошлом. Будучи его заместителем, Фридрих Дромайер временно взял на себя обязанности президента БКА и фактически одержал победу над своим гораздо более популярным коллегой Ионом Эйсой, третьим президентом. Видимо, у него пока не было ни одной свободной минуты, чтобы переделать офис. Даже старые фотографии все еще висели на стене и болезненно напоминали Снейдеру о его бывшем начальнике и близком друге.

Дромайер стоял у окна, он только что закончил телефонный разговор и положил телефон в боковой карман своего серого костюма.

– Не думали, что я возьму это на себя, верно? Хотя бы временно? – Он все еще смотрел в окно.

– Я…

– Помолчите, Снейдер. Это был риторический вопрос.

Снейдер поджал губы.

– Я тоже не думал. – Дромайер обернулся. У него были тяжелые мешки под глазами и хриплый голос заядлого курильщика. – В чем-то мы похожи. Я всегда говорю то, что думаю, я сторонник жесткой линии и не иду на компромиссы.

«Верно», – подумал Снейдер. Дромайер был честным парнем, а не карьеристом, как Йон Эйса, молодой, лощеный, рок-звезда БКА, который с удовольствием ловил на себе взгляды коллег-женщин в коридоре.

Дромайеру никто не смотрел вслед. Скорее, многие даже отворачивались, увидев его. Он был высоким и для своих шестидесяти пяти лет находился в хорошей форме, но редкие седые волосы и уродливый глубокий шрам на голове от огнестрельного ранения придавали ему зловещий вид. Из-за своего непреклонного характера он получил прозвище Железный Кулак, что также было намеком на его протез кисти, – результат серьезного ДТП. Трамвай проехал на красный свет и врезался в его машину. За рулем была его жена, а сам он сидел на пассажирском сиденье. Все, кто знал Дромайера, протягивали ему левую руку и были готовы к тому, что его хватка будет крепкой, как у борца.

С таким физическим недостатком он вообще-то не мог стать даже вице-президентом, не говоря уже о временном президенте БКА, поскольку эта должность не только подразумевала множество представительских обязанностей, но и имела некоторое отношение к престижу. Даже если его замена каким-нибудь ловким политиканом была лишь вопросом времени, – Снейдер считал его назначение единственно правильным решением в хаосе, оставшемся после ван Нистельроя. Дромайер был выдающимся человеком, который все держал под контролем и мог укротить даже такого, как Йон Эйса.

– Я хотел бы… – начал Снейдер, но Дромайер прервал его решительным жестом.

– Снейдер, я узнал кое-что неприятное о вас от студентов академии.

Снейдер надул щеки.

– Боже мой, вы имеете в виду утечку данных обо мне из архива?

– Вы уже в курсе?

Снейдер холодно улыбнулся.

– Это я отправил письмо.

– Можете не утруждаться со своей гримасой, Снейдер! Выглядеть жутче меня у вас не получится. – Наконец Дромайер кивнул. – Я так и подумал, что это ваш очередной странный тест.

– Сколько студентов к вам пришло?

– Трое.

– Жаль, эти трое могли бы стать хорошими следователями. На самом деле я здесь, чтобы поговорить с вами о Сабине Немез.

Дромайер поднял руку в протестующем жесте, затем посмотрел на часы и нажал кнопку внутренней связи на своем телефоне.

– Он уже здесь?

– Да, мне его пригласить? – раздался голос его секретарши.

– Впустите его.

Они подождали несколько секунд, затем дверь открылась.

«Что за черт!»

В дверях стоял Марк Крюгер, специалист по информационным технологиям и прослушке из бывшей команды Снейдера.

– Я думал, ты в Мюнхене с сестрой Сабины и ее племянницами.

Марк посмотрел на него холодными, прищуренными глазами.

– Привет, Мартен.

– Сегодня утром я вызвал его на службу, – объяснил Дромайер.

– Я думал, Сабина мертва! – выпалил Марк. – А потом мимоходом узнаю, что вчера она тебе звонила. Вчера! Когда ты собирался мне об этом рассказать? На следующей неделе?

Снейдер заскрипел зубами.

– Пока что я вообще не планировал это делать.

– Дьявол! И почему?

– Именно по этой причине, – резко ответил Снейдер. – Посмотри, как ты взволнован. Тебе наверняка захотелось немедленно связаться с отцом и сестрой Сабины и сообщить ее трем надоедливым племянницам, что их тетя жива.

– Да, конечно! Я думаю, они имеют право…

– Ты уже это сделал?

– Нет, еще нет, но…

– И в настоящий момент нам не стоит этого делать! – Снейдер посмотрел на Дромайера, который до сих пор не вмешивался в их разговор. – Пока мы не знаем, с чем имеем дело и где находится Немез, лучше, чтобы ни пресса, ни ее семья, ни большинство наших коллег не знали, что она жива. Слухи и так уже распространяются со скоростью лесного пожара.

– Возможно, информация устарела, – заметил Дромайер с непроницаемым выражением лица. – Ее звонок был вчера вечером. С тех пор она выходила на связь?

Снейдер покачал головой.

– Насколько я понял, ее держат в плену, и ей каким-то образом удалось заполучить мобильный телефон. Сомневаюсь, что у нее получится сделать это во второй раз.

Дромайер кивнул.

– Значит, из зацепок у нас только один этот звонок. Насколько далеко вы продвинулись в своих расследованиях?

Снейдер сообщил Дромайеру и Марку имеющуюся на данный момент информацию и что он ожидает звонка от Крамера.

