Воин-Врач IV (страница 9)
– Неа. Сказал: кто выспаться ладом не успеет – без сил будет завтра. И тогда вместо того, чтоб стать Ульфом Победителем или Бьорном Грозой Тысяч, будут Ульфом Хилым и Бьорном Доходягой, – ответил, позёвывая, Рысь.
– А грохнуло что? – в неожиданной после скандинавских запевок тишине негромкий разговор слушали, затаив дыхание, все.
– Да они дверь с той стороны лавками привалили. Видать, чтоб местные не меша-а-али, – в конце фразы воевода зевнул так, что в нём, кажется, что-то хрустнуло.
– Стену уронил? – уже засыпая, уточнил Ждан.
– Она сама, – отозвался спящий Гнат, – ибо потому что.
– Вот навалило-то, – бурчал будто бы себе под нос Рысь. Кони шли почти по брюхо в снегу, фыркая недовольно.
– И не говори. Расщедрились Мара с Зюзей, от души отсыпали. Как по заказу, – согласился Всеслав. – Что скажешь по дороге?
– Ну, Ставр-то, думаю, наверняка бы чего и углядел, или выдумал, что углядел. Я не вижу, Слав. А если я не вижу, то и никто не увидит, – неторопливо, в такт с шагом Булата ответил воевода. Внимательно, пристально оглядывая берега Днепра и устья ручьёв по сторонам.
Полторы сотни всадников шли неторопливо широким руслом, посередине, оставляя за собой утоптанную магистраль шириной в пять конных. По которой следом шагали непривычно молчаливые северяне во главе с Рыжебородым, тоже не оравшим песен и не декламировавшим на лязгающем родном наречии героических эпосов. Передняя пятёрка, Всеслав, Гнат, Алесь, Ян и Звон, ехала невозмутимо и совершенно спокойно, уверенно. Остальные, веря отцам-командирам целиком и полностью, зная о плане предстоявшей операции, тоже не выражали признаков волнения. И это было совершенно непонятно молчаливой «группе сопровождения». Где-то впереди шли навстречу три с лишним тысячи вражин, настоящих, с оружием. Соотношение «один к шестнадцати» выходило, конечно, вполне достойное саг, и воплощённая уверенность любимца Богов, Всеслава, сына Брачислейва, тоже отлично походила на поведение их героев. Но опасение, конечно, присутствовало. Только вот признаться в нём не то, что друзьям, но даже самому себе было совершенно противно природе бесшабашных и отважных до безобразия викингов.
Остановишись возле еле заметной вешки, стволика берёзки, которую скорее почуял, чем увидел Гнат и натянул поводья Булата, Чародей вскинул руку. Лёд, поднимавшийся тут чуть выше, поднятый «пузом» той самой мелью, о которой даже из местных знали не все, не хрустел и не трещал. Белый пологий холм, уклон которого был не очень заметен, постепенно занял весь отряд: сотня конных нетопырей, полсотни верховых Яновых стрелков и полусотня снека «Злая салака». Днепр, ширина которого здесь была почти в километр, вряд ли знал о том, что случится вскоре. Великая река, ровесник Мира, он будто тоже настороженно выжидал, чем же закончится эта самоубийственная авантюра. Как и те самые Боги, которых поимённо поминал про себя Всеслав. Не моля о помощи. Просто благодаря за то, что так вовремя выпал и перестал идти снег. За то, что ве́тра, что мог помешать стрелка́м, или надуть лишние запахи, вроде дыма с берегов, не было. И за то, что им, тем самым Богам, кажется, по-прежнему было интересно, как же мы выпутаемся. И узнать об этом предстояло в самое ближайшее время.