– Давайте сядем, – наконец сказал Дромайер, и они расположились за столом для посетителей. – Снейдер, если вы предложите мне конкретный план, я дам вам двадцать четыре часа, чтобы вы нашли первую конкретную зацепку по Сабине Немез, используя только ваши методы. Не беспокойтесь ни о каких постановлениях суда и действуйте по своему усмотрению, как будто у вас есть все полномочия. С последствиями ваших действий мы разберемся позже. Сейчас не время для всей этой бюрократической международной чепухи. – Он поднял руку. – Но мы говорим только о следующих двадцати четырех часах! Если за это время вы не добьетесь никаких результатов, другой отдел официально займется этим делом, и вы будете исключены из расследования, понятно?

Снейдер кивнул. Это превзошло его ожидания.

– Ладно, что вам необходимо? – Дромайер сразу перешел к делу.

– Поскольку моей старой команды больше нет, мне нужны новые люди.

Марк поднял руку.

– Я согласен.

Снейдер сделал недовольное лицо.

– Возможно, ты лучший хакер, которого я знаю, но в данном случае, – вздохнул он, – слишком эмоционально вовлечен и пристрастен, чтобы мыслить ясно.

– А ты нет? – возразил Марк.

– Я могу абстрагироваться.

– Да, я заметил, как хорошо ты можешь абстрагироваться! – прошипел Марк. – Я настаиваю на своем участии. – Затем он обратился к Дромайеру: – Вам лучше этого сейчас не слышать… – сказал он и, повернувшись к Снейдеру, понизил голос: – Ты же знаешь, что я могу добыть для тебя всю информацию и замести следы так, что почти никто не узнает. Кого ты собираешься взять в команду вместо меня? Какого-нибудь идиота из 1Т-отдела?

– Значит ли это, что кроме вас у нас в IT нет толковых специалистов? – недовольно спросил Дромайер.

Марк поморщился.

– Честно говоря… некоторым из них стоит серьезно задуматься о переподготовке. Может, на какие-то профессии, связанные с природой?

– Идиот! – обругал его Снейдер, хотя прекрасно понимал, что Марк прав.

Но прежде чем тот успел возразить, Дромайер снова предостерегающе поднял руку:

– Помолчите, Снейдер! Крюгер в команде, и точка! Именно такие люди вам сейчас нужны – по крайней мере, в течение следующих двадцати четырех часов. Кто еще?

– Мийю. – Снейдер глубоко вздохнул.

– Мийю Накахара? – Дромайер нахмурил густые брови. – Она еще студентка.

– И что?

– Насколько мне известно, она как-то связана с вашей тайской массажисткой, не так ли?

– Акико из Японии и занимается шиацу^[3], – поправил Снейдер. – Мийю ее племянница, дочь сестры. Отец Мийю – немец, работает в уголовной полиции Берлина.

Дромайер кивнул.

– Ладно, хорошо, она хочет пойти по стопам отца, и что с того?

«Скорее, по моим стопам», – подумал Снейдер, но сдержался и не стал произносить это вслух.

– На мой взгляд, она лучшая из всего потока. И у нее нет шор на глазах, как у других коллег, которые десятилетиями выполняют свою работу изо дня в день. И это у Мийю общее с Сабиной Немез.

– Лучшая? Насколько мне известно, в последнем тесте она набрала всего 473 балла из 500, – возразил Дромайер.

Снейдер был удивлен не только памятью Дромайера на числа, но и тем фактом, что он вообще удосужился взглянуть на результаты.

– Это правда, – признал он, – но у остальных было девяносто минут, а Мийю сдала тест всего через сорок минут, – под предлогом того, что у нее важное дело. Я думаю, она просто хотела выйти из зала.

– И вы думаете, это разумно?

– Мийю – аутистка с синдромом Аспергера, и она чрезвычайно одаренная. Ее действия свидетельствуют не о меньшем уровне интеллекта, а об ином типе интеллекта, и это именно то, что мне нужно.

– Снейдер, еще следующий момент, – вздохнул Дромайер. – Мы оба знаем, что расследование будет проходить не по стандартному протоколу и поэтому может быть весьма опасным, особенно для такого человека, как Мийю. Кроме того, ей всего двадцать четыре года, у нее практически нет опыта работы и уж точно нет опыта работы за рубежом.

– Эйнштейну было двадцать шесть, когда он вывел формулу фотоэлектрического эффекта и теорию молекулярного движения…

– Да, понятно, – прервал его Дромайер.

– А Ньютону было…

– Я сказал, достаточно! – Дромайер глубоко вздохнул.

– Доверьтесь моему инстинкту, – снова попытался настоять на своем Снейдер. – Мийю обладает исключительным логическим мышлением и чрезвычайно развитой зрительной и слуховой памятью. Ее эйдетическая способность, то есть фотографическая памя…

– Я в курсе, что это такое! – перебил его Дромайер. – Но именно это меня и беспокоит. Из отчета доктора Росс я знаю, что…

– Ну конечно, доктор Росс, – презрительно фыркнул Снейдер.

– …в расстройстве развития Мийю проявляются социопатические черты! – Дромайер не позволил себя перебить.

«И именно поэтому я хочу, чтобы она была в моей команде!»

Снейдер глубоко вздохнул.

– Мийю находит логические связи, не поддаваясь никаким эмоциям. Она – не ограненный алмаз, который может стать одним из наших лучших помощников в борьбе с преступностью, если попадет в нужные руки.

– И эти руки – ваши? – догадался Дромайер.

Снейдер снова вздохнул.

– Она и ее блестящий ум нужны мне сейчас для этого дела. О ее обучении и будущей карьере я смогу позаботиться и позже.

– Вы всегда думаете только о своем текущем расследовании.

– За это мне БКА и платит.

– Ладно, давайте попробуем. – Дромайер кивнул. – Вы получите Мийю. Кого-то еще